— Такие ходят слухи, — Самойлов рассмеялся. — Хм… Правда, что ты не так давно проиграла новенький Nissan GT-R? Если верить слухам, то это было в нелегальных заездах по улицам Токио…

— Правда, — кивнула Карма.

— Что? Бля… Нет! — взмахнул руками Самойлов. — Я бы себе локти покусал и харакири сделал!

— Эта тачка как пришла ко мне, так и ушла, — с философским спокойствием произнесла девушка. — Давай дальше.

— Умеешь проигрывать?

— Кто не умеет проигрывать — тот никогда не выигрывает, — проговорила брюнетка. — Золотое правило. А еще: проиграть достойному — бОльшая честь, чем выиграть у слабака.

— Любишь расхожие истины? — уточнил Леха. Беседа его увлекла.

— На то они и истины, — бросила девушка.

— Принято. Ладно… Дальше. Ты — дочка олигарха?

— Была бы не против, но нет, — хмыкнула Карма.

— А кто ты? Откуда? — попытал счастья Леха.

— Мимо, — цокнула языком брюнетка.

Официант принес заказ: эспрессо, круассаны и омлет. Девушка с удовольствием притянула к себе корзинку с выпечкой, поймала несколько ехидный взгляд парня.

— Что? — совсем не изысканно, с набитым ртом спросила Карма.

— А как же диета и все такое? — поинтересовался Самойлов.

— Не про меня, — буркнула брюнетка. — Я люблю поесть.

— Приятного, — Леха придвинул к себе омлет, между делом наблюдая за Кармой. И это был кайф — не слышать воплей: «Фу, как ты можешь это есть?». Подружки в их компании все, как одна, были помешаны на похудении.

За кофе продолжили игру: «Вопрос — ответ». Выяснилось, что большая часть мифов вокруг имени Кармы — выдумки, но если оказывались правдой, то сногсшибательной. Что Лехе понравилось больше всего: девушка не бравировала победами, говорила о них, как о чем-то обыденном. Удручало то, что все личные вопросы, способные приоткрыть занавес над ее личностью, Карма пропускала.

Да, он чем-то ее зацепил, но не настолько, чтобы выложить карты на стол и впустить в святая святых — рассказать о себе. Настоящей.

«Лиха беда начало», — подумал Леха. Первый шаг сделан. Другое дело: а есть ли у него время в запасе для второго?

— Надолго ты в наших краях? — спросил Самойлов.

— До субботы, — ответила девушка.

— Зачем ты здесь? — еще одна удочка.

— Не сейчас, — и снова ничего определенного.

— Но скажешь? — с надеждой уточнил Леха.

— Может быть.

Он с легкой досадой качнул головой. Не доверяет. А она… вообще кому-нибудь доверяет?

— У меня сегодня выходной. Хочешь, покажу тебе шикарное место? — предложил Леха, опасаясь, что после завтрака девушка исчезнет.

— Давай, — согласилась Карма.

Самойлов с облегчением выдохнул: к сожалению, он прекрасно понимал, что если она захочет исчезнуть — то он ее не найдет. У него есть время до субботы.

Маневр 4

Они летели по трассе… Почти вровень, снова флиртуя: Карма с кокетливым ревом двигателя вырывалась вперед и чуть притормаживала, предлагая себя догнать, огладить горячим взглядом округлый зад «аудюхи», загореться алым отсветом на щеках от яркого красного…

Леха принимал правила игры, зная, что сейчас ведет он. Пролетал, не сбавляя скорости, мимо девушки и лукаво подмигивал «стопорями», уводя за собой, прокладывая путь в нужном направлении.

Он хотел показать ей заброшенную Берлинку с бетонными плитами, а за ней — Чертов мост: разрушенный временем старинный перешеек, соединяющий в одно целое бывшую военную стратегическую трассу. Именно в этом месте находился странного происхождения обрыв, в низине которого протекала неглубокая, но шустрая речка, а вся сказочность места заключалась в том, что с обломков мостика можно потрогать верхушки деревьев. Словно целый островок земли внезапно ухнул вниз, на несколько десятков метров. Необыкновенный вид, от которого кружилась голова, от которого казалось, что ты — великан и сейчас перешагнешь через высокие деревья.

