Вдохновленная своим решением, Настя попыталась взглянуть на себя со стороны. Достаточно ли хороша она для своей первой ночи с мужчиной? У нее не было ночной рубашки, спала она в длинной мужской футболке, доходившей чуть ли не до колен. Пожалуй, эта фиолетовая, немного выцветшая хламида ей даже к лицу, — решила Настя. Она вытянула руки, посмотрела на тонкие запястья, потом взглянула на свои длинные стройные ноги.

«Сейчас это все будет принадлежать мужчине, — подумала Настя, — и тогда мое тело должно стать совсем другим, должно невидимым образом измениться. Да я и вся, наверное, изменюсь».

Странно, но Настя совсем перестала волноваться. Неслышно ступая босыми ногами по пластику пола, она отправилась завоевывать сердце и тело любимого.

На кухне все было тихо. Шары потухли без солнечного света. Дмитрии лежал неподвижно. Непонятно было, спит он или нет. И только когда Настя вплотную подошла к Дмитрию, она увидела широко открытые черные глаза, горящие мрачным огнем на бледном лице. Мужчина напряженно следил за действиями девушки. Настя, не говоря ни слова, бесшумно опустилась на колени рядом с его ложем. Она не мигая смотрела в глаза любимому, словно пыталась таким образом загипнотизировать его, лишить воли к сопротивлению. Настя склонилась над лицом Дмитрия и осторожно прикоснулась губами к его щеке.

«Почему я все это умею? Откуда во мне знание о том, как должна вести себя женщина в такую минуту? — неожиданно спросила себя Настя. — Я впервые с мужчиной. Значит, это знание заложено в каждой женщине, как зернышко, которое только и ждет момента, чтобы прорасти».

Эта мысль промелькнула в сознании Насти как метеор, а потом девушка ощутила внутри себя удивительную тишину и покой. Она стояла на коленях, склонившись над лицом любимого, и осторожно покрывала его поцелуями. Настя чувствовала, как напряжен Дмитрий, но она была абсолютно уверена, что он жаждет ее каждой клеточкой своего сильного мужского тела. Очень скоро он не выдержит и ответит ей со всей страстью, на которую способен.

— Настя, — прошептал он и притянул ее к себе.

Сначала Дмитрий целовал ее так, как измученный жаждой путник припадает к источнику воды. Потом, утолив немного жажду, Дмитрий начал целовать ее осторожно, смакуя каждое прикосновение. И если раньше поцелуи для Насти были всего лишь знаком, подтверждающим их близость и доверие друг к другу, то теперь она познала их истинный вкус. Она поняла, что губы мужчины могут быть то сладкими, то терпкими, что вкус поцелуя — это и есть вкус страсти. Чем дольше Дмитрий целовал ее, тем мучительнее становилось ее наслаждение. Настя чувствовала, что ей мало одних его губ, он нужен был ей весь. Их объятия становились все теснее, дыхание участилось. Горячие руки Дмитрия сначала гладили ее по плечам и спине, очень скоро его ладони оказались у Насти под футболкой. Девушка задрожала от этих прикосновений. Настя с ногами забралась к нему в кресло, и тут Дмитрий, подхватив ее на руки, бросился в комнату.

Через несколько мгновений они оказались на той самой двуспальной кровати, где Настя целых два часа страдала от одиночества. Дмитрий рванул Настину футболку и отбросил куда-то в сторону. На девушке остались только маленькие трусики.

Настя неподвижно лежала на кровати, а Дмитрий склонился над ней. Тяжело дыша, он не сводил с нее глаз. На мгновение Насте показалось, что он хочет взглядом прожечь ее насквозь, такая страсть сверкала в его черных глазах.

— Настя, — прошептал Дмитрий, — ты просто сводишь меня с ума, так нельзя.

— Почему?

— Это безумие.

— Не говори ничего, целуй меня, пожалуйста, пожалуйста, — почти в беспамятстве шептала Настя.

Дмитрий смотрел на ее тонкие руки, выступающие ключицы, маленькие груди с темными изюминками сосков и чувствовал, что он больше не может ждать и оттягивать момент их окончательной близости. Он начал целовать ее тело с такой же страстью, как когда-то губы. Он проводил языком по ключицам, ласкал ее грудь, спускался все ниже. Настя извивалась всем телом в страстной истоме. Ей совершенно не было страшно, все ее страхи сгорели в огне желания. Она чувствовала, как горит у нее внизу живота. Она обвила ноги Дмитрия своими ногами, она терлась о него, как обезумевшая кошка.

— Сними их, — потребовала Настя. Ее голос стал чужим, он звучал повелительно и хрипло.

