Мужчины переглянулись. Казалось, удача сама протягивала руку Камелии. Двери салона открылись, и вошла пара, которая походила на потенциальных владельцев «Мерседеса».

— Вы меня не видели, — милым голосом проговорила Камелия и, прежде чем мужчины успели возразить, открыла стеклянные двери и стала подниматься по лестнице.

Страх охватил Камелию, когда она стояла в коридоре у двери с табличкой «Директор Джек Истон». Соседняя дверь дальше по коридору была открыта, оттуда доносились женские голоса и стук печатной машинки. Это будет так унизительно, если ее выгонят.

Но, взяв себя в руки, Камелия постучала в дверь.

— Входите, — послышался низкий голос.

Внешность Джека поразила ее. У него были жесткие рыжие волосы и черты лица, как у бандита. Если бы он был в рабочей одежде и Камелия говорила бы с ним, пока он обслуживал машину, она чувствовала бы себя увереннее. Но сейчас на мистере Истоне была белоснежная рубашка и галстук, он сидел за широким офисным столом. Камелия сразу поняла, что такой необразованный человек, как он, к тому же с таким отталкивающим видом, должен быть таким же грубым и непробиваемым, как и его внешность, чтобы достичь такого успеха.

— Простите, что беспокою вас, — проговорила она вполголоса. — Пожалуйста, не сердитесь, что я пришла без предупреждения, но мне надо было с вами увидеться.

— Вы из школы? — спросил Джек, поднимаясь на ноги. — Аманда опять что-то натворила?

Он был ненамного выше Камелии, коренастый и мускулистый. Он говорил с акцентом.

— Нет, я не из школы, — сказала Мэл, входя и закрывая дверь. — Понимаете, я Камелия Нортон.

Последовала неловкая пауза. Джек даже рот открыл от удивления.

— Я дочь Бонни, — продолжала Камелия, подходя ближе. — Я знаю, что когда-то вы были другом моей матери. Я надеялась, что вы сможете пролить свет на некоторые события. Дело в том, что несколько лет назад мама умерла.

— Бонни умерла? — спросил он удивленно, раскрыв глаза. Они были янтарно-карими и очень выразительными для такого крепкого на вид парня. — Да, мы дружили, когда были детьми, — добавил Джек и замолчал, задумавшись над тем, как продолжить. — Нас обоих эвакуировали сюда из Лондона во время войны. Но я уже несколько лет с ней не общался.

Мистер Истон выглядел спокойным. Но когда он пригласил Камелию сесть и предложил ей виски, она подумала, что он поступает так, потому что потрясен, а не проявляет настоящую гостеприимность.

Она с благодарностью выпила виски, чтобы успокоиться, а затем начала рассказывать о смерти Бонни.

Джек прервал ее, когда она упомянула о реке.

— Утонула? Бонни боялась воды, даже близко к ней не подходила.

Кому-нибудь другому это замечание показалось бы слишком резким, но для Камелии оно послужило объяснением того, насколько Бонни была ему близка. Камелия отреагировала так же, когда Берт Саймондз рассказал ей о смерти матери.

— В свидетельстве о смерти написано, что она погибла в результате несчастного случая, — объяснила Камелия. — Полиция решила, что это самоубийство. Но я никогда в это не верила.

Джек покачал головой.

— Бонни до смерти боялась воды. Однажды в Амберли она упала в реку и чуть не утонула. После этого мы и стали друзьями — это я ее спас.

Камелия улыбнулась.

— Почему ты улыбаешься? — бесцеремонно спросил Джек.

— Потому что мама много раз рассказывала мне эту историю. Она говорила о вас как о герое. Мне очень приятно узнать, что это правда, и я счастлива с вами познакомиться. Мама, к сожалению, мало рассказывала мне о том, как она жила, когда меня еще не было на свете. Понимаете, для меня это все равно что заполнить наконец пустой лист.

Джек снова на нее уставился. Камелия начала нервничать. Она не могла понять, о чем он думает. Но, по всей видимости, он не читал о Камелии в газетах, иначе уже сказал бы об этом. С ее души упал камень. Возможно, ее страхи о том, что люди запомнят ее имя, были беспочвенными.

— Прошу прощения, у меня в голове все перепуталось, — наконец произнес Джек. Он провел рукой по волосам и облизнул губы. — Я должен был сказать, что сожалею о смерти Бонни. Ты, наверное, думаешь, что я грубиян.

— Я пришла сюда не за соболезнованиями. И я вовсе не думаю, что вы грубый, — спокойно ответила Камелия. — Я здесь потому, что сразу после смерти матери нашла пачку писем. Тогда мне было пятнадцать лет, и я была в шоке. Я сохранила их и решила не отдавать полиции, потому что все, что я там обнаружила, меня расстроило.

