Молли Эванс - Кардиограмма страсти

Вики подняла руки и обхватила шею Мигеля. Ощущение было таким сильным, таким правильным. Сердце колотилось в ее груди, и желание, какого она никогда прежде не испытывала, заставило дрожать ее тело. Ей захотеть увидеть Мигеля обнаженным. Немедленно.

Она стремительно стащила с него смокинг, и он полетел на пол. Его руки обхватили ее, он задержался на ее ягодицах, слегка ущипнул ее за бедра, при этом его член резко поднялся. Из ее горла вырвался стон. Желание жаркой волной пробегало по ее пылающему телу. Внутренняя дрожь усилилась, когда она сжала ладонями лицо Мигеля, слегка отклонившись назад.

– Я хочу раздеть тебя. – Она прикусила губу. Подобное смелое заявление никогда не слетало с ее губ. Она была застенчива и замкнута, но он был так возбужден и так ее желал, что застенчивость растаяла и проявилась ее истинная натура. – Я хочу видеть тебя.

Он жадно поцеловал ее в губы.

– Ты в самом деле этого хочешь? – Он посмотрел на нее, уязвимость, какой она никогда в нем не видела, светилась в глазах, излучавших тепло. – Значит, ты хочешь этой ночи и… меня? – Он сглотнул.

Она знала, что любит его, что чувство в ее сердце подлинное.

– Я уверена в этом больше, чем в чем бы то ни было.

Она неотрывно смотрела на его раскрытые губы. Он часто дышал, и она ощущала, как колотится в груди его сердце под ее рукой. Он был так же уязвим, как она сама.

Со стоном он снова прижал свои губы к губам Вики, крепко обнимая ее, почти растворяясь в ней. Его дрожащие пальцы сначала развязали кушак, затем перешли к пуговицам рубашки, расстегивая их одну за другой, открывая гладкую загорелую кожу. Он распахнул рубашку. Он был потрясающе красивым мужчиной. И на эту ночь он принадлежал ей.

Ее глаза смотрели на него жадным взглядом. Мигель отодвинулся, чтобы снять рубашку. Вики сглотнула еще и еще раз при виде его великолепного тела. Он привычным движением потянулся к ширинке и быстро расстегнул крючки, снял туфли, а потом носки.

– О боже.

Она застыла, ее нервы натянулись с новой силой. Что, если она не угодит ему? Что, если?.. Призраки прошлого пытались вернуться, но Вики решительно отогнала их и сконцентрировалась на глазах Мигеля, она решила, что сейчас будет жить только этими счастливыми мгновениями. Она потянулась к нему, но он поймал ее руку и поцеловал ее, не отводя от нее взгляда.

– Моя очередь.

Он потянулся к ее плечам и повернул ее спиной к себе. Его горячий поцелуй, запечатленный на ее голом плече, едва не поверг ее на колени. Он прижался бедрами к ее ягодицам, его руки отвели ее бедра назад. Одной рукой он гладил ее живот и задержался на груди, пробуя их и играя с ними. Затем его рот подвинулся к ее уху.

– Как ты снимаешь это платье?

– Это довольно сложно, – прошептала она, повернув к нему голову, и посмотрела на него снизу вверх. Желание горело в его глазах.

– Я это вижу. Как ты из него выбираешься?

И снова поцелуй в плечо заставил ее задрожать.

– С трудом, – сказала она и прижалась лбом к его щеке, теперь полностью погружаясь в свои чувства, в самую суть, позволив удовольствию мгновения омыть ее, сохраняя в памяти каждый нюанс, каждую деталь. Она знала, что это мгновение никогда не повторится.

– Разреши посмотреть, что я смогу сделать.

Он положил руки ей на бедра и начал собирать платье, поднимая шелковистый материал, обнажая все больше ее тело. Она позволила ему коснуться себя, позволила его рукам свободно блуждать по ее телу, и это было потрясающее чувство. Он обнажил ее ягодицы и застыл.

– Что-нибудь не так? Оно порвалось? – спросила она.

– О нет. Не совсем. – Секундой позже он дернул платье вверх, и она подняла руки, чтобы он снял его. Платье приземлилось на пол с легким позвякиванием блесток и плавным шуршанием шелка. – Трусики «танга» – очаровательная вещица. Но видеть их на тебе еще лучше.

Он вздохнул и позволил своей руке погладить ее превосходной формы попку.

– У тебя самые чудесные изгибы из всех, что я когда-либо видел.

Ей стало жарко от его слов, и от застенчивости не осталось и следа. Она повернулась к нему – это было мгновение истины.

