Энн Куин - Капкан

– Теперь твоя очередь.

– В смысле?

Его устраивала роль наблюдателя, и он даже забыл, что тоже должен участвовать.

– Фламбирование, – уточнила она.

– У тебя все так замечательно получается.

– Не хочу, чтобы ты считал меня трусихой, но я не очень люблю огонь.

– Ладно, что мне надо делать?

– Просто налить бренди в сковороду и поджечь его.

– А чем будем поджигать? Я не курю.

– Я тоже.

– У нас есть что-то общее!

«Это не может не радовать!»

– Может, есть спички возле камина?

Ника повернула голову в сторону камина.

– Он электрический.

– Где-то же должны быть спички.

Она начала выдвигать маленькие ящички с кулинарными безделушками.

– В игровой!

– В игровой? – переспросила она.

– Там есть коробка с сигарами, значит, есть и спички.

Когда он вернулся через несколько минут, Николь все еще стояла подальше от сковороды. Он налил бренди в креветки и, зажигая спичку, заметил, как Ника быстро отошла еще дальше. Он сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил зажигать огонь.

«Кто-то не такой храбрый, как казалось!»

Когда он поднес горящую спичку к сковороде, загорелось пламя.

– Что теперь?

Он повернулся к Николь, стоящей в нескольких шагах за его спиной.

– Будем ждать, пока огонь погаснет.

Огонь гас на удивление медленно, но когда пламя погасло, Ника вернулась к плите. Она взяла два небольших помидора и посмотрела еще раз в книгу. Ничего не сказав, она включила электрический чайник.

– Я не помню, чтобы в рецепте был кипяток, – услышала она позади.

– Он нужен, чтобы очистить томаты от кожуры.

– А! Ты же вроде говорила, что не умеешь готовить?

– Видела в кулинарной программе.

Как только чайник закипел, она положила помидоры в миску и залила их кипятком, а затем быстро вытащила ложкой.

– Прошу, – протянула она один нож Доминику.

– По-моему, в этой передаче на помидоре сначала делали крестовой надрез, а затем только бросали в кипяток.

– Упс! Если ты тоже видел эту передачу, мог сказать немного раньше.

Они вели себя довольно дружески.

– Я только сейчас вспомнил. Каждая ошибка это урок. А так как нам еще целый месяц предстоит познавать искусство кулинарии, то возможно, в конце я посвящу тебя в гуру кухни.

Ей понравилась его искренняя улыбка.

– А я тебя.

– Договорились.

«Возможно, все мои опасения напрасны, и неожиданный отпуск окажется веселым!» – думала Николь.

Закончив чистить томаты, Ника разрезала их на несколько частей и положила в сковороду, затем налила белое вино согласно рецепта и, включив конфорку на маленькую температуру, накрыла сковороду крышкой.

– Теперь надо подождать!

– Хорошо.

«У нее прекрасно получается!»

– Где ты хочешь пообедать?

– Что?

– Где мне накрыть стол?

– Давай на террасе, сегодня не очень жарко.

– Согласен, раз ты здесь уже все изучила, не подскажешь, где приборы?

– В том крайнем шкафу, а скатерть внизу.

Она показала на нужные шкафы.

– Отлично.

Доминик занялся сервировкой. Через пять минут Ника начала раскладывать Buzzara на большие синие тарелки, взяв их, она вышла на террасу. Плетеный столик был сервирован желтой скатертью, белыми салфетками, приборами и высокими бокалами для вина. Компанию плетеному столику составляли два широких плетеных кресла, в одном из которых сидел Доминик и читал этикетку на бутылке. Ника подошла к столу и поставила сначала ему, а уже затем себе тарелку с обедом.

– Выглядит аппетитно. Вина?

– Мы что-то празднуем?

– Неожиданный отпуск!

Искренне улыбаясь, он продолжал держать бутылку, ожидая согласия.

– Наливай.

Он наполнил бокалы и поставил бутылку возле кресла. Они подняли бокалы.

– За знакомство! – произнес Доминик.

Доминика очень пугала перспектива жить с незнакомым человеком под одной крышей, а тем более с незнакомой женщиной, но тем сильнее затягивала интрига.

«Кто она? – думал он. – Зачем я здесь? А самое интересное, почему именно она?»

Он прекрасно понимал, что вскоре они начнут делиться сокровенным, и он все о ней узнает, но сегодня это не входило в его планы.

