Он попытался поднять ее с земли.

— Мне нельзя возвращаться! Я не могу! — закричала Татика, вырываясь.

— Сейчас и не получится, даже если бы вы захотели вернуться, — сказал герцог.

Усадив ее и привалив спиной к камню, он снял с себя куртку и набросил ей на плечи.

— Я не вернусь… я не вернусь в замок… мне нужно спрятаться, — шепотом твердила Татика.

Герцог взял ее на руки.

— Ручей разлился, — сказал он. — Мне удалось его перейти, но вода уже была по колено. Так что на время, моя дорогая, вы отрезаны от своих преследователей.

Татика не понимала, что он говорит, чувствовала только, что он обнимает ее. В кольце его сильных рук она ощущала себя как в раю и закрыла глаза. Только уткнувшись лицом ему в грудь, она сообразила, что он без куртки и, следовательно, тоже промок. Но ей не хотелось ни о чем говорить, задавать вопросы. Теперь все — и дождь, и холод, и ужас перед лордом Кроули — потеряло всякое значение, главное было только то, что герцог рядом.

Неся Татику на руках, герцог пошел прочь от Сторожевых камней и углубился в лес. Под деревьями дождь был не таким сильным, но когда они вышли на открытое пространство, он снова обрушился на них, и куртка, которой были укрыты плечи Татики, мгновенно промокла.

Герцог шел вперед уверенно, не сбавляя шага. Татика не спрашивала, куда он направляется, она лишь наслаждалась ощущением безопасности, которое дарили ей его руки.

Герцог прошел около полумили, прежде чем, к удивлению Татики, поставил ее на ноги. Она открыла глаза и обнаружила, что уже почти стемнело, однако все же разглядела в сумраке маленький домик, возле которого они стояли.

— Надо найти ключ, — сказал герцог.

Пошарив над притолокой, он нашел ключ и вставил его в замок, затем открыл дверь и завел Татику внутрь.

— Стойте здесь. Сейчас зажгу свечу.

Девушка привалилась к косяку. Она снова в полной мере ощутила всю безнадежность своего положения, ей стало холодно. Промокшая юбка липла к ногам, с волос капала вода. Она ладонью вытерла мокрый лоб.

Герцог чиркнул спичкой и в ее неровном свете стал искать свечи. Найдя, зажег четыре штуки. Помещение осветилось, и Татика поняла, что они находятся в довольно большой бревенчатой хижине. Перед камином стояли большой кожаный диван и два или три удобных кресла. Обстановку дополнял стол.

Тем временем герцог разжег камин, и Татика, удивленно оглядываясь по сторонам, закрыла входную дверь и поспешила к огню. Она протянула дрожащие руки к пламени, которое быстро наполнялось силой, поглощая сухие дрова.

Другим ключом, который тоже был где-то спрятан, герцог отпер еще одну дверь в дальнем углу. Татика хотела спросить, что это за дом, но не могла говорить — так сильно у нее стучали зубы от холода. Она услышала звук выдвигаемых ящиков, и скоро в комнату вошел герцог, неся целый ворох одежды.

— Вы промокли, вам надо переодеться, — сказал он. — К сожалению, я могу предложить вам только сухую рубашку и пледы. Вот этот, из шетландской шерсти, послужит вам юбкой. — Татика вопросительно посмотрела на него, и он пояснил: — Это охотничий домик, я здесь часто пережидаю, когда спадет вода в ручье. Потому-то и держу здесь смену одежды. Я расскажу вам обо всем позже, сейчас вам нужно срочно переодеться, иначе вы заболеете.

— А как же… вы? — с трудом выговорила Татика.

— Я тоже переоденусь, но не здесь, — ответил он. — Вот два полотенца, чтобы вы могли вытереться.

Он сложил все на диван, вышел и закрыл за собой дверь.

Татика так окоченела, что ей не сразу удалось расстегнуть платье. Сняв с себя мокрую одежду, она быстро вытерлась. Хотя от камина шел мощный поток тепла, она никак не могла согреться, и ее продолжала бить дрожь.

Льняная рубашка, которую принес герцог, оказалась ей слишком велика. Татика закатала рукава и стала перебирать пледы. Тот, что был из шетландской шерсти, оказался самым легким и мягким. Она дважды обернула его вокруг себя и подвязала на талии, как кушаком, шелковым галстуком, который обнаружила среди оставленных герцогом вещей. Затем подобрала с полу мокрую одежду, спрятала в складках платья нижнее белье, сложила все это у камина и принялась вытирать полотенцем волосы.