Вики была парализована красотой Мигеля и тем, как он смотрел на нее. В это мгновение она совершенно потерялась в нем.

Мигель сглотнул и взял ее за руку. Он хотел эту женщину всем сердцем, всей душой. Он медленно, с наслаждением осмотрел ее с головы до кончиков пальцев, запоминая все, что открывалось только ему. Ее волосы все еще были забраны вверх, на шее сверкали драгоценности. Чудесные груди с розовыми сосками поднимались вверх. Изящный изгиб ее узкой талии, легкая округлость ее живота и крошечный кусочек ткани, называемой тангами, сводили его с ума. Красивые длинные ноги Вики с крошечными ступнями в босоножках на высоком каблуке были умопомрачительно великолепны. Держа ее за руку, он отступил на шаг, глядя на нее и наслаждаясь ее красотой.

– Сколько буду жить, никогда не забуду этой минуты, тебя такой, какая ты сейчас.

– И я никогда.

Не в состоянии дольше сопротивляться искушению, он приблизился к ней, позволив ее соскам коснуться его груди.

– Я хочу прикасаться к тебе, ощутить тебя на вкус, ощутить прикосновения всего твоего тела.

– Да.

Она потянулась к нему, и он схватил ее на руки и понес к кровати. Повернувшись, он упал на спину, и она оказалась сверху. Как бы ему это ни нравилось, ему надо было снять с нее остатки одежды, а потом расправиться так же с остатками собственной. Прижавшись к ней своей горячей кожей, Мигель положил ее на шелковые простыни. Его губы прижались к ее, и она затаила дыхание, она хотела большего. Его руки гладили ее, возбуждая все больше и больше, хотя казалось, это уже невозможно. Он приподнялся и жаркими губами прошелся по ее спине сверху донизу, потом – от ключицы до груди. Целуя ее соски, он крепко обхватил ее и прижался к ней своим возбужденным телом. Все ее чувства пробудились к жизни, когда он касался, целовал, гладил ее грудь, живот, ее бедра.

Обвившись вокруг него, Вики хотела его и трепетала так же, как и он.

– Я хочу тебя.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Она зарылась пальцами в его волосы.

– Скоро. Очень скоро, – прошептал он и отодвинулся от нее, продолжая целовать и ласкать ее тело.

Внутренняя часть ее лодыжки, нежная кожа под коленом были жертвой его поцелуев и его нежности. Ее тело пылало, когда он исследовал ее, останавливаясь, чтобы покрыть жаркими поцелуями каждый потаенный уголок. Когда он прикоснулся языком к ее клитору, она откинулась на спину и крепко сжала губы, чтобы заглушить стон, вырывавшийся из ее горла.

Жар его языка прошелся по ее нежной плоти, и она оказалась на верху блаженства. Она и не догадывалась, что такое возможно. Ее тело, пронзенное непостижимым наслаждением, напряглось. Когда он прикоснулся к ней, она задрожала, ее тело больше не принадлежало ей.

Затем он поцеловал ее снова, а она прижалась к нему, желая доставить ему такое же удовольствие, которое он доставил ей. Он откинулся на спину, не дыша, и прижался к ней лбом.

– Ты принимаешь пилюли?

– Нет. Где моя сумочка?

Повернувшись, он огляделся, затем встал с кровати и вернулся с крошечной сумочкой.

– Это не поможет мне сделать то, что я хочу.

Она взяла у него сумочку, вынула из нее презерватив и бросила сумочку на кровать.

– Это поможет. – Она надорвала обертку и вытащила маленький магический предмет.

– Ты хорошо подготовилась, – сказал он и взял у нее презерватив.

– Нет. Я просто пришла с надеждой. – Накрыв его руки своими, она надела на его возбужденный член презерватив. – Люби меня, – произнесла она, и слезы затуманили ее взгляд.

– Я люблю, – прошептал он в ту секунду, когда их губы встретились.

Мигель прижался к ней, его жар соединился с ее плотью, наполняя ее до самой потаенной глубины.

Он застыл, переводя дух, не желая допустить, чтобы ночь закончилась раньше, чем они этого хотели. Ощущая ее горячую плоть, он готов был кричать от наслаждения.

Соединиться с ней сейчас было самым прекрасным из всего, что он испытывал. Откинувшись назад, он постарался продлить удовольствие для них обоих. Он выбрал медленный ритм для максимального наслаждения. Когда она охватила ногами его бедра и сжала их, время действовать медленно кончилось. Своими сильными руками он обхватил ее ноги и вошел в нее сильно, двигаясь вперед и назад, позволяя своему телу взять верх, утратив способность контролировать себя.

