Алексей Калинин - Кардиограмма любви

— Так что, Сергей Павлович, у вас остается только один выбор — добровольно сложить полномочия директора концерна. Все документы находятся у нас на руках. Вы достаточно дискредитировали себя. В случае вашего отказа, мы будем вынуждены отправить их в соответствующие органы.

— Дана Викторовна, вы можете отправлять документы куда угодно. Я всегда веду свои дела честно, что могут подтвердить мои партнеры, — отвечает Сергей, наклоняясь над телефоном.

— Все ваши перемещения средств зафиксированы. Компания «Северсталь» является для вас пунктом отмывания денег, что подтверждают документы черной бухгалтерии. Поэтому мы в последний раз предлагаем вам перевести все грязные деньги государству и подать в отставку.

Гудок телефона показал, что связь прервана. Желваки дергаются на щеках Сергея. Два раза.

Рядом со столом возникает человек в костюме.

— Алексей Николаевич, сигнал обнаружен. Они не так далеко отсюда.

Грузный человек поднимается с неожиданной легкостью.

— Ребята, по машинам. Голубев, поведешь на захват. Я на связи.

Человек в костюме кивает и торопится к выходу. Люди в серо-голубой форме с нашивками «ОМОН» отклеиваются от стен и выходят из конференц-зала следом за человеком.

— Сергей Павлович, — обращается мужчина, — прошу вас пока не распускать личный состав. По возвращении нужно будет взять показания. И посмотрим на эту загадочную «Северсталь».

Татьяну словно кто-то толкает вперед. Она даже думает на Андрюшу, но тот смотрит в другую сторону.

— Сергей Павлович! Документы «Северстали» у меня! — звонкий голос перекрывает недовольный гомон зала.

Так кричал Коля Герасимов из фильма «Гостья из будущего». Только он кричал всем известную фразу: «Алиса! Миелофон у меня!»

Гул стихает. Взгляды присутствующих приковываются к стоящей возле дверей девушке. Худенькая, зеленоглазая, рука на перевязи. Рука уже не болит, но доктора сказали пока носить повязку. И девушка смотрит на Сергея открытым взглядом. Новенький секретарь оказался не так прост.

— Светлана, что вы хотите сказать? — наконец проговаривает Сергей.

— Я нечаянно подслушала ваш разговор с Людмилой и…

— И что? — рыкает генерал-майор.

— И решила убрать документы в другое место. А вместо них подложила совсем другие документы и положила обратно. Извините…

Грузный мужчина смотрит на Сергея и пухлые губы расползаются в улыбке. Глядя на них улыбаются остальные присутствующие.

— Ну, пойдем, покажешь, что это за документы такие, за которыми охотятся столько баб, — Фролов кивает на дверь.

Татьяна идет впереди и чувствует себя едва ли не королевой, перед которой распахиваются двери и расступаются люди. Так же она чувствовала себя раньше, когда шла по коридору к своему любимому мужчине. Она смогла помочь мужу. А этих трех женщин… Когда их арестуют, тогда и прояснятся истинные мотивы их действий.

— Я только успел рассказать ребятам о случае на пляже, как позвонила Дана, — почему-то начал говорить Сергей, когда они приближаются к приемному кабинету. — Даже видео показал. Спасибо вам, Светлана, за такую помощь. Однако, в следующий раз всё-таки предупреждайте о своих действиях.

— Я хотела сказать, но потом… Потом как-то всё закрутилось-завертелось и я забыла. Или не успела. И ещё это, — Татьяна достает из своего ящика печенье в упаковке. — Это мне передала Наталья. А Сидор Абрамович сказал…

— А Сидор Абрамович сказал, что это печенье отравлено, — доносится из-за спин голос пожилого врача.

Женщины ахают.

Фролов кивает одному из своих подчиненных и тот сразу же вытаскивает из кармана небольшой пластиковый мешок. Коробочка ядовитых шайбочек помещается под прозрачную пленку.

— И об этом вы тоже забыли? — хмурится Сергей.

— Нет. Но вы же мне не поверили… тогда. Поэтому и пришлось придержать историю до лучших времен. А вот ваши документы, — Татьяна вытаскивает из нижнего ящика неприметную папку.

— Покажи-ка, Сергей Павлович, почему на тебя охоту открыли? — Фролов перехватывает папку на полпути к рукам Сергея и открывает её.

Проходит минута, две. Фролов листает. Собравшиеся люди терпеливо ждут вынесения вердикта.

Время имеет свойство растягиваться и сжиматься. Когда вы с любимым человеком, то оно пролетает незаметно. Часы сжимаются в минуты. А вспомните то время, когда чего-то ждали? Тут уже наоборот — минута кажется длиннее часа.