Джек стиснул зубы, его взгляд помрачнел, когда он услышал слова Камелии.

— Полагаю, ты хочешь сказать, что некоторые письма были от меня? — Его голос внезапно стал жестким. — Я надеюсь, что ты здесь не для того, чтобы меня шантажировать?

— Вот сейчас вы действительно грубите, — сказала Камелия. — Возможно, моя мать и была склонна к шантажу, но у меня и в мыслях такого не было. Поэтому будьте так добры, позвольте мне закончить!

Истон выслушал ее, не перебивая.

— Когда я нашла эти письма, то была совсем еще ребенком. Смерть матери была для меня большим горем. Но еще хуже мне стало, когда я узнала, что Джон не мой отец. Я обожала его, считала его самым лучшим отцом на свете. Он был единственным близким человеком, которым я гордилась. Поэтому я очень долго ненавидела мать за такой жестокий поступок по отношению ко мне. Но сейчас все позади. Я просто хочу знать правду. Скажите мне, мистер Истон, только между нами. Может ли быть так, что вы мой отец?

Джек Истон сглотнул. Он был не из робкого десятка. Детство, проведенное в трущобах Саус Лондона, закалило его. В молодости ему приходилось тяжело работать и обдумывать каждый шаг, чтобы достичь успеха. Бонни была единственным человеком, из-за которого Джек полностью терял контроль над собой, и он ненавидел себя за это. Она так часто его использовала. И вот сейчас она пыталась досадить ему из могилы.

Но у этой девушки не было ничего общего с Бонни. Ее нельзя было назвать «шикарной». Камелия не была блондинкой, глаза ее не были голубыми. Джек заметил, что она не унаследовала хитрость матери.

Он встал, обошел стол, взял Камелию за руки и подвел ее к зеркалу.

— Посмотри, — проговорил он, став рядом с ней, чтобы можно было сравнить их лица. — Могу ли я быть отцом такого милого создания, как ты?

Было что-то смешное в том, чтобы сравнивать их лица. У Камелии было загорелое лицо овальной формы, идеально прямой нос и миндалевидные глаза. А Джек был рыжеволосым, со светлыми глазами и курносым носом. Они были абсолютно не похожи. Камелия невольно улыбнулась.

— У моей жены волосы такого же цвета, как и у тебя, — добавил он, заводя разговор о семье. — Но у всех моих троих детей волосы рыжие. Они все невысокие и коренастые, и хотя у Аманды глаза карие, они круглые, совсем не такие, как у тебя. Неужели ты на самом деле думаешь, что Бонни и я могли произвести на свет такого темноволосого ребенка, как ты? — Истон замолчал и глубоко вздохнул. — Камелия, ты дочь Джона Нортона, и не думай иначе.

— Тогда почему мама сказала такое? Вы, должно быть, виделись с ней, примерно в день моего зачатия?

Джек некоторое время колебался. Он не хотел признаваться ни в чем, за что мог бы понести ответственность, но он также чувствовал, что ничего, кроме правды, не удовлетворит эту девушку.

— У нас с Бонни была только одна ночь, — признался он. — Но ради моей семьи прошу тебя хранить это в секрете. Бонни вернулась в Сассекс в мае, чтобы обсудить с тетей Лидией приготовления к свадьбе. Я отвез ее обратно в Лондон, потому что она опоздала на поезд. Ситуация вышла из-под контроля.

— В мае? — повторила Камелия.

— Да, в мае, когда Джинни гостила у матери. — Джек с опаской посмотрел на Камелию.

Камелия быстро подсчитала в уме. Бонни всегда говорила, что у нее были преждевременные роды. После смерти матери Камелия узнала, что ее родители поженились в начале июня. Следовательно, заявление Бонни о преждевременных родах было придумано только для того, чтобы пустить пыль в глаза другим людям. Бонни хотела, чтобы никто не догадался о том, что она забеременела до свадьбы. Она могла зачать ребенка за месяц до свадьбы. Но, возможно, это произошло и за два месяца. Камелия догадывалась, что Бонни уже была беременной во время последней встречи с Джеком.

— Я не понимаю, зачем женщине, которая вот-вот собиралась выйти замуж, совершать такое? — Камелия серьезно посмотрела на Джека. — Может, она поняла, что на самом деле любила только вас?

