– Поговорить с ним можно?

– Не знаю, – пожала плечами Белка. – Он сказал, что сам придет. – В лице ее мелькнуло что-то похожее на жалость, уж больно у Жабиной был растерянный вид. – Он, конечно, просил ничего тебе не говорить. Но я не сдержалась. Такое событие! Он тебе непременно понравится. Никитка классный.

Таня прижала к груди пакет с сахаром и вздохнула. Она совершенно не понимала, что теперь делать.

– Иди домой и жди, – подтолкнула ее Белка. – Я попробую уговорить его с тобой встретиться.

– А может, прямо сейчас сходить к ним в лагерь? – пробормотала Татьяна. Она не знала, как вести себя в подобных ситуациях. Влюблялись в нее впервые.

– Ты что! – возмутилась такой простоте Огурцова. – Ни в коем случае! Пускай сам все делает. Не смей никуда ходить! Будь дома! Что-нибудь обязательно случится!

И она убежала. Жабина задумчиво посмотрела ей вслед и снова пошла к магазину. Если к ней собираются гости, то не мешало бы купить что-нибудь к чаю.


Таня прождала весь день. Никто так и не появился. Больше того! Мимо их участка никто даже не прошел. Татьяна забросила дела, до вечера просидела на террасе, но все было напрасно. Ближе к ночи она начала злиться. В ней вновь проснулись подозрения, что Огурцова ее разыграла. Решила доказать, что любви все возрасты покорны. Но затем Таня вспомнила завистливое выражение на лице Огурцовой. Вряд ли оно появилось бы, если бы Белка просто прикалывалась. Ей всегда было дело до чужих отношений, всегда брали завидки, что это у кого-то, а не у нее, Белки, происходит роман. Что ж, раз завидует, значит, есть чему… Ой…

Таня включила ночник, раскрыла недочитанную книгу и принялась читать. В книжке, как назло, бушевали страсти. Граф де Бюсси добился признания от Дианы де Меридор, но им пока не суждено быть вместе, потому что коварный Монсоро уже заманил Диану в западню…

Все, хватит!

Таня захлопнула книгу и поднялась. Больше никаких любовий. Не нужны ей эти глупости.

И она отправилась спать, а утром…


Утро снова было солнечным. За окном тренькала звонкая птица. Таня закопалась в подушку и улыбнулась. Ей приснился странный сон. Она видела Никиту, высокого красивого парня. Вместе они шли по улице, и каждый в руке держал по белому голубю. На перекрестке Танин голубь вырвался и взмыл вверх. И тут же захлопала крыльями вторая птица. Голуби улетали в небо, навстречу ослепительному солнцу. Таня не оборачивалась на Никиту, она просто чувствовала, что он стоит рядом, задрав голову, и тоже щурится от ярких лучей.

Сильный солнечный свет разбудил Лягушку. Она лежала в постели, и ей было невероятно хорошо.

Вставать совершенно не хотелось. По телу была разлита приятная истома. Сердце гулко стучало в груди, эхом отдаваясь в грудной клетке: «Туп, туп… идет, идет… он придет, он придет…»

Таня потянулась, снова поворачивая лицо к солнцу.

А почему бы и нет? В нее разве нельзя влюбиться? Очень даже можно.

Таня Жабина не была уродкой. Наоборот, она знала, что была красива смуглой восточной красотой. Черные волнистые волосы, правильные черты лица, темные глаза. И если бы не Танино равнодушие к окружающему миру и к себе самой, ее можно было бы назвать настоящей красавицей.

По террасе уже шваркала тапочками бабушка. Обычно завтрак готовила внучка, но сегодня она не в состоянии была поднять себя с постели. Таня все пыталась представить, как может выглядеть этот загадочный Никита. То, что он нелюдим, придавало ему еще больше очарования в ее глазах. Все выставляют напоказ свои эмоции, открыто целуются, открыто признаются в своих чувствах. А он скрытничает, не хочет демонстрировать самое ценное, что есть у человека, – любовь.

Уйдя глубоко в свои грезы, Таня снова задремала. Из сна ее вырвали причитания, доносившиеся из огорода.

– Ох ты, батюшки мои! – вскрикивала бабушка, и Танька сразу представила, что произошло самое худшее – бык вернулся и потоптал все кусты смородины.

В ночнушке она вылетела на крыльцо и, ахнув, опустилась на нагретые солнцем ступени.

Весь забор был увит подвядшими полевыми цветами. То тут, то там гирлянда цветов образовывала сердечки.

– Вот беда-то, – причитала бабушка. – Вот несчастье!

