Лесли Пирс - Камелия

Когда Майк вошел в квартиру и дал знак другому полицейскому выйти, пока он будет говорить с Камелией, она заметила, что он тоже потрясен смертью Би.

— Я пришел сюда не как полицейский, — проговорил он, садясь напротив, — а только как друг. Расскажи мне все, Мэл. Я хочу помочь.

Было легко говорить о Джейке, рассказывать все те ужасы, которыми он занимался, выплеснуть все, что она думала по поводу его подпольной сети по распространению порнографии. Она смогла объяснить, почему и как этот человек околдовал Би. Но сложнее всего было ответить, почему она, Камелия, ничего не сделала, чтобы остановить тот кошмар, который творился в ее доме.

— Я много раз собиралась позвонить тебе, еще задолго до того, когда мы встретились на обеде, — призналась она. Даже сейчас Майк не осуждал ее, он просто слушал, глядя печальными глазами. — Наверное, я испугалась, что если полиция проведет обыск в нашей квартире, то обвинение падет на меня. Я просто ждала, когда Джейк уедет. Я поступила подло, да?

— Мы все заботимся о своей шкуре, — вздохнул Майк. — Учитывая обстоятельства, в которых ты оказалась: сломанная нога, с одной стороны Джейк, с другой Би… Ты была в ужасной, неразрешимой ситуации.

— Но это не оправдывает моей трусости, ведь так? — Камелия снова начала плакать. Она почувствовала, что Майк опять становится полицейским, закрывая ту половинку своей души, которая тянулась к ней. — Теперь из-за меня Би мертва.

— Мэл, ты не виновата в смерти Би. Да, ты должна была сообщить нам, чем занимался Джейк. Но я сомневаюсь, что Би поблагодарила бы тебя за это.

— Это было бы лучше, чем ее смерть. — Камелия высморкалась и попыталась успокоиться. — Наверное, таким образом мы смогли бы изменить нашу жизнь к лучшему.

— Я думаю, ты изменилась еще в тот день, когда на тебя напал американец, — нежно сказал Майк, вытирая ее слезы платком. — Ты не должна испытывать чувство вины. Вина лежит на Джейке и на Би. Она знала разницу между «хорошо» и «плохо», она не была невинным ребенком. Ты должна пережить это и оставить позади.

— Как и все остальное? — Камелия посмотрела в честное, открытое лицо Майка, и слезы снова полились из глаз. — У меня наберется целый список плохих воспоминаний, которые я спрятала подальше, — произнесла она печально. — Но я не думаю, что на этот раз мне это удастся.

— Конечно, удастся, — промолвил он каким-то хриплым незнакомым голосом. — Сейчас ты потрясена смертью Би и не представляешь, как можно все это пережить. Но пройдет день-другой, и ты справишься с этим.

Камелии так хотелось броситься в его объятия. Она чувствовала, что если бы он обнял ее и поцеловал, то мужчина в нем победил бы полицейского.

— Ты так добр, Майк. — Она встала и вытерла глаза, отходя подальше, чтобы не поддаться соблазну. Она слишком любила Майка, чтобы видеть, как он из-за нее страдает. — Я позвоню Денис и спрошу, могу ли я на несколько дней у нее остановиться. Спасибо, что пришел сюда. После разговора с тобой мне стало намного легче.

Камелия заметила, как дрогнула его нижняя губа, когда он слушал ее вежливые фразы.

— Я… — Майк замялся, — я хочу сказать…

— Не говори ничего. — Камелия подошла к нему и коснулась пальцем его губ. — Я знаю, что ты чувствуешь. Со мной происходит то же самое. Но этого никогда не будет, Майк, и мы оба об этом знаем.

Он взял ее палец и поцеловал кончик, закрыв глаза. Слеза, похожая на бриллиант, скатилась с его ресниц. Еще никогда Камелия не видела такого искреннего чувства на мужском лице.

Она порывалась сказать ему о том, как он помог ей в больнице, как помог выдержать ужас последних недель с Би. Сейчас Камелия мечтала о жизни с ним, о любви, о страсти, даже о замужестве. Но будет лучше, если она его отпустит.

— Уходи, Майк, — проговорила она твердо. — Я заберу некоторые вещи и поеду к Денис.

Как только Денис открыла дверь своей квартиры на Ладброук-сквер, Камелия поняла, что та не очень рада ее появлению.

Камелия поняла это не только по отчужденному выражению лица. Денис выглядела совсем по-другому. Казалось, она решила изменить свой образ блондинки-барменши. Вместо пышной прически, которую Денис всегда носила, она выпрямила волосы и завязала их сзади вельветовой резинкой. На ней было кремовое шелковое платье с едва заметными складками.

