Внезапно студент начал думать о ней. Противоречивые чувства боролись друг с другом, время разделилось на до и после. Воспоминания о том звонке стоп-кадром замерли перед глазами.


    После ужасного столкновения с отбойником на дороге, парень быстро пришёл в себя. Подушка безопасности сработала качественно, но не смогла защитить от мелкого стекла, что прилетело в лицо. Также она не спасла от стальных тисков, в которые попала левая нога. От каждого движения кость всё больше хрустела, а боль всё сильнее растекалась по конечности, пока горячая струйка не оповестила о кровотечении.


    Паника. Ожидание конца навязчивой идеей кружилась вокруг. Но когда зазвонил мобильный, каким-то чудом уцелевший, это немного спасло от коварных когтей отчаяния.  Айфон лежал на полу с пассажирской стороны, но дотянуться до него не получалось. Чем сильнее Волков двигался, тем чаще и дольше темнело в глазах.


    К тому времени, когда его вырезали из машины – вернее из того, что раньше ею называлось – парень был в агонии. Он почти потерял сознание от боли, но перед тем, как его вытащили, машинально успел схватить телефон.


    Уже в машине скорой помощи мобильник зазвонил снова, выводя из пограничного состояния между сознанием и глубоким обмороком.  На уговоры врачей студент не реагировал. Ему было важно ответить на звонок. Для него в тот момент это являлось важнейшим действием, так как звонила Алина.


    Но проговорил он с ней недолго: слабость взяла своё. На подъезде к зданию больницы парень всё-таки потерял сознание.


    Сейчас Волков вспоминал этот момент с таким трепетом, словно это важнейший день в его жизни. «Она позвонила, всё-таки позвонила», – крутилось в мыслях. Но коварное «всё кончено» никак не отставало, продолжало кусать, словно злобная псина.


    Взволнованный голос Алины ввёл в ступор Илью ещё тогда… Испуганное состояние девушки чувствовалось через телефон. Она изо всех сил старалась подавить подкатившие всхлипы, сдавленно спрашивая всё ли в порядке. Но студент знал: она все же плакала. На душе отчего-то в тот момент стало легко и спокойно. Нежное «любит, она всё-таки любит» обволакивало воздушным облачком.


    Размеренный стук в дверь вывел из раздумий. Всё отошло на второй план. Илья поднял голову и посмотрел на вошедшего. Новая горничная, противная, словно жаба тоненьким голоском оповестила:


    – Илья Анатольевич, ваш отец зовёт вас.


    Классический передник, волосы, зализанные в пучок… Но внешность женщины вызывала у Волкова полнейшее отвращение. Все дамы среднего возраста выглядят по-разному – это парень знал и без наставлений и учений. Кому, как не ему, разбираться в женской красоте.


    Красоткой новую старшую горничную не назовёшь. Если Тамара была фигуристой женщиной с ухоженной внешностью и вообще приятной на вид, то эта – Лида – являлась не иначе как полной противоположностью. Тонкие ноги, практически полное отсутствие выпуклостей и вогнутостей, большой рот, нос чуть с горбинкой, широко посаженные глаза, серые, словно цемент. Такую не то что в постель класть – на неё смотреть было невозможно. А если учесть, что на лице ещё есть макияж – жаба она и есть жаба.


    Парень про себя хмыкнул и поплёлся хромая в просторную гостиную, где за завтраком восседал его отец – Анатолий Волков, один из богатейших людей этой страны. Рядом сидела Кристина, недовольно поглядывая на своего пасынка. Коварная улыбка тронула губы, предвещая неприятности. «Что-то задумала», проститутка крашеная», – тут же решил Илья.


    – Доброе утро, папа, – сделав акцент на последнем слове, поздоровался Волков-младший и, вытянув больную ногу, уместился в кресле напротив. Пару дней назад студенту сняли гипс и выписали из клиники, спонсором которой является опять же влиятельный нефтяной магнат.


    – Доброе, сын, – не отрываясь от завтрака, неспешно разрезая еду на тарелке, сказал Анатолий.


    – Зачем звал? – сухо спросил Илья.


