— Лиза, — засмеялась «ведьма». — Ведь это всего лишь игра. При чем здесь далеко это или близко? Но если хотите знать, что даже с чисто практической точки зрения за два часа вполне реально внести миллион долларов в счет будущего дома.

— А миллион — наличными? — растерянно спросила Лиза. — Тогда другое дело. Я думала, что все эти переводы, документы…

— Лиза, зачем вы все усложняете? — серьезно спросила «ведьма» и посмотрела на Лизу с плохо скрываемой жалостью. — Какая разница — наличные, безналичные… Я просто хочу знать — о чем вы мечтаете. А вы считаете километры — сколько лететь, как лететь и долететь ли вообще. Так вы ничего не достигнете.

Лиза уже пожалела, что ввязалась в эту детскую и бессмысленную игру, как они встретили Марию Крафт.

— Истратить миллион долларов за два часа? Девчонки, вы шутите? — засмеялась Мария, выслушав правила. — Да мне хватит двадцати минут. Главное, нужен план. Сначала я пойду в ювелирный и куплю кольцо и серьги с черными бриллиантами. У нас как раз привезли новые сэты — красотища, глаз не оторвать. Так, это тысяч двести…

Лизе захотелось схватить Марию за руки и затрясти — опомнись, на твоих пальцах и так не один миллион! Но г-жа Крафт так увлеченно «тратила» виртуальные деньги, что у Лизы не хватило духу ей помешать.

— Так, дальше идем в меховой отдел и быстро ищем шубу из соболя. Светлей, чем моя. А то эта немного темновата, да и надоела уже.

Мария то ли от того, что ей стало жарко, то ли от перспективы иметь новую, презрительно сбросила с плеч свою шубу.

Лиза хотела попросить ее быть поосторожнее. Как известно, соболь такой впечатлительный зверек, что даже при слишком громком шуме сразу умирает от разрыва сердца. Впрочем, это, кажется, о живых хищниках…

— Ой, — вскрикнула Мария. — А машина? На машину-то не хватит! Можно попросить еще немного, сверх лимита?

— Можно, можно, — засмеялась «ведьма». — Браво, Мария!

— Ладно, девчонки, хорошо с вами, но мне пора на не самую приятную в жизни встречу — в банк, — вздохнула г-жа Крафт. — Пробуем что-то решить с кредитами. Пока туго… Но ничего, если год переживем, то миллион на шубу с бриллиантами станет реальным. Лиза, передавай привет Бирюзову. Он молодец — несмотря на кризис, держит хвост пистолетом.

— Она сумасшедшая, — произнесла отчетливо Лиза, когда Мария уже отошла довольно далеко и не могла слышать их разговор. — Ей надо бизнес спасать, а она безделушки покупает. У нее и так одна из лучших коллекций в городе.

— Лиза, — неожиданно мягким голосом произнесла «ведьма». — Вот за нее я спокойна. С такой жаждой жизни у нее все получится. И бизнес спасет, и новую шубу купит, если по-настоящему захочет, конечно. А вот вы меня волнуете больше. Неужели вам ничего не хочется? Совсем-совсем?

— Хочется вернуть прошлое. Один месяц. Январь. И все. Больше ничего не надо.

— А что было в январе?

— В январе было все, — просто ответила Лиза. — А сейчас…

Лиза небрежно махнула рукой, задела рукой чашку с чаем и отпрянула от стола, чтобы не ошпариться. К ним тут же подбежал официант, все убрал и принес другую чашку.

— Спасибо, — кивнула Лиза. — Вот такие дела… Все банально. Даже рассказывать не о чем. Я думала, мы встретимся с вами, поговорим… Я даже готовила план своей речи. А встретились — даже не знаю, что и рассказывать. Вот и занимаемся ерундой — тратим миллион, которого у нас нет. Хотя это, наверное, лучше, чем обсуждать, почему меня бросил молодой любовник.

— Вы так думаете? То есть вы думаете, что он вас бросил? — серьезно спросила «ведьма». — Насколько я знаю, извините, об этом все журналы пишут, у вас роман с каким-то бизнесменом. Вы, кстати, отлично вместе смотритесь. Он бывший военный?

— Да, полковник, только не настоящий, — улыбнулась Лиза с плохо скрываемой злостью. — Он, скорее, звездочет.

И тут ей стало стыдно. Потому что Дмитрий Бирюзов не сделал ей ничего плохого. Его вина была только в том, что она, Лиза Соболевская, поддавшись минутной слабости, приняла его приглашение и поехала к нему домой ужинать. А потом ей не оставалось ничего другого, как вместе с ним позавтракать. И во время утреннего кофе Дмитрий сообщил ей, что они отлично подходят друг другу по гороскопу. Просто идеальная пара. В этот момент Лизе ужасно захотелось вскочить со стула, схватить кофемашину и грохнуть ее на пол, выложенный плитками превосходного итальянского мрамора. Лиза аж кулаки сжала, чтобы продержаться несколько минут и не потерять над собой контроль.

— А что насчет секса? — абсолютно без всякого смущения спросила «ведьма». — В этом отношении он вас устраивает?

— Кто? Ваня? — растерялась Лиза.

— А военного разве Ваней зовут? — удивилась «ведьма».

