– Как уместно, – вполголоса произнесла она.

Она сразу же услышала, как щелкнула дверь зимнего сада. Послышались тяжелые шаги. Изабель не сомневалась, что они принадлежат господину крупной комплекции. Она дошла до фонтана и развернулась, чтобы посмотреть, кто попался в их ловушку.

Краснолицый джентльмен ростом чуть выше ее, но втрое шире, тяжело ступая, шагал по проходу. Он достал белый носовой платок и вытирал пот со лба.

– Ужасно здесь жарко, – пожаловался он.

– Здесь довольно влажно, – ответила Изабель, внимательно разглядывая его.

Джентльмен сунул платок в карман и изобразил поклон:

– Сэр Реджинальд Камминс. А вы, кажется, мисс Кармайкл?

Изабель едва заметно наклонила голову:

– Она самая, сэр. – Несмотря на жару, тон ее был ледяным.

Сэр Реджинальд ничего не замечал. Он не сводил взгляда с ее ожерелья.

Даже в лунном свете Изабель замечала, как оно поблескивало, бросая невидимую сеть.

Сэр Реджинальд явно потерял дар речи. Он облизнул губы и, не сводя взгляда с камней, сказал:

– Дорогая моя, прошу, расскажите, откуда у вас это ожерелье.

– Это? – Изабель поднесла пальцы к бриллиантам. Помолчав, она сказала: – От одного поклонника. Совсем недавно. Я надела его впервые.

Сэр Реджинальд поднял взгляд к ее лицу. Его выражение больше нельзя было назвать дружелюбным.

– От Фробишера? – рявкнул он.

Изабель удивленно подняла брови и позволила себе едва заметно улыбнуться:

– К сожалению, нет… не от него. От другого человека.

– От кого?! – Сэр Реджинальд схватил ее за запястье.

– Сэр, послушайте…

– Черт вас побери… не вздумайте играть со мной! На вас голубые бриллианты, что можно заметить даже невооруженным глазом. Эти камни, несомненно, из одного секретного месторождения, а у меня предположительно есть интерес в этом предприятии. Однако я ничего не слыхал о вашем проклятом ожерелье. Так что рассказывайте, кто вам его подарил!

Из-за кустов вышли три мужские фигуры и окружили сэра Реджинальда.

Еще одна фигура – Ройд – возникла рядом с Изабель. Не успел сэр Реджинальд закрыть рот, как Ройд схватил его за руку.

Сэр Реджинальд вытаращил глаза, закричал от боли и выпустил Изабель, как будто обжегся. Он ахнул:

– Послушайте! – Даже в лунном свете было заметно, как он побагровел. – В чем дело?

Одна из темных фигур шагнула ближе.

– Считаю, сэр Реджинальд, что вам лучше пойти со мной, – послышался голос Дирне. – Несколько джентльменов очень хотят поговорить с вами. Среди них Волверстоун.

– Что? – В голосе сэра Реджинальда явственно слышался страх.

У двери послышалось чириканье.

Дирне схватил сэра Реджинальда за руки и связал их; другая фигура сунула платок в рот сэра Реджинальда, когда он открыл его, собираясь закричать, а третья фигура быстро обмотала его голову шарфом, успешно заглушив возможные крики.

Трое вместе отнесли потрясенного баронета в сторону, где была более густая тень. Изабель не знала, как они собираются его обездвижить, но верила им на слово.

Ройд снова скрылся в тени, из которой вышел. Изабель зажмурилась. Хотя она и знала, что он рядом, видеть его она не могла.

Шаги приближались не по центральному, а по одному из боковых проходов. На сей раз они были тихими – новый посетитель не то чтобы крался, но ступал осторожно.

Изабель ждала. Кто еще? Как только она убедилась, откуда появится новый пришелец, она повернулась и посмотрела в мраморную чашу фонтана; ее положение позволяло ей краем глаза наблюдать за боковым проходом.

Ридикюля она не взяла, но у нее на запястье висел веер. Она раскрыла его и начала медленно обмахиваться.

Высокий, бледный, как мертвец, джентльмен, одетый чрезвычайно хорошо, но с крайне рассеянным и скучающим видом, вышел из тени.

– Вот вы где, дорогая. А я вас искал.

Она перестала обмахиваться и расширила глаза:

– Искали? Не думаю, сэр, что мы с вами знакомы.

– Лорд Хью Девени. – Новый знакомый едва заметно кивнул вместо поклона. – А искал я вас для того, чтобы вернуть то, что принадлежит мне, – по-моему, это замечательное ожерелье мое. Будьте так добры, дайте его сюда.

