Татьяна Тронина - Каникулы выдумщицы

– А… Простите… – пролепетала Муся. – Но я не просто так! Иван Иванович… Ведь это вы – Полина Истокова?

– Ну и что? – недовольно буркнул тот. – Вам-то какое дело? Имею полное право называться как хочу…

– Я… я ваша поклонница, – продолжила Муся, стараясь изо всех сил быть любезной. – Не могли бы вы дать мне автограф?

И она протянула вперед книгу дрожащей рукой. Она все еще надеялась, что Карабурденко смягчится и подобреет, когда узнает, что она его поклонница, но, странное дело, этого человека ничем нельзя было прошибить.

– А, мой последний роман… – кисло пробормотал он, взглянув на обложку. – Какая гадость… так промучился над его концовкой! Детка, а вы в курсе, что это чтение для взрослых? Не кажется ли вам, что в вашем нежном возрасте более пристало читать сказки Андерсена и басни Крылова?..

Самым обидным было то, что он выражался в таких изысканных оборотах, да еще на «вы»!

– Но… но я очень люблю… – начала она дрожащим голосом, в то же время чувствуя, что никогда не возьмет больше в руки ни одного романа Полины Истоковой. – Как вы можете…

Карабурденко смотрел на нее с таким равнодушием и недовольством, что у Муси вдруг взорвалось все внутри. Нельзя так относиться к своим поклонникам!

– Вы плохой человек, – неожиданно для себя самой выкрикнула она. – Вы злой! И ваши книги – все вранье…

И она швырнула «Скажи мне «Да!» подальше от себя, чуть не попав Карабурденко в голову.

Она не стала слушать, что ответит ей этот человек, и бросилась бежать. Куда она бежала, она не знала. Мчалась сломя голову… Внутри у Муси все дрожало. Никому нельзя верить. Взрослые всегда врут!

Она смогла остановиться только в конце самой заброшенной аллеи, где было полутемно и тесно от деревьев. Как описать то разочарование, которое овладело ею? Мусе казалось, что больше в своей жизни она ни одной книжки не прочитает. И даже музыку слушать не станет – потому что все музыканты и певцы тоже, наверное, притворяются – поют про любовь, а сами делают другим людям гадости…

Она села под большой куст бузины и обхватила колени руками. Ей сейчас хотелось побыть одной, чтобы никто ее не видел и не слышал, даже с Катериной она не хотела обсуждать произошедшее.

Впрочем, было еще нечто, что не давало ей впасть в окончательное и безнадежное отчаяние – свидание с Германом. «На ужин я опоздала, – посмотрела на часы Муся. – Ну и фиг с ним, не очень-то он мне и нужен, этот ужин! Кажется, я уже заговорила стихами… Посижу тут минут десять, а потом пойду домой, переоденусь».

Она снова и снова прокручивала в голове сцену, которая произошла между ней и мнимой «Полиной Истоковой», и вдруг услышала где-то недалеко голоса.

– Почему ты решил, что сразу мне понравился? – услышала Муся чей-то кокетливый голос. «Светка! – сразу догадалась она. – Пудрит кому-то мозги. Ужасно не хочется встречаться с ней! Но с кем это она болтает?»

Муся попыталась осторожно, чтобы ее не заметили, заглянуть в просвет между ветвями.

– Потому что ты не сводила с меня глаз, – ответил второй голос, подозрительно знакомый. – Потом ты подошла ко мне и пригласила на танец… Парни сразу чувствуют, если девушка к ним неравнодушна.

– Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! – залилась неестественным смехом Светка. – Это еще ничего не значит! Просто там других ребят не было. Не стариков же приглашать!

Внутри у Муси все похолодело. Она узнала голос, который принадлежал второму человеку, но не хотела верить в это.

– Ладно, Свет, не будем притворяться… Я вот, например, не боюсь тебе признаться, что ты мне сразу понравилась. Ты классная девушка! Ты…

Муся наклонилась еще ниже, и сцена, которая разыгрывалась в аллее, открылась перед ней полностью. У кустов бузины, с другой стороны, стояли Светка и Герман.

Они держались за руки и не отводили друг от друга глаз. Светка продолжала глупо хихикать, а Герман улыбался… Улыбался очень нежно – именно такой улыбки ждала от него этим вечером Муся и этого взгляда… Почему же так произошло, почему все досталось не ей, а этой расфуфыренной кукле?..

Впрочем, из-за дурацкого чувства справедливости Муся не могла не признать, что Светка, как всегда, выглядела очень стильно.

