Энн Куин - Капкан

– Иди сюда, – сказал он.

Протянув ей руку, он ждал. Николь обернулась через плечо и посмотрела в его молящие глаза, сделав шаг назад, она снова прижалась к нему.

– Надеюсь, ты мне объяснишь? – добавила раздраженно она.

– Конечно, посмотри прямо.

– Что?

Прищурившись, она посмотрела на него.

– Посмотри прямо перед собой, – повторил Доминик.

Николь подняла голову и заметила стоящую камеру, направленную в их сторону.

– Ты делаешь фотосессию!

– Да.

– А почему нельзя целоваться? Ты разве не хочешь запечатлеть наш поцелуй?

– Нет, просто после поцелуев, – он запнулся, – ты сама прекрасно понимаешь, что бывает после поцелуев, а я бы не хотел чтобы на фотографиях был запечатлен весь процесс, – шепнув ей на ухо, он искренне улыбнулся, прижимая ее к себе.

– Ее уже можно выключить? – кокетливо спросила она.

– Да.

– Так чего ты ждешь?

– Сейчас.

Доминик спустился с кровати подошел к фотокамере и выключил ее. Николь осталась стоять на том же месте.

– Выключил? – спросила она, смотря на него.

– Да.

– Тогда…

Она развела в стороны руками простынь и обнажила себя.

– Иди ко мне.

Через каждые два дня, по первоначальному договору, они проводили влажную уборку квартиры, и вот Доминик домывал свой коридор, как заметил застывшую Николь с взглядом, направленным на входную дверь, и, затревожившись, поспешил к ней. Подойдя, он стал рядом и тоже посмотрел в сторону двери, но ничего не заметил, она была закрыта как и раньше.

– Что такое?

– Ничего, – спокойно ответила она.

– А все же?

– Дом, у меня просто проскользнула глупое подозрение.

– Какое?

– По-моему, в день, когда нас заперли, лампочка на двери была красного цвета.

– Она уже три недели горит зеленым, значит и тогда горела зеленым, – возразил Доминик, – так что не говори глупостей.

– Да, а если она все это время была открыта? Кроме первого дня.

– Не была! – успокаивающе произнес он.

– Почему ты настолько уверен?

Повернувшись к нему, она с подозрением на него посмотрела.

– Ты пытался ее открыть?

– Да, – сознался Доминик.

– И?

Поняв, что он не собирается отвечать, она сделала несколько шагов к двери. Доминик остановил ее, схватив за руку.

– Не надо, – прошептал он.

– Она открыта? – спросила она, не поворачиваясь.

– Да, – еле выдавил из себя Доминик.

Николь начала думать, как бы она поступила, если бы знала правду. Она повернулась лицом к гостиной и начала вспоминать все прекрасные эмоции, которые испытала в этой квартире, а затем посмотрела в его перепуганные глаза.

– Как долго ты знаешь?

Поняв по ее спокойному тону, что все хорошо, он выпустил застывший в легких воздух.

– Я понял еще на третий день. Выходит, я более наблюдательный, чем ты.

– Если не секрет, что тобой двигало?

Глубоко в душе Ника надеялась на признание, но Доминик все испортил.

– Интерес! – очень спокойно произнес он.

– Так значит интерес!

Немного обижено она направилась в свою комнату, когда Доминик окликнул ее. Николь не остановилась, лишь, не оборачиваясь, произнесла:

– Я хочу побыть одна.

Доминику не понравилась ее реакция, и он сразу вспомнил слова отца, когда он повздорил со своей первой девушкой: «Девушки ужасно любят страдать, они сами себе выдумают обиду на мужчину, верят в нее, затем сами же нас прощают и уже улыбаются, как будто ничего и не было. Время делает чудеса». Но времени у них почти не осталось, и больше всего ему не хотелось, чтобы последние три дня они провели порознь. Поэтому он побежал за ней, а догнав, схватил ее, развернул и крепко прижал к себе.

– Глупенькая, на что ты обиделась? Если на то, что я тебе не рассказал, а ты давно хочешь покинуть это место, то прости, мы можем уйти прямо сейчас.

– Мы? – подняла на него голову Николь.

– Да.

– Я не хочу отсюда уходить, – созналась она.

– Тогда что тебя так расстроило?

– Ничего.

– Говори, – не отступал Доминик.