Вики охватила пальцами кисти его рук и склонила голову набок. Он прижался губами к ее уху.

– Не прячься. Я хочу тебя слышать.

Повернувшись, она прижалась щекой к его щеке, и ее дыхание согрело его кожу. Она всхлипнула и сжала его крепче, ее тело снова ответило ему, и он забыл обо всем на свете.

Не способный подавить волну удовольствия, которая прошла сквозь него, он продолжил, позволив этому ощущению захватить себя, и утонул в страсти. Крича от удовольствия, он крепко сжал ее, пока финальное пульсирование его тела сотрясало их.

Он откатился на кровати, освобождая ее от веса своего тела, и, устроившись рядом, обнял ее.

– Ты в порядке? – спросил он и позволил своей руке пройтись по ее спине и по изгибу ее бедер.

– О да. Мне хорошо, – сказала она, все еще поражаясь огню страсти, охватившей их. Заниматься любовью с Мигелем – это было больше, чем она могла вообразить. – А как ты?

– О да! Мне тоже хорошо. – Вздох удовлетворения вырвался из его груди.

Его прикосновения успокаивали ее, он гладил ее, и Вики позволила себе ответить ему взаимностью и исследовать пальцами его грудь и живот. Интимные отношения с Мигелем были опытом, который казался ей раньше невозможным, и, однако же, она была здесь, с ним в постели, именно там, где хотела быть. Это было настолько больше того, на что Вики надеялась, что она готова была плакать от счастья.

Они еще два раза занимались любовью, а затем вместе приняли душ, поглаживая друг друга и беспрестанно и жадно целуясь, потому что ночь магии уходила в прошлое, а над горами вставал рассвет.

– Я полагаю, это конец, не так ли? – спросила она, натягивая на себя халат.

Хотя они только что вышли из горячего душа, Вики было холодно, и она обхватила себя руками, глядя, как Мигель одевается. Боль в груди началась с последним поцелуем. Все было кончено, и она это знала.

Его пиджак лежал на краю растерзанной кровати, из кармана все еще торчали конверты с пожертвованиями. Это была причина того, что они оказались на эту ночь вместе, ради блага клиники, а не для того, чтобы удовлетворить ее личные нужды. Надежда, которая пришла к ней ночью, увядала. Даже такая сильная страсть, как ее, не могла преодолеть препятствия, существовавшего между ними с первой их встречи.

– Это была ночь, которую я никогда не забуду.

Он придвинул ее к себе и поцеловал в лоб. Торопливым движением он надел пиджак. Стук закрывающейся двери отменил всякие шансы на их воссоединение. Это был конец.

Измученная и расстроенная, Вики кое-как добралась до дома и вытащила свои вещи из машины, но потом бросила сумку у двери и забыла о ней. Той боли и немоте, которые охватили ее, не было названия.

Хотя она покинула коттедж не больше чем двадцать четыре часа назад, он казался заброшенным, словно прошла целая жизнь. Вики открыла окна, чтобы впустить ветер с реки. Одетая в шорты и простую рубашку и легкие сандалии, она взяла бутылку воды, мобильный телефон и отправилась в виноградник.

Это было ее убежище, где она могла обрести мир, в котором нуждалась, и надеялась восстановить силы, чтобы двигаться дальше. Она знала теперь, что такое ночь с Мигелем, и знала, что у нее никогда больше этого не будет. После месяца работы и планирования вечера она была измучена. Она чувствовала себя как Золушка на следующий день после бала. Во всяком случае, вечер удался, и Мигель сможет уйти, зная, что клиника в полном порядке.

Она шла без цели, но дорожка неожиданно привела ее к скамье-качелям, которые были скрыты в потайном уголке виноградника. Она села и покачалась немного, потом подобрала ноги, надеясь, что движение исцелит ее израненную душу.

Мягкий шум ветра и похлопывание птиц, гнездящихся в ближайших деревьях, пофыркивание лошадей – все смешивалось в одну прекрасную симфонию природы.

Потом пришли слезы. В уединении своего виноградника она позволила себе расплакаться, и напряжение, которое копилось в ней долгие месяцы, ослабло. Она любила Мигеля, но сейчас она больше, чем когда-либо, была уверена, что между ними все кончено. Прошлая ночь это доказала. Они разделили вместе прекрасный опыт и пошли каждый своей дорогой. Расставаться всегда больно. Но возможно, это прекрасное мирное место поможет так, как помогало всегда? Только время исцелит боль, но она никогда, никогда его не забудет.