— Можно войти? — услышала Татика голос герцога.

— Да, входите… я одета, — ответила она.

Повернувшись, девушка обнаружила, что на герцоге точно такая же льняная рубашка, что и на ней. Он переоделся в сухой килт и чулки, но был босиком.

— Тут кладовая, — сказал он, подходя к еще одной двери. — Надеюсь, я найду там какую-нибудь выпивку.

Герцог скрылся в кладовой. Пока Татика размышляла, не стоит ли ей присоединиться к нему, он успел вернуться с кастрюлей в одной руке и бутылкой виски — в другой.

— Я нашел виски, — сказал он, — но вам, как я понимаю, этот напиток не понравится. Поэтому я приготовлю для вас мед — он очень приятный на вкус и является великолепным средством от простуды.

Герцог подошел к камину, сгреб в сторону кучку углей и поставил на них кастрюлю. Еще раз сходил в кладовую, принес оттуда два стакана и принялся готовить напиток. Он с головой ушел в это занятие и не обращал внимания на Татику, девушка догадалась, что он намеренно не смотрит на нее. Она присела на краешек дивана и замотала голову полотенцем.

Хотя Татика знала, что наступил тот самый момент, о котором она мечтала все то время, пока не видела герцога, ей все равно не верилось, что они с ним вдвоем, вдали от всех.

— У меня есть хорошая новость, — нарушил молчание герцог. — Я думал, мы останемся без ужина, но обнаружил, что он ждет нас в кладовой.

— Там есть… еда? — спросила Татика. Новость не вызвала у нее никакого интереса.

— Мой управляющий какое-то время назад заподозрил одного из пастухов, живущих на этой стороне пустоши, в браконьерстве, — стал рассказывать герцог. — Он несколько раз без предупреждения приходил к нему, пытаясь застать его врасплох, но так ничего и не нашел! Теперь я понимаю, как МакТарвиш обманывал его.

— И как же? — спросила Татика, чувствуя, что он ждет от нее этого вопроса.

— В кладовой лежат три большущих лосося! — ответил герцог. — МакТарвиш, наверное, выловил их в ручье и спрятал здесь, чтобы потом отнести в гавань — там всегда можно найти покупателя. — Татика молчала, поэтому он добавил: — Как только наберется достаточно углей, пожарим стейки. Поверьте, я приготовлю их не хуже, чем шеф-повар в замке. — Продолжая колдовать над напитком, он оглянулся на Татику и улыбнулся ей, и у нее от радости сердце едва не выскочило из груди.

Герцог добавил в кастрюлю виски, помешал и наполнил два стакана.

— Выпейте, — сказал он, подавая один стакан Татике.

Она сделала осторожный глоток и воскликнула:

— Как вкусно!

— Я бы очень огорчился, если бы вам не понравилось, — признался герцог. — Вам нужно выпить все, до дна, так вы быстро согреетесь.

Татике хватило четверти стакана, чтобы ощутить, как по телу разливается тепло. Ее сразу перестало трясти.

— Выпейте еще чуть-чуть, — посоветовал герцог и залпом допил свою порцию.

Татика послушно сделала несколько глотков и сказала:

— Не хотелось бы захмелеть.

— А вы и не захмелеете, — успокоил ее герцог, — там больше меда, чем виски. Я же не могу допустить, чтобы вы заболели!

Татика отставила в сторону стакан и сняла с головы полотенце. Волосы почти высохли и рассыпались по ее плечам темной волной, блестевшей в пламени камина и в свете свечей. Внезапно она заметила, какими глазами смотрит на нее герцог, и у нее перехватило дыхание. В следующее мгновение он молча вышел в кладовую.

Вернулся он через несколько минут. В руке его была тарелка со стейками из лосося. Он разложил куски на решетке, которая, как поняла Татика, была встроена в камин именно для таких целей.

— Как это ни грустно, но у нас будет только одна перемена блюд, — заметил герцог. — Правда, я нашел коробку с бисквитами.

Пока стейки жарились, он сходил в кладовую за коробкой, открыл ее и поставил рядом с Татикой на диван.

— Да это самый настоящий банкет! — воскликнула девушка.

— Мы с вами впервые ужинаем вместе.

— Я так ждала… сегодняшнего вечера.

— Я тоже, — признался герцог. — Вы выглядели изумительно в этом розовато-лиловом платье.

Повисло неловкое молчание, затем Татика робко произнесла:

— Я сбежала из Лондона… потому что не хотела и не могла… выйти за лорда Кроули.

