– Простите, что напугал. Мне не следовало сразу сюда, – медленно, непривычно растягивая гласные, заговорил Логан. – То есть… – он запнулся. Ещё больше помрачнел, но всё же вымученно улыбнулся. Дотянулся до стены, нащупал выключатель. Щелчок – и кухню залил яркий электрический свет. – Извините, – Логан неуклюже переступил с ноги на ногу, и только сейчас я заметила, что он почему-то босиком, а на светлом ламинате отчётливо видны кровавые следы от ступней.

– Ч-чёрт! Чудесно! Ты… Так. Стой, не шевелись! – первой опомнилась Эми. Схватила стул, поставила рядом с ним. – Садись скорей!

Логан проследил за её взглядом с каким-то обречённым безразличием.

– Сядь! – Я тоже пришла в себя. – Да садись же! Сейчас.

Я метнулась в ванную за аптечкой и тазиком с полотенцем. Чуть ли не бегом бросилась обратно, на ходу вытаскивая из коробки пакет с ватой, перекись и пинцет. Сунула их в руки сестры, сама подскочила к крану, чтобы набрать тёплой воды. Затем вернулась, поставив тазик рядом со стулом, на котором с пугающим равнодушием сидел Логан.

– Стэйс, что ты собираешься делать? – тихо спросила Эми.

– Стекло из его пяток вытаскивать. – Я подняла глаза на Логана: – Будет больно. Готов?..

Он перевёл взгляд с босых ступней на тазик, потом – на пинцет в моей руке, и снова на моё лицо. Едва заметно кивнул.

– Да… конечно. Спасибо.


– Стэйс! Стэйс, ну же! – откуда-то сверху раздаётся требовательный и одновременно обеспокоенный голос Майка. Чьи-то цепкие пальцы больно сжимают плечи, не сильно встряхивая. Через миг я прихожу в себя и могу разглядеть лицо Майка. – Как ты тут?.. Давно? Ты же спала, – сбивчиво бормочет он, опускаясь на ступеньки передо мной. – Почему ты плачешь? Ну, не плачь, пожалуйста. Родная моя, только не плачь. Что случилось?

Поднимаю глаза, замечаю за его спиной встревоженное лицо Риджа. Перевожу взгляд на Майка. Даже не понимая, почему, начинаю плакать. Шумно, навзрыд. Утыкаюсь лицом в футболку Майка, обхватываю его, как маленький ребёнок, за шею, громко всхлипываю и судорожно хватаю ртом воздух.

Сердце сжимается в малюсенькую точку, растворяется в беспричинном, жгучем, непреодолимом отчаянии под тяжестью горя и боли, объяснить которые я не в силах.

Глава 19

…Я проснулась с головной болью. Не сильной, но достаточно ощутимой, чтобы минут пять безуспешно уговаривать себя отпихнуть в сторону развалившуюся под боком кошку и вылезти наконец из-под тёплого одеяла. И хотя улеглась вчера гораздо раньше, чем обычно – задолго до полуночи – я совершенно не выспалась. Сначала мешали доносившиеся снизу звуки веселья, потом внеплановый праздник «свободной любви» перебрался из гостиной в комнату брата напротив. Бывшая подруга явно нацелилась дойти до «финала» победительницей, и чем закончится их вечер, угадать было не сложно. Вот только «уменьшить громкость» не додумались или не захотели. Стив тоже хорош! Неужели не понимает, что Мишель здесь лишняя?! Но нет… Стоило родителям уехать в Ванкувер, как из всех девушек, увивающихся за ним в школе, братец приволок домой именно эту суку!

Я зевнула, потянулась за мобильником. Ночью я буквально закидала Майка смсками, и на последние он наверняка отвечал рано утром.

Маккензи тут же подскочила, бодро прошлась по краю постели и уставилась на меня во все свои изумрудные глазища.

– Жрать просишь, да? – Я села, торопливо пробегаясь по новым сообщениям и отвечая на все разом в одном.

Я так до сих пор и не определилась, рада ли я или огорчена, что именно в этот уикенд Майку пришлось везти Лиама на школьные соревнования по плаванию в Калгари. С одной стороны, жутко соскучилась и мечтала провести вдвоём с ним целые выходные. Нам и так требовалось проявлять чудеса изобретательности, чтобы встречаться тайком от всех после школы. С другой стороны, последний раз, когда мы собрались в похожем составе, закончился плачевно для всех. К тому же, одна только мысль наблюдать Майка в непосредственной близости от Мишель отзывалась в желудке болезненным спазмом, пусть я безоговорочно верила в его версию событий на вечеринке. В любимом я больше не сомневалась ни капли, а вот новоиспечённую подружку брата хотелось размазать по стенке ровным слоем. Злость никуда не исчезала, а обида медленно, но верно превращалась в ненависть. И я ничего не могла с этим поделать.

