– Как ночь прошла? Как утро встретили? – язвительные вопросы вывели из приятных воспоминаний. – Хорошо повеселился, гадёныш?


   Илья встретился взглядом с отцом, который стоял напротив. Он смотрел на сына с ненавистью и желанием проучить отпрыска, преподать ему урок, как не следует вести себя на фуршете.


    – И тебе доброе утро, папа, – нажимно произнёс Волков-младший. Парень не желал разговаривать с человеком, едва не разрушившим его будущее.


    – Мой сын никогда бы не подставил меня, – гнева в голосе Анатолия стало больше. – Ты хоть знаешь, что твоя воодушевляющая речь вчера обошлась мне в пятнадцать миллионов долларов?


    – Ты сам виноват, – бросил старшекурсник. – Я говорил тебе, что у меня планы. Следовало отпустить меня. И тогда всё было бы хорошо.


    Студент обошёл нефтяного магната и направился в свою спальню. Он не предполагал, что отец может быть настолько зол и алчен, что попытается совершить ужасное и непоправимое.


    Сильный удушающий захват удавкой закрепился на шее, а зловещий шёпот отца над ухом стал предвестником страшного события.


    Гнев человека, потерявшего огромную сумму денег, сложно себе представить, особенно когда он привык добиваться своего, чего бы это ему не стоило. А гнев нефтяного магната, имеющего за плечами бандитское прошлое, поистине ужасно: такие люди ценят лишь власть, дарованную огромным состоянием. И им не важна семья, мнение других людей, жизнь кого бы то ни было.


    – Я виноват лишь в том, что зачал тебя.


    Захват становился крепче. Воздух перестал поступать в лёгкие, перед глазами появилась и утолщалась мутная пелена.


    – Ты мне много крови попортил. Я должен был предвидеть, что твоя мать оставит такое наследие. Сначала посадила тебя мне на шею, а сама отправилась раздвигать ноги к другому мужику, потом засунула руку в мой карман, потому что тот, с кем она спала, не собирался её спасать. Потом ты... – Анатолий не обращал внимания на ухудшающееся состояние Ильи. Ему было важно, чтобы он слышал последние слова. Именно последние, потому что жажда власти окончательно сменила приоритеты. Отец душил собственного сына. – Женщины, алкоголь, развлечения – это я понимаю, ты привык пользоваться чужими деньгами. Всё бы ничего, но твоя наглость и желание жить вне моих правил мне надоели. Ты перешёл черту, Илья. И теперь я закончу всё раз и навсегда. За свои ошибки принято платить, сынок. И ты заплатишь сразу за все.


    Студент сдаваться не собирался. Ему становилось всё хуже, звуки стали приглушёнными, словно издалека, ускоряющийся пульс, казалось, сейчас разорвёт вены. Парень попытался разжать хватку, он старался слабеющими руками оторвать руку отца от своей шеи, но конечности уже не слушались.


    Повинуясь инстинкту самосохранения, старшекурсник собрал остатки сил воедино и предпринял попытку отбиться от сильного противника. Сейчас не время думать о том, какова степень родства – главное не стать жертвой собственного родителя, управляемого разросшейся опухолью алчности.


    Илья начал бить отца по корпусу локтями. Он надеялся, что папаша немного ослабит захват и тогда можно будет освободиться из смертельных тисков.


    Анатолия это только больше разозлило. Он схватил руку Ильи и заломил резким движением за спину. Разъярённый донельзя, он сломал сыну два пальца. Студент из последних сил проскулил от невыносимой резкой боли, что охватила всю руку и продолжала расползаться дальше.


    – За каждые сто тысяч я сломаю тебе одну кость. Двести ты уже отработал. Теперь остальные.


    В гостиную, переговариваясь между собой, вошли четверо секьюрити во главе со своим начальником Олегом Павловичем.


    Все замерли при виде ужасной картины: Анатолий Волков, крепко держал в удушающем захвате ещё трепыхающееся тело сына. Рефлекс сработал мгновенно.


    – Анатолий Дмитриевич! Хватит! Это же ваш сын! Вы что творите?! – бросился с криком Олег, схватив за плечи своего нанимателя. Ему было всё равно, что тот сделает с ним потом, главное сейчас не допустить убийства, которое вот-вот могло свершиться.