— Он слишком стар для вас, — сказал герцог.

— Он мерзкий, отвратительный! — вдруг в ожесточении воскликнула Татика. — Он не оставит меня в покое. Он вбил себе в голову жениться на мне. И в этом его поддерживают отец и мачеха.

— Ваша фамилий не Брей? — спросил герцог.

— Нет, — ответила девушка. — Я Татика Линч. Мой отец дипломат, скоро его назначат послом в Париж.

— Вы не обязаны выходить за лорда Кроули, если так этою не хотите, — после непродолжительной паузы сказал герцог.

— Я ненавижу его, но он не отступится, — покачала головой Татика — Он богат и занимает высокое положение в обществе, поэтому пользуется всесторонней поддержкой моей мачехи. — Она помолчала. — А он может… заставить меня… уехать с ним?

— Думаю, полномочий на то, чтобы увезти вас, у него нет, — ответил герцог, — да и я этого не допущу. Мы все тщательно обдумаем, но я предлагаю вызвать сюда вашего отца Уверен, что смогу убедить его, что не надо настаивать на вашем браке с человеком, к которому вы не испытываете никаких чувств.

Татика так расстроилась, что не смогла продолжать разговор. Герцог не стал донимать ее распросами и занялся стейками. Когда они были готовы, он разложил их на тарелки, принесенные из кладовой, и подал Татике серебряную вилку. Чтобы не обижать герцога, потратившего столько усилий, она съела несколько кусочков. Блюдо оказалось чрезвычайно вкусным, однако это не прибавило ей аппетита, потому что ее мучило равнодушие герцога, который, покончив со стейками, стал готовить новую порцию медового напитка. Он заверил Татику, что виски там совсем чуть-чуть, и она выпила целый стакан, заедая напиток бисквитами.

После ужина герцог собрал посуду и ушел в кладовую, а Татика устроилась в углу дивана. Ей было уютно и тепло, но в душе царила полнейшая неразбериха с одной стороны, она радовалась тому, что оказалась наедине с герцогом, но с другой — ее обескураживало его желание вернуть ее отцу. Хорошо еще, что он не намерен отдавать ее лорду Кроули. Однако она была почти уверена, что бы отец ни говорил, мачеха настоит на этом браке.

Герцог вернулся из кладовой и подбросил дров в камин, затем подвинул кресло поближе к огню и сел лицом к Татике.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Значительно лучше, — ответила она.

— Боюсь, нам придется провести здесь ночь, так как идти обходным путем через пустошь и через мост уже поздно — до новой дороги целых две мили. А утром, если слуги не придут за нами, я вернусь в замок и пришлю за вами грума с лошадью, чтобы вы не шли пешком. Вода в ручье еще не скоро спадет.

Герцог говорил таким тоном, какой обычно используют при общении с малознакомыми людьми, и Татика устремила на него пристальный взгляд. Однако он не повернулся к ней и продолжал смотреть на огонь.

— Считаю необходимым выразить огромное сожаление по поводу того, что наша совместная ночь здесь обязательно вызовет массу пересудов, — сказал он. — Правда, обо мне всегда сплетничали, я к этому привык.

— Вы уверены, — спросила Татика, — что специалисты, которых вы три года назад вызывали из Эдинбурга, тщательно изучили Зал вождей? Наверняка они что-то пропустили.

— А почему вы так решили? — Задавая этот вопрос, герцог не удержался и повернулся к ней.

— Да ведь это же абсолютно очевидно, — ответила Татика. — Там должен быть потайной ход, осталось только найти его. Ведь именно так герцог Малькольм исчезал из зала и тем самым создал легенду о том, что он якобы умеет становиться невидимым, и именно так кто-то проник в зал и убил вашу жену.

Герцог впился в Татику взглядом.

— Вы хотите сказать, что верите в мою невиновность? — спросил он.

— Конечно, верю! — воскликнула девушка. — Как вы могли подумать, что я считаю как-то иначе? Человек вашего склада не способен на такое. А вот найти того, кто это совершил, нужно.

Несколько мгновений герцог с сомнением смотрел на нее, а затем странным голосом произнес:

— Вы хоть понимаете, что вы такое говорите? Ведь получается, что и душой, и сердцем вы верите в меня?

— Естественно… я знаю, что вы не могли совершить… убийство, — тихо ответила Татика.

Герцог встал с кресла и упал перед ней на колени. Он не прикасался к девушке, только внимательно смотрел на нее.