– Кто это «они», позвольте полюбопытствовать?

Рудольф подлил себе в чашку еще немного кофе.

Тильда помолчала какое-то время, собираясь с мыслями. Ей надо быть очень осмотрительной, чтобы, не дай бог, не сболтнуть лишнего.

– Я же говорила вам, что была в ресторане со своим дядей. В той страшной толчее, которая началась в зале, когда ворвались студенты, я все время держала его за руку. Так мне, во всяком случае, казалось. А потом выяснилось, что это была ваша рука.

– Да, я тоже думал, что держу за руку совсем другую девушку.

– Митси? – непроизвольно сорвалось с ее губ, и она тут же прикусила язык. Многое бы она отдала, чтобы не произносить это имя, но что сказано, то сказано. Рудольф уставился на нее в немом изумлении.

– Митси? – переспросил он, изрядно опешив. – А вы-то откуда знаете?

– Пока дядя стоял в очереди за билетами, я тоже была рядом с ним и глазела по сторонам. Вот и увидела, как вы с Митси заходили в ресторан. В этот момент кто-то окликнул ее по имени, так все и получилось, – принялась она сочинять на ходу. Довольно кривое объяснение, но, судя по всему, Рудольфа оно вполне удовлетворило.

– О, Митси знают все. За нее можно не переживать! С Митси все будет в полном порядке. Студенты не посмеют и пальцем тронуть свою любимицу.

– А кто она такая?

– Разве вы не знаете?

Тильда помотала головой.

– Это самая известная и, пожалуй, на сегодняшний день лучшая в Баварии певица варьете. Ее выступления всегда собирают толпы народа, и у нее куча поклонников.

Еще бы, подумала Тильда, такая красавица. В сравнении с ней она – самая настоящая замухрышка. Неудивительно, что Рудольф посчитал такую замену весьма неравноценной, вспомнила она разочарованное выражение его лица, когда он обнаружил, что держит за руку совсем не красавицу Митси.

– Она очень красивая, – пролепетала Тильда едва слышно.

– Это правда, – согласился с ней Рудольф. – Но вернемся к вам и к вашим делам. Итак, как вы полагаете, что станет делать ваш дядя?

Этот вопрос Тильда уже и сама не раз задавала себе мысленно. Но по здравом размышлении пришла к заключению, что ни профессор, ни тем более леди Крукерн не станут пока поднимать шум. Какое-то время они будут просто выжидать в надежде на то, что леди Виктория отыщется сама собой.

Ведь обратиться в полицию значило бы предать огласке сам факт ее исчезновения, что чревато самыми непредсказуемыми последствиями. Скандал может вызвать уже сама новость о том, что будущая жена князя Максимилиана посещала мюнхенскую пивную аккурат тогда, когда в городе вспыхнули студенческие волнения.

– Ваши родственники, безусловно, волнуются. Но вы еще пока не сказали мне, кто они.

– Но я же уже сто раз говорила! Мой дядя… и еще одна дама, дальняя родственница… она тоже путешествует вместе с нами.

– А ваш муж? – Заметив удивление в глазах Тильды, Рудольф пояснил: – У вас же обручальное кольцо на пальце.

– Оно не обручальное! Хотя я… помолвлена.

– Ваш жених баварец?

Тильда молча кивнула. А что тут скажешь? Бавария – большая страна. Пусть догадается, кто ее жених.

– А он неужели не волнуется и не переживает из-за того, что вы исчезли?

– Вполне возможно, что он пока об этом не знает, – ответила Тильда, тщательно взвешивая каждое слово. – Скорее всего, его еще даже нет в Мюнхене.

– Вот даже как? Расскажите мне о своем женихе! Вы сильно в него влюблены?

– Я? Да я его и в глаза не видела!

В комнате повисло неловкое молчание, и после минутной паузы Рудольф эхом повторил ее последнюю реплику:

– Даже не видели его?!

– Нет, – промямлила Тильда, понимая, что ступает на очень зыбкую почву дальнейших объяснений. – Наш брак… это все было устроено… моими родителями… по договоренности.

– Полагаю, в вашем случае это была совершенно излишняя предосторожность с их стороны.

– Излишняя?

– Ну да! Достаточно мимолетного взгляда на вас, чтобы понять, что вокруг такой девушки вьется не одна дюжина воздыхателей. Но, конечно, брак по расчету всегда сулит немалые выгоды, не так ли?

– Н-наверное, – слегка запинаясь, пробормотала Тильда.

Разговор принял несколько рискованное направление, а потому она поспешно перевела его на другое:

– Пойду принесу вам еще кофе. Ну как, прояснилось немного в голове?