Миссис Грей, школьный психолог, к которому директриса направила принудительно чуть ли не весь класс, настоятельно советовала набраться смелости и откровенно поговорить лицом к лицу с «обидчицей», чтобы разобраться в случившемся, но я упрямо отказывалась. Я абсолютно не горела желанием выслушивать оправдания или сбивчивые объяснения Мишель, и так или иначе заново переживать всё, что произошло тогда, в который раз прокручивая в голове проклятый вечер. Не верилось, что я способна доверять той, кто так жестоко и подло обошлась со мной. Или хотя бы попытаться. Что вообще когда-нибудь буду готова её простить. Такое – не прощают. Никогда. Предательство искупается только смертью. Но, к сожалению, с моста на камни слетела вовсе не Мишель.

Разбитое стекло не склеить, Джеки и Роберта – не вернуть. Причины уже не имели никакого значения, и тратить на них время я не желала. Вместо этого предпочла стереть подругу из своей жизни и вполне успешно делала вид, будто той никогда не существовало, как и нашей дружбы. Так было проще справиться и похоронить в памяти если не «что», то хотя бы – «как» и «почему» случилось. Поэтому я сменила шкафчик, отказалась от всех совместных проектов и курсовых и даже в школьных коридорах между уроками на пару с Майком старательно избегала разговоров с Мишель или встреч ненароком.

Маккензи негромко, но требовательно мяукнула, отвлекая от размышлений и напоминая, что сегодня, как и всегда, когда родители с сёстрами уезжали на выходные, именно на меня возложена великая честь кормить Её Высочество.

– Ладно, ладно. Встаю уже.

Кошка, кажется, только этого и ждала. Моментально соскочила с кровати и замерла под дверью, которую накануне пришлось плотно закрыть, иначе никак не удавалось заснуть. Нетерпеливо обернулась, снова мяукнула. На этот раз громко, настойчиво, явно давая понять, что не позволит себя игнорировать. Если сейчас же не покормить, вернётся, будет сначала тереться мокрым носом в ладонь и урчать, а потом пустит в ход «тяжёлую артиллерию» – начнёт царапаться и прикусывать пальцы.

Я нехотя накинула на пижаму шёлковый халат и вышла в коридор, одновременно прислушиваясь. Кажется, остальные ещё спали или успешно делали вид. Внизу тихо шелестел телевизор. Наверное, забыли выключить – вряд ли кто-то его смотрел в десять утра, если учесть, что в пять в доме ещё кипела жизнь. Я лениво побрела к лестнице. Маккензи бежала впереди, целенаправленно на кухню, к холодильнику и миске, как вдруг на последней ступеньке замерла, будто наткнулась на невидимую преграду, а потом неожиданно зашипела, выгибая дугой спину. Я тоже остановилась. Несколько секунд удивлённо смотрела на вздыбленную шерсть, потом осторожно подхватила животное на руки и спустилась в холл.

В гостиной на диванчике у окна вальяжно развалилась Мишель, только вместо вчерашних чёрных леггинсов и белого вязаного свитера с широким открытым вырезом – ярко-розовая фланелевая пижама Эми, а длинные, распущенные тёмные волосы собраны в озорной хвостик на макушке. На ногах – огромные мягкие тапочки-собачки, тоже розовые и принадлежавшие моей средней сестре. В руках – миска с кукурузными хлопьями. О завтраке для мисс Брукс точно можно не беспокоиться.

Я бросила на неё хмурый взгляд. Выбранная тактика «молчания» сегодня не спасёт, и целенаправленно игнорировать «подружку» долго не получится, если, конечно, не запереться в своей комнате, как постоянно делает Логан. Мишель же лучезарно улыбалась и как назло продолжала вести себя так, словно ничего ровным счётом не изменилось. Вообще. Не было ни аварии, ни гибели родителей Брэдли. Как будто не она пьяная вдрызг висла на Майке полтора месяца тому назад, не из-за неё мы поругались и уехали с вечеринки, а потом случилось то, что случилось. Как будто не ей, заявившейся в больницу, стоило мне прийти в сознание, прямо с порога не очень вежливо, но доступно объяснили, что нашей дружбе конец. Как будто она и понятия не имела, что с тех пор Логан разучился улыбаться, не появлялся в школе, пропускал тренировки и почти не выходил из своей комнаты, а Майку приходилось держаться за пушечный выстрел от нашего дома.

– Доброе утро, – невозмутимо поздоровалась Мишель, встречаясь со мной взглядом. – Или не доброе. Мы что? Совсем не дали выспаться своими криками?

