Леха прикусил губу, но не сдержался и расхохотался в голос: размалеванный Гаспарян сидел в блондинистом парике, который жутко контрастировал с его черными густыми бровями и ставшим просто огромным характерным носом с горбинкой, в ляпистом обтягивающем платье с блестками, в чулках, сползших почти до колен, да еще и с затяжкой на одном из них, и модельных туфлях на шпильках, которые до неприличного состояния кривили его волосатые ноги.

— Боже, Арсенчик, из тебя вышла самая уродливая баба на свете! — заметил Самойлов, плюхаясь на диванчик рядом с другом и обнимая его за плечи.

— Чо? Не завожу? — тряхнул блондинистыми искусственными кудрями Гаспарян.

— Да умри мои глаза после такого зрелища! — бросил Леха с хохотом.

— Ты доволен? — поинтересовался Арсенчик, поправляя сползшую бретельку бюстгальтера, вылезшую из-под лямок платья.

— Я в восторге, — кивнул Самойлов. — Выпьем?

— Выпьем! — тут же активно поддержал Старый.

— А могу я потом пойти переодеться? — спросил Гаспарян. — Оторжались все, кто мог, честно, — и он умоляющим взглядом воззрился на Леху.

— Ладно, разрешаю, — сжалился Самойлов. — Надеюсь, ты усвоил урок, кто из нас лучший.

— Да щас! — взвился Арсенчик. — Я тебя еще уделаю! — он быстро накатил, вылез из-за стола и, спотыкаясь на шпильках, под смешки окружающих, поковылял в сторону туалета.

— То есть, я так понимаю, ему понравилось ходить в платье? — Леха выгнул бровь и глянул на Михея — тот рассмеялся.

После пары стопок текилы музыка уже вибрировала в крови, виски пульсировали от баса, настроение зашкаливало — хотелось движухи.

— Как поживает твоя красотка на «Ауди»? — спросил Димасик, вальяжно растекаясь на сиденье рядом с Лехой.

— Пока не моя, — честно признал Самойлов.

— Она здесь, — вкрадчиво произнес приятель, не сводя с Лехи загадочно поблескивающих из-под светлой челки серых глаз. — Ты ради нее нас сегодня сюда притащил? — невинно добавил он.

— А чем плохо, куколка? — улыбнулся Леха и щелкнул Димасика по вздернутому носу. Приятель в ответ цокнул языком и поморщился — его раздражали намеки на женственную внешность, но удержаться от подколок сложно: Димка сам напрашивался! Вообще, он всем своим видом отвечал идеальному образу гея, но категорически им не был. Более того, что совсем не вязалось с его имиджем, больше двух лет встречался с Марусей, славной девочкой из обычной семьи, на год его младше. Любовь у них. И если Димка отдыхал без нее, то на левых баб никогда не велся, чем вызывал у Самойлова уважение.

— Плохо тем, что мы опять бухаем, — грустно сообщил Димасик, сдувая челку с лица. — Я устал.

— Не пей, — вставил Михей.

— А смысл… не пить? — с философским видом проговорил приятель.

— Действительно, — поддержал его Старый и снова разлил текилу по стопкам.

Вскоре вернулся Арсенчик в своем привычно-щегольском наряде, по ходу цепляя девиц, и через десять минут за столиком закипело! Тусовка набирала обороты… Звенел тара, разговоры не умолкали, то и дело раздавался звонкий девичий смех.

Леха пил, общался, но время от времени вставал из-за стола под насмешливые комментарии приятелей и делал проходку по двум этажам клуба. Кармы нигде не было. Вот же лиса-плутовка! Опять обвела вокруг пальца… Похоже, в «Мармеладе» она не появлялась. Бросила приманку-обманку и сбежала. И где искать? Во вторник работало не так много заведений, где можно потанцевать. Брать такси и ехать по всем злачным местам?

Но решение у Самойлова не успело оформиться до конца. В диджейском сете заиграла Madonna «Let it will be» — в обработке, с усиленной данс-подстежкой, но сохранившая свой идущий по нарастающий драйв. И как только раздались ударные, акцентные биты и прозвучало отчаянно-задорное: «Just watch me burn!», Леха увидел ее…

Карма стояла по центру танцпола, в перекрещивающемся свете прожекторов и страбоскопов, в клубах дыма, опустив голову. Волосы распущены и прямым полотном цвета вороньего крыла закрывают лицо, достигая длиной почти до пояса, верхние пуговицы клетчатой рубашки расстегнуты до порога «дальше неприлично», короткие джинсовые шорты откровенно обтягивают упругие ягодицы и подчеркивают стройные загорелые ноги. И все те же конверсы.