Каждый из них сделал по небольшому глотку и, поставив бокалы на стол, приступил к дегустации.

– Хорошее вино! Налить еще?

– Да.

Ника взяла бокал, сделала глоток и провалилась в глубину кресла. Подняв голову и посмотрев в облачное небо, она спросила:

– А какие у тебя особенности?

– В смысле?

«Любознательность! Так быстро?»

– Ну, пока я знаю, что ты не куришь. А ты обо мне вон уже сколько!

– И что же? Ты не куришь, боишься огня, не умеешь готовить и левша. Огромные познания, – скептически сказал Доминик.

– Левша? Да ты внимательный.

– Спасибо. Я заметил еще на кухне.

– Ты что-то имеешь против левшей?

– Нет, просто мне однажды нагадали, что моя жена будет левшой, – придумал на ходу Доминик.

– Серьезно? – недоверчиво напряглась Ника.

– Испугалась? – немного серьезно спросил он.

– А мне стоит бояться? – она опять включила начальницу.

– Да нет! – он пристально смотрел на нее своими завораживающими зелеными глазами. – Если честно, ты не в моем вкусе.

– Ну слава богу, а то я уже стала волноваться, – тяжело выдохнув, засмеялась она.

– Ладно тебе, может, есть то, о чем мне необходимо знать?

Николь не отступала.

– И о чем же?

– Допустим, у тебя на что-то аллергия.

– У меня нет ни на что аллергии, а у тебя?

– И у меня нет.

– Прекрасно, вот мы все и выяснили, – очень сухо проговорил Доминик.

«Боюсь, мой внутренний мир останется только со мной, как бы ты не старалась в него влезть!»

– Боже мой, Доминик, что, так сложно охарактеризовать себя?

– Давай сначала ты, – он наигранно улыбнулся.

– Хорошо, давай я опишу себя десятью словами, а затем ты. Договорились? – предложила Ника.

– Согласен. Приступай.

– Я – итальянка, художник, «шумахер», коллекционер, яппи, балерина, холерик, меломан, соня и левша.

– Ты что, заучила? – не удержался от замечания Доминик.

– В смысле?

– Ну, ты так быстро перечислила, что мне показалось, что список был у тебя уже заранее готов.

– Я просто хорошо себя знаю, а ты что, не можешь описать себя так же?

Она смотрела на него так, словно вызывала на дуэль.

– Могу!

– Тогда я жду.

– Я, – немного задумался Доминик, – флегматик, педант, гурман, скалолаз, боксер, игроман, библиофил, эгоист, флорист, серфингист.

– Видишь, не так уж и сложно!

– Да, – улыбнулся он.

«Боюсь, долго я подыгрывать не смогу, возможно, стоит быть безэмоциональным, и вся ее заинтересованность в общении пропадет? А зачем мне это? Не думаю, что провести месяц в одиночестве это лучшее решение».

– Эгоист? – произнесла Николь с ноткой недоверия.

– Да! Это что, проблема?

Все его хорошее и радушное настроение пропало.

– Когда мы говорили про эго, ты сказал, что не эгоист.

– Неправильно, – поправил он ее. – Я такого не говорил. Ты спрашивала, стоит ли мое эго у меня на первом месте, так вот, как видишь, – нет!

– Так значит все, что ты перечислил, неправда?

– Ну, ты же тоже говорила неправду?

Он так же подозрительно посмотрел на нее, наклонив голову.

– Я описала тебе себя.

– Возможно. Но я смогу об этом судить только через время.

«Его заносчивость снова вернулась, и почему я вдруг расслабилась?»

– Я думала, нам будет проще найти общий язык, если мы сразу начнем говорить друг другу правду.

– Прости, Ника!

Вернулся тот невыносимый Доминик, о котором она уже забыла.

– Но вначале ты говоришь, что ты не хочешь делиться своим миром с другими, а теперь противоречишь сама себе.

От возмущения он повысил тон, что ей опять не понравилось.

– Может, ты определишься?

– У тебя хорошая память.

– Спасибо, – ответил Доминик и натянуто улыбнулся.

– Ты прав, это, наверное, вино. Мне почему-то стало так комфортно и уютно.

«Зачем мне вообще захотелось о нем что-то узнавать? Может, это просто привычка при любом знакомстве? Все же и так понятно, он амбициозный сухарь! А я разве лучше?»