– Да. Туман рассеялся!

– А вот с завтраком придется немного подождать. Думаю, с нашей стороны будет невежливо начать трапезничать, не дождавшись фрау Штрудель. Да и мне не хотелось бы без ее ведома идти в курятник за яйцами.

– Я вполне могу потерпеть. А еще хотелось бы попросить у хозяйки лезвие. Чувствую, что мне уже давно пора побриться.

– Тогда пойду поставлю воду на огонь, – подхватилась с места Тильда. – Фрау Штрудель вот-вот вернется. А бритвенные принадлежности у нее наверняка остались от мужа.

– Кстати, а где сам херр Штрудель, в постели которого я так бесцеремонно расположился?

– Умер.

– Очень жаль! Следовательно, я не смогу лично засвидетельствовать ему почтение и выразить благодарность за предоставленную мне во временное пользование ночную сорочку.

– Но раз господина Штруделя больше нет, то и сорочки ему без надобности! – беззаботным тоном ответила Тильда и уже взялась за дверную ручку, чтобы идти на кухню, но неожиданно услышала у себя за спиной:

– А как вас зовут? То есть я хотел спросить ваше настоящее имя?

– Мисс Гайд, – снова назвала она первую пришедшую на ум английскую фамилию, приличествующую ее нынешнему, весьма скромному положению. С «д» на конце.

– Отлично! Я запомнил. С «д» на конце. Обязательно учту, когда стану писать вам!

Она рассмеялась и пошла ставить на огонь чайник.

Фрау Штрудель ворвалась в дом стремительно, словно свежий ветер.

– А, уже проснулись, молодой человек! – обратилась она к Рудольфу. – Я было уже забеспокоилась, что вы вознамерились проспать в моей кровати до конца своих дней.

– Спасибо вам огромное, майне фрау. В такой шикарной постели можно действительно нежиться до бесконечности. Мы с женой вам очень благодарны!

А он умеет обращаться с женщинами, подумала Тильда, видя, как расцвела хозяйка, услышав слова благодарности.

И тут же вспомнила, как он целовал Митси и как та, явно провоцируя его, бросилась убегать, но не слишком быстро, в расчете на то, что ее обязательно догонят.

– А сейчас распределим наши обязанности, дорогая! – обратилась к ней фрау Штрудель. – Вы занимаетесь завтраком, а я осматриваю ногу вашего мужа.

Тильда принялась хлопотать у плиты. Ей было слышно, как за закрытыми дверями комнаты чему-то весело смеются фрау Штрудель и Рудольф. Закончив перевязку, хозяйка вернулась на кухню, чтобы взять бритвенный прибор покойного мужа.

– Вам больше не стоит волноваться за своего мужа, – сказала она Тильде. – Он у вас крепкий как дуб. И рана затягивается превосходно! Он уже порывался встать, но я самым категорическим образом запретила ему это делать!

Тильда посмотрела на нее вопросительно, и женщина пояснила:

– Я опасаюсь, что если ваш муж начнет ходить, то кровотечение может возобновиться. Вы, молодежь, все такие нетерпеливые! А я всегда говорю: не трогай болячку, так она и сама заживет!

– Есть хоть какие-то новости из города?

– Муж моей пациентки работает на почте, так что они все время на связи с Мюнхеном. Волнения уже пошли на убыль, но обстановка в городе все еще очень сложная.

– А полиция еще не нагрянула с обысками в деревню?

– Пока нет. Но ведь никто и не знает, что вы здесь! – успокоила девушку фрау Штрудель. – А от нашей деревни до ближайшего полицейского участка самое меньшее пара миль.

Тильда облегченно вздохнула.

– Я тут принесла вам кое-что на обед, – сказала фрау Штрудель. – Наверняка ваш муж, проспав больше суток под воздействием опия, голоден просто как зверь. Вот я и надумала прихватить с собой хороший кусок окорока. Мясо очень нежное, если хорошо его приготовить.

– Я приготовлю! – пообещала Тильда.

– Я буду к вечеру. А вы, главное, не давайте ему вставать с постели. Пусть лежит и набирается сил.

Женщина набросила на себя жакетку и взялась за корзинку.

– И ни о чем не беспокойтесь! Уверяю вас, чужие здесь не ходят, и в мое отсутствие вас никто не побеспокоит.

– Дай-то бог! – прошептала Тильда. Она проводила хозяйку по тропинке до самой калитки, потом принесла ведро воды и заперла за собой дверь.

Рудольф уже успел побриться и приобрел почти щегольской вид. Ярко светило солнце, все вокруг веселило сердце и радовало глаз. И снова Тильду охватило странное чувство, что она – это не она, а какая-то совсем другая девушка, которая живет какой-то новой и совершенно незнакомой жизнью.

