Лиза Клейпас - Капитуляция

- Это было позже, когда его бизнес начал приносить деньги. Но даже тогда ему пришлось продать душу ради денег. Он смог убедить нескольких местных торговцев и политиков в том, что я стану стоящим вложением. – Рот Джейсона скривился.

- Первые несколько лет мой отец торговал бакалейными товарами прямо в нашей комнатке в подвале. Пока мне не исполнилось девять или десять, я не помню, чтобы ел что-нибудь кроме объедков и пропавшей еды, той, что он не смог продать.

- Но твое образование… Как…?

- Мой отец был одним из немногих, кто разрешал – нет, заставлял – своих сыновей ходить в бесплатную публичную школу. Он не умел читать. Ему хотелось, чтобы хотя бы один из нас научился этому.

- А тебе этого хотелось?

- Поначалу мне было все равно. Я был необразованным кретином, которому не нужно было ничего кроме еды и того малого комфорта, который я мог найти. В Северном Крае считают, что человек не должен подниматься выше той жизни, для которой он был рожден. Ирландцы – фаталисты, когда дело касается подобных вопросов. Я думал, что единственный способ получить то, что я хочу - украсть это. – Джейсон мрачно улыбнулся. – Когда я не мог найти уголь или дрова, семье приходилось весь день оставаться в кровати, чтобы не замерзнуть. Бог свидетель, я видел мало толку в том, чтобы учиться читать.

- Что заставило тебя попытаться?

Он отстраненно ответил, словно не совсем осознавал ее присутствие. Воспоминания никогда не оставляли его – именно они подталкивали его – но до этого момента он не позволял себе говорить о них. – Я видел мужчин, которые трудились на верфях, пока не падали от усталости. И конюхов, и грумов, которые жили в худших условиях, чем лошади, за которыми они ухаживали. Всех этих ирландских рабочих и прислугу, которые станут работать за любую плату – их называют «свежими руками». Я готов был сделать что угодно, чтобы избежать этого. – Тут Джейсон посмотрел на нее нервирующе пристальным взглядом своих черных глаз. – Я все время работал. В доках, в тавернах, везде, где можно было заработать. В школе я усердно учился, получал самые лучшие отметки. Я никогда ни в чем не проигрывал – бейсбол, бег, публичные дискуссии. Каждый состоятельный человек, с которым я сталкивался, становился моим наставником. Но прием в Бостонскую Католическую Школу был настоящим чудом. Я буду благодарен за это до конца своих дней. Тогда-то все и изменилось, тогда я наконец понял, чего хочу на самом деле.

Лаура не спросила, что же это было, потому что боялась ответа. Она подозревала, что Джейсону хотелось получить то, чего он никогда не сможет обрести - место в самых влиятельных кругах бостонского общества, куда никогда не пустят ирландца. Такая позиция выработалась много поколений назад, и чужакам в эту святая святых был путь заказан. Сколько бы не было у Джейсона денег и власти, его всегда будут считать чужаком.

- А после Бостонской Школы был колледж, - тихо подсказала она.

- Когда до этого дошло, несколько ирландских бизнесменов помогли оплатить расходы. Со временем я вернул им деньги с процентами.

- Твоя семья, должно быть, очень тобой гордится, - сказала она, и смутилась, когда он не ответил.

Пока она старалась постичь все, что он ей рассказал, Джейсон сжал ее плечи, пытаясь отыскать в ее лице жалость или отвращение. Но она не испытывала ни того, ни другого, лишь желание его утешить. Она подумала, каким мальчишкой он был, голодный и слишком бедный, чтобы надеяться или даже мечтать.

- О, Джейсон, - мягко сказала она. – Я и не подозревала, что тебе было так тяжело. Тебе следовало рассказать мне об этом раньше.

Она видела, что он ожидал от нее чего угодно, но только не это. Лицо его оставалось абсолютно бесстрастным. Рукой в перчатке она прикоснулась к его худой щеке.

- То, что ты знаешь, откуда я, должно было оттолкнуть тебя, - прошептал он.

Лаура покачала головой. – Я восхищаюсь тобой за это. Меня восхищает то, кем ты смог стать.

Он не ответил, разглядывая ее, словно подсчитывая что-то, как будто он хотел ей поверить, но не мог. Рука ее упала, и она неуверенно улыбнулась.

