Камелия не думала, что может выглядеть так сексуально. На ней было волнующее красное платье, корсет так поднимал грудь, что она почти вываливалась из низкого лифа. С темными длинными волосами, разбросанными по плечам, и с накладными ресницами Камелия походила на королеву красоты или на первоклассную девушку по вызову.

Никогда раньше Дуги не выглядел так спокойно. Он был в новом красном вельветовом пиджаке, вычурной рубашке и в черных обтягивающих штанах. Волосы он собрал сзади в пучок. Он напоминал Камелии шулера с лодок на Миссисипи.

— Подойди и сядь ко мне на колени, — предложил он, протягивая ей бокал шампанского. — Давай познакомимся получше.

Камелия с радостью откликнулась на такое предложение. Она сняла сапожки, сделала глоток шампанского, хихикнув, когда пузырьки попали ей в нос, и кинулась к креслу, на котором сидел Дуги.

— Ты очень красивая, — сказал он, теребя ее волосы, а потом нежно провел пальцем по губам, как будто это было их первое свидание. — Можно тебя поцеловать?

Это уж точно было похоже на сказку, и это нравилось Камелии. От Дуги приятно пахло, он тщательно побрился, и шампанское уже ударило ей в голову.

Он поцеловал ее, как в их первый вечер, — так нежно, что у Камелии не осталось сомнений в том, что он ее любит. Если она хочет, чтобы он поступал так чаще, тогда надо сделать эту ночь незабываемой.

Встав, Камелия сделала музыку немного громче и начала танцевать. Дуги улыбнулся ей, по глазам было видно, как он ее обожает. Она хорошо танцевала, а из-за мягкого света и толстого ковра под ногами чувствовала себя распутницей.

Она соблазняла его, двигая бедрами, медленно расстегнула молнию на платье и сняла его, открывая взору корсет, чулки и ярко-красные вычурные трусики.

Волна возбуждения прошла по телу Камелии, как только она взглянула на себя в зеркало. Грудь, белые бедра между корсетом и чулками, темные волосы, пробивающиеся сквозь трусики, — все это напоминало ей фотографии, которые она видела на витринах книжных магазинов в Сохо. Она была самой популярной девушкой в гареме, которую привели, чтобы доставить удовольствие султану. Сегодня она сделает все, о чем он мечтает.

Она шире раздвинула бедра, положила руку между ног, приоткрыла рот и тяжело задышала — скорее от своей дерзости, чем от страсти.

— Еще! — подбадривал ее Дуги. — Еще!

Он всегда заставлял ее перед ним мастурбировать, но до этого вечера Камелии было стыдно. Сегодня же она была кем-то другим. Стоило ей посмотреть на Дуги, как она возбуждалась по-настоящему. Его глаза сияли, губы были красными и влажными, он то и дело облизывал их языком. Камелия засунула пальцы прямо внутрь, постанывая от удовольствия, а когда Дуги встал с места и поднял ее на руки, засунула один ему в рот.

— Вкусно, — прошептал он, укладывая ее на кровать. Он, похоже, не заметил, что они легли не на ту сторону, но это было не так важно как для него, так и для нее.

Они все делали медленно, но очень чувственно. Каждый поцелуй был долгим и глубоким. Дуги так ласкал ее бедра, спину и руки, что отвечал каждый нерв. Он пододвинул один из светильников, чтобы он светил ей прямо между ног, и положил Камелию так, чтобы было видно ее отражение в зеркале над кроватью.

— Я хочу, чтобы ты видела, как кончаешь, — прошептал он, запуская пальцы в ее уже влажную промежность. Сейчас ей не надо было фантазировать, чтобы усилить возбуждение. Ей достаточно было видеть, как движется язык Дуги, свои соски, выглядывающие из-под черного сатина, подвязки и чулки, и все это на фоне шикарной обстановки. Камелия чувствовала, что Дуги очень возбужден, но он не спешил раздеваться.

— Я хочу пососать тебя, — приказала она, нащупывая молнию на его штанах. — Сейчас.

Дуги медленно снял одежду, то и дело останавливаясь, дотрагиваясь до Камелии и целуя ее снова и снова. На нем были маленькие обтягивающие трусы, из-за чего пенис выглядел огромным.

Камелия склонилась над Дуги, лаская член через трусы и держа яички другой рукой. Опершись на локти, он смотрел на нее и на то, как поднимается из трусов его пенис, сияющий и красный. Камелия легла рядом, притянула его руку к себе, а сама взяла пенис в рот и начала сосать.