Николь очень хотелось выговориться, но она из последних сил сдерживалась, а затем наконец произнесла:

– Ты такой как все.

– И что это должно значить? – теперь начал выходить из себя он.

– Ничего, – она совершенно безразлично посмотрела ему прямо в глаза.

– Ничего! Ты издеваешься, у нас все было так хорошо, и вдруг ты начинаешь все портить.

– Ну, возможно, мне больше не интересно, – выделив интонацией последнее слово, сказала она.

– Так вот оно что, тебя взбесило, когда я сказал, что мной двигал интерес? Не поделишься, что же тут такого плохого? – очень рассерженно почти прокричал он.

– Нет, – специально выводила она его, – если ты такой внимательный, может, сам догадаешься.

Николь в ярости оттолкнула его и, забежав в свою спальню, закрыла за собой дверь.

Доминик не стал бежать за ней. Это была их первая ссора.

«Мы долго продержались!» – подумал про себя он.

Развернувшись, он направился на кухню. Заварив себе свежий чай, он вышел на террасу, облокотился о парапет и начал размышлять, хоть вся эта ситуация казалась ему ужасно нелепой.

В это самое время Николь сидела на полу, прижавшись спиной к закрытой двери, обняла колени и положила на них подбородок.

«Дура! – осуждала она себя. – А чего ты ожидала, что он признается тебе, что влюбился в тебя с первого взгляда? Очень мило! – кривляла она сама себя. – Ты помнишь его взгляд, когда он увидел тебя впервые? На его лице тогда четко читалось: хорошо, так и быть, я выдержу ее общество. Да, возможно, вначале я тоже испытывала к нему совсем, скажем честно, не симпатию, но, как говорят, первое мнение чаще всего обманчиво. Если вначале им и двигал интерес, что здесь такого! – успокаивала она себя. – Но теперь он хочет большего – отношений! Да, именно так, но я же его совсем не знаю! Возможно, когда я встретила его тогда в лифте и струсила, вселенная подарила мне еще один шанс, но я опять трушу. Никто не говорит о чем-то вечном, мы можем просто попробовать отношения после, а надо ли? Я не уверена в нем так же, как в себе. Да, это было забавное приключение и знакомство, но не факт, что продолжение будет таким же фееричным. А если бы он мне признался? – снова проникнувшись романтичной ноткой, замечталась она. – Да, что бы я ответила, если бы он признался, что любит? Он никогда не пойдет на это. Он из тех парней, которым личная свобода дороже чувств».

Доминик изо всех сил пытался выключить логику и думать, делая очередной глоток.

«Я девушка, закрытая в помещении с незнакомым парнем, с которым у меня начинается физическая близость. Я не хочу никакого продолжения, но через время понимаю, что он нравится мне и, возможно, я люблю его, – Доминик самовлюбленно заулыбался, – но из-за того, что я сказала ему, что не хочу отношений, теперь сама страдаю. Возможно! – одобрительно криво улыбнулся он. – А может быть, у нее просто страх одиночества. Нет! Она была очень спокойна, пока я не произнес слово – интерес. Что же в нем ее так зацепило? Если мужчиной правит интерес, разве это плохо? Мною почти всегда движет какой-то интерес. Даже когда мне начинает нравиться девушка, сначала с ней должно быть просто интересно. Блин», – осознавая, что понял причину, выругался он.

– Доминик! – неожиданно окликнула его Николь, стоя в дверном проеме. Он, явно не ожидая такого поворота, повернулся к ней. Она, как прежде, светилась хорошим настроением, и подумать нельзя было, что они полчаса назад поссорились.

– Я понял, почему ты обиделась.

– Давай не будем, – попросила она.

– Почему же, я хочу выяснить, прав я или нет, – продолжал Доминик.

– Хорошо, говори.

– Когда я ответил «интерес», ты подумала, что мне было просто интересно, затащу я тебя в постель или нет. Прости, немного грубо.

– Ничего. И?

– И?

– Это правда?

Она не подходила к нему, просто ждала.

– Если я скажу «нет», разве ты мне поверишь?

– Даже если ты скажешь «да», я не обижусь.

– Серьезно? Тогда что значил весь этот спектакль полчаса назад?

– Мне было интересно, как ты поведешь себя.

– Поведу себя в чем?