— Мне не надо было к тебе обращаться, — вымолвила Камелия, стараясь не расплакаться. — Но у меня больше никого нет.

— Входи, — сказала Денис, беря из рук Камелии маленький чемодан. — Давай не будем ничего обсуждать в дверях. Я все еще в состоянии шока, поэтому тебе надо меня потерпеть.

Денис стала подниматься на второй этаж. Когда она глянула на Камелию, которая прихрамывала, опираясь на палку, выражение ее лица смягчилось.

— Это колено тебя все еще мучит, — проговорила она. — Тебе надо тренироваться.

Когда они зашли в квартиру, Денис помогла Камелии сесть на диван и подставила маленькую табуретку под ногу.

— Садись, — произнесла она, поднимая ногу Камелии и снимая с нее туфлю. — Я приготовлю чай, и мы поговорим.

Денис пошла на кухню, а Камелия сидела в гостиной и разглядывала элегантный кофейно-кремовый интерьер. Она всегда думала, что эта квартира с толстыми коврами, мягким светом и старинной мебелью была вершиной роскоши. Сейчас, судя по сдержанному приему и изменившейся внешности Денис, Камелия поняла, что барменша напугана.

Камелия взяла с журнального столика фотографию Филиппа, сына Денис, и стала ее рассматривать. Филипп был обычным тринадцатилетним мальчиком с большими ушами и приглаженными волосами. Камелия спала в его комнате, когда оставалась здесь на ночь, но с ним она не встречалась. Он всегда был в школе. Возможно, Денис волновалась, что эта история может каким-то образом отразиться на ее сыне?

Камелия подняла голову и посмотрела на Денис, которая входила в комнату с двумя чашками чая.

— Тебя не будут в это впутывать, — сказала Мэл. — Би уже давно не работала в «Дон Жуане», а полиция просто попросит подтвердить, что я провела у тебя последние две ночи.

— Иногда ты ведешь себя так наивно, — ответила Денис, садясь напротив Камелии и нервно одергивая платье на коленях. Она тяжело посмотрела на Камелию своими зелеными глазами. — Когда происходят подобные вещи, полиция переворачивает каждый камень, заглядывает в каждый угол. Если этого не сделают полицейские, за дело возьмутся журналисты. Если бы ты позвонила не так неожиданно, то я сказала бы, что тебе лучше ехать прямо в приют или куда-нибудь в подобное место. Но так уж и быть, ты можешь остаться сегодня у меня. Я позвоню в клуб и скажу, что не выйду, а завтра подыщу тебе другое место. Ну а теперь расскажи, что случилось. И по порядку.

Денис не придвинулась ближе, чтобы успокоить Камелию, когда та рассказывала всю историю. Лицо барменши оставалось безучастным. Но она внимательно слушала, словно сверяя все доказательства.

— Я знаю, что кажусь тебе жестокой, — наконец сказала она. — Мне до боли жаль Би, пожалуйста, не думай по-другому. Я также очень волнуюсь о тебе. Поверь, я знаю, какой шок ты пережила. Но я могу разрешить тебе остаться здесь только на одну ночь.

Губы Камелии задрожали — раньше Денис была такой доброй.

Денис глубоко вздохнула. Она хотела пододвинуться к Камелии и успокоить ее, но знала, что если ее инстинкт одержит верх, то она завязнет в этом деле по самое горло.

Слушая в последнее время рассказы Камелии, Денис знала, что должна сообщить о Джейке в полицию, пока Мэл не было в квартире.

Но она ничего не сделала. Камелия смотрела на нее и думала, что она умная и сильная. Но она не знала, что так было не всегда. Денис сменила имя и закрыла дверь в прошлое, но ей никогда не стереть ни своих воспоминаний, ни записей полиции.

В восемнадцать лет Франсис Дакворс приехала в Лондон из Бакстона. Она мечтала быть секретарем. Через год она стала Франки и втянулась в атмосферу клубов Сохо в поисках легких денег. Она работала так же, как Камелия и Би. Но в отличие от Камелии Франки надо было работать над собой, чтобы ее заметили. У нее были бесцветные волосы, а в лифчик она подкладывала носовые платки и делала все, что говорили ей старшие девушки в клубе.

Через два года она проворачивала трюки, как профессионалка.

Денис было что скрывать: грязный секс, срок в тюрьме Холловей, брак по расчету. Ее затянуло в такое болото, из которого очень немногим удавалось вылезти. Только одним она гордилась в своей жизни — своим сыном.