Сколько таких минут прошло, прежде чем генерал-майор поднял голову? Пять? Десять? Но они позади, и Фролов хмыкает:

— Я не из ОБЭП, но даже для меня ясно, что здесь нет никаких махинаций. Держи.

Сергей принимает папку и недоуменно разглядывает её — зачем же она понадобилась злоумышленникам? Да ещё так, что они пошли на тяжкие преступления?

Телефонный рингтон у Фролова напоминает звонок старого телефона, того, с круглым циферблатом. Генерал-майор проводит по экрану мобильного и прижимает его к уху:

— Фролов слушает. Хорошо, Голубев. Раскидай их по соседним камерам и пусть до утра помаринуются. А завтра утром начнем слушать и записывать. Отбой.

— Их поймали? — спрашивает кто-то из задних рядов.

— Да. Но они тоже не в моей юрисдикции. Дарья, бывшая ваша сотрудница, пойдет вместе с ними, как соучастница. Вот на неё можно повлиять с моей колокольни…

— Дашу не надо, она не по своей воле, — вставляет Сергей. — Я уверен, что её заставили.

— Ночка в камере для неё тоже не лишней будет. Мягкотелым становишься, Сергей Павлович, — хмыкает генерал-майор. — Ладно, это ваше дело. Завтра собери всех, кто был близко знаком с задержанными и милости прошу для дачи свидетельских показаний. Желтов будет вести это дело, так что будьте уверены, что сухими из воды им выйти не получится. Да и твоего заместителя они тоже огрели по голове не слабо. Это им тоже зачтется. Пока же я прощаюсь. Дел и так по горло. Пойдем, зайдем на дорожку, — кивает Сергею на дверь в кабинет.

Сергей пропускает его вперед и делает знак коллегам возвращаться к работе. Люди неспеша расходятся по своим местам. Татьяна же получает теплый благодарный взгляд и присаживается в кресло. На краешек стола запрыгивает Андрюша. Он склоняет голову к плечу и подмигивает Татьяне. Вроде бы и ободряюще подмигивает, но в то же время как-то грустно, словно хочет сказать что-то печальное, но сдерживается.

— Ты молодец. Я тобой горжусь. Ещё бы не лезла под стрелы, то цены бы тебе не было.

— Ну, видишь. Всё же хорошо, что хорошо кончается, — улыбается Татьяна. — Этих троих сейчас задержат. Сереже ничего не будет угрожать, а я пойду на поправку.

Андрюша грустно вздыхает, он открывает рот, но не успевает ничего сказать. В секретарскую выходят двое мужчин.

— Всего доброго, Сергей Павлович. Не забывай о нашей дружбе и… заходи в гости. Просто так заходи, а не когда припрет, — Фролов протягивает руку.

— Обязательно зайду, Алексей Николаевич. Спасибо за помощь. Вас проводить? — Сергей жмет руку в ответ.

— Не надо. Я дорогу найду. До свидания, Светлана, — Фролов кивает Татьяне и поворачивается к Сергею. — Хорошая у тебя секретарша, если бы не Лида, то переманил бы. Счастливо оставаться.

Грузная фигура выходит прочь из кабинета и забирает с собой аромат дорогого одеколона, сквозь который пробивается едва слышимый запах пота. Сергей смотрит на Татьяну.

— А теперь расскажите, пожалуйста, всё по порядку и со всеми подробностями. Пойдемте в мой кабинет.

Татьяна заходит в кабинет Сергея. Похоже, что по шкафам прошелся ураган — бумаги раскиданы по столам и полу. На некоторых папках отпечатались следы тонких шпилек. Похоже, что забирали очень важные документы. Или думали, что забирали.

— Присядьте, Светлана. Я сам сделаю кофе. Не обращайте внимания на беспорядок, чуть позже я с ним разберусь, — мягко улыбается Сергей.

— Я могу помочь.

— Не нужно. Вы мне сейчас всё расскажете, а после отправляйтесь-ка домой. Завтра вас вызовут, Максим будет ждать внизу. Нужно будет дать показания. Надеюсь, вы не испугаетесь?

— Эх, вы так и не поняли, что я не из пугливых? — поднимает бровь Татьяна.

— Да, вы умница. Я поражен вашей смелостью. Не каждый сможет вот так вот броситься грудью на стрелу.

— Ну, не совсем грудью, скорее плечом. Но на самом деле всё началось немного раньше.

— Постойте, сейчас я всё-таки принесу кофе.

