Камелия поняла, что настало время идти дальше. В Лондоне не осталось ничего, кроме неприятных воспоминаний. Она отправится путешествовать, увидит мир и попытается полюбить себя. Возможно, тогда она станет намного сильнее, сможет разыскать тех трех мужчин и наконец узнает, чья она дочь.

Глава двенадцатая

Ибица, сентябрь 1972 года

Пот скатывался с тела Камелии прямо на подстилку. Лежа лицом вниз, раскинув руки, она нежилась в лучах солнца. На ней были только миниатюрные трусики-бикини. Камелия лежала и слушала шум моря, которое плескалось у ее ног. На пляже почти никого не было, и Камелия была безмерно счастлива.

«Внутренний покой». Каждый день на Ибицу приезжали десятки хиппи, и из уст каждого слетала эта фраза, словно мантра. Чаще всего они не понимали ее смысла и отправлялись на поиски в Марокко или в Индию. Но Камелия нашла покой без помощи наркотиков или гуру. Она просто изучала себя и знала все свои недостатки и достоинства.

Казалось, Лондон и тяжелые воспоминания остались в прошлой жизни. Даже шрам на колене превратился в тоненькую розовую ниточку. Но Камелия знала — ей пора возвращаться. Скоро бары и магазины, рассчитанные на туристов, закроются на зиму. Ей очень хотелось остаться, но в Лондоне у нее были неоконченные дела, и надо было искать работу.

Услышав звук моторной лодки, которая заплывала в залив, Камелия села и завязала верх купальника. Пришло время уходить.

К горлу подступил комок, когда Камелия в последний раз посмотрела на пляж. Песок был почти белым, а бирюзовое море таким чистым, что даже на большой глубине просматривалось дно. Несколько растений, похожих на кактусы, отделяли пляж от рощи оливковых деревьев. Не было никакого комфорта — ни туалета, ни даже бара. Но, несмотря на всю эту простоту, это место казалось Камелии раем.

Паромщик дал гудок, предупреждая Камелию и других поклонников солнца о том, что это последняя лодка на сегодня. Камелия подняла свое сетчатое платье, надела его через голову, сложила подстилку и спрятала ее в пакет вместе с полотенцем.

Камелия села в носовой части лодки. Она возвращалась в город. Камелия ни с кем не хотела вступать в разговор, боясь растерять последние впечатления о красоте берега. Она хотела, чтобы все эти виды четко отпечатались в ее голове. Тогда в любой момент, почувствовав, что теряет почву под ногами, она могла бы вспомнить все это и вновь обрести тот внутренний покой, который она здесь нашла.

Когда Камелия путешествовала по Испании и Франции, то от других путешественников она слышала об Ибице. Они восторженно говорили о том, что это место словно Мекка для хиппи, там спокойно можно спать на пляже, а полиция не имеет авторитета. Камелия села в Испании на корабль, и не успел он пришвартоваться, как она уже почувствовала очарование этого места. Взору открывался средневековый замок, а вокруг него раскинулся старинный городок. Уютный порт не был испорчен ни современными барами, ни бетонными отелями. Там были только маленькие ресторанчики и винные погребки, которые радушно приветствовали приезжих.

Камелии понравилось все, что она увидела в тот день: узенькие петляющие улочки, старушки в длинных черных платьях, озорные, но улыбающиеся мальчишки, которые бегали за ней и просили бросить песеты. Запах рыбы на рынке напомнил ей то время, когда она была четырехлетней девочкой и держала папу за руку в заливе Рая. Они наблюдали, как рыбаки выворачивали корзины, полные селедки. Но здесь было много даров моря: маленькие розово-красные и огромные пестрые кальмары, крабы и лобстеры.

В первый день на Ибице Камелия бродила по узким крутым улочкам, наслаждаясь яркими красками и красотой. Пурпурные бугенвиллеи, ярко-красные розы гибискус пестрели на фоне крашеных стен. На старинных домах висели выцветшие зеленые ставни, на крышах лежала терракотовая черепица. Когда Камелия дошла до замка, она уже задыхалась, но это того стоило. Она села на невысокую стену и стала смотреть на город, раскинувшийся внизу, на синее море и голубое небо. Ей нравилось, что дома были построены ярусами. Среди них не было ни одного похожего. Все как бы говорило: здесь нет места для печали.