Леха любил сюда приезжать: тихо, спокойно, ни души. Только шорохи листвы, нежная ласка ветра да щебет птиц. Обычно он присаживался на край разрушенного мостика, свешивал ноги вниз, перебирал пальцами колышущиеся ветви, щекочущие лодыжки, и любовался необычным пейзажем, думая о своем. Чаще всего приезжал один, не желая кому-либо демонстрировать эту сторону души — склонную к некоторой сентиментальности и романтике. Бывало и с друзьями сюда выбирались после гонок по Берлинке, но надолго не задерживались — кидали по монетке в речку и дальше дурака валять на трассе.

Карма была первой… кому захотелось открыться. Интуитивно Леха понимал, что если и сможет чем-то ее зацепить, то только откровенностью. Фальши и блефа она не потерпит. Думается, этого ей хватает в той таинственной жизни легенды, которую она ведет.

Они почти подъехали к мосту, как случилось нечто… невероятное, отчего у Самойлова бешеным выбросом адреналина вскипела кровь.

Леха сбавил скорость, сворачивая к обочине, приглашая и девушку остановиться. Он уже предчувствовал ее изумление… точнее, надеялся, что оно будет, ну или хотя бы заинтересованность — место и правда замечательное. Дальше дорога несколько раз петляла и уходила к федеральной трассе. С той стороны Чертова моста он тоже часто приезжал, но вдоль заброшенной Берлинки ландшафт интереснее — возникало ощущение цивилизации постапокалипсиса: заброшенные старые немецкие дома, поросшие высокой травой яблочные сады, одиночные промышленные конструкции, бог весть для чего служившие.

Но Карма не замедлила ход. «Аудюха» пронеслась кометой мимо, взревела, набирая обороты, и вдруг взлетела над обрушенным мостом… Леха, открыв рот, проследил взглядом ее полет над пропастью и пружинистое приземление на той стороне. Машина мягко черканула мордой асфальт и мгновенно выровнялась — только и всего.

Парень, резко подорвавшись, выскочил из своей «супры» и бегом бросился к обрыву, замер на краю моста. Присвистнул. Вот это фортель! Вот это трюк! Он аж за голову схватился: да такое под силу разве что крутым каскадерам… и, видимо, Карме.

— Ас… твою мать… она… Ас! — пробормотал восхищенно Леха.

Девушка красиво, со шлейфами развернулась, заглушила двигатель и, не спеша, изящно, вышла из машины. Подошла к обрыву с другой стороны моста, тряхнула головой, заправляя за ухо прядь, и широко улыбнулась.

— Хэй! На том берегу! — бросила она задиристо. — Как дела?

— Ты… Ты! — Леха всплеснул руками. — Охренеть можно!

— И ты опять меня упустил, — она деланно печально вздохнула, сложив губы в капризную линию. — Ну что ж… Видимо, не судьба тебе угнаться за мной! — подмигнув, послала воздушный поцелуй. В следующую секунду развернулась и, нарочито неприлично повиливая бедрами, направилась к машине.

— Хэй! — в тон ей воскликнул Леха. — И долго ты еще собираешься доказывать мне свое превосходство? Я его признаю!

Девушка в ответ заливисто расхохоталась. Обернулась, склонила голову набок и бросила:

— Типа, сдаешься?

— Да вроде как… сразу сдался, — улыбнулся Леха. Как же она сейчас хороша: стройная компактная фигурка в соблазнительном платье, отливающие всеми оттенками черного смоляные волосы в косе, лукавый прищур аидовой темени глаз, перекатывающиеся капельки на щеке.

— Жаль, я пленных не беру, — заметила грустно Карма, стрельнув озорными глазами, абсолютно точно продолжая дразнить.

— Действительно жаль, — согласился Леха. — Я был бы не против стать твоим пленником. Лет эдак… на сто?

— Ой ли? — девушка хохотнула.

— Двести? — предложил парень.

— А ставки растут! Я подумаю, — и она продолжила путь к «аудюхе».

— Когда я тебя увижу? — окликнул ее Леха, обнадеженный этим «подумаю».

— Эмм… — Карма снова остановилась, но не обернулась. Стояла спиной, вскинув голову к небу. — Здесь очень красиво. Спасибо, — серьезно произнесла она. — Найди меня. На этот раз сам.

— А ты опять будешь убегать? — усмехнулся парень, вспомнив безрезультатные «догонялки-салочки» по всему городу.

— «Let’s dance! Put on your red shoes and dance the blues…» — Карма чисто, с правильными интонациями пропела строчку из известного хита Дэвида Боуи. — Это тебе подсказка, — бросила она напоследок и… в реве двигателя, клубах поднявшейся до небес пыли растворилась в небытие, как мифический персонаж из сказки.