    Мужчина сцепил захват на шее нефтяного магната и потянул. Одновременно с этим ударил ногой под колено, заставив тем самым повиснуть на руке, усиливая давление на горло.


    Помогло. Анатолий разжал хватку, и Илья вывалился из неё бесчувственным мешком, рухнув на пол лицом вниз.


    – Что встали, черти?! Держите его! – гаркнул на подчинённых Олег. – Всех перестреляю на ***! Живо!


    Парни не стали долго думать. Если Палыч сказал, значит, надо выполнять. Безопасность всех, кто находится в доме, в ведении охраны, и игнорирование приказа означает невыполнение прямых обязанностей. В данном случае пришлось защищать не только сына нефтяного магната, но и Анатолия от самого себя.


    – Я убью этого ублюдка! Уберите руки! – продолжал в гневе орать Волков-старший, порываясь довершить начатое.


    Олег передал обезумевшего богача в руки охранников, а сам кинулся к Илье. Мужчина перевернул паренька на спину и тут же прощупал пульс. «Живой», – мысленно вынес вердикт.


    Илья пошевелился, поддаваясь расплывающейся по телу боли, которая брала своё начало от сломанных пальцев левой руки.


    – Давай, малой, поспал и хватит, – приговаривая, начальник охраны похлестал студента по бледным щекам, окончательно приводя в чувства. – Что на вас нашло?! – рявкнул он на продолжающего вырываться олигарха.


    Волков-младший зашёлся в сильном кашле, как только воздух хлынул в лёгкие, обжигая их. Сознание постепенно прояснялось, единственная мысль, посетившая голову старшекурсника, заставила вздрогнуть: отец едва не убил его. Он хотел это сделать, ни на секунду не сомневался в своих действиях, продолжая душить собственного сына, попутно ломая пальцы на руке.


    От осознания случившегося, Илья испуганно отскочил назад, порываясь встать, но слабость тут же свалила его. Он несколько раз повторил свои действия, глядя на человека, которого считал отцом. Он не верил, что разъярённый, орущий в ярости мужик, приходится ему самым близким родственником.


    Боль немного отрезвила, и студент сжался, придерживая невредимой кистью правой руки сломанные пальцы. Они начали распухать и краснеть, пара выпирающих из-под кожи костей выглядели отвратительно. Изувеченная рука сильно ныла и пульсировала.


    – Ты совсем сбрендил? – выпалил хрипло парень. Новая волна кашля подкатывала при каждом вдохе, в горле образовался тугой комок, мешающий нормально говорить. – Ты оценил жизнь родного сына в пятнадцать «лимонов»? Как тебе вообще такое в голову пришло?!


    – Заткнись ублюдок! – продолжал вырываться Анатолий. – Ты мне не сын, ты лишь продолжение своей никчёмной матери, которая была такой же мразью! Ты мне за каждую неудачу ответишь!


    – А как же мои неудачи? Может, мне тоже списать с тебя должок, чокнутый придурок?


    Дурманящая пелена удушья ещё продолжала окутывать сознание. Язык с трудом поворачивался во рту. Комок в горле становился твёрже, из-за этого Илья говорил тише с каждой секундой. Дыхание сопровождалось различимым свистом.


    Слабость продолжала сваливать парня. Адреналин в крови начал растворяться, и Илья начал погружаться в беспамятство. Тело словно решило, что с него хватит, и обморочное состояние всё быстрее стремилось заполучить в качестве трофея молодого человека.


    – Илья, дыши ровно и медленно, – посоветовал начальник охраны. Он поддерживал студента за плечо, чтобы тот не завалился на бок.


    – Я задыхаюсь…дышать трудно, – сказал Волков-младший, всё больше проваливаясь в обморок.


    – Тебе просто страшно. Со всеми бывает. Просто дыши медленно, – произнёс чётко начальник охраны. – И постарайся не закрывать глаза. Главное – успокойся и дыши.