Раньше ей не нравилось это делать, но сейчас ей прежде всего хотелось доставить удовольствие Дуги. Она водила языком то вверх, то вниз, а затем вновь полностью брала пенис в рот. Ей нравилось, что Дуги был спокоен, не говорил жестоких слов, только нежно стонал, а его пальцы играли с ней так, как будто для него она была самой желанной на всем белом свете.

Камелия горела. Дуги доводил ее до кульминации, но затем останавливался и менял позу. Сзади, как собака, он массажировал ее клитор, затем переворачивал ее, наклонялся, кусал и сосал ее грудь.

— Я хочу кончить, — кричала она. — Пожалуйста, пожалуйста!

— Сначала я, — похотливо ухмылялся Дуги, засовывая в нее пальцы, затем поворачивал ее, чтобы она сосала у него, и отвечал ей своим языком.

Они перешли с кровати на кресло и занимались любовью сбоку, сзади и спереди. У Камелии было такое чувство, как будто она находилась в центре бассейна и ее затягивало на дно. Волосы стали мокрыми от пота. Ручьи текли по груди и бедрам, корсет пристал к телу. Но пыл Дуги все не утихал.

Когда он на мгновение повернулся на спину, Камелия запрыгнула на него, садясь на пенис и впиваясь ногтями в его грудь.

— Трахни меня! — закричала она ему. — Сильнее!

Она кончила первой, скача на нем то вверх, то вниз, пока не взорвалась внутри. Потом Дуги перевернул ее на спину и после нескольких сильных толчков тоже кончил.

Камелия так устала, что не могла пошевелиться. Она лениво провела глазами по комнате и увидела, что было уже начало первого. Они занимались любовью четыре часа.

— Ну как? — прошептал Дуги, натягивая на нее простынь.

— Прекрасно, удивительно, — прошептала в ответ Камелия, протягивая руку, чтобы обнять его.

— Я спущусь и принесу нам выпить, — сказал он. — Это недолго. А потом мы, обнявшись, будем спать всю ночь.

У Камелии уже не хватало сил, чтобы возражать. Она видела, как он надевал штаны, услышала стук двери, и ее глаза закрылись.

Не прошло и несколько секунд, как дверь открылась от слабого стука. Камелия подняла голову, решив, что кто-то постучал в дверь. Но затем она поняла, что Дуги оставил дверь открытой.

Она услышала его голос в коридоре.

Внезапно она проснулась. Дуги говорил ей о том, что если им что-нибудь понадобится, то они могут вызвать прислугу в номер. Почему же он не воспользовался телефоном? Обернувшись простыней, Камелия подошла к двери. Она услышала голос еще одного мужчины.

Подойдя к двери, она прислушалась. Она была шокирована словами Дуги.

— Прекрасное представление, правда? Хороша девчонка, а?

Камелия так и застыла на месте. К горлу подступила тошнота. Она посмотрела на кровать. Дуги погасил свет, когда выходил из комнаты, и сейчас она едва различала свое отражение в зеркале над кроватью.

Двойное зеркало!

Она не хотела этому верить, но могло быть только одно объяснение. Дуги и не думал провести с ней ночь любви, которая была иллюстрацией к шикарной жизни, ожидавшей их впереди. Все было подстроено!

Стоя за дверью, Камелия тряслась от гнева. Она хотела ворваться в соседнюю комнату и устроить сцену, но даже в таком возбужденном состоянии понимала, что это опасно. Повернувшись, она пошла в ванную и заперла за собой дверь. Внутри было только одно зеркало, висевшее над ванной, но в целях предосторожности Камелия накрыла его полотенцем. Она чувствовала боль от унижения.

Камелия не плакала — она была уже не такой. Это было ужасным предательством — устроить с ней такое шоу для парочки извращенцев. Она вспоминала каждый момент, каждое слово, которое выкрикивала, и чем больше вспоминала, тем сильнее сгорала от стыда. Каким будет его следующий шаг? Одолжит ее другу за деньги? Будет стоять рядом и смотреть, как другой мужчина занимается с ней любовью?


Когда вернулся Дуги, Камелия была в ванной. Она набрала воды по шею.

— Что ты делаешь, малышка? — крикнул он. — Я думал, ты спишь!

Камелия еле сдерживалась, чтобы не заорать на него. Его не было примерно полчаса. Она представляла, как он пил с этими мужчинами, смеялся и хвастался тем, со сколькими женщинами ему удалось переспать. Дуги был отвратителен, но на этот раз она его проучит.

Камелия вышла из ванной и надела один из махровых халатов, висящих на двери. Ее волосы были влажными и свисали по плечам, как водоросли. Теперь, когда она была без макияжа, ее лицо казалось очень юным.