– Знаете что? Идите-ка сюда! – велел ей Рудольф. – И начинайте развлекать меня разговорами. Иначе я с ума сойду от скуки!

Он говорил глубоким, волнующим голосом, от которого, казалось, вибрировал даже воздух, и Тильда почувствовала, как земля уходит из-под ног.

– А о чем будем говорить? – спросила она застенчиво.

– О вас, и только о вас! Расскажите мне все о себе. Тот человек, с которым вы помолвлены… Что вы о нем знаете?

– Почти ничего. Родители сочли, что он – подходящая партия для меня. И я… то есть у меня просто не было выбора.

– А что, если он вам не понравится, когда вы его увидите?

Тильда сделала глубокий вдох. Она и не подозревала, что в этот момент все бурлившие в ней чувства красноречиво отразились на ее испуганном личике.

– Ничего! – промолвила она после минутной паузы. – То есть я хочу сказать, что уже ничего нельзя изменить.

– Ох уж эти браки по расчету! Сватовство за глаза! Варварские обычаи! – с неожиданной горячностью вдруг воскликнул Рудольф. – Молодые люди должны сами решать свою судьбу и сами находить себе суженых. На всю жизнь!

В его голосе было столько страсти, что Тильда невольно полюбопытствовала:

– А вы женаты?

– Нет.

– Почему?

– О, на то есть много причин! – рассмеялся он в ответ. – Скажем так: холостяцкая жизнь гораздо, гораздо веселее, чем жизнь женатого человека.

– Вы хотите сказать, что холостяк волен развлекаться со многими женщинами, вместо того чтобы хранить верность жене, да?

– По сути сформулировано весьма точно!

– А вы бы хотели жениться на Митси?

– На Митси?! Бог мой, конечно же, нет!

Рудольф выпалил это не задумываясь – странно, но это почему-то обрадовало Тильду.

– Но почему?

Он слегка помедлил с ответом, а потом проговорил, медленно подбирая слова:

– Видите ли, на таких, как Митси, не женятся, как бы красивы и привлекательны ни были эти девушки.

– Да, но проводить с ней свободное время вам нравится, не так ли?

Рудольф пристально посмотрел на Тильду.

– Не знаю, что вы там себе напридумывали на мой счет, но в тот вечер мы с Митси просто решили поужинать в ресторане, только и всего! А вы что вообразили? – спросил он, видя, что Тильда молчит.

– Ничего! Ничего я не вообразила! Я просто стараюсь понять. И потом, мне еще никогда не доводилось встречать таких девушек, как Митси.

– Полагаю, да, – рассеянно согласился Рудольф, поглощенный какими-то собственными мыслями, а потом, словно спохватившись, добавил: – Ваша жизнь в Англии была ведь очень регламентирована, не так ли? А потому едва ли вам дома позволяли беспрепятственно посещать пивные.

– Да… это я уговорила дядю, и он в конце концов уступил и согласился показать мне, что это такое.

– Я так и подумал, что вы силком заставили его это сделать. Он явно проявил слабость, боясь обидеть гостью. А вообще-то все англичане, как правило, какие-то зажатые. И вряд ли им по душе развлечения, которые предлагают в немецких пивных.

– О нет! Напротив! Мне там очень понравилось, и было весело… пока не пришли студенты.

– Да! Без них было бы гораздо лучше! Кто бы мог предположить, что все так закрутится! И что мы сами окажемся в столь затруднительном положении.

– Как вы думаете, полиция все еще нас ищет?

– От всей души надеюсь, что нет. В конце концов, свой фургон они уже получили обратно, а в остальном… Будем надеяться на лучшее. Молитесь, чтобы они поскорее забыли и о нас, и о том, что случилось в тот вечер.

Что-то в голосе Рудольфа насторожило девушку, и она бесхитростно спросила:

– А что, если они все же продолжают поиски?

– Да ничего! Мы уже выпутались с вами из нескольких весьма непростых ситуаций. Придется постараться еще раз, только и всего.

Тильда улыбнулась:

– Да, вы очень ловко спасли нас от полицейского участка и от всех этих…

– Допросов! – закончил за нее Рудольф.

Тильда помолчала немного, а потом сказала:

– Пожалуйста, простите, если вы сочтете мой вопрос бестактным. Можете не отвечать на него, но… Но что вы такого натворили, что не хотите встречаться с полицией?

Она внимательно смотрела на молодого человека своими голубыми глазами, тот тоже, в свою очередь, прежде чем ответить, смерил ее долгим, испытующим взглядом.