Ее маленького роста и сухоньких ручек хватило только на то, чтобы содрать ниже всего висевшие букетики лютиков.

– Почему беда? – запоздало спросила Таня.

– Срам-то какой! – сжала кулачки бабушка. – Вешать на забор такое! Что соседи подумают?

Татьяна глянула на соседский участок, но предполагаемой толпы любопытных там не оказалось.

– Пусть висит, – довольно улыбнулась она. – Высохнет, само свалится.

Происшествие с забором необычайно обрадовало Таню. Вот, значит, как оригинально таинственный Никита решил продемонстрировать свои чувства к ней. Все утро она напевала себе под нос песенки, затеяла печь блины. И главное – она снова начала ждать Никиту.

Цветы на заборе – стопроцентно значит, что ничего Огурцова не выдумала. Никита существует, он дает о себе знать и, скорее всего, находится где-то поблизости.

Таня подбежала к окну.

Он может стоять вон за тем забором, прятаться за кустами…

Девчонка подняла глаза. Над крышами домов шумели кроны деревьев.

Он может сидеть на дереве! А что? Взял бинокль, забрался повыше и следит. Если у Ждановой есть бинокль, то у альпинистов он есть тем более. Куда альпинистам без бинокля? Им без бинокля никуда. А если орел какой пролетит? Или нужно будет что-нибудь рассмотреть на соседней вершине?

Таня поправила челку и улыбнулась.

Запахло горелым.

Боже, за всеми этими размышлениями она совсем забыла про блины!

Следующий час она была занята отмыванием плиты. Дело шло медленно, потому что каждые пять минут она висла на подоконнике.

Где же он прячется? А вдруг Никита стоит на крыльце?

К середине дня напряжение достигло своего пика. Татьяна больше ничего не могла делать. Она сидела на крыльце и с ненавистью смотрела вокруг. Шею ломило – она пару раз так резко повернула голову в надежде застать Никиту врасплох, что в позвонках что-то хрустнуло.

«Что ж это за парень такой? – с отчаянием думала Таня. – Как же можно любить на расстоянии? Неужели ему не хочется просто поговорить?»

Она зажмурилась и загадала: «Пусть первый, кто сейчас мимо меня пройдет, и будет Никита!»

Зашуршал песок на дорожке. Таня распахнула глаза, губы расползлись в застенчивой улыбке.

Звякнул велосипедный звонок. Тигра махнул Жабиной рукой и схватился за штакетину калитки.

– Чего это ты тут сидишь? – Тигра, казалось, не замечал, что сейчас рухнет вместе с забором. – Чего случилось?

– Все в порядке. – Чтобы не расплакаться, Таня из последних сил держала на лице улыбку. – А где это ты так велосипед испачкал?

Она кивнула на раму, в которой застряли зеленые травинки и пара желтых цветков лютиков. В багажнике тоже была трава и помятые колокольчики, словно Тихомиров все утро гонял по полю и врезался в самые густые заросли.

– Так, – смутился Тигра. – В лесу зацепился.

Он стал нервно обдирать со своей техники траву.

– Что ты делал в лесу на велосипеде? – Лягушка с еще большим удивлением уставилась на густо покрасневшего Сергея, который почему-то боялся смотреть ей в глаза.

– Грибы собирал, – буркнул он и покатил дальше.

Грибы… Кстати, не мешало бы сходить в лес!

Мысли о делах позволили наконец Тане на время отвлечься от своего бесконечного ожидания.

А ведь после дождей грибов в лесу, наверное, пропасть. Как же это она пропустила? Вот ведь что с ней чужие чувства сделали. Чуть все на свете не позабывала.

Татьяна встала. На душе стало заметно спокойней. Она и не ожидала, что эта история так ее зацепит. В нее влюбились… Да подумаешь! Ей-то с чего волноваться? Она ведь даже не представляет, как выглядит этот Никита. Может, он косой, хромой и однорукий, интеллект у него на уровне сковородки, а говорить он вообще не умеет?

Хотя с интеллектом она погорячилась. Идея с цветами в пустой голове не родилась бы.

А чего она здесь сидит? Может, этот Никита и не думал за ней наблюдать? Может, он сидит в своем лагере и ест кашу? Или что они там себе готовят?

Таня встала, одернула на себе футболку и решительным шагом пошла к реке. Ей необходимо было взглянуть на таинственный лагерь хотя бы издалека. А то вдруг они уже уехали, а она страдает.

Девочка вышла на пригорок и, заслонив ладонью глаза от солнца, стала вглядываться в даль. Лагерь стоял на месте, и на этот раз в нем бурлила жизнь. Над котелком дымился легкий парок, на веревке сушилось белье. Вот из палатки кто-то выглянул.