Дуги сидел на кровати. Рядом, на тумбочке, стояла тарелка с гамбургерами и два стакана кока-колы.

— Накинь что-нибудь на это зеркало, — тихо проговорила Камелия. — Они уже заплатили за представление.

Она чуть не расхохоталась, увидев выражение его лица. Рот Дуги открылся, глаза чуть не вылезли из орбит.

— Ты знала? — выдохнул он.

— Конечно, знала. — Она села на кровать и спокойно взяла бутерброд. — Ты же не думаешь, что я устроила бы такой спектакль просто так?

— Но как? — спросил он дрожащим голосом.

Камелию тоже трясло. Ей было невыносимо больно, но она понимала, что отомстить можно, только ударив по его мужскому самолюбию.

— Сколько нам заплатили? — спросила она.

От этих слов Дуги побледнел и у него задергался глаз. Такое всегда случалось, когда он боялся.

— Пятьдесят фунтов и расходы, — произнес он слабым голосом.

— Ну, тогда лучше отдай мне половину сейчас, — сказала Камелия прямо, протягивая руку.

Она подождала, пока он отсчитает двадцать пять фунтов, а потом взяла еще десять из его рук.

— Нижнее белье было частью расходов, — проговорила она хриплым голосом. — За него заплатила я, — добавила она, отвернувшись. — А теперь позвони прислуге и закажи пару «баккарди», чтобы выпить с колой. А я пока высушу волосы.

Вернувшись в комнату через десять минут, она почувствовала себя спокойнее.

— Я собирался отложить деньги на Марокко, — оправдывался Дуги. Сейчас он уже не выглядел, как Эрол Флин, скорее, он был похож на очередного немытого хиппи: спутанные волосы, пробивающаяся щетина на подбородке, глаза, расширившиеся от наркотиков. Его губы были слабыми, вместо сердца зияла черная дыра.

— Я лучше потрачу свою часть на новые ботинки, — ответила Камелия, забираясь в постель и выключая свет. — Ванная здесь очень хорошая, отделана бело-розовой плиточкой, много пахнущих штук. Интересно, что у нас будет на завтрак?

На несколько минут воцарилось молчание. Камелия чувствовала, как неприятно было Дуги. Он, наверное, думал о своей изобретательности, возможно, мучился вопросом, всегда ли она притворялась в постели.

— Мне так хотелось, чтобы ты мне все рассказала, — послышался в темноте его шепот. — Ты была так прекрасна! Я совершенно забыл о них. А сейчас у меня внутри пустота.

— Пора уже понять, что я не так глупа, — сказала Камелия. — Больше не пытайся меня одурачить, Дуги, или я уйду от тебя. Сегодня я сделала это только для того, чтобы преподать тебе урок. Запомни это.

— Я на самом деле люблю тебя, — проговорил он страстно, притягивая ее к себе. — Когда я сказал, что мы созданы друг для друга, это была правда. Я не смогу без тебя жить.

Когда Дуги заснул, Камелия еще долго не спала. До сегодняшнего дня она думала, что все ее старые раны залечены, но теперь ей казалось, что они снова открылись.

Сейчас она чувствовала себя так же, как когда-то в школьной раздевалке. А она-то думала, что эти ненавистные воспоминания стерты из памяти навсегда.

…Камелия была в спортивной юбке и блузке, запачканной грязью со стадиона. Учительница повесила на двери записку, напоминающую о том, что каждый должен принять душ.

Другие девчонки раздевались, кричали друг на друга, смеялись и шутили, разглядывая лифчики и трусики. Но внезапно Маргарет Давенпур, девушка с фигурой королевы красоты, но с характером ведьмы, заметила, что Камелия прячется в уголочке и старается остаться незамеченной.

— Снимай свою одежду, верблюд! — крикнула она. — От тебя несет прямо сюда!

Двадцать девочек замерли, услышав крик Маргарет. Казалось, температура в комнате поднялась градусов на десять.

— Да, снимай ее! — крикнул кто-то другой, и внезапно Камелия была окружена.

На нее уставились злорадные лица, одноклассницы начали скандировать: «Снимай!» Жадные руки потянулись к юбке, чтобы сорвать ее с Камелии.

Она отбивалась, но их было слишком много. Кто-то сорвал с нее юбку, оголив ее жирные бедра. Раздался истерический смех.

Никогда раньше Камелия не переживала такого ужаса. Одноклассницы больше не были для нее девочками, они превратились в жестокую толпу. Она оказалась в ловушке. Кто-то пытался натянуть ей на голову рубашку, кто-то оттягивал резинку трусов.