Работа помогла Камелии обрести счастье и самоуважение. Все лето она работала так напряженно, как не работала ни одна испанская официантка. Камелия поселилась в маленькой комнатке в портовом отеле. Вместо платы она застилала постели посетителей и убирала в комнатах. В обеденное время она работала официанткой в кафе возле рынка. По вечерам Камелия возвращалась в порт и разносила напитки загоревшим на солнце людям. Они сидели за столиками и наблюдали, как садится солнце и движется мир. Днем у нее было свободное время. Обычно она садилась на паром и ехала на пляж, где нежилась на солнце, читала, впитывала покой и красоту, которые лечили и очищали ее.

Когда паром приблизился к порту, Камелия облокотилась о борт и молча попрощалась с замком. Сегодня вечером она в последний раз заберется на его вершину и посмотрит на город, но только отсюда, с моря, можно было оценить величие этого мавританского сооружения.

Паромщик привязал лодку и протянул руку, чтобы помочь пассажирам спуститься на пирс. Город только начинал просыпаться после сиесты. Полные испанки с оливковой кожей вывешивали на крючках одежду, разворачивали стенды с живописными открытками и вышитыми скатертями.

Камелия услышала запах жареных сардин, и у нее заурчало в желудке. Она целый день ничего не ела, не считая черствого рулета, оставшегося с завтрака. Неподалеку собиралась группа хиппи. Они казались почти одинаковыми. Все были в джинсах и бесформенных выцветших футболках. Кто-то продавал сделанные своими руками украшения, кто-то — крашеные футболки и саронги, но основная масса просто курила и разговаривала. Сначала, приехав на Ибицу, Камелия поражалась их жизни, бесстрашной и полной приключений, но сейчас она думала по-другому. Хиппи были для нее просто лентяями, блуждающими без цели. Камелия улыбнулась, когда Пит Холт, двухметровый парень с нордической внешностью, который приехал из Бирмингема, показал ей «знак мира». Этот парень нравился Камелии, но она не собиралась в последнюю ночь заводить роман с ним или с кем-нибудь из его друзей.

«Буэнос тардес, сеньорита», — сказал Педро, меланхоличный официант из пивной «Диегоз», когда Камелия проходила мимо. Она улыбнулась в ответ и помахала рукой. Педро был очень симпатичным, и ему нравилась Камелия, но она зареклась заигрывать с испанцами. Как и с другими мужчинами. Еще в июле, после многообещающего романа с Кристианом из Корнваля, она поняла, что солнце, море и дешевое испанское вино могут заставить поверить в то, что мужчина — это бог. Но за все надо платить. В случае с Кристианом слово «платить» использовалось в прямом смысле. Он хотел, чтобы Камелия зарабатывала деньги для них обоих, а он в это время дни и ночи напролет курил бы травку.


Был почти час ночи, когда Камелия зашла в свою маленькую комнату на последнем этаже «Эль Тора» после прощального вечера с друзьями.

Днем здесь, под крышей, было невыносимо жарко, но сейчас с моря дул прохладный ветерок. У Камелии было мало вещей, она быстро поняла, как надо путешествовать, когда узнала, насколько тяжелым может стать рюкзак через несколько часов. Сейчас в ее сумке лежали лишь самые необходимые вещи: джинсы, две пары шорт, белье и несколько футболок. Свои сарафаны она подарит Мишель, француженке, вместе с которой проработала все лето. В Лондоне такая одежда не пригодится, а Мишель на следующей неделе собиралась ехать в Марокко.

Сев на узкую кровать, Камелия распахнула окно и закурила. Она не волновалась из-за того, что ей придется одной проехать Испанию и Францию, — в дороге всегда найдется попутчик. К тому же она заработала приличную сумму за лето и экономила. Если поменять песеты, у нее получится примерно шестьдесят фунтов — этого вполне достаточно, чтобы снять недорогую комнату и продержаться до новой работы. Все вещи Камелии были у Денис, которая все равно предложит ей переночевать хотя бы несколько дней.

Камелия повернулась к маленькому столику у кровати и взяла их с Би фотографию, сделанную в «Дон Жуане». Камелия была в белом боа, а Би в черном, ее золотистые кудри струились по плечам.

Когда-то Камелия не могла смотреть на этот снимок без слез. Но сейчас она поняла, почему хранила эту фотографию, несмотря на боль, которую та ей причиняла. Милое круглое лицо Би напоминало Камелии обо всех опасностях, которые подстерегают ее в городе. Этот снимок сдерживал ее даже в моменты наибольшего соблазна. Как часто этим летом над ней насмехались, потому что она отказывалась от «косяков», не наливала друзьям бесплатную выпивку и не воровала даже апельсины в маленьких магазинах. Но эти люди, которые путешествовали с растрепанными копиями книг Джека Керуака «На дороге» и «Пророк», которые противились материализму, нечестным путем зарабатывали деньги, курили травку и пичкали других своей философией, никогда не теряли своих близких. Им все это еще предстояло пережить.


