Мужчина только что завершил весьма обильный ланч, состоявший из жареного цыпленка, картофельного салата и лимонного меренга. Удовлетворенно вздохнув, он отодвинулся от стола и с вожделением посмотрел на хозяйку.

— И что же мне предпринять, чтобы заставить вас выйти за меня замуж, моя дорогая?

Она захихикала, покраснела и махнула рукой:

— Ты такой насмешник, Нэйт.

— Это кто еще насмешничает? — Он поднялся, взял ее дрожащую ручку и нежно поцеловал. От нее всегда исходил особый аромат женщины — мягкий, чувственный, восхитительный. Он подмигнул и коснулся губами ее запястья. — Вы прекрасно осведомлены, что я от вас без ума, Коко.

Корделия Кэлхун Мак-Пайк издала еще один польщенный смешок и потрепала его по щеке.

— Скорее от моей кухни.

— И это тоже. — Он широко улыбнулся, когда она выскользнула, чтобы налить ему кофе. Нэйт подумал, что она просто чертовски привлекательная женщина. Высокая, грациозная, красивая. Его всегда поражало, что вдову Мак-Пайк до сих пор не заманил в брачные сети какой-нибудь шикарный мужчина. — С кем мне придется сразиться за ваши очаровательные глазки на этой неделе?

— Теперь, когда открылся отель, у меня нет времени на романы.

Коко могла бы с горечью вздохнуть при этих словах, если бы не была так довольна своей нынешней жизнью. Все ее дорогие девочки обрели счастливое замужество и милых деток. У нее появились внучатые племянники и племянницы, которых она нянчила, мужья племянниц, которых она баловала, и, что самое удивительное, полноценная карьера шеф-повара отеля «Башни Сент-Джеймс». Она подала Натаниэлю кофе и, поймав его жадный взгляд, отрезала еще кусочек торта.

— Вы просто читаете мои мысли.

Теперь она перевела дух. Ничто не действовало на нее более успокаивающе, чем вид мужчины, наслаждающегося ее кухней. Да еще какого мужчины! Когда Натаниэль Фьюри вернулся в родной город, люди заговорили о нем. Да и кто мог не заметить высокого, темноволосого, симпатичного парня? Уж точно не Коко Мак-Пайк. Особенно когда все это в сочетании с дымчато-серыми глазами, ямочкой на подбородке и потрясающей золотистой кожей на острых скулах, не говоря уже о бросающемся в глаза личном обаянии.

Черная футболка и джинсы подчеркивали атлетичность его телосложения, стройность и гибкость его тела — широкие плечи, мускулистые руки, узкие бедра.

Его словно окутывала некая таинственная дымка, придавая легкий аромат экзотики. И это ощущение было значительно глубже, чем его, несомненно, выдающаяся внешность, хотя темные глаза и волнистая грива волос цвета красного дерева казались экзотичными сами по себе. Наверное, дело в самом его присутствии, решила Корделия, в том, как много ему удалось достичь и как много он испытал за годы странствий по чужеземным портам.

Если бы она была лет на двадцать моложе… Ладно, подумала Коко, проведя рукой по своим пышным каштановым волосам, может быть, даже на десять.

Но ей было именно столько лет, сколько было, так что она отвела Натаниэлю в своем сердце место сына, которого никогда не имела. Коко вознамерилась найти для него правильную женщину и довольствоваться сознанием того, что у Нэйта все счастливо устроилось. Как и у ее прекрасных девочек.

А поскольку тетушка Коко была абсолютно уверена в том, что самолично устроила семейное счастье всех четырех своих племянниц, она полагала, что ей удастся оказать ту же услугу и Натаниэлю.

— Вчера вечером я составила твой гороскоп, — будничным тоном заметила она и наклонилась, чтобы проверить тушившуюся к ужину рыбу.

— Да? — Нэйт положил себе на тарелку еще кусочек торта. Видит бог, эта женщина умела готовить.

— Ты вступаешь в новую фазу своей жизни, Натаниэль.

Он повидал слишком многое за время своих странствий по миру, чтобы полностью отвергать астрологию — или нечто подобное. Поэтому просто благожелательно улыбнулся, глядя на нее.

— О, могу сказать, что вы на верном пути, Коко. У меня появился бизнес, дом на суше, пожалуй, я надолго забросил свой морской вещмешок.

— Нет, эта фаза более личная, — Коко сделала брови домиком, — и имеет отношение к Венере.

Нэйт рассмеялся:

— Так вы все-таки решили выйти за меня замуж?

Корделия погрозила ему пальцем.