Леха, не сводя с нее зачарованного взгляда, вспыхнул от томительного возбуждения, разлившегося по телу. Еще ни одна девушка его так не заводила… Ох!

Секунда, и вдруг Карму дернуло в такт музыки. Она не танцевала — ее словно током прошибало, и исходящие от нее электрические всполохи обжигали окружающих. Смоляные волосы девушки веером взлетали, рассекая пространство, грозясь оставить яркие порезы на любом приблизившемся, тело извивалось в рваных, страстных, но точных, ритмичных движениях.

Толпа расступилась, отодвигаясь к краям танцпола. Это не был танец соблазнения в попытке привлечь к себе внимание, ничего похожего на то, как обычно переминались томно с ноги на ноги местные клубные красотки на высоченных каблуках, боясь лишний раз рукой шевельнуть неверно, чтобы, не дай бог, не испортить прическу. Карма излучала мощь, напор, страсть! И била наповал. Исходящая от нее сексуальная энергетика привлекла к себе не только зачарованный Лехин взгляд — на нее пялился, кажется, каждый парень в радиусе нескольких метров.

Самойлов облизнул пересохшие губы и, боясь шевельнуться, наблюдал со второго этажа за танцем страсти. Шквальное цунами, ураган… воплощение стихии — вот кем она чудилась ему в этот момент. Стихия, которую хотелось укротить, подчинить, присвоить себе.

Леха прожигал ее пылающим взором, сгорая от заполоняющего разум безумия. Подобных сильных чувств он никогда не испытывал и сейчас осознал важное — такую разлюбить невозможно. Ему невозможно. Если не приручит — всю жизнь отголоски ее тени в других искать будет. И пускай он ни черта о ней не знает, пускай! Впервые его разум, душа и тело надрывались в унисон: «Моя!» Чистое интуитивное знание, не требующее доказательств.

Девушка, словно услышав его призыв, вскинула голову вверх: шальные угольки глаз — прицельным выстрелом прямо в сердце, выразительная бровь изогнулась, уголок губы дернулся вверх — капельки на щеке перекатились, сверкнув в отсветах клубных прожекторов блеском страз. И легкий приглашающий кивок…

Леха улыбнулся и мотнул головой — нет. Он тоже умеет флиртовать! Девушка откинула голову назад и расхохоталась.

Песня сменилась — зал прошибло мощными басами «Big Hoops (Bigger the Better)» Nelly Furtado. Карма щелкнула пальцами, на секунду прикрыла глаза, улавливая новый ритм, красиво вильнула бедрами, присев… Выгнулась, демонстрируя достоинства подтянутого тела. Вновь встретилась с Лехиным взглядом, прикусила нижнюю губу и продолжила танцевать. Другой подтекст, совсем другой — сейчас она бесстыдно соблазняла, безотрывно глядя на Самойлова. Мол, ну же, неужели останешься в стороне?

Да никакой выдержки не хватит! Леха буквально слетел по лестнице, спускаясь со второго этажа в зал. Стремительно приблизился к Карме, подхватил ее под локоть и притянул к себе. Она покорно прижалась к его груди спиной — голову моментально вскружил неповторимый аромат ее разгоряченного танцем тела, смешанный с едва уловимым запахом дорогой кожи автосалона и шлейфом-флером чарующего парфюма. Девушка продолжила двигаться в такт музыке.

Леха кожей чувствовал ее через ткань футболки и джинсов. Мазнул губами по доступно подставленной шее… Проложил дорожку влажных следов вдоль линии скул… Резко развернул к себе и приник к ее податливым, несопротивляющимся губам. И утонул в поцелуе.

Люди вокруг перестали существовать, как будто в этом зале, кроме них двоих, вообще никого не осталось. Даже подначивающие крики друзей — и то существовали в каком-то параллельном измерении, чужом и далеком. В этом же был он, она и воюющие за право главенствовать жадные до невероятно чувствительных прикосновений губы.

— Пойдем, — беззвучно проговорила Карма и двинулась прочь с танцпола, крепко сжимая Лехину ладонь.

Он последовал за ней… И отправился бы в эту минуту на край Вселенной.

Удивленные и в то же время понимающие взгляды в мужском туалете, холодные кафельные стены, шум воды, доносящийся из зала смешанный гул музыки и голосов. Леха, путаясь мыслями, ничего не соображая, прижимал Карму к перегородке кабинки, сгорая от желания. Ее руки нетерпеливо оглаживали его тело, пробравшись под футболку. Потянулись к пряжке ремня…

— Не могу, — выдохнул Самойлов, с трудом отрываясь от мягких, с ума сводящих губ девушки.