Изабель едва не рассмеялась, но, хотя они были знакомы чуть больше минуты, она поняла: лорд Хью нисколько не сомневался в том, что она подчинится.

– Ваше, сэр? – Она вложила в свой голос достаточно изумления для убедительности. – Должно быть, вы ошиблись. Я получила это ожерелье от папы – а он, в свою очередь, получил его от одного своего знакомого из Африки. Ожерелье прибыло в Англию совсем недавно; не понимаю, как оно может оказаться вашим.

Лорд Хью помрачнел и, сжав губы, презрительно бросил:

– Все просто, дурочка! Этот джентльмен из Африки был невежей, который продал вашему отцу краденое. Это голубые бриллианты; они добываются на руднике, в который я вкладываю средства, поэтому бриллианты принадлежат мне, и я предлагаю вам немедленно отдать мне проклятое ожерелье.

Лорд Хью потянулся за ожерельем.

Ройд протянул руку.

Лорд Хью вздрогнул, зажмурился и ошеломленно уставился на Ройда.

Из тени вышел Волверстоун:

– Добрый вечер, Девени. Если интересуетесь, я все время был здесь и слышал все, что вы сказали. Я узнал немало интересного.

Лорд Хью несколько раз открывал и закрывал рот, не произнося ни звука. В отличие от Камминса лорд Хью смертельно побледнел.

– Не знаю… – С заметным усилием лорд Хью взял себя в руки. – Послушайте, Волверстоун, не знаю, в какую игру вы сейчас играете…

– Наоборот, Девени! Вопрос заключается в том… – Волверстоун покосился вбок; появились три его знакомых; они тащили сэра Реджинальда, связанного, с кляпом во рту, – в какой игре замешаны вы и сэр Реджинальд.

При виде сэра Реджинальда краска отхлынула от лица лорда Хью.

– Язык проглотили, Девени? – Видя, что лорд Хью не отвечает, Волверстоун покосился на трио, державшее сэра Реджинальда. – Выньте кляп!

После того как приказ был исполнен, сэр Реджинальд облизнул губы, а Волверстоун объявил:

– Неплохо бы вам начать говорить, господа. Снисхождение проявят только к тем, кто идет навстречу следствию, а нам, чтобы завершить расследование, достаточно, чтобы заговорил лишь один из вас.

Лорд Хью с беспомощным видом посмотрел на сэра Реджинальда.

Сэр Реджинальд метнул на него испепеляющий взгляд, потом воинственно стиснул челюсти:

– От меня вы ничего не узнаете! Какими бы домыслами и обвинениями вы ни тешились, нет ни одного доказательства, что мы замешаны в чем-то противозаконном! – Он устремил воинственный взгляд на Волверстоуна: – Мы ни в чем не виноваты! Вы должны нас отпустить.

Волверстоун состроил удивленную мину и через некоторое время тихо сказал:

– Пока нет, Камминс. Пока нет.

Лорд Хью попытался высвободиться из рук Ройда – что ему не удалось; Ройд просто держал его.

– Волверстоун, я понятия не имею, о чем вы говорите! – Обернувшись к Ройду, он прошипел: – Пустите меня, черт вас побери! – Выпрямившись и делая вид, что не замечает Ройда, он обратился к Волверстоуну: – Ваша светлость, если вы прикажете этому джентльмену отпустить меня, я вернусь в зал.

В лунном свете сверкнула по-акульи широкая улыбка Волверстоуна.

– К сожалению, я не намерен этого допустить. – Он повернулся к трем своим помощникам: – Уведите их – вы знаете куда.

К Девени подошел еще один человек – Изабель узнала в нем лорда Трентама – и крепко схватил его за плечо.

Волверстоун посмотрел на Девени, потом на лорда Реджинальда.

– Посмотрим, удастся ли нам найти средство, способное развязать им языки.


Они не ожидали, что схватят двух «заказчиков» с первой же попытки.

– К сожалению, – сообщил Кастерс, – хотя теперь у нас в руках четверо и мы постараемся держать их отдельно друг от друга, ни один из негодяев не говорит.

Была середина следующего дня; все, кто участвовал в операции по поимке «заказчиков», собрались в гостиной Волверстоун-Хауса, чтобы узнать, чем все закончилось.

Волверстоун язвительно усмехнулся:

– Судя по всему, у воров, даже такого сорта, есть понятие чести.

Джек Хендон фыркнул:

– Честь тут ни при чем! – Вместе с Кастерсом и еще несколькими спутниками Хендон вел допросы арестованных. – На них клейма ставить негде – по глазам видно. Камминс и Девени даже не отрицают, что замешаны во всем. Просто молчат.

– У меня сложилось впечатление, что они заранее обсуждали, что делать в случае вмешательства властей, – заметил Дирне.