Их прервало появление прораба, который заметил их издалека. Он радостно их поприветствовал и стал советоваться с Джейсоном о некоторых деталях проекта. Лаура наблюдала за ними, пораженная тем, как быстро горечь воспоминаний на лице Джейсона сменилась его обычной спокойной властностью. Ее тревожило то, с какой легкостью он мог прятать свои чувства. Она боялась, что никогда не сможет полностью понять его.

Попрощавшись с прорабом, они направились к своему ландо, и Джейсон тихо бросил кучеру ехать домой. Лаура забралась в отделанный бархатом экипаж, разложив свои турнюр и нижние юбки, пытаясь устроиться поудобнее. Джейсон сел рядом с ней, закрыл дверцу и задвинул сафьяновые ставни на окнах. Он любезно наклонился, чтобы помочь ей расправить юбки. Экипаж с легким толчком тронулся.

- Джейсон, - сказала она тихо.

- Да?

- Надеюсь, ты не жалеешь, что рассказал мне о своем прошлом. – Она неуверенно протянула руку, чтобы погладить его по груди. – Я знаю, что не сказал ты гораздо больше. Но надеюсь, что однажды ты станешь доверять мне достаточно, чтобы рассказать остальное.

Его ладонь сжалась в кулак, накрыв ее руку. Удивленная, она посмотрела на него, задумавшись, не сказала ли чего-то, что могло его разозлить. В его глазах загорелось темное пламя – но это был не гнев. Другой рукой он обхватил ее затылок. Его густые черные ресницы опустились, и он посмотрел на нее, прищурив глаза.

- Лаура, почему ты вышла за меня замуж? – резко спросил он.

Она вздрогнула и побледнела на тон или два. И неловко попыталась уклониться от ответа, отделавшись шуткой. – Думаю, это – что называется напрашиваться на комплимент, мистер Моран. – Она улыбнулась, но он не ответил. Его молчание заставило ее продолжить. – Почему я захотела выйти за вас… что ж, на то было много причин, полагаю. Я… Я знала, что вы хорошо обеспечите семью, и что вы – друг Хейла, и за все те четыре года, что вы встречали с нами Рождество, я узнала вас, и… - Она отвела взгляд. И попыталась освободиться, но ее тут же остановили сто восемьдесят фунтов упрямого мужчины, и оба знали, что она не освободится, пока не даст ему то, что он хочет.

- Правду, - прошептал он.

- Я не могу сказать тебе то, чего не знаю.

- А ты попытайся.

Она беспомощно дернула плененную руку. – Почему это так уж необходимо?

- Потому что я думал, что тебя заставили выйти за меня. Несколько дней назад ты сказала мне, что вышла за меня по собственной воле. Я должен знать почему.

- Я не знаю почему. – Лаура ахнула, когда он стиснул ее и усадил к себе на колени. Она оказалась закутанной в кокон из юбок и корсета, рукой он заставил ее поднять голову. – Джейсон, пожалуйста, я не знаю, чего ты хочешь…

- Черта с два не знаешь.

- Отпусти меня, ты, мерзавец!

Он проигнорировал ее требование. – Тогда попробуем по-другому. Если у тебя был выбор, тогда скажи мне, почему ты не вышла за кого-то твоего круга. Ведь были молодые люди из хороших семей и с приличным состоянием – ты могла получить любого из них.

- О, первый сорт, - согласилась она, свирепо уставившись на него. – Толпы аристократичных снобов, не умеющих ничего кроме как хранить деньги, заработанные их дедами. Я могла бы выйти замуж за какого-нибудь чванливого аристократа, который каждое утро ел бы только овсянку всю жизнь, носил бы под мышкой зонт, даже когда нет дождя, и до старости бы жаловался на то, что его не приняли в Клуб Гарварда!

- Почему ты этого не сделала?

- Джейсон, прекрати это! – Она вырывалась, пока не выдохлась.

- Ты сказала мне, что хотела выйти за меня с пятнадцати лет, - безжалостно сказал он. – Почему?

Ее трясло от волнения, глаза заблестели от внезапных слез.

- Нет, не плачь, - сказал он, голос его смягчился. – Лаура, я рассказал тебе о вещах, о которых никогда никому не рассказывал. Вряд ли тебе будет труднее, чем мне.

Его красивое лицо было так близко от нее, и в черноте его глаз было что-то языческое. Лаура обвела кончиком языка пересохшие губы и сглотнула. Кровь ее бежала так быстро, что кружилась голова. – Когда мы впервые встретились, - смогла выговорить она, - Хейл привел тебя домой на рождественские праздники. Ты смотрел на меня во время того ужасного обеда… помнишь?