Извиваясь всем телом, она помогла Дмитрию освободить себя от ненужного лоскутка ткани, пропитанного соком ее нетерпения. Насте все ее тело казалось сейчас обузой. Ей мешали затвердевшие соски, ей мешало ее лоно, Дмитрий должен немедленно освободить ее от жажды плоти, которая заливала темно-красным огнем ее сознание.

Настя почувствовала его пальцы у себя между ног и затихла. Он раздвигал ее плоть, как горячие лепестки, он трогал ее набухший влажный клитор, а Насте хотелось крикнуть: «Сильнее, сильнее, ну что ты тянешь!»

Она не заметила, когда Дмитрий успел раздеться. Он лежал рядом с ней, прекрасный в своей мужественной наготе. Настя сначала почти не двигалась, она лишь впитывала его ласки, так земля после долгой засухи поглощает воду. Но вскоре Настя начала отвечать ему. Первый раз в жизни она ласкала мужчину, и это было прекрасно. Ее ладони скользили по его горячему телу, а он направлял их движение. В какой-то момент Настя почувствовала, что должна сжать ладонями его восставший член. Она приоткрыла глаза, чтобы получше рассмотреть то, что властно притягивало ее тело и взгляд. Раньше фотографии и кинокадры с обнаженными мужскими телами заставляли ее в лучшем случае отворачиваться, а в худшем — вздрагивать от отвращения. Но телом Дмитрия она могла любоваться, ей хотелось ласкать самые интимные его места, делать все, чтобы ее любимому было хорошо рядом с ней.

— Сколько у тебя их было, — изменившимся голосом, неожиданно спросил Дмитрий.

— Кого? — не поняла Настя.

— Мужчин. Сколько у тебя было мужчин до меня?

— Ни одного, — честно призналась девушка, — ты первый.

— О, Господи, — простонал Дмитрий. Это известие не только не обрадовало его, но, похоже, даже остудило его пыл. — Так ты девушка?! Только этого мне не хватало! Я-то думал, что ты потаскушка, которую потянуло на очередное приключение. Сейчас много таких девиц. Мне казалось, что ты одна из них.

— Я тебя разочаровала? — спросила Настя. Она сидела на кровати, натянув на себя одеяло, словно пытаясь защититься от непонимания Дмитрия. — Что ты хотел от меня услышать? Что ты у меня пятый или десятый? Так было бы лучше? Лучше связаться с девчонкой легкого поведения, про которую знаешь, что ничего ей не должен, кроме тарелки супа и временной крыши над головой? Ну так я могу тебя успокоить, ты мне тоже ничего не будешь должен. Мне от тебя ничего не надо, ни твоей ответственности, ни твоих обязательств.

— А зачем тебе это? — Дмитрий говорил, и Настя видела, как напряжены мышцы его лица, в каком напряжении он весь. Словно сила страсти трансформировалась в страх и непонимание.

— Я люблю тебя, — тихо ответила Настя.

— Что! — в глазах Дмитрия мелькнуло выражение ужаса. — Какие глупости ты говоришь.

— Почему глупости? — Настя чувствовала себя так, словно неведомая сила выбросила ее в абсолютно пустое пространство, где не на что и не на кого опереться. Она ждала какой угодно реакции на свое признание, но только не такой. — Разве тебя нельзя полюбить? Разве я не способна на любовь?

— Может быть, и способна, я этого не могу знать, — ответил Дмитрий, — но только то, что ты сейчас называешь любовь, это всего лишь голод твоих гормонов.

Настя обиделась и разозлилась. Да как он смел обозвать гормонами самое светлое движение ее души, ту музыку, которую она слышала, стоило ей только подумать о Дмитрии! Да неужели, если бы все дело было в гормонах, она не нашла бы себе кого-нибудь поближе? Настя еще тщательнее закуталась в одеяло и отвернулась к стене. Сейчас она чувствовала себя полностью опустошенной. Ей не хотелось ни разговаривать, ни смотреть на Дмитрия. Она сделала все, что могла, силы оставили ее.

— Почему ты молчишь? — услышала она голос Дмитрия за спиной. — Я обидел тебя? Прости, тебе просто еще слишком мало лет, и ты заражена болезнью под названием романтизм. Ты влюблена в меня, и я это вижу. Но глупо влюбленность называть любовью. Это совсем разные вещи. Ты просто юная искательница приключений. Возможно, мальчишки вокруг тебя кажутся тебе скучными и беспомощными созданиями. И на их фоне я выгляжу этаким постаревшим прекрасным принцем. Скорее всего, ты во мне пытаешься найти отца. Признайся, ты же без отца выросла? И тебе хочется, чтобы рядом был сильный взрослый мужчина.