На ней было ярко-желтое трикотажное платье, которое плотно облегало фигуру, на локте у Светки болталась крошечная белая сумочка, и в тон ей на ногах красовались белые босоножки. «Обувь надо подбирать под сумку», – машинально вспомнила Муся совет из какого-то журнала. В довершение всего на голове у соперницы была маленькая соломенная шляпка с бантиком – на первый взгляд довольно смешная и старушечья, но, на самом деле, модная и дорогая. Некоторые вещи Муся уже научилась определять и могла довольно точно сказать, где их купили – на вьетнамском рынке или в дорогом бутике. Так вот, Светкин прикид был явно не с вьетнамского рынка.

Это было тем более обидно, что Мусина мама принципиально не покупала дочери дорогих вещей. «Ты еще растешь, – говорила она. – Не имеет смысла платить кучу денег за какую-нибудь тряпку, а через год выбросить ее на помойку». Муся в этом вопросе соглашалась с мамой, но сейчас вдруг почувствовала, что иногда стоит наплевать на все правила.

– Что? – спросила Света. – Ну, о чем ты хотел сказать?

– Я уже сказал тебе – ты мне нравишься… – ответил Герман, и тут их лица странным образом начали сближаться. Как будто их тянуло друг к другу магнитом. Муся едва слышно ахнула, когда поняла, что они собираются поцеловаться. «Да что ж это такое? – растерянно подумала она. – Он же мне сегодня свидание назначил!»

Она еще раз машинально посмотрела на часы – была половина восьмого. Неужели Герман издевался над ней?..

Смотреть на то, как Светка целуется с человеком, в которого она сама была влюблена, совсем не хотелось. Муся зажмурила глаза и попятилась назад. Под ее рукой хрустнула ветка.

– Что это? – испуганно спросила Светка. – Ты слышал? Мне кажется, там кто-то есть!

– Наверное, ежик какой-нибудь бегает, – беспечно ответил Герман. – Чего ты испугалась – я же с тобой!

– Нет, ты не понимаешь, про эти места столько разных слухов ходит…

Мусе очень не хотелось, чтобы ее обнаружили. Тогда выйдет, что она подслушивала…

– Ладно, Свет, пошли отсюда, – сказал Герман. – Мне, в общем, сейчас некогда – есть дело одно неотложное… Встретимся завтра, у источника.

И они потопали обратно.

«Знаю, какое у тебя дело! – мрачно подумала Муся, когда парочка скрылась из виду. – Ты на восемь со мной договорился… Нет, я слышала про парней, которые сразу нескольким девушкам голову морочат, но никогда не сталкивалась с такими. Это хорошо, что я сразу его раскусила! А то бы чувствовала себя как дурочка…»

Муся побрела в сторону своего дома. Естественно, ни на какое свидание она больше не торопилась.

Навстречу ей бежала Фимка.

– Фимка! – равнодушно позвала Муся и погладила собаку. Та лизнула ей руку и вдруг заскулила. – Ну, что? Тебе тоже грустно? Тебя опять Карабурденко обидел? Понимаю, мне тоже досталось…

Вслед за Фимкой появился Марат.

Мусе было так грустно, что даже появление Марата не развеселило ее. При виде Муси он так и засветился, в узких глазах блеснула радость.

– Муся! – воскликнул он. – А я тебя искал!

– Да? – вяло ответила она. – А что случилось?

– Понимаешь, у меня из головы не выходит одна мысль… Погоди – ты, кажется, чем-то расстроена? – встревожился он и взял Мусю за руку.

– Нет, все в порядке! – сердито ответила она и вырвала руку. – Я не расстроена, просто… просто у меня лицо такое!

Марату она не могла рассказать про Германа и про разочарование, которое ее постигло.

– Так что за мысль? – переспросила она, стараясь выглядеть непринужденно.

– Понимаешь… Помнишь, мы утром ходили на графские развалины?

– Конечно, я помню, что было утром… Ну и?

Марат оживился. Когда он волновался, то начинал ходить взад-вперед.

– Так вот… – забегал он перед Мусей, едва не уронив свою тюбетейку. – Я сначала не обратил внимания, а теперь только об этом и думаю! Там, в общем, на этих развалинах ничего интересного. Там уже сто раз люди были, перекопали все. Но в одном месте они не искали…

– Да? – переспросила Муся, постепенно отвлекаясь от грустных мыслей. – В каком?

– В том, где обломки камина! – торжествующе воскликнул Марат. – Там все без изменений…

– Ну да – одни кирпичи… – вспомнила Муся.