    – Во-первых, убавь свою гордость на минимум, – абсолютно спокойно начал отец. – Во-вторых, я договорился в университете: практику ты прошёл успешно, но в мою компанию ты всё равно поедешь. Тебе всё же стоит поучиться управлению и ведению бизнеса. В-третьих, ты мена разочаровал.


    – И чем же? – участливо спросил студент. Надменность лилась из него потоком. Разговоры с папашей он ненавидел: ничего хорошего они в себе не содержали. «Опять чего-то лишит или поставит ультиматум», – промелькнула досадная догадка».


    – Я откладывал этот разговор до твоей выписки, и теперь, думаю, пора поставить тебя перед фактом. Твоя очередная выходка, которая закончилась аварией, стоила мне ста тысяч рублей. Я и так вкладываю в тебя слишком много и позволяю достаточно, – мужчина сказал это, не испытывая никаких эмоций. Ни жалости к сыну, ни волнения. Только расчёт. Этот человек деньги считал важнейшей привилегией в мире. Они давали власть.


   – Это всё? – равнодушно задал вопрос парень.


    – Нет, – Анатолий, наконец поднял глаза и посмотрел на своего сына. – Отныне только учёба. Никаких женщин, машин, гулянок на съёмной квартире.


    Илья лишь хмыкнул.


    – Знаешь, да? – ухмыльнулся он.


    – Я всегда знаю, где мои деньги.


    Будущая мачеха, размалёванная, словно кукла, победно улыбалась в лицо Волкову младшему. «Ах, вот оно что. Ну, ладно», – решил студент.


    – Про деньги разговор пока закроем. Начнём про твою куколку, – похотливо проговорил золотой мальчик.


    Улыбка тут де исчезла с напудренного личика. Во взгляде испуг. Еле заметное напряжение и отрицательные покачивания головой в быстром темпе как бы говорили: «Не надо, не смей».


    «Посмею», – вскинул бровь Волков-младший.


    – А что с ней? – повернулся Анатолий. Кристина тут же миро улыбнулась, но в глазах по-прежнему блестел страх.


    – Парень ещё не окреп, видимо, просто повредился головой сильно при ударе, – пропела красотка, жестикулируя изящными ручками.


    – Ну, наши кувыркания в постели с тобой были ещё до аварии, так что списать на моё слабоумие свою тупость и наивность у тебя не получится, крошка, – послав поцелуй, поиграл бровями молодой человек.


    – Ты сдурел, – сделала удивлённое лицо Кристина. Она явно переигрывала, это получилось слишком театрально. – Волчонок мой, Толечка, ты же знаешь, как я могу! Он же твой сын! Я даже и не смотрела на него! Я же с тобой!


    – О… да. Она с тобой, папа, – снова акцентировал на последнем слове, – только из-за твоего бабла, которому ты скрупулёзно ведёшь учёт.


    – Это правда? – повёл бровью Анатолий. Взгляд стал злым, скулы нервно задвигались. Илья понял: сейчас рванёт. Именно это ему и нужно. Никто и никогда не смел ограждать парня от отцовских денег, даже так называемые «будущие жёны».


    – Тебе нужны доказательства? – поинтересовался студент. Но довольную улыбку чеширского кота он адресовал именно Кристине. «Я предупреждал», – взглядом оповестил он девушку, отчего та аж побледнела. – Ну, так я их тебе предоставлю!


    – Собирай вещи и убирайся из моего дома, – всё таким же безразличным тоном Анатолий произнёс эти слова. Они предназначались Кристине.


    Волков-старший никогда ни в чём не собирался разбираться. Он пусть и зол на сына, но он не дурак. Следил за похождениями Ильи и знал, что тот обязательно соберёт побольше компромата на каждого, кто представляет потенциальную угрозу для него. Мужчина и сам был таким в молодости, когда не имел ровным счётом ничего.


    В прошлом нефтяной магнат состоял в браке. Женщина хотела жить красиво, желала выбраться из захолустья, но её мечтам не суждено было сбыться. Постоянные шантажи, истерики, угрозы. В итоге она ушла. У Анатолия не было ни гроша: все накопленные деньги он вкладывал в развитие фирмы, но прогорел.