— Я знаю, почему я позволил себе это, — тихо произнес он, немного покраснев. — Но что касается мотивов Бонни, я не могу ничего сказать. Я думаю, что она знала, что беременна, поэтому так торопилась со свадьбой. Ты должна кое-что понять о своей матери, Камелия. Бонни была очень коварной, она любила держать мужчин в кулаке. В ту ночь она опутала меня своей шелковой паутиной, а для чего, я и сам не знаю. Возможно, так она прощалась со всеми своими любовниками примерно в одно и то же время.

Камелия видела боль в его глазах. Она догадывалась, что эта последняя ночь любви принесла ему чувство вины и сожаления на долгие годы.

— Ни на одном из ваших писем нет даты, — продолжала Камелия осторожно. — Вы можете вспомнить, в каком году Бонни сообщила в письме о том, что хочет с вами увидеться?

Джек снова сел за стол. Он нахмурился, как будто что-то вспоминал.

— Это были летние каникулы. Эприл, моя старшая дочь, должна была пойти в школу. Скорее всего, это было в 1954 году. Я запаниковал, когда получил первое письмо. Я подумал, что Бонни может появиться у гаража в любую минуту, а со мной там очень часто бывала Эприл.

— Снова 1954, — задумчиво произнесла Камелия. — Как бы мне хотелось знать, что случилось с мамой в то лето. Вы простили ее после того, как умер Джон? Может быть, она извинилась?

Джек рассмеялся грудным мягким смехом.

— Бонни! Извиниться! Она никогда ни за что не извинялась. Она просто больше не писала и не приезжала, и слава Богу. А что касается меня, я просто не мог не написать ей после смерти твоего отца! Мы же были старыми друзьями.

Камелия чувствовала, что Джек устал от вопросов о личной жизни. Она решила расспросить его о другом, пока ему не надоел этот разговор и он не попросил ее уйти.

— Вы что-нибудь знаете о сэре Маелзе Гамильтоне? — спросила она.

Джек пожал плечами и скорчил гримасу.

— Не очень много. Он был среди гостей на свадьбе твоих родителей, думаю, он был старым другом Джона.

— А Магнус Осборн? Что вы о нем знаете?

Джек снова пожал плечами.

— Никогда о нем не слышал, — сказал он, и Камелия поняла, что он говорит правду. — Бонни не называла мне имена своих любовников.

— Была еще какая-то женщина, которая подписалась «X», — продолжала Камелия. — Вы что-нибудь о ней знаете?

Джек нахмурился.

— Я не могу припомнить никого, чье имя начиналось на букву «X». У Бонни была подруга, которую звали Элли, она тоже танцовщица. Но я никогда с ней не встречался. Она была подружкой невесты у Бонни на свадьбе.

Камелия не торопилась задавать вопросы. Она подумала о том, что видела все фотографии своих родителей, но на снимках не было подружки невесты.

Они еще немного поговорили. Джек рассказал о том, какой была Бонни в детстве, как весело им было вместе, вспомнил о танцевальных конкурсах. Он сказал, что Бонни разбила ему сердце, заявив, что между ними все кончено. Это случилось как раз тогда, когда он вернулся из армии. Джек издалека наблюдал за карьерой Бонни, а потом женился на Джинни.

— Как бы мне хотелось узнать, почему она берегла ваши письма, — с недоумением произнесла Камелия. — Я могла бы понять, если бы она берегла старые любовные письма, открытки, полученные на день рождения, и тому подобное. Но зачем она выбросила все письма, за исключением самых неприятных?

— Твоя мать была непредсказуемой. — Джек печально улыбнулся. — Логика была ее слабым местом. Бонни не гналась за истиной.

Камелия не хотела упоминать о долгах, в которые влезла ее мать в последние годы своей жизни, но она чувствовала, что обязана сказать правду. Она рассказала, как после смерти Джона Бонни прокутила семейные деньги, как они потеряли дом, о пьяных мужиках.

Разговаривая с Камелией, Джек был поражен ее способности сопереживать и умению разбираться в людях. Только когда Истон стал расспрашивать о том, что она делала и где жила, он понял, что недавно они оба пережили душевную травму. Девушка явно не хотела рассказывать, как она жила после смерти матери, а свою теперешнюю работу в лагере называла временной. Камелия мягко перешла к расспросам о Лидии.

Джек был шокирован тем, что Камелия не знала, какую роль Лидия Винтер сыграла в жизни Бонни. Лидия была для нее гораздо больше, чем приемная мать во время эвакуации. Эта женщина любила Бонни и заботилась о ней, как о собственном ребенке. Благодаря Лидии, во время войны Бонни не пришлось тяжело работать. Бонни переняла у Лидии все: восторженность, уверенность в себе, ораторское мастерство и выдержку. Все это она затем использовала, чтобы загонять богатых мужчин в ловушку.