Через четыре дня после того, как Камелия уехала с Ибицы, в сотне километров от города Кале и парома, она обнаружила, что у нее украли пояс с деньгами.

Рано утром возле Монтпелиера ее подобрал бизнесмен на «Ситроене», подвез до самой Франции и высадил на перекрестке.

Камелия трижды проверяла рюкзак, вытаскивала каждую вещь, но внутри ничего не было. На Ибице она всегда носила пояс на себе: слишком часто она видела, как люди теряли деньги из-за неосторожности или чрезмерной доверчивости. Но сегодня она сняла его, потому что он стал раздражать кожу.

Камелии хотелось кричать от ярости, но кричать было не на кого. Она словно оказалась на необитаемом острове. Вдоль дороги простирались поля, тянулись бесконечные лесопосадки. С того места, где она стояла, не было видно ни одного дома, ни одного человека. Но даже если бы кто-то и появился и Камелии удалось бы объясниться на французском языке, она не думала, что смогла бы завоевать доверие. Хиппи пользовались дурной славой за свои нелепые истории.

Камелия села на обочину и стала думать. Мужчина в «Ситроене» останавливался только один раз, на большой заправочной станции, где они пили кофе и ели круасаны. Она точно помнила, что деньги тогда были, потому что она предложила заплатить. Мужчина отказался, и она положила пояс с деньгами обратно в рюкзак. Перед тем как вернуться в машину, Камелия пошла в туалет. Там были две голландки, которые ждали в очереди и обсуждали, насколько отвратительны французские земельные сорта. Именно их дружелюбие сбило Камелию с толку. Она решила оставить рюкзак рядом с этими девушками, а сама зашла в кабинку. Это были не хиппи, а изысканно одетые девочки, которые путешествовали со своими парнями.

«Сучки!» — выругалась Камелия, представляя, как блондинки радостно делят деньги, которые она с таким трудом заработала. Но она не заплакала. Внутренний голос напомнил ей о тех людях, которых она обокрала на Пикадилли. Сейчас она понимала, каково им было.


Прошло полчаса, прежде чем появился грузовик. Камелия подняла палец, схватила рюкзак и побежала к машине. Она пожалела, что не переодела короткие шорты, а обтягивающую футболку не заменила на свободную, но было уже слишком поздно.

— Парле ву англес? — спросила она по-французски сидящего в машине мужчину.

— Думаю, что да, милая, — ответил он и постучал по надписи на двери. — А ты думала, что это чертов суахили?

Камелия так была рада слышать английскую речь, что хотела его обнять.

— Вы едете в сторону парома в Кале? — спросила она.

— Да, а потом в Лондон, — ответил водитель, улыбаясь. — Заскакивай, если нам по пути.

Водителя звали Рег. Он предложил Камелии бутерброд и пиво, а она рассказала ему о том, как девчонки украли у нее пояс с деньгами.

— Конечно же, ты повела себя как растяпа, — сказал он. — Мэл, я не доверяю никому. Но ты в безопасности с дядюшкой Регом. Я отвезу тебя домой.

Подъезжая к Кале, Камелия снова воспряла духом. Вокруг было очень красиво, вдоль дороги простирались, насколько можно было охватить глазом, поля золотой пшеницы, на которых то тут, то там росли пурпурные маки. Рег был немного груб и неотесан, но очень добр. Надо по-философски смотреть на то, что у нее украли деньги. Было бы гораздо хуже, если бы это случилось еще тогда, когда она была в Испании. На книжке у нее оставалось двадцать фунтов. Надо доехать до Денис, а там она будет в порядке.

Когда они въехали в порт Кале, солнце уже садилось.

— Предъяви паспорт, — угрюмо проговорил Рег, собирая необходимые бумаги. — Я скажу, что ты моя девушка. Думаю, что не будет никаких проблем.

Камелию позабавила его походка, когда он вышел из машины. Рег напоминал пижона. Он с такой важностью выпячивал грудь, словно был уверен, что люди им восхищаются. Возможно, когда-то у него было красивое тело, широкие плечи и большие бицепсы, но к сорока годам все обвисло, а выросший от пива живот трясся под грязной футболкой. Волосы у Рега были очень жидкими. Камелия надеялась, что он не имел на нее видов. Ей не очень-то нравилось притворяться его девушкой.