    По прошествии девяти лет, когда в карманах шуршали большие деньги, а партнёры с гордостью представляли его как успешного и умного человека, женщина вернулась. Рак стал причиной сотен просьб и слёзной мольбы помочь. С тех пор Волков-старший сильно изменился. Он уже подмял под себя несколько компаний, подбираясь к самым престижным, чтобы и их приобрести.


    И когда женщина, которая предала его и сбежала с другим мужиком – он обанкротился благодаря Анатолию – припёрлась к порогу просить помощи в борьбе с тяжёлой болезнью. План мести созрел незамедлительно.


    Мужчина платил за лечение женщины, а когда она стала поправляться – прекратил спонсирование. Он убил её, даже не касаясь, хотя сам себе говорил, что к смерти бывшей жены он ни коим образом не причастен. Именно тогда пришло понимание власти: при помощи денег можно даже решать судьбы людей.


    Сын тогда долго обвинял отца, называл убийцей, сволочью. Но теперь сам становился таким. Осознав это, Анатолий гордо улыбнулся. Он не мог скрыть этой улыбки. Илья станет достойным наследником многомиллиардного состояния.


    – Толечка, ну он же врёт! У него же ничего нет! – причитала всё громче Кристина.


    Но Волков-старщий непреклонен.


    – Если мой сын сказал, что у него есть, чем поделиться, значит, так оно и есть. Убирайся, пока охрана не выволокла тебя за твои прелестные кудри! – рявкнул мужчина.


    – Чёртовы богачи! Ненавижу, – сквозь слёзы протараторила красотка, подскочив с места. Она рывком взяла сумочку с кресла рядом, одарила Волковых уничтожающим взглядом и направилась к выходу.


    Илья ликовал. Он давно так не резвился. Но разговор с отцом был её не окончен. Предстояло услышать вердикт из уст Волкова-старшего – домашний арест и принудительное сопровождение охраны повсюду ближайшие полгода.


                                                    ***


    Илья проснулся от громкой мелодии на мобильном.


    После разговора с отцом и выслушивание монолога не тему «Наказание должно свершиться, так или иначе» Парень отправился в спальню и плюхнулся на кровать. Ему предстояло провести все выходные в заточении под присмотром охраны. Сам же отец спешно собрался в деловую поездку на несколько дней.


    Студент лениво потянулся за айфоном, устало зевнув. На дисплее высветилась фотография Алины.


    – Да, – хрипло сказал Илья в трубку.


    – Как ты? – вместо приветствия раздалось в ответ.


    – Всё хорошо, киса, – заверил Волков, протирая пальцами глаза.


    – Когда выписка? Когда мы увидимся? – сыпала вопросами девушка.


    – Я уже пару дней дома.


    Молчание.


    – Мы увидимся? – в голосе Алины обида. Её Илья распознал без труда.


    – Я не могу. Домашний арест, – с досадой ответил студент. Он действительно жалел о том, что нельзя увидеть девушку, не получится её поцеловать, обнять. Он не почувствует жара её дыхания на своих губах, не ощутит дразнящих прикосновений к возбуждённой плоти, не испытает пьянящего удовольствия.


    Илье было приятно говорить с Багировой. Ссора в университете, решительные SMS-сообщения – всё это стало не важно. Главное – слышать её.


    – Ладно, тогда встретимся в университете, – с горечью подытожила Алина. Она раздосадовано вздохнула, и парень понял, что сейчас совершит ошибку, если ничего не сделает.


    «Если мне нельзя выйти, то это не значит, что ей нельзя прийти», – смекнул он.


    – Приезжай ко мне. Я пришлю за тобой машину, – предложил золотой мальчик.


    Снова молчание.


    – А твой отец? Он вряд ли будет рад тому, что я приеду, – с сомнением предположила студентка.


    – Его нет. Будет только во вторник. Ну же, киса, приезжай ко мне.


    – Хорошо, – согласилась Алина и оборвала звонок.


    Илья кинул телефон рядом с собой и воодушевлённо улыбнулся своим мыслям о Багировой. Эта девушка подобрала нужный ключ к его сердцу. Как и когда она это сделала, парень понятия не имел. Но все обиды растворились окончательно, как только девушка приняла приглашение.