    – Да пусть подыхает! – Анатолий Волков попытался освободиться из крепких тисков охраны, но парни продолжали его держать. Пара сильных рывков ни к чему не привела, крепкие мужчины только сильнее заламывали руки. Гнев немного утих внутри, чувство вины запоздало пришло, то нефтяной магнат тут же его отогнал: не пристало человеку его уровня опускаться до чувств простых смертных. – Отпустите меня уже! Вы все уволены, катитесь отсюда, пока не стали следующими.


    – Какая хорошая новость! – парировал Олег Павлович, зло усмехнувшись. – Как раз шёл, чтобы заявление по собственному написать. Но вы так щедры, Анатолий Дмитриевич.


    – Выметайтесь отсюда. И это с собой утащите, если уж вы этот кусок дерьма так бережёте, – выплюнул богач, в очередной раз попытавшись стряхнуть руки охраны с себя.


    – Извините, Анатолий Дмитриевич, но я убийцам не доверяю, – сказал Олег. – Они тоже не горят желанием быть с мишенью на спине, – кивнул он на своих ребят.


    – Уберёте этого ублюдка из моего дома – считайте себя свободными, – умерив пыл, заверил Анатолий Волков. – Да уберите вы руки! – резко вырвался богач из хватки охраны. – У вас десять минут. Может, меньше. Я могу передумать в любой момент. Убирайтесь из моего дома. Все.


    Мужчина кинул злой взгляд на Илью и спешно покинул гостиную.


    – Вставай, – тряхнул парня за плечо Олег. – Отвезём тебя к твоей пассии. Пусть подлатает, – он помог старшекурснику подняться. Тот едва стоял на ногах и через раз дышал. Мужчина перекинул руку студента себе через плечо и повёл к выходу.


    Илья проводил глазами отца, который едва не убил. Только сейчас он понял, кто на самом деле этот человек. Всё открылось после вечерней выходки на фуршете. Запоздалая мысль о том, что парень правильно сделал выбор в пользу себя, подставив Волкова-старшего, пришла в голову и засела там подобно занозе, что саднит под кожей.


Глава 49


Лето пришло достаточно рано, заставив жителей столицы скинуть с себя лишнюю одежду и задать новую моду в тёплые месяцы. Юбки стали короче, а блузки были променяны на топы и майки. Закрытые туфли уступили место босоножкам.


Столица преобразилась с наступлением жары. Ясное небо без единого облачка предвещала долгий мучительный зной, но лёгкий ветерок опровергал все прогнозы, даря свежесть в полдень.


И лишь выпускники вынуждены были облачиться в церемониальное студенческое одеяние – мантию и академическую шапочку с кисточкой. Было жутко душно, но приходилось терпеть, чтобы под конец обучения не ударить в грязь лицом.


Все экзамены успешно сданы, а дипломы, что сегодня будут вручаться всем студентам, которые раз и навсегда покидают стены учебной обители, успешно защищены в той мере, в которой позволили знания каждого из учеников.


Ощущения праздника быстро сменилось нервным предвкушением новой жизни. Предстоят тяжёлые будни, невероятное количество работы; применение полученных знаний стало тяжким грузом сомнения для некоторых. Что ни смогут сделать? Как покажут себя в профессии, которую выбрали? По тому ли пути пошли? Сотни вопросов рождались в головах студиозов, которые сегодня ступают в полноценную взрослую жизнь, полную побед и поражений, счастья и горестей, трудов и достижений.


Речь ректора Смоляновского была достаточно затянутой, будто он намеренно отодвигал долгожданный момент вручения. Он говорил о начале обучения, о тех сложностях, что возникали в процессе, отмечал отличников и напоследок давал напутствия тем, кто показал себя недостаточно хорошо.


Огромный актовый зал университета вмещал в себя большое количество студентов. Но всех уместить невозможно, слишком много народа учится в главном вузе страны. Лишь несколько факультетов могли участвовать в мероприятии. Очередь затянулась на целый месяц, подготовка праздника включает в себя не только вручение, но и представления, конкурсы, концерт художественных групп учебного заведения.


И вот, сегодня настал черёд факультета бизнеса. Самая многочисленная аудитория собралась в актовом зале, слушая наставление ректора и декана, присутствуя на концерте, который подготовили отличники и художественные руководители.