— Какие глупости! — в свою очередь возмутилась Настя. Ей надоела роль, которую она сама себе навязала, и сейчас с Дмитрием заговорила та, которой она была на самом деле. — Вот уж что я ненавижу больше всего, так это беспомощные попытки психоанализа! Прекрати! Ты слишком много пытаешься решить с помощью умозаключений. Отключи свою голову хотя бы на эту ночь. Ты просто смешон. Рядом с тобой лежит красивая девушка, а ты ищешь, к чему бы придраться. Потаскушка — плохо, девственница — еще хуже, — Настя обернулась и посмотрела на Дмитрия. Его лицо выражало крайнюю степень удивления. Так человек мог бы смотреть на внезапно заговорившую фотографию. — Я действительно тебя люблю, и не тебе судить о силе и искренности моего чувства. Попытайся принять его на веру. И я хочу, чтобы меня сделал женщиной мужчина, которого я люблю. Не вижу в этом желании ничего преступного или непонятного. Если не ты, так кто же? Можешь не волноваться, за все последствия наших отношений буду отвечать только я.

— Проклятье! — пробормотал Дмитрий. — Я чувствую себя последним идиотом. Хорошо, если ты так хочешь. Черт! Я опять говорю не то, я и сам этого хочу больше всего на свете. Иди ко мне!

5

Мгновение спустя Дмитрий уже держал Настю в своих объятиях. Девушка сразу же почувствовала, что ласкать он стал ее немного иначе. Теперь его прикосновения сделались нежнее, осторожнее, словно он сжимал в руках нечто очень хрупкое.

— Я боюсь, — неожиданно признался он хриплым шепотом, — у меня нет никакого опыта. Один раз я даже отказался от близости с девушкой, когда узнал, что у нее никого не было до меня. Я боюсь сделать тебе больно.

— Ничего, я не боюсь боли, я терпеливая, — успокоила его Настя.

В самом деле, больно почти не было. Дмитрий был очень нежен и осторожен, а Настя доверяла ему так сильно, что не чувствовала ни страха, ни напряжения. Первая ночь превзошла все ее ожидания. Настя познала и истинную близость, и нежность, и страсть, и любовь. Она во всем слушалась любимого, ее тело подчинялось изгибам его тела, а вскоре Настя перестала различать, где ее тело, а где его, они слились в одно целое. И это ощущение полного слияния было прекрасным.

— Ну как ты? — спросил ее Дмитрий, когда все кончилось. Его взгляд потеплел, а в голосе появилась интонация, которой Настя никогда раньше не слышала. Ей показалось, что Дмитрий снял броню отчуждения и стал, хотя бы на некоторое время, самим собой.

— Отлично, — с улыбкой ответила Настя, — все было великолепно.

— А я и представить не мог, что будет так хорошо. Никогда бы не подумал, что совсем юная девчонка разбирается в чем-то лучше меня.

— Просто я еще не потеряла веру в себя, — скромно улыбнулась Настя.

— Слушай, — задумчиво произнес Дмитрий, — я помню, что перед тем как мы, ну сама знаешь что начали делать, ты говорила очень странные вещи. То есть у меня возникло ощущение, что это вообще была не ты, а какой-то другой человек. Повтори, что ты тогда сказала.

— А я уже сама не помню, — слукавила Настя, — знаешь, иногда на меня находит, и я начинаю говорить вещи, которые сама потом не могу ни понять, ни запомнить. Мою маму это всегда пугало. Это со мной случается, когда я сильно испугаюсь или разволнуюсь. Один наш знакомый йог сказал, что это говорят во мне мои прошлые воплощения. Но я в этом ничего не понимаю. Ты просто не доводи меня до таких состояний, и я всегда буду сама собой.

Дмитрий недоверчиво слушал Настю и не знал, верить ей или нет. Все это звучало неправдоподобно. Но, собственно, какая ему разница? Она может говорить все что угодно. Главное не это, а то, что рядом с ним сейчас юная прекрасная девушка, которой удивительным образом удается сочетать в себе полное доверие к нему и искреннее нежелание осложнять ему жизнь. Словно подтверждая эти мысли, Настя спросила:

— Послушай, ты ведь рад теперь, что я у тебя живу. Если нет, ты так и скажи. Я найду себе жилье, не волнуйся, и буду просто приходить к тебе в гости. Я не хочу быть тебе в тягость. Я хочу, чтобы наши отношения всегда оставались радостными и свободными.