Миллисент открыла рот, чтобы заговорить, но не сразу нашла слова. Слишком она была ошеломлена, слишком охвачена ликованием, слишком смущена.

– Да. О да, я люблю вас, но ведь я писала статьи для скандальной хроники, а теперь там написали про меня, и моя репутация погибла. Я не гожусь вам в жены, Чандлер.

– Очень даже годитесь. Все, что вы сейчас наговорили, меня не волнует. Я вас люблю.

Миллисент склонилась к нему.

– Я никогда не думала, что услышу от вас эти слова. Вы уверены, что любите меня?

– Мои чувства к вам не вызывают у меня ни малейшего сомнения.

– Вы говорите это просто потому, что считаете себя обязанным жениться – из-за того, что произошло между нами, или из-за того, что написано в разделе лорда Труфитта?

– Я вас люблю, Миллисент.

Чандлер не мог бы проговорить это яснее, но она все никак не могла ему поверить. Не могла поверить, что такая невозможная мечта становится реальностью.

– Как?

– Как я люблю вас? Перечислить все способы?

– Откуда вы знаете, что любите меня, если в вашей жизни было столько женщин?

– Это верно, но я никогда не любил раньше – не любил так, как люблю вас. Вы – первая женщина, с которой мне хотелось бы проводить дни и ночи. Вы нужны мне не только в моих объятиях и в постели, я хочу, чтобы вы жили со мной в моем доме, вынашивали моих детей. – Он заглянул ей в глаза. – Миллисент, поверьте мне, когда я говорю, что вы именно та, кого я искал всю жизнь.

Улыбка медленно проступила на губах Миллисент, и все ее существо наполнила радость.

– Я люблю вас, Чандлер.

– Вот это я и хотел услышать. Завтра утром я первым делом пойду за особым разрешением, чтобы мы могли обвенчаться. Вот еще одна причина, почему я привез сюда вашу матушку. Вы ведь хотите, чтобы она присутствовала на свадьбе?

– Конечно. – Она бросилась ему в объятия, и он на мгновение крепко прижал ее к себе, а потом быстро отпустил.

– Нельзя, чтобы ваша мать застала нас за неподобающим занятием.

Миллисент лукаво ему улыбнулась.

– А что она сделает? Заставит вас жениться на мне?

Чандлер рассмеялся.

– Она уже дала согласие. Ваша матушка считает, что я совсем неплохой улов.

– Неудивительно, что мама была в таком хорошем настроении, когда приехала. Она ведь давно мечтала, что бы я вышла замуж. – Миллисент помолчала и сказала: – Чандлер, я бы хотела попросить вас об одной веши.

Он улыбнулся.

– Что бы это ни было, я обещаю сделать.

– Не могли бы вы поговорить с лордом Хиткоутом? Если вы поможете его жене, обратившись в полицию, он, быть может, не станет разоблачать тетю Беатрису.

– А он знает, кто она?

– Да. Он и виконтесса – единственные в Лондоне, кто знает о ее работе в «Дейли ридер», не считая, конечно, нас с вами. Ах, боюсь, что теперь уже будет трудно сохранить все в тайне.

– Не волнуйтесь из-за этого. Я вам обещаю, что леди Беатриса никогда ни в чем не будет нуждаться. Я о ней позабочусь. – Он улыбнулся. – Через несколько дней вы станете моей женой. Ваши родственники станут моими родственниками.

– Чандлер, я так счастлива, что вы меня любите, но вы должны понять, что я не могу бросить тетушкин раздел, пока она не выздоровеет.

Он прижал палец к ее губам.

– Нет.

– Да, – кивнула она.

– Нет, Миллисент. Пусть она найдет кого-то другого, кто будет поставлять ей сведения.

– Я не знаю, кто... – Она осеклась. – Ну конечно, я знаю! Я поговорю с леди Линетт.

Чандлер взял ее за руку.

– Дочь герцога?

– Да, она обожает сплетни.

– Миллисент, я уверен, что все можно устроить так, чтобы вы ни в чем не были замешаны.

Миллисент рассмеялась и погладила его по руке.

– Но я должна написать последнюю статью.

– Почему это вы должны?

– «Любовь утешней солнца после ливня», и свет также может утешиться, потому что первый из членов «скандальной троицы» попался в брачные сети. Из надежного источника стало известно, что лорд Данрейвен обратился за особым разрешением на бракосочетание с мисс Миллисент Блэр».

Чандлер придвинулся ближе к ней.

– Пожалуй, я не буду возражать против того, чтобы вы написали эту последнюю статью.

Миллисент посмотрела ему в глаза.

– Вы уверены, что любите меня, Чандлер?

– «Не верь, что солнце ясно, не верь звезде ночей, что правда лгать не властна, но верь любви моей»[4]. Сомневайся, что звезды – огонь, сомневайся, что солнце движется, сомневайся, что правда может солгать, но никогда не сомневайся, что я тебя люблю. Да, Миллисент, я люблю вас.

Он еще ближе пододвинулся к ней и прижал ее руку к своему сердцу.

– Вы будете моей женой?

Миллисент улыбнулась, глядя ему в глаза:

– Я думала, вы никогда не попросите об этом.

Чандлер привлек Миллисент в свои объятия и поцеловал ее в губы долгим поцелуем.