— Значит… приглашаешь потанцевать, да? — Леха потер щеку. — И почему я точно знаю, где тебя искать, — хмыкнул он. Кажется, кто-то сегодня в компании верных друзей идет в «Мармелад». Ловить судьбу за хвост, длинный темный конский хвост!

Помнится, Гаспарян хотел там покрасоваться в платье…

Самойлов прикусил губу, достал мобильный, набрал нужный номер и, услышав голос лучшего друга, спросил:

— Арсенчик, дорогой, таки я не понял, что насчет чулков-подвязочек и губной помады на сладких губках? Когда я улицезрею эту красоту на тебе, милый?

В ответ донесся забористый мат вперемежку со смехом и емкое:

— В семь вечера на трассе. Готовься целовать дядь Митю!

Ночной клуб «Мармелад» располагался почти в центре города, в бывшем краснокирпичном немецком замке кронпринца, чудом уцелевшем после войны. Отреставрированное с нуля, сейчас здание представляло собой целый развлекательный комплекс с рестораном, отелем, дорогим спа-салоном и ночным клубом с репутацией самого отвязного места.

«Мармелад» собирал под своей крышей людей без комплексов и тормозов, которые отдыхали по принципу: «Здесь и сейчас, а что будет завтра — неважно». В «Мармеладе» играли лучшие ди-джеи города, за стойкой бара жонглировали шейкерами веселые бармены, нагоняя кураж, официанты шныряли между столиков в весьма фривольных нарядах, для желающих станцевать стриптиз имелся шест на специальной тумбе-возвышении, танцпол в духе семидесятых подсвечен разноцветными светодиодами. Сюда в любой день недели набивалось бешеное количество тусовщиков, вип-места выкуплены на полгода вперед, занять свободный столик без предварительной брони за неделю — просто нереально… И кураж обычно стоял до семи-восьми утра, пока последнего клиента не вынесут охранники ногами вперед. Ибо трезвым из «Мармелада» выйти невозможно! По традиции клуба приветственную халявную стопку (вид алкоголя менялся каждый день) наливали при входе: не выпил — не прошел фейс-контроль.

Леха подъехал к двенадцати, бросил машину на платной парковке в компании тачек-подружек друзей — за ними уже завтра. Можно, конечно, на такси, но… неее! Как же без театральных понтов? Звучно, с низким урчанием-рычанием, зрелищно проехать мимо толпящихся у входа девчонок, подмигнуть им фарами и вклиниться в ряд крутых, нафаршированных машинок, при виде которых загорались глаза не только у слабого пола, но больше — у сильного! И это даже не показуха или демонстрация превосходства… это шоу, часть субкультуры.

Самойлов под жадные, оценивающие взгляды девиц вышел из «супры», огляделся… и сразу же ощутил пробежавшую по телу сладкую волну предвкушения жаркой ночки, когда внезапно бодрит и потряхивает, когда дрожит на кончиках пальцев.

По центру парковки клуба пламенела адская «Ауди» Кармы! Она здесь.

Леха улыбнулся.

На входе поздоровался с охранниками, мельком глянул на себя в винтажное зеркало в холле, пожал плечами. На собственном внешнем виде никогда не заморачивался, да ему и не нужно: обычная белая футболка с треугольным глубоким вырезом, демонстрирующая крепкое, рельефное мышцами тело, и черные, хорошо сидящие прямые джинсы играли ему в плюс больше, чем модные брендовые шмотки, к коим питал слабость Димасик.

В «Мармеладе» у них был свой столик — не вип-кабинет, но выделенный управляющим клуба специально для них, на втором этаже, с обзором на танцпол. Такие гости — лучше любой рекламы: за «золотыми» мальчиками, не жалеющими денег на бар и чаевые официантам, потянутся и мечтающие стать «бриллиантовыми» девочки, а за ними… все остальные. Простая математика.

Самойлов, пока пробирался к своим, вглядывался в толпу резвящейся молодежи, но знакомой фигурки околдовавшей его девушки нигде не приметил. Что неудивительно: у Кармы было мистическое свойство возникать из ниоткуда и туда же бесследно исчезать!

— Эй, брат! — сквозь гулкий бит энергичной танцевальной музыки и гомон бешеного разноголосья до Лехи долетел окрик Михея. — Ты кого-то ищешь?

— Да так, — Самойлов хмыкнул, приближаясь к друзьям. — А что?

— Не ищи — твоя мечта уже здесь! — воскликнул приятель и, дернув за руку, вытащил из-за спины сопротивляющегося Арсена.