Как только подкрадываюсь к человеку, чтобы получше его рассмотреть, я понимаю, что это не один из таких людей — это она. Элли сидит здесь. Человек настолько маленький, что я должен был сразу же понять, что это она. Подобрав ноги, она похожа на маленький шарик, и я слышу её плач. Паника мгновенно наполняет меня, и я сканирую её тело, ища повреждения.

Я падаю на колени и протягиваю руку, касаясь её плеча. Она дёргается назад, и её глаза распахиваются. Я испугал её. Я не хотел, но она не должна сидеть здесь и плакать в темноте. Её красивые глаза красные, опухшие и пронизаны грустью. Её волосы растрёпаны и падают на лицо и плечи. Она дрожит.

— Что случилось? Ты ранена? — она медленно поднимается и выпрямляет спину, осматриваясь по сторонам.

— Который час? — я замечаю, что она избегает визуального контакта со мной и не отвечает на мой вопрос. Слёзы продолжают стекать по её лицу.

— Сейчас 6:15, — я жду несколько минут, пока она смотрит на воду. Она не произносит ни слова и это сводит меня с ума, поэтому единственное, на чем я могу сосредоточить внимание, это на звуке волн, бьющихся о берег. Не думаю, что она ранена, но я смущён и обеспокоен.

— Элли?

Её глаза мерцают напротив моих, и ни один из нас ничего не говорит. Я вижу и чувствую, что у неё разбито сердце, и снова чувствую себя странно из-за ощущений в моей груди. Её подбородок начинает дрожать и ещё больше слёз капает из глаз. Я не уверен, должен ли я прикоснуться к ней или нет, но ничего не могу с собой поделать. Я делаю глубокий вдох и тянусь, чтобы вытереть их кончиком большого пальца. Она наклоняет голову к моей руке и закрывает глаза. Я не ожидал такого от неё. В этот момент, эта девушка принадлежит мне, и я отдал бы всё, чтобы заставить её перестать плакать.

Я передвигаюсь и сажусь рядом с ней на полотенце. Она всё ещё сидит с закрытыми глазами, поэтому я усаживаю её на колени и обнимаю. Её кожа холодная. Она дрожит и кладёт голову на мою грудь. Обнимает меня и замирает, молча плача. Я всегда знал, что за ней повсюду следует грусть, но эта грусть больше похожа на боль и горе. И это напоминает мне о том дне, когда я видел её плачущую во время танца. Может, я должен был уйти тогда?

Она делает глубокий вдох и затем медленно выдыхает.

— Прошло уже семьдесят восемь дней, и каждый день отдаляет меня всё дальше и дальше, — произносит она надломленным голосом. Я понятия не имею, о чём она говорит, поэтому пытаюсь мысленно произвести подсчеты. Семь дней в неделе, значит одиннадцать недель назад, в августе, перед тем, как она переехала сюда, что-то произошло.

Я смотрю на неё сверху вниз и убираю несколько прядей волос от её лица.

— Что произошло семьдесят восемь дней назад? — тихо спрашиваю у неё.

— Это был последний раз, когда я видела её.

— Видела кого?

— Мою маму, — о нет. Я знаю, куда ведёт этот разговор.

— Почему ты не можешь увидеться с ней?

— Она ушла... она умерла.

У меня такое чувство, что она не рассказывала об этом кому-то ещё, и даже не разговаривала об этом. Эта бедная девушка разрывается на части, и её слезы разрушают меня. Я обнимаю её крепче, и она хватается за меня. Я планировал искупаться, поэтому из одежды на мне только плавки. Её кожа начинает согреваться от меня, а слёзы стекают вниз по моей груди. Каждая капля, что падает, вонзается прямо мне в сердце.

Не уверен, как долго мы на самом деле сидим на пляже, но я знаю, что мне нужно отвести её домой. Солнце наконец-то взошло над верхушками деревьев и несколько людей бредут в сторону пляжа — в основном это те, кто собирает ракушки, но им не надо видеть её такой.

Я наклоняюсь вперёд на колени, а потом встаю, удерживая её в колыбели своих рук. Эта девочка настолько мала, что я чувствую, будто могу сломать её. Забираю её полотенце и шлепанцы. Не хочу оставлять их здесь.

Я иду обратно через док и дюны, ведущие к нашим домам. Бо стоит на подъездной дорожке и, оглядываясь вокруг, замечает меня. Беспокойство и паника появляется на его лице, и он подбегает к нам.

— Йоу! Что с ней случилось? Она в порядке?

Она напрягается в моих руках и перемещает своё лицо от своей груди к моей шее. Она не хочет, чтобы он видел её, и прячется, пока я крепко держу её.

— Ничего. С ней всё будет в порядке. Она просто подвернула лодыжку.