— Ты предложишь это кому-то и вполне серьезно, не успеет закончиться лето. На самом деле я вижу, что ты влюбишься дважды. Правда, я не совсем понимаю, что это означает. — Она задумчиво нахмурила лоб. — Не похоже, чтобы тебе пришлось делать выбор, хотя звезды говорят о возможности постороннего вмешательства. Возможно, даже опасности.

— Если парень влюбится в двух женщин, жди неприятностей, — заметил Натаниэль. — Что же касается его самого, то, по крайней мере, в данный момент в его жизни не было ни одной. Женщины любят строить планы на будущее, а он был слишком занят сейчас собственными планами и ожиданиями. — А поскольку мое сердце уже принадлежит вам… — продолжил он и поднялся, чтобы подойти к плите и поцеловать ее в щечку.

Неожиданно в кухню ворвался торнадо. Двери с грохотом отворились, предвещая появление трех визжащих ураганчиков.

— Тетя Коко! Они уже здесь.

— Боже мой. — Коко прижала руку к бешено забившемуся сердцу. — Алекс, ты лишил меня целого года жизни. — И тут же широко улыбнулась, рассматривая стоящего перед ней черноглазого мальчугана. — Неужели это Кевин? Да ты вырос на фут![1] Поцелуешь тетушку Коко?

— Да, мэм. — Все еще не зная, как себя вести, Кевин вежливо подошел к ней. И оказался тесно прижат к ее мягкой груди, окутан ее вкусным ароматом. Лежавший в желудке тяжелый ком куда-то пропал.

— Мы все так счастливы, что вы, наконец, здесь. — На глазах Коко появились слезы радости. — Теперь вся семья в сборе. Кевин, это мистер Фьюри. Нэйт, это мой внучатый племянник.

Натаниэль уже знал историю о том, как этот мерзавец Бакстер Дюмон соблазнил наивную девчонку, оставив ей ребенка незадолго до того, как сам женился на Сюзанне. Мальчик внимательно смотрел на него, нервно, но твердо и сдержанно. Натаниэль догадался, что Кевин также знает эту историю, по крайней мере какую-то часть.

— Добро пожаловать в Бар-Харбор. — Он протянул руку, которую Кевин вежливо пожал.

— Нэйт вместе с моим папой владеет мастерской по ремонту судов и все такое. — Алексу так и не надоело повторять словосочетание «мой папа». — Кевин хочет посмотреть китов, — немедленно сообщил Натаниэлю Алекс. — Он приехал из Оклахомы, а там нет ничего подобного. Вряд ли там вообще есть вода.

— Кое-что имеется. — Кевин машинально встал на защиту родных прерий. — И у нас есть ковбои, — добавил он, пытаясь превзойти Алекса. — А у вас их нет.

— Угу. — В разговор вступила Дженни. — Зато у меня есть полный костюм ковбоя.

— Женский, — презрительно уточнил Алекс. — Женщины-ковбои не настоящие.

— Неправда.

— Правда.

Ее глаза опасно прищурились.

— Неправда.

— Что же, я вижу здесь все как обычно. — В кухню вошла Сюзанна, нацелив предупреждающий взгляд на своих детей. — Привет, Нэйт. Не ожидала тебя здесь увидеть.

— Мне повезло. — Он приобнял Коко за плечи. — Я провел целый час с моей любимой женщиной.

— Опять флиртуешь с тетушкой Коко? — Однако Сюзанна заметила, что он смотрит уже в другую сторону. Она помнила этот взгляд с самого первого раза, когда они встретились, как смотрели эти серые глаза — пристально, словно оценивающе. Сюзанна невольно ободряюще сжала руку Меган. — Меган О’Райли. Натаниэль Фьюри — партнер Холта и последнее приобретение тетушки Коко.

— Приятно познакомиться. — Меган поняла, что устала. Должно быть, так, подумала она, раз этот ясный, упорный, пристальный взгляд подействовал на нее раздражающе. Она подчеркнуто оставила его без внимания, пусть это было невежливо, и улыбнулась Коко. — Вы выглядите великолепно.

— О, да куда уж мне в этом фартуке. Я даже не успела сегодня привести себя в порядок. — Коко тепло и приветливо обняла Меган. — Располагайся. Ты, должно быть, устала после самолета.

— Совсем немного.

— Мы отнесли сумки наверх, и я уложила Кристиана в детской.

Пока Сюзанна усаживала детей за стол, не переставая весело болтать с ними, Натаниэль окинул Меган О’Райли долгим, оценивающим взглядом.

«Прохладная, как атлантический бриз», — пришел он к выводу. Немного устала и нервничает, продолжал размышлять Натаниэль, но не хочет этого показывать. Нежная персиковая кожа, вьющиеся, с рыжинкой, белокурые волосы составляли неотразимую комбинацию.