Вскоре дымящиеся чашки появляются на столе. Тишина за дверью, никто не стремится побеспокоить начальника. Все заняты, если не работой, то обсуждением происшедшего.

Татьяна рассказывает о том, как она услышала звуки за запертой дверью и потом воспользовалась «шпионской» программой айтишника Жорика Таринова. Сергей покачивает головой, но слушает. Потом Татьяна обрисовывает картину с печеньем и похищением «важного» документа. Упоминает, как уводила Бусильо от Сергея.

— Так вот почему вы шли с ним вместе. А я-то подумал в тот момент, что этому французскому пройдохе удалось вас очаровать. Ну и наплевать, что он хочет разорвать со мной контракт.

— Нет, скорее всего он находился под тем же препаратом, что и вы. Только полегче. И Максим… Тот, который якобы признался…

— Он будет освобожден. Это всего лишь вопрос времени. Простите, что я не поверил вам тогда, в ресторане…

— Я бы тоже себе не поверила. Всё-таки новый человек, а Наталья проработала уже немало времени.

— Да уж. Но если бы вы показали мне ту коробку с печеньем, то ничего бы не произошло. Можно было избежать многих неприятностей.

— Я думаю, что результат был бы тот же самый, что и в ресторане. Возможно, вы даже уволили бы меня за попытку оболгать главного бухгалтера. И тогда бы не узнали, что и юрист компании тоже в сговоре. Она затаилась бы и потом могла нанести удар гораздо больнее.

Татьяна говорит с Сергеем и невольно ловит себя на мысли, что раньше они также беседовали. Она выдвигала свои аргументы, он выдвигал свои. Споры обычно выигрывал Сергей, но иногда, как сейчас, верх одерживала Татьяна. Её аргументы оказывались весомей.

— Вы мне кое-кого напоминаете, — склоняет голову на плечо Сергей.

— И мне тоже! — вставляет реплику долго молчавший Андрюша. — Не забывай, что тебе нельзя выходить из образа. И к тому же — пора закругляться. Ты же просила тело на пару часов.

Татьяна отпивает остывший кофе. Улыбается Сергею.

— Мне говорили, что я похожа на Бриджит Бардо в молодости.

— Нет, вы напоминаете одного очень близкого человека. Я не знаю почему, но в один из моментов мне показалось, что я разговариваю именно с ней, — вздыхает Сергей.

— Вы говорите о Татьяне Алексеевне? — девушка делает вид, что догадалась. — Простите, что напомнила о ней.

Андрюша укоризненно качает головой.

— Татьяна! Вы мне нужны! — доносится из далека голос Светланы. — Вы себе нужны, то есть своему телу!

Татьяна вздрагивает. Если бы у неё было шитьё, то она тоже уколола палец, и они стали квиты со Светланой.

— Нет-нет, всё в порядке, не извиняйтесь. Мы с моей женой тоже иногда так разговаривали. Раньше. Ой, пока разговаривали, наш кофе остыл. Надо бы сделать новый, — поднимается из кресла Сергей.

— Татьяна! Приезжайте быстрее в больницу! — доносится крик девушки.

В это время начинает вибрировать телефон на столе Сергея. Вибрирует настойчиво, словно стучит в палаты гонец, который принес дурную весть и уже успел попрощаться с жизнью. Хотя, телефон всегда вибрирует одинаково. Его интонации воспринимаются по-разному только окружающими, вернее, их настроением.

— Я отвечу, и мы продолжим разговор, — Сергей прислоняет телефон к уху. — Курихин на связи.

Пауза.

Как твердеет бетон, также каменеет лицо Сергея. Он сжимает телефон в руке и желваки проступают так отчетливо, что Татьяна начинает серьезно опасаться за сжатые зубы мужа. На высоком лбу проступают капельки пота.

— Хорошо, я скоро буду, — отрывисто бросает он в телефон и выключает его.

— Татьяна! — опять доносится голос девушки.

Сергей глубоко вздыхает и со свистом выпускает воздух. Костяшки пальцев белеют, когда он кладет телефон на столешницу. Легкая дрожь выдает внутреннее напряжение, на щеках наливается румянец.

— Вы извините, Светлана, но сейчас я должен буду покинуть вас, — с трудом произносит Сергей.

Почему-то становится трудно дышать. То, что было уже позади, оказалось всего лишь цветочками. Впереди его ждали ягодки. Вернее — всего одна ягода. Огромная и зловредная. Волчья. И удара с этой стороны он никак не ожидал.

— Хорошо, тогда я прокачусь до больницы. Девчонок своих навещу… и врачу покажусь. До свидания, Сергей Павлович, — поднимается Татьяна.