— Почему? Бери, пока дают, — хмыкнула она.

— Нет, — Леха поймал ее за подбородок и заглянул в глаза. И серьезно проговорил:

— Только не так. Ты… Я не могу… здесь… так… неправильно.

— Оу, а вдруг второго шанса не представится? — Карма все еще насмехалась, но ее взгляд изменился — стал задумчивым. Леха уже видел его — изучающий, как будто что-то отчаянно выискивающий в нем.

— Значит, не судьба, — парень слабо улыбнулся.

— Хм! — Карма дотронулась указательным пальцем до его верхней губы, оттянула нижнюю. — И как же ты хочешь? На пятом свидании, после ресторана, цветов и признаний в вечной любви?

— Поехали ко мне, — рискнул предложить Самойлов.

Карма сощурила глаза, склонив голову набок… Ее характерный жест.

— К тебе… — повторила она. — Хорошо. Поехали. Пусть будет романтика!

— Будет, обещаю, — твердо проговорил Самойлов.

Не прощаясь с друзьями, не оглядываясь на других, ничего не замечая вокруг…

Такси, ночной город мельком, обжигающие поцелуи на заднем сиденье и любопытный взгляд водителя… Медленно, почти не отрываясь друг от друга — по нескончаемым ступенькам наверх…

В ожидании продолжения.

Маневр 5

— Я сделал это! — Леха на мгновение оторвался от притягательных губ Кармы с легким привкусом чего-то пьяняще-сладкого, но не приторно-искусственного — ни толики химической липкости помады.

Чистый, естественный поцелуй без жеманства и фальши — такой, каким и должен быть, когда оба увлечены страстью момента, а не желанием произвести ложно-обманчивое впечатление… Местами неловкий, когда при попытке подняться по лестнице наверх губы соскальзывали, оставляя влажные следы на подбородке, щеках, а зубы неприятно клацали, сталкиваясь при одновременном встречном движении. Но все это искренне, пылко.

Леха победно распахнул входную дверь в свою квартиру, открыть которую, наугад тыкая ключом в замочную скважину и увлеченно целуя девушку, было практически невыполнимой задачей.

— Молодец, — похвалила Карма, — ты мой герой! Почти Супермен и Бэтмен в одном лице, — смешок.

— О да, я такой, — не стал отказываться от громких званий Самойлов.

Полыхнул электрический свет, разбивая интимность момента. Карма с горящими глазами и лихорадочным румянцем, с капельками-тату, украшенными стразинками, сейчас выглядела еще желаннее и привлекательнее. Леха нежно дотронулся подушечками пальцев до ее щеки, пробежавшись по «слезинкам».

— Красивая… ты очень красивая, — прошептал он, вновь приникая к ее губам. Прижал к себе, подхватил под ягодицы — девушка тут же обвила его стройными ногами за талию. Отстранилась, вглядываясь в его лицо, и в ответ произнесла:

— А ты не просто красивый… ты настоящий. Я и не думала, что такие еще существуют.

— Не там искала, — улыбнулся Леха.

Карма лишь хмыкнула.

А дальше… сплошное безумие. Острее молниеносно разрывающей плоть стали, пронзающей сердце насквозь, мощнее адреналина-наркотика, кружащего голову и будоражащего кровь, глубже падения на дно бесконечной пропасти, выше недостижимых, безразлично мигающих холодных звезд, горячее напалма, выжигающего смертельным пламенем…

Как ни с кем и никогда.

На уровне ДНК чувствуя друг друга, угадывая все порывы и желания…

Леха терял рассудок, затуманенным взором любуясь девушкой, столь естественной и прекрасной в своей наготе, и ему казалось, что он уже знает каждый изгиб ее тела, знает, чего она ждет от него. И не играл в благородство. Ей это не нужно сейчас.

Жестко, властно, напористо, страстно… Жадно лаская, вгрызаясь зубами в смуглую гладкую кожу, оставляя отметины, словно глава прайда, помечающий территорию. Только животные инстинкты, когда по запаху чуешь свою пару и стремишься отвоевать ее, продемонстрировав и ей, и другим нелепым глупым соперникам, что всё, баста… Он один — навсегда.

Карма призывно выгибалась под ним, хрипло постанывая, и отдавалась, полностью позволяя вести, владеть собой.