Его брови опускаются, пока он смотрит на нас. От него не ускользает то, как она уткнулась носом в меня и что она не поднимает голову, чтобы поздороваться с ним. Учитывая то, что она, наверное, ладит с ним лучше, чем со мной, её реакция расстраивает его. Безмолвная тишина повисает между ним и мной. Он знает, что я не хочу отвечать на вопросы, поэтому кивает головой.

— Ох, ладно. Ну, я поеду в школу пораньше. Мне нужно поговорить с тренером, так что увидимся позже. Элли, надеюсь, твоей лодыжке будет лучше.

Она не издаёт ни звука или движения. Её теплое дыхание дрейфует по моей коже и под ухом. Я понимаю, что нужно двигаться. Посылаю небольшую улыбку Бо и разворачиваюсь в сторону её дома.

Иду к входной двери и поднимаюсь по лестнице.

Заходя в её комнату, я чувствую себя смешно. Это её частное, личное пространство и я чувствую себя немного странно, находясь здесь. Не поймите меня неправильно. Я очень много раз представлял себя в этой комнате с ней, но на данный момент, я чувствую себя довольно скромно одетым.

Кровать разобрана, и я освобождаю для неё место, отодвинув одеяло. Её усталые глаза следят за каждым моим движением. Она ложится на бок и сворачивается. Тяну одеяло и укрываю её. Она разбивает мне сердце своими грустными глазами. Ещё раз провожу рукой по её волосам и убираю их с лица, заправляя за ухо. Наклонившись, целую её в лоб, задерживая свои губы дольше предполагаемого.

— Если бы я мог, то остался бы с тобой сегодня. У меня встреча в эти выходные и мне нужно присутствовать в школе.

В её глазах загорается крошечный лучик надежды, но затем он гаснет. Я ненавижу, что мне приходится говорить ей это. Я не хочу больше ничего, кроме как залезть в постель, обнять её и сделать так, чтобы она чувствовала себя лучше.

— Всё хорошо. Я и не жду этого от тебя, — она как будто смирилась с тем, что будет здесь одна, несмотря ни на что. У меня такое чувство, что она вообще не ожидает чего-либо от кого-либо.

Несмотря на то, что мы общались наедине всего десять минут, я чувствую за неё ответственность, хоть и знаю, что не должен. Тяга к ней совсем не ослабла. За последние пару недель, она стала только сильнее.

— Тебе что-нибудь нужно? — я получше укрываю её одеялом.

— Не думаю. Я просто устала, — её глаза не отрываются от моих, и я вижу, как из них падает слезинка.

— Хорошо, тогда поспи немного, и я проверю тебя позже, ладно? — она молчит в течение минуты, и я воспринимаю это, как намёк, чтобы уйти. Люблю прикасаться к ней и просто иметь хоть какую-то связь, поэтому опускаю руку вниз на ногу и немного сжимаю её, прежде чем направиться к двери.

— Спасибо, Дрю, — шепчет она почти неслышно.

Я оборачиваюсь и посылаю ей небольшую улыбку.

— Так ты знаешь моё имя.

— Разве кто-то не знает? — она улыбается мне в ответ.

Я не уверен, делает меня исходящее от неё утверждение счастливым или раздражённым. Да ладно, в конце концов, это не имеет значения. Я просто счастлив, что она знает наверняка, кто я.

— Да, думаю, знают, — я толкаю дверь дважды и, посылая ей прощальную улыбку, спускаюсь по лестнице.

С каждым шагом, я отдаляюсь от неё всё дальше, и это больно ранит часть меня. Я не хочу оставлять её здесь одну. Не хочу, чтобы она плакала в одиночестве. Насколько я могу судить, она одна всё время. Я даже не могу себе представить, как она справляется со всем этим. Семьдесят восемь дней — это достаточно долго, чтобы скорбеть о потере родителя? Если ты их любил, но я не могу представить это. Мысль, что она плачет каждую ночь в этом доме одна, ломает меня. От боли в груди мне так плохо, что я чувствую, что не могу дышать. Что эта девушка делает со мной? Это не может быть нормальным.

Я перехожу улицу, переодеваюсь и еду в школу. Паркуюсь теперь уже на её месте, потому что Бо занял моё. Захожу в класс и рассказываю, почему я опоздал и что её сегодня не будет. Они ничего не говорят. Зачем им это делать? Для них я золотой ребёнок и учусь на отлично. Я никогда не доставлял им никаких проблем, а если что, принесу деньги для пожертвования в школу.

Конец дня не может наступить достаточно быстро.

В обед раздаётся звонок, и студенты сразу же выходят из кабинетов в коридор. К счастью, большинство людей сегодня утром держатся от меня подальше. Должно быть, что-то в моей внешнем виде так и вопит: «не беспокойте меня». Я торопливо иду к шкафчику, желая сбросить утренние учебники и уйти.