Натаниэль обычно предпочитал загорелых страстных брюнеток, но эта золотистая блондинка с персиковой кожей показалась ему просто необыкновенной. Голубые глаза, цвета спокойного, едва тронутого зарею моря. Упрямый ротик, отметил он, прелестно смягчается, когда она улыбается сыну.

Немного худощава, заключил Нэйт, допивая кофе. Ей бы не помешали роскошные обеды Коко. Хотя, возможно, она просто так выглядит — худой и чопорной в своих строгих, сшитых на заказ жакете и брюках.

Чувствуя на себя его пристальный взгляд и догадываясь, как ей казалось, о его причинах, Меган заставила себя, не обращая на него внимания, поддерживать беседу с Коко и остальными. Она приучила себя к этим взглядам еще много лет назад, когда была еще совсем юна, не замужем и беременна от мужа другой женщины.

Меган слишком хорошо знала, как некоторые мужчины реагируют на ее статус одинокой матери, полагая ее легкой добычей. Однако ей также было известно, как развеять иллюзии подобного рода досужих наблюдателей.

Она спокойно и холодно, в упор взглянула на Натаниэля. Однако тот не отвернулся, как поступало большинство мужчин на его месте, а продолжал не мигая смотреть на нее, пока она не скрипнула зубами от злости.

Хороший признак, решил он. Пусть она и выглядит хрупкой и худощавой, но у нее есть характер. Натаниэль усмехнулся, приподнял кружку с кофе в молчаливом приветствии и повернулся к Коко:

— Мне надо идти. Время везти туристов. Спасибо за ланч, Коко.

— Не забудь про ужин. Соберется вся семья. В восемь часов.

Он еще раз взглянул на Меган.

— Ни за что не упущу.

— Я в этом и не сомневаюсь. — Коко посмотрела на свои часы и закрыла глаза. — Куда пропал этот несносный мужчина? Он снова опаздывает.

— Голландец?

— Кто же еще? Я послала его к мяснику еще два часа назад.

Натаниэль пожал плечами. Его бывший сослуживец, а теперь новый помощник шеф-повара Башен жил по собственному расписанию.

— Если я увижу его на причале, то пришлю к тебе.

— Поцелуй меня на прощание, — требовательно заявила Дженни, придя в восторг, когда он обнял ее и подхватил на руки.

— Ты самый симпатичный ковбой на всем острове, — прошептал Нэйт ей на ушко. Дженни бросила самодовольный взгляд на брата, когда ее ножки снова коснулись пола. — Дай мне знать, когда будешь готов отправиться в плавание, — сказал он Кевину. — Приятно было познакомиться, мисс О’Райли.

— Нэйт — моряк, — важно заявила Дженни, когда Натаниэль вышел из кухни. — Он побывал везде и делал все на свете.

Меган не сомневалась в этом ни минуты.


В Башнях многое выглядело по-новому, хотя принадлежащие семье комнаты на первых двух этажах, а также восточное крыло остались практически неизменными. Трент Сент-Джеймс, а также брат Меган — Слоан, архитектор, сконцентрировали большую часть своего времени и усилий на десяти номерах в западном крыле, новом обеденном зале для гостей отеля и на восточной башне. Эта часть дома и составляла собственно отель.

Даже в результате беглой экскурсии по дому, которую Меган проделала в сопровождении Аманды — главного управляющего отелем, она поняла, что ни время, ни усилия, потраченные на реконструкцию и реставрацию старого дома, не пропали зря.

В своем проекте Слоан бережно использовал оригинальную замковую архитектуру дома, оставив комнаты с высокими потолками, винтовые лестницы, отреставрировав старые камины, сохранив окна со средниками и застекленные створчатые двери, которые выходили на террасы, балконы и парапеты.

Роскошный вестибюль отеля был обставлен антикварной мебелью и изящными предметами старины. Задуманные в нем уютные уголки словно предлагали гостям покой и уединение в дождливый или ветреный день. Отсюда открывался восхитительный вид на залив, скалы или потрясающий сад, созданный руками Сюзанны. Очарованные открывшимися картинами гости могли также выйти на террасы или балконы.

Во время краткой экскурсии Аманда сообщила Меган, что каждый номер, предлагаемый отелем, уникален. То, что Кэлхуны не успели продать, испытывая острую нужду в средствах еще до того, как Трент решил вложить капиталы семьи Сент-Джеймс в преобразование старинного особняка (старая мебель, памятные вещицы, предметы искусства), после кропотливой реставрации украсило роскошные гостевые комнаты отеля.