Волверстоун кивнул:

– Да, похоже на то.

– Зато мы определенно узнали, – досадливо заметил Кастерс, – что они убеждены, будто для них закон не писан. Они считают себя неуязвимыми. И если они будут стоять на своем и ни в чем не сознаются, в конце концов они выйдут сухими из воды.

Воцарилось напряженное молчание. Наконец Дирне подал голос:

– Теперь новость получше. Возможно, мы выяснили, где встречалась эта шестерка. Очевидно, Росс-Кортни ценит клуб «Олбени», так как там можно встречаться без посторонних. Сейчас мы собираем сведения у персонала; нам определенно на пользу то, что мы знаем имена четырех из шести заговорщиков.

Ройд повернулся к Волверстоуну:

– Сколько у нас времени до того, как откажет наше самое слабое звено?

Волверстоун тихо хмыкнул:

– Вы имеете в виду Мелвилла. – Он не спрашивал, а утверждал. – Ему с самого начала было не по себе из-за Росс-Кортни и Нилла. Теперь к ним добавились лорд Хью и Камминс, и Мелвилл только что не бьется в истерике. Отец лорда Хью – сильный сторонник правительства. То, что мы похитили сына герцога, чрезвычайно пугает Мелвилла.

– Иными словами, – язвительно заметил Трентам, – несмотря на ясно выраженное желание правительства в данном случае осудить виновных, времени у нас совсем немного. – Обращаясь ко всем, он продолжал: – Мы проверяем всех торговцев алмазами в Амстердаме, но процесс идет медленно, и пока у нас нет даже самой крошечной зацепки.

– Мы начали наводить справки в банках, – подал голос Руперт Синстер, которого многие знали как Гэбриэла. – Мы стараемся выяснить личность нашего таинственного банкира, пытаясь найти платежи, произведенные и на счет Росс-Кортни, и на счет Нилла из одного и того же источника. Теперь, когда мы можем включить в их число также Камминса и Девени, процесс, возможно, пойдет быстрее. – Он поморщился: – Конечно, все относительно. Учитывая, что все справки следует наводить тайно, чтобы не спугнуть сообщников… на все уйдет не меньше недели, а скорее всего, и больше.

Синстер пристально посмотрел на Волверстоуна:

– Возможно, у нас и недели нет.

Видя, что Волверстоун не отвечает, Дирне поерзал на стуле:

– Как мне ни неприятно это предлагать, может быть, стоит прибегнуть к другим методам убеждения, не ограничиваясь одними словами.

Волверстоун задумался, потом покачал головой:

– Будь мы на войне, такие методы были бы оправданными. Но сейчас войны нет, а если мы прибегнем к таким методам, мы тем самым опустимся до их уровня… – Голос его окреп. – Что касается четырех «заказчиков», которые находятся на нашем попечении, лучше всего по-прежнему допрашивать их и пользоваться любой возможностью, чтобы подорвать их уверенность, – убеждать их, что мы уверены, что нам удастся достаточно долго удерживать их без всякой связи с внешним миром, чтобы добыть нужные нам улики.

– Лучше всего этого можно добиться, – сказал Дирне, – если мы расскажем о том, чем мы занимаемся, – возможно, они решат, что слуги в клубе «Олбени» не настолько глухи, как представлял Росс-Кортни.

Трентам кивнул:

– И что амстердамская гильдия торговцев алмазами охотно идет нам навстречу. На самом деле все наоборот, только «заказчики» об этом не знают.

– Их банкир – их главная слабость, – сказал Гэбриэл Синстер. – Скорее всего, ему известны их имена и то, что деньги, которые переправляют им он или его учреждение, исходят от одного конкретного торговца алмазами. – Синстер посмотрел на Хендона и Лостуитиела. – Возможно, вам стоит упомянуть о том, что мы скоро схватим банкира.

Лостуитиел кивнул и посмотрел на Волверстоуна:

– Единственное, что меня заботит в этой связи, – если им все же удастся выйти сухими из воды, пусть даже ненадолго, первым делом они уничтожат все потенциальные улики – а нам известно, что они способны не моргнув глазом отдать приказ об убийстве людей.

Волверстоун едва заметно поморщился и медленно обвел взглядом присутствующих.

– Перед нами сложная задача – время на исходе. Хватит ли нам силы духа?

Изабель, сидевшая рядом с Ройдом, пошевелилась:

– Здесь есть риск и награда. Если мы не будем рисковать, мы потеряем награду.

Все закивали.

Потом в комнате снова воцарилось молчание; все ломали головы, стараясь придумать рычаг давления или другой след, который мог бы ускорить дело.