— Вижу, ты получил своё место обратно, — подходит Кэссиди и облокачивается на шкафчик рядом с моим. Конечно, она не заметила мой «не беспокойте меня» внешний вид. Она эгоистична и думает только о том, чего она хочет, и ни о ком другом. Я даже не заметил её.

— Что, мы теперь не друзья? — спрашивает она очень саркастическим тоном.

— А разве когда-то были? Разве ты не помнишь, что я тебе сказал? — я бросаю на неё раздражённый взгляд, желая, чтобы она ушла. Запах её духов окутал нас, и я очень хочу отделаться от неё побыстрее, поскольку они очень приторные. Мне не хватает ванили и цитрусовых.

— Да брось, Дрю. Ты же знаешь, что были, — на её лице появляется дежурный вид соблазнительницы и меня передёргивает. — И я всё ещё хочу быть... просто подумай, как хорошо нам будет, — шепчет она, скользя пальчиком вниз по моей руке.

Я захлопываю дверь шкафчика и смотрю на неё, ничего не говоря. Как хорошо нам будет? Что такое с этой девушкой? Разве она не понимает слова «нет»? Бо подходит к ней сзади, и я чувствую, как он сканирует ситуацию.

— Чего ты хочешь, Кэссиди? — говорит Бо.

Она поворачивается всем телом и её взгляд перемещается от меня к нему, и я вижу, что её уверенность даёт сбой. Оба из нас сейчас настроены враждебно из-за этой неблагоприятной атмосферы. Я знаю, что она не умна, но она, конечно, думает наоборот.

— Что ты имеешь в виду, Бо? — у неё так искренне получается выглядеть обиженной, потому что разговор идёт совсем не так, как она хочет.

— Хм, давай-ка посмотрим... — он запрокидывает голову и хватается за подбородок, как будто находится в глубокой задумчивости. — О, теперь я вспомнил... Вечеринка у Гранта пару недель назад. Я думал, что Дрю довольно ясно дал понять, когда сказал тебе отвалить и держаться от него подальше.

У неё слегка приоткрывается рот, но я знаю её достаточно хорошо, поэтому чтобы он ни говорил, она ещё не закончила с этим. Она одна из тех девушек, которые всегда стараются оставить за собой последнее слово.

— Блин, Бо, я всегда думала, что ты должен быть милым братом, — её сарказм сменяется на снисходительность.

— Хорошо, Кэссиди, что ты так думаешь обо мне.

Несколько человек останавливаются, чтобы задержаться и послушать разговор. Лиза ахает, когда выходит вперёд и улавливает конец разговора. Почему эта девушка продолжает дружить с Кэссиди после того, как та увела у неё парня, с которым она встречалась до меня. Я не хочу думать о том, что девушки хотят быть похожими в этом плане на парней. Ты не должен идти на поводу у своих друзей.

— Почему вы, парни, так жестоки сегодня? Я всего лишь спросила, получил ли Дрю своё место обратно.

Ни Бо, ни я ничего не говорим, и он сверкает глазами в мою сторону. Он знает, что то, о чём она спросила — ещё не всё, и он также в курсе, что с Элли что-то не так — она не вывихнула лодыжку. Он знает меня очень хорошо. У него были подозрения и раньше, но прошли недели, а я не проявлял к ней особого внимания, поэтому он ничего не говорил. Правда в том, что если она что-то значит для меня, тогда она значит что-то и для него, и никто из нас не говорит людям о том, кто нам дорог.

— Подождите! Это что, из-за новенькой? — она морщит свой носик от отвращения.

На этой ноте, я слегка ударяю Бо и ухожу. Уверен, что если не сделаю это, то просто нанесу больше вреда, чем пользы. Эти девушки жестокие, когда дело доходит до издевательств, и я могу только надеяться, что они не направят своё внимание в сторону Элли. Я неоднократно предупреждал об этом Кэссиди, и могу только надеяться, что она послушает. Бедной Элли уже достаточно того, что происходит, и вдобавок к этому ей не нужны ещё и злобные девчонки, которые всё никак не поймут намёка. Мне это не интересно.

Я думаю об Элли и решаю, что не буду ждать сегодняшнего вчера, чтобы увидеться с ней, поэтому иду на обед и беру для неё сэндвич. Мне действительно следует держаться от неё подальше. До сих пор у меня получалось это хорошо, но просто не хочу, чтобы она была там весь день одна. Я хочу, чтобы она знала, что кто-то думает о ней, даже если этот кто-то я. После сегодняшнего дня я оставлю её в покое. Не нужно доставлять девушке ещё больше проблем.