– Ты закончил?

– Да.

– Тогда я уберу.

Ника взяла свою и его тарелку и ушла на кухню. Доминик зашел за ней, держа в руке бокалы.

– Я так понимаю, дружеский разговор окончен? – поинтересовался он.

– Да.

Развернувшись к нему, она взяла из его рук бокалы.

– Пожалуй, я не хочу сегодня тебя видеть. Это возможно?

– Тогда я, наверное, пойду в библиотеку и найду, что бы почитать, а ты сможешь посмотреть в гостевой фильм.

Сказав это, Доминик покинул кухни и, зайдя в игровую, начал глазами искать книгу, которая бы его заинтересовала. Ему на глаза попала книга «Сумеречная земля» Дж. М. Кудзее. Взяв ее, Доминик устроился на удобном кожаном диване возле окна и приступил к чтению.

Ника же, закончив на кухне, последовала его совету и выбрала первый попавшийся фильм на огромном стеллаже. Поставив его, она устроилась удобно на белоснежном диване возле камина, над которым висел большой телевизор.

У них получилось не встречаться больше в этот день. Каждый из них размышлял, кто, а главное, зачем запер их здесь. Они поняли, что это заточение не очень-то и пугало. Анализируя сложившую ситуацию, они пришли к одному и тому же выводу, что если они хотят нормально сосуществовать, им двоим придется уступать и говорить о личном, по-другому никак.

Доминик проснулся по привычке до рассвета, с полной уверенностью, что Ника еще спит. Он ужасно хотел насытиться привычным одиночеством и стремительно направился в душ. Зайдя в стеклянный куб, он повернул кран и сверху полилась вода, с виду напоминающая настоящий водопад. Доминик стал под водяной напор и, облокотившись на скалистую стену, простоял, наслаждаясь пробуждающей мощью. Затем он тихо направился на кухню, взял в холодильнике маленькую бутылочку с соком и вышел на террасу. В это время над горизонтом появилось восходящее солнце. Он подошел к поручню, наслаждаясь видом. Легкий ветер слегка касался влажной кожи и придавал бодрости.

– Ты нудист? – вдруг прозвучало из темного угла. Ника лежала на деревянном шезлонге, накрытая пледом, и внимательно разглядывала его. Она несколько секунд изучала его, прежде чем напугать. У него была прекрасная фигура атлета, стройные ноги, которые она заметила при первом знакомстве, упругие ягодицы, мускулы на спине и подтянутые икры говорили, что он ведет активный образ жизни или занимается спортом. Но все это бледное прекрасное тело было покрыто большим количество шрамов, которые ее заинтересовали больше.

Застигнутый врасплох Доминик повернулся, прикрывая руками свое достоинство.

– Я думал, ты спишь.

Ее порадовал его смущенный вид.

– Спала, пока ты меня не разбудил, – игриво произнесла она. – Ты всегда ходишь по квартире голый? А как же соседи, не боишься?

– А думаешь, почему я захотел эту квартиру?

– Камер не боишься?

Она решила продолжить забаву, наслаждаясь его беспомощностью.

– Камер?

– Я вчера размышляла, кто нас мог запереть, и у меня промелькнула мысль, а вдруг это реалити-шоу.

Она явно хотела его напугать, но, как всегда, он был непоколебим.

– Ты серьезно? Ладно, я пойду оденусь.

Доминик быстро вышел и, вернувшись в свою комнату, начал изучать предоставленный ему на месяц гардероб. Открыв маленькие ящики в попытке найти нижнее белье, он наткнулся на небольшую коробку, которая сразу его заинтересовала. Открыв ее, он обнаружил разнообразные средства контрацепции.

«Серьезно!»

Остановившись на спортивных синих шортах и белой футболке, он вернулся в гостиную. На кухне его уже поджидала Ника.

– Ты что-то говорил вчера про завтраки.

– Завтрак! Не рановато?

«Боже мой, неужели она тоже жаворонок!»

– Если мы уже проснулись, почему бы нам не позавтракать?

– Что бы ты хотела? – любезно спросил он.

– Я всеядна, поэтому на твой вкус.

Она непривычно кокетливо похлопала своими пышными ресницами.

«Что с ней, неужели, увидев меня обнаженным, у нее разбушевались гормоны?»