– Я, когда ходил там, все время зажигалкой щелкал… У меня с собой зажигалка была, и я просто так щелкал, от нечего делать…

– Ты куришь? – строго спросила Муся.

– Да нет же, она на всякий случай со мной была… Я несколько раз пробовал курить, но потом бросил – говорят, никотин замедляет рост, а я и так не Арнольд Шварценеггер… – смущенно добавил Марат. – Словом, я только сейчас понял, что, когда я щелкал перед камином, пламя на зажигалке покачнулось, как будто на него ветром дунули. А что это значит? Это значит, что под камином есть какое-то пространство. Подземелье!

– Ты думаешь? – засомневалась Муся. – А вдруг тебе показалось?

– Может быть… Словом, это надо проверить! Предлагаю еще раз наведаться в имение графа Балясина, – торжественно заявил Марат.

– Сейчас поздно…

– Завтра!

– Хорошо. Я еще с Катериной договорюсь… – вздохнула Муся. Честно говоря, ей было совсем не до сокровищ графа.

Они стояли перед Мусиным домиком.

– Мусь…

– Что?

– Я тебе не говорил, что ты классная девчонка?

– Да ну тебя! – отмахнулась она. – Кстати… ты не боишься призраков?

– Нет, – просто ответил он. – Это все суеверия… Хотя… Ты в курсе, что сегодня две семьи из санатория уехали?

Муся подумала, что лучше бы Светка уехала отсюда.

– Почему? – спросила она.

– Потому что боятся. А я тебе скажу, что никаких призраков не существует, а есть вполне объяснимые физические явления…

Он что-то еще говорил, но Муся его не слушала.

Впрочем, о суевериях она вспомнила уже этой ночью. Проснулась в темноте, под храп тети Васи, и поняла – в лесу что-то происходит.

Опять кричала выпь страшным голосом, и еще… И еще за окнами, где-то далеко, среди деревьев, двигались огни. Красный, зеленый, желтый…

– Мамочки! – пропищала Муся и заплакала. Она знала, что будить тетю Васю бесполезно. А так хотелось кому-то пожаловаться!

Она заперлась в ванной комнате с блокнотом и ручкой и стала писать своей лучшей подруге:

«Верная моя подруга Оля!

Помнишь, перед отъездом из Москвы я тебе сказала, что ужасно не хочу ехать в этот санаторий? Так вот, предчувствия меня не обманули!..»

И далее она рассказала обо всех тех неприятностях, которые случились с ней в последнее время…

Про то, что в санатории намечается какое-то мероприятие, Муся узнала с утра от тети Васи.

Тетя Вася просыпалась всегда рано, чтобы успеть на кухню и вместе с другими поварами приготовить завтрак всем отдыхающим. Муся обычно поднималась вместе с ней, но в этот раз бессонная ночь заставила ее валяться в постели.

– Бал будет, – бормотала тетя Вася, торопливо собираясь на работу. – А что за бал будет – понятия не имею… Что-то из старинной жизни!

– Теть Вась, о чем ты? – не в силах разлепить тяжелые веки, пробурчала Муся. – Какая еще старинная жизнь?

– Да вот, говорят, – традиция у них здесь, причем не первый год. Обещают, что весело будет. Наряды всякие выдадут, веерами придется обмахиваться… Чистый дурдом!

– Какие еще веера? Ничего не понимаю… – и Муся снова заснула.

Проснулась она только перед завтраком. Про разговор с теткой она забыла. Помнила только о том, какая она несчастная и какой Герман лицемерный человек. «Я не понимаю, зачем двум девушкам в один день свидания назначать? – уныло подумала она. – Дураку же ясно – втрескался он в Светку, а я… Я ему совершенно безразлична! Зачем же он меня вчера к восьми звал в беседку?»

И тут в голову Мусе пришла новая мысль. Совершенно неожиданная. «А с чего это я взяла, что Герман мне свидание назначил? То есть, конечно, он попросил меня прийти к восьми… Но для чего? Может быть, у него был просто деловой разговор ко мне? Сказал же он вчера Светке – «есть дело одно неотложное»… Именно «дело», без всякой там романтики!»

Мысль эта не сильно обрадовала Мусю – это значило только то, что Герман не испытывал к ней никаких чувств, но, с другой стороны, тогда выходило, что Герман человек порядочный и не двуличный. Грустно, конечно, что предпочтение он отдал не ей, а этой кукле расфуфыренной…

Муся решительно не могла думать о своем герое плохо! Она опять вспомнила его глаза, его улыбку, его волосы, то, как он прыгал на своем велосипеде по камням…