Тане показалось – или это на самом деле была девушка? Высокая фигурка с длинными, развевающимися на ветру волосами.

Татьяна уже сделала несколько шагов по направлению к лагерю, когда сзади ее окликнули:

– Охотишься?

За ее спиной стояла Белка.

– Больно надо! – фыркнула Татьяна, демонстративно отворачиваясь от реки.

– Я просила сюда не ходить! Они этого не любят.

– Что же, я из-за них и к реке подойти не могу? – начала злиться Таня. – Я гуляю! И ни с кем встречаться, а тем более разговаривать не собираюсь!

– Ты же говорила, что вся эта любовь тебе не нужна! – не отставала от нее Огурцова.

– И дальше что? – Татьяна так резко подошла к Белке, что та испуганно отпрыгнула назад. – И передай своему знакомому, чтобы больше веники на заборы не вешал. Перед соседями неудобно. И пусть не ходит за мной! Раздражает. Хотела сама ему сказать, но у тебя лучше получится. Поняла?

– Передам, конечно, – смутилась Белка. – А я к тебе как раз шла, чтобы сказать, что с тобой хотят встретиться.

– Не надо никаких встреч, – отрезала Таня. – Пускай катится туда, откуда пришел!

И она пошла обратно к поселку. Из прекрасного принца загадочный Никита в ее голове тут же превратился в ужасного грязного бомжа, мечтающего поселиться у нее на террасе.

От этого жуткого образа у Тани даже голова закружилась. Девочка остановилась и глубоко вдохнула.

– Надо же, куда меня занесло, – пробормотала она, приходя в себя.

Ей только сейчас стало понятно, до чего вся эта сумасшедшая история взбаламутила ее спокойную и правильную во всех отношениях жизнь. Нет, с этими любовями надо заканчивать. Ни к чему хорошему они не приведут. Да и какая это любовь? К кому? К собственным снам? Где он, этот рыцарь без страха и упрека? На речке сидит, боится с понравившейся ему девушкой познакомиться?

При воспоминании о рыцаре Таня Жабина кинула взгляд на реку и заметила, что Огурцова следует за ней.

– Ну, чего ты? – смутилась Таня. – Все со своей встречей? Не хочу я с ним знакомиться. Не сейчас. У меня дела.

Очень хотелось поднять глаза от бледного Белкиного лица и посмотреть на лагерь. Отсюда, с пригорка, он был особенно хорошо виден. Но она заставила себя смотреть в зеленые глаза Огурцовой. Даже голова от напряжения закружилась.

– Да поняла я! – пробормотала Изабелла, испугавшись этого сумасшедшего взгляда. – Не хочешь, как хочешь!

Она обежала застывшую Таню и заторопилась наверх к поселку. Теперь их роли поменялись – впереди шла Огурцова, сзади молчаливой тенью двигалась Таня.


Оставшуюся половину дня Татьяна силой выгоняла из своей головы все мысли о Никите. Получалось это плохо. Вещи валились из рук, кипящее молоко убегало, чашки бились, а в огороде, вместо того чтобы окучить картошку, Таня по задумчивости посрезала картофельную ботву. И пошла бы дальше работать тяпкой, если бы ее не окликнули.

Впрочем, отвлекал ее каждый шорох. Вот пролетела птичка, вот послышался рев работающей бензопилы, вот мимо забора кто-то прошел.

В этот день проходили почему-то исключительно влюбленные парочки. Тигра куда-то повез на велосипеде Огурцову. Вскоре они вернулись, но Татьяна вовремя отвела глаза, и Белка с Тигрой проехали мимо, не задержавшись. Не хватало еще обсуждать с ними события прошедшего дня! С корзинами в руках протопали в лес Катюша с Васькой. Таня недовольно фыркнула и снова погрузилась в свои дела. Когда же мимо калитки, держась за руки, прошли Сашка Серов с Татусей и поздоровались с ней, Татьяна не выдержала. Она бросила тяпку и убежала на террасу.

За окном в третий раз показались Тигра с Белкой. В этот раз они шли пешком.

– Проходной двор какой-то! – выругалась Таня. До недавних пор ее участок был самым нелюдимым и тихим. А тут вдруг такое нашествие. Словно все сговорились.

Она взяла книгу и пошла в свою комнату, окна которой выходили на заросший деревьями овраг, где уж точно влюбленные не могли показаться. Но ей не читалось. Де Бюсси, влюбленный в Диану, ищет с ней встречи, всем рассказывает о ее неземной красоте и вообще ведет себя как последний болван. А тут еще герцог Анжуйский плетет интриги…