И сейчас она беспокоилась о Филиппе. Когда репортеры захаживали в «Дон Жуан» после нападения на Камелию, Денис испугалась, что они раскопают ее прошлое. Но сейчас умерла девушка, которая работала в том же клубе. Сколько времени пройдет, пока какой-нибудь любопытный репортер не узнает, что партнер клуба миссис Денис Трахерн на самом деле Франки Дакворс — девушка по вызову, шантажистка и воровка?

— Камелия, — проговорила Денис, желая рассказать хотя бы часть правды. — Я выгоняю тебя не потому, что мне безразлична твоя судьба. А потому, что я тоже отчасти виновата в том, что произошло.

Камелия нахмурилась.

— Ты? Что ты такого сделала?

— Я из того же теста, что и вы с Би, — спокойно ответила Денис. — Все, что у меня есть, — эту квартиру, мебель, драгоценности я получила от мужчин, которых использовала. Лучше, если ты будешь уважать красивых и успешных топ-моделей, а не таких уродливых потаскух, как я. Если ты останешься у меня, то репортеры тебя выследят, а мне этого не надо. И как много времени пройдет, пока ты сможешь вернуться в клубы.

— Я никогда не вернусь туда, — твердо ответила Камелия.

Денис покачала головой, при этом длинные сережки у нее в ушах зазвенели.

— Ты говоришь это сейчас. И на самом деле думаешь, что так и будет. Но через несколько недель ты заговоришь по-другому. Я знаю это, потому что сама была в такой ситуации.

Камелию поразила суровость ее голоса.

— Значит, ты не всегда жила вот так?

Денис вяло улыбнулась, но в ее глазах появились слезы.

— Я жила в таких местах, которые тебе и в страшном сне не приснятся, — произнесла она мягко. — Я встречала таких мужчин, по сравнению с которыми Хенк Беквис просто котенок. Самое дорогое, что у меня есть, — это мой сын. Он для меня дороже всего на свете. Пожалуйста, не суди меня строго. Я только пытаюсь его защитить.

На следующее утро Денис нашла комнату и отвезла туда Камелию на такси. Это была маленькая простая комната на втором этаже студенческого общежития в районе Еарлс-корт, на Неверн-плейс.

— Здесь ты залижешь свои раны, — сказала Денис, помогая распаковывать корзину с необходимыми вещами, которые она привезла для Камелии. Ее замучило чувство вины — теперь она боялась не только за себя, но и за психическое состояние Камелии. Она слышала, как девушка плакала ночью, а утром Камелия была близка к нервному срыву.

— Поживи здесь, пока все не утихнет. Ты легко сможешь найти работу — почти в каждом ресторане нужны официантки. Звони, когда захочешь поговорить, я сразу приду.

Напускное спокойствие Денис исчезло, как только она стала прощаться. Она всунула десять фунтов в руку Камелии и крепко ее обняла.

— Как бы мне хотелось тебе помочь, — пробормотала она, дыша в шею Камелии и стараясь не расплакаться. — Поверь, я знаю, каково тебе.

Позже Камелия узнала, что Денис внесла плату за комнату на месяц вперед. Это неожиданное проявление доброты немного ей помогло. Но сейчас Камелия лежала на узкой кровати и плакала, слыша смех и разговоры. Девушки, живущие в общежитии, то и дело подбегали к телефону, который звонил не переставая.

Когда Камелия потеряла мать, это было ужасно, но тогда возмущение и гнев притупили ее горе. Но после Би остались яркие, невероятные воспоминания, которые никогда не сотрутся: ссоры по утрам, праздные вечера, смех. Девушки делились друг с другом всем — едой, одеждой, деньгами и мечтами.

А сейчас Камелия была словно сиамский близнец, оторванный от сестры. Она была жива, но не могла справиться с агонией разлуки.

Надо было уладить несколько формальностей: похороны, расследование и уборка на Окли-стрит. Но прежде чем Камелия приступила к этим делам, появились газетные статьи.

Камелия читала и поражалась той лжи, которую печатали в газетах. Беатрис Джаррет была названа королевой английской порнографии, а квартира на Окли-стрит — гнездом порока и наркоты. В одной статье опубликовали фотографию, на которой были Камелия и Би. Заголовок гласил: «Дешевки, секс и наркотики». Снова появились статьи о нападении Хенка Беквиса.

Но среди всех ужасов, которые пришлось пережить Камелии, мучительней всего ей было встретиться на похоронах с родителями Би.