Он едва заметно кивнул.

- Ты походил на волка в клетке, - сказала она. – Комната казалась слишком маленькой для тебя. Ты совсем не подходил этому месту, но я видела, как сильно тебе этого хотелось, как решительно ты был настроен. И я знала, что смогу помочь тебе.

- Черт побери, ты вышла за меня не ради того, чтобы быть полезной!

Она тщетно пыталась высвободить руки. – Мы скоро будем дома…

- Я не отпущу тебя, пока ты не ответишь. Тебе что понравилась идея выйти замуж за кого-то ниже тебя? Чтобы все время быть хозяйкой положения?

- Нет, - выдохнула она.

- Из-за денег? Тебе хотелось стать женой богатого человека, и неважно, насколько вульгарно его происхождение.

- Джейсон, ты… ты подлец! – Она стала яростно вырываться. Если бы только она могла влепить ему пощечину, она бы сделала это.

- Почему ты вышла за меня замуж?

- Потому что я была дурой, и думала, что нужна тебе, и что… - Она была так расстроена и так напугана сознанием того, что готова выпалить правду.

- Почему ты вышла за меня? – последовал неумолимый вопрос.

Глаза ее сильно защипало от слез. – Джейсон, не заставляй меня…

- Почему?

- Потому что я люблю тебя, - выдохнула она, наконец признав поражение. – Я полюбила тебя в тот момент, когда впервые увидела. Это и была причина… единственная.

По телу Джейсона пробежала дрожь, и он прижался губами к ее лбу. Никогда раньше ему не хотелось, чтобы его любили. В его жизни никогда не хватало места для чего-то или кого-то, что бы отвлекало его от честолюбивых замыслов. До помолвки у него случались романы, но обе стороны всегда понимали, что все это не насовсем. Лаура была единственной женщиной, которую он хотел всегда.

- Ты жестокий, - всхлипнула она, удивляясь тому, что наделала. Это было самой большой ошибкой в ее жизни - признаться в своих чувствах так скоро. Ей нужно было подождать, нужно было не сдаваться. – Ты – негодяй, и эгоист, и…

- Да, подлец, - прошептал он, вытирая ее слезы. Он поцеловал ее влажные веки. – Не плачь, mo stoir, не надо.

Отчаянно стараясь ее успокоить, он поцеловал ее со всей нежностью, на которую только был способен. Он наклонился и закинул ее руки себе на шею, в то время как его язык ласкал ее рот. Его мускулистая рука твердо держала ее спину. Постепенно слезы ее иссякли, и дрожащие пальцы скользнули в его волосы.

При этом свидетельстве ее отклика Джейсон закончил поцелуй бесконечно мягкой лаской языка и оторвался от ее рта. Он должен остановиться сейчас или не сможет себя контролировать. Но ее стройное тело приникло к его телу, а ее груди прижались к его груди. Он попытался стащить ее со своих колен. – Мы скоро будем дома, - хрипло сказал он, скорее себе, чем ей. – Мы будем дома и тогда…

Ее покрасневшие губы прижались к его губам, сладко сводя его с ума. Джейсон жадно приник к ее рту, его язык безжалостно ворвался в него. Ощутив болезненную пульсацию между ног, она изогнувшись ответила на его страсть с таким же пылом. Ладонью он исступленно пытался сквозь множество юбок нащупать ее ноги, ее бедра, но не мог достать до ее тела сквозь туго облегающие одежды.

Карета остановилась, и Джейсон приглушенно выругавшись замер. Лаура невнятно ахнула, ее пальцы впились в его пальто. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что они приехали домой. Она посмотрела на Джейсона затуманенным взглядом. Волосы ее окутали плечи, шпильки разлетелись, шляпка сбилась набок, а одежда была в беспорядке.

Она неловко подняла руки к волосам, покраснев от стыда. И подумала о том, как будут хихикать горничные над тем, что невозмутимая и сдержанная миссис Моран явилась домой в помятой одежде и с волосами похожими на птичье гнездо.

Кучер начал открывать дверцу кареты снаружи, но Джейсон с легкостью перехватил ее. Бросив короткий приказ кучеру, он захлопнул дверцу. Повернувшись к Лауре, он посмотрел, как она скручивает волосы и закалывает их шпильками в шиньон. – Я могу помочь?

- Ты уже достаточно помог, - раздраженно сказала она. – Как это похоже на тебя! Когда тебе чего-то хочется, ты должен получить это, независимо от времени или места, и к черту все остальные соображения.