– Угу, не дали, – еле сдерживая рвущееся наружу раздражение, резко ответила я.

Маккензи вдруг низко, утробно завыла, начиная отчаянно вырываться. Через мгновение у неё получилось – несильно поцарапав мне руки, кошка спрыгнула на пол и удрала обратно к лестнице. Проследив за спасающимся бегством животным, я мрачно обернулась к бывшей подруге.

«Кажется, ты ей больше не нравишься. Мне тоже», – мысленно добавила я.

– Прости. Мы не хотели… сильно шуметь, – Мишель отправила в рот ложку хлопьев и уставилась на экран, где Келли спорила с Бренданом о деталях предстоящей свадьбы. – Вот сволочи! Наобещали с три короба. Финал восьмого сезона всех удивит, бла-бла-бла. И чему я должна удивляться?! Лучше бы спать осталась, – с набитым ртом заявила она.

Ага, точно. Определённо лучше. Особенно, если бы спала у себя в кровати! Я продолжала буравить Мишель взглядом. Выслушивать объяснения, какого чёрта «подружка» делает в гостиной и почему не свалила с утра пораньше к себе домой, как, впрочем, любые разглагольствования из уст Мишель совершенно не хотелось. Зато высказаться откровенно, не стесняясь в выражениях, я была совсем не прочь. Но она то ли не замечала, то ли умело делала вид. На лоснящейся от удовольствия ненавистной роже – ни грамма косметики, вины или раскаяния:

– Фу! Весь сериал испоганили! Невозможно смотреть.

Я молча передёрнула плечами. «Беверли Хиллс» давно утратил актуальность, и в данный момент события на экране волновали меня меньше всего. Мишель же хотелось выставить на улицу пинками, а потом тщательно вымыть всё здесь с хлоркой. Может быть, даже сменить диван. Однако на наши крики обязательно спустится брат, ссориться с которым я не собиралась. Тем более, беспокоить Логана. Уж точно не из-за этой подлой, наглой шлюхи, пусть её присутствие и бесит до зубного скрежета. О чём только Стив думал? Или чем. Явно не головой, а совсем другим местом! Но если без «разбора полётов» не обойтись, я обязательно его устрою и прочищу братцу мозги. Позже и без свидетелей.

Я демонстративно развернулась и направилась на кухню, машинально отмечая, что в гостиной царит идеальный порядок. Ни тебе пустых стаканов из-под сока, ни бокалов, ни тарелок, ни недоеденной вчерашней пиццы. Следов пиршества не нашлось и на кухне. Кто-то был очень занят этим утром, наводя в доме чистоту. Неужели Мишель? На неё не похоже – даже в лучшие времена подруга не проявляла такой инициативы. Обычно её роль на вечеринках сводилась к двум задачам – как можно быстрее нажраться и перепихнуться. «Расширить половой кругозор», как говорила она сама. Может, сейчас пытается загладить вину за ночной кутёж с братом?

Я задержалась в проёме и обернулась. Мишель продолжала поглощать кашицу из хлопьев и пялиться в телик. Весь её развязный видок никак не вязался с уборкой и попыткой подлизаться. У Стива, что ли, проснулась совесть? Привёл всё в порядок и вернулся в постель досыпать? Верилось с трудом. На подобные подвиги брат мог пойти только в случае крайней необходимости или под дулом пистолета.

Я неторопливо насыпала кошке корма и, поскольку сомневалась, что та рискнёт спуститься на кухню в ближайшее время, собралась отнести миску в спальню родителей – убежище Маккензи по умолчанию. В этот момент в холле несильно хлопнула входная дверь, послышались чьи-то шаги, а следом – недовольный голос Логана:

– Ебать, Брукс! Ты всё ещё смотришь эту муть?!

Я была готова поклясться, что в его тоне звучит едва сдерживаемый гнев, и вряд ли он вызван приевшимся сериалом. Неужели игра «в молчанку» закончилась?

– Если не нравится, можешь переключить, – ответила Мишель заискивающим, елейным голоском, какого не слышала у «подруги» ни разу за все годы знакомства. – Могу вообще выключить. Если тебе мешает.

– Мне не мешает. Но твоим мозгам точно вредит. Стив ещё спит?

– Ага. Зато Стэйс уже встала. На кухне возится.

Я была уверена, что Логан, как обычно, сразу поднимется к себе. Но ошиблась. Из холла послышались приближающиеся шаги, и я окончательно растерялась. Опустила миску на пол, носком тапка судорожно отпихнула в сторону, отчего та отлетела к холодильнику и со звоном ударилась о дверцу. Часть корма, конечно же, рассыпалась вокруг, пачкая светлый ламинат. Ладно, потом разберёмся.