– Ну, за все время, проведенное здесь, я ни разу на тебя не злилась, – придумывала на ходу она, – вот мне и стало интересно, как ты ведешь себя с девушками, если они на тебя обижаются.

– Ах так!

Он не поверил ни одному ее слову, но решил подыграть ей, поняв, что она как всегда старается быть сильной.

– Так что же мы решаем?

– С чем? – переспросил он.

– С нашим заточением.

– А ты хочешь уйти?

В нем проснулся страх, что она скажет «да».

– Нет.

– Я тоже, – облегченно вздохнул.

– Как насчет позагорать? – предложила Ника за завтраком.

– Загар!

В этот раз они явились на завтрак обнаженными, укутавшись в простыни, и сидя на полу в гостиной, они кормили друг друга из рук.

– Да, я вдруг подумала, раз я месяц была в отпуске я, наверное, могла бы и загореть.

– Я правильно тебя понял – ты хочешь целый день валяться на солнце?

Он протянул ей дольку апельсина, и она с удовольствием взяла ее губами, немного облизав его пальцы.

– Ты не хочешь?

– Нет, почему же, прекрасная идея. Надо только найти свои плавки.

– Смешно.

Теперь она протянула ему кусочек сыра.

– В смысле?

– Зачем тебе плавки? Ты боишься, что тебя кто-то увидит? – подшучивала она.

– А мы идем на нудистский пляж?

– Ты как всегда догадлив.

Они вышли на террасу, и Доминик перетащил шезлонги в центр, а Ника, сняв с себя простынь, накрыла ею один из них, а затем подошла сзади к Дому и начала разматывать на нем его простынь.

– Что ты делаешь?

– Снимаю с тебя простынь.

– Зачем?

– С каких пор ты стал стесняться? Если тебе так не комфортно, я могу поискать в саду фиговый листочек, – уколола она.

– Я не стесняюсь.

Без всяких эмоций он снял с себя простынь и постелил ее на второй шезлонг.

– Вот и отлично, пойду принесу масло для тела.

Николь удалилась, а Доминик, подойдя к парапету, облокотился на него и стал смотреть вдаль перед собой. Он поймал себя на мысли, что очень привык к этому месту, к Николь, к беспорядочному распорядку дня, и тот факт, что через несколько дней все закончится, немного пугал. Было похоже, будто бы он выбрался на маленький остров в центре воронки, на котором царили блаженство и спокойствие, но целый месяц остров постепенно погружался под воду, и вот скоро настанет тот день, когда ему снова придется нырнуть в пучину бушующей жизни.

– О чем ты думаешь?

Ее вопрос у него за спиной потревожил раздумья, и он повернулся.

– Что?

– Я спросила, о чем ты думаешь?

– Ни о чем.

– Ты уже должен был понять, что я прекрасно распознаю, когда ты говоришь неправду.

– Правда! Обо всем и ни о чем сразу. Так устроит? – немного раздраженно выпалил он.

– Просто скажи, что не хочешь говорить. Это разве так сложно?

Доминик продолжал задумчиво молчать, Ника подошла к нему поближе и, протянув тюбик с маслом, произнесла:

– Намажешь?

Он взял протянутый тюбик, и Ника повернулась к нему спиной. Доминик налил в ладонь масло и начал постепенно наносить его нежными движениями. Ее волосы были собраны высокой гулькой и не мешали его рукам. Закончив сзади, она повернулась к нему лицом. Он налил еще масла и продолжил путешествие по ее телу. Его ладонь спускалась от плеча к ложбинке, а затем к животу. Никакого влечения в его глазах она не замечала, и поняв, что его сознание сейчас находится не здесь, немного расстроено она быстро взяла из его рук тюбик.

– Дальше я сама!

Доминик словно очнулся от ее слов.

– Что?

– Ничего. Я сказала, что дальше сама.

Она подошла к шезлонгу и начала намазывать одну, а затем другую ногу. Закончив, она закрыла тюбик.

– А меня? – вдруг сказал он.

– Тебя? Ты шутишь? Доминик, где ты летаешь?

– И почему моя просьба показалась тебе шуткой?

– Да потому, что ты не любишь, когда тебя массажируют. Ты разве забыл?

Он осознавал, что она злится, и недовольство на ее лице это подтверждало, но он продолжал оставаться безразличным.

– Прости, давай загорать?