— О Боже! — Лиза от невозможности вести дальнейший разговор закрыла покрасневшее лицо руками. — Все так глупо. Военного зовут Дмитрием. И любовник он отличный. Такой, знаете ли, как в рекламе «Виагры». Все работает, все поет, все на пять с плюсом.

— Кто поет? — засмеялась «ведьма». — Фальшивый военный? Лиза, зачем вы стали с ним спать, если он, как вы говорите, поет и глотает «Виагру»? Хотя ничего ужасного, откровенно говоря, в этом нет.

— Нет, ничего он не глотает, — начала оправдываться Лиза. — Я так думаю, что не глотает. А спать стала просто потому, что так все сложилось. И он неплохой человек. Заботливый. Каждый день звонит, пишет письма. Гороскопы присылает.

— А вы их уже видеть не можете, ведь так? — спросила «ведьма», пристально глядя на Лизу.

— Не в этом дело, я знаю, что в журнале гороскоп — это самая читаемая рубрика. Без гороскопа нет глянцевого журнала.

— Но мы сейчас говорим не о журнале… — оборвала «ведьма» Лизу. — Мы говорим о вас. Лиза, зачем вы все рушите? Строите-строите, а потом — ап! — и одним движением все уничтожаете.

— Что ж, по-вашему, я не женщина, а экскаватор?

— Да, что-то типа того. У вас, видимо, была какая-то история. Не хотите говорить — не надо. А потом что-то пошло не так, как вы запланировали, и вы одним движением все уничтожили. Своими руками, что характерно. А потом вам стало страшно. Ведь так?

— Да, наверное…

— Но вы не заметили, что рушите не только свою личную жизнь, но и работу. Впрочем, у вас нет разделения на личную жизнь и не личную. Поэтому и Бирюзов этот появился. Как вы говорите, случайно. На самом деле ничего просто так не бывает. Вам ведь казалось, что он вам поможет. И в работе, и вообще. А стало только хуже. Ведь так? Но дело в вас, Лиза. Вы сами все рушите. Своими руками. Остановитесь. Подождите. Попробуйте ничего не делать. Хотя для вас это самое сложное…

Глава 10

Март 2009 года

Дверь в квартиру почему-то оказалась открытой. В первую минуту Лиза не почувствовала страха — не успела, но когда вошла в прихожую, в ту же секунду ощутила, как у нее от ужаса закружилась голова. От того, что все это происходит не во сне, не в ее воображении, а в реальной жизни.

Посреди прихожей валялись грязноватые белые кеды. А на широкой деревянной раме, обрамлявшей зеркало, висела гирлянда бус. Грубо нанизанные на нитку раковины едва заметно поблескивали мутным перламутровым блеском.

Лизе нужно было всего пять минут, чтобы избежать катастрофы. Тогда она успела бы быстро сбросить с себя всю одежду, встать под душ и смыть с себя все следы предательства — невидимые следы чужих рук, чужой запах, чужие интонации. Она не сомневалась, что она успела бы предотвратить беду даже в две минуты.

— Лиза, ты где была? Уже пять утра — я волновался. А телефон твой не отвечает.

Иван Бекетов бросился навстречу, но, наткнувшись на взгляд Лизы, остановился. Потом нахмурился и сел на пол.

— Лиза, где ты была? — тихо спросил он, уже наверняка зная ответ. — Я жду тебя с девяти часов вечера.

— Когда ты приехал? — прошептала Лиза и приложила руки к щекам, которые были слишком красными — то ли от волнения, то ли от прикосновения чужих губ.

— Сегодня, — улыбнулся Бекетов. — Лиза, я победил. Впрочем, месяца через три ты сама увидишь это по телевизору. Ерунда, конечно, но приятно.

— Поздравляю, — кивнула Лиза. — Я и не сомневалась.

Она сбросила туфли, прошла в гостиную и включила торшер — чтобы свет был не слишком ярким.

— Так где ты была? — громко спросил Бекетов из прихожей. — Ты не хочешь со мной разговаривать?

Лиза открыла холодильник и глотнула минеральной воды прямо из бутылки. Но отхлебнула так много, что закашлялась. И это было очень вовремя — у нее появилось секунд пять для оправданного молчания.

«Воображение… — подумала Лиза. — Да будь оно проклято! Это мое воображение. Сколько раз я рисовала себе эту сцену — он возвращается, я бросаюсь ему на шею, сразу все становится легко и просто. Но ни разу мое воображение не нарисовало картину того, что происходит сейчас. Я возвращаюсь в пять часов утра от своего нового любовника и застаю дома, как обычно говорят, прежнего бойфренда. И о чем мы можем с ним говорить? Чем поделиться? Рассказать друг другу о взаимных изменах? Он мне про девушку, с которой у него был роман на острове. Я — про Бирюзова, который, кстати, очень любит изысканный парфюм, так что Князев все, как обычно, присочинил. Бекетов расскажет что-нибудь про Ленку — например, о том, какие духи она любит. А потом можно все эти признания отметить отличным сексом — так сказать, по старой памяти».

Лиза вспомнила кадры из ролика. Загоревшие, обсыпанные песком тела Ленки и Бекетова. И почувствовала, как на нее накатывает волна бешенства.

— Вань, я была у своего друга, — Лиза забралась на диван с ногами, как щитом, прикрылась бархатной подушкой и вызывающе спросила: — Ты что-то имеешь против?

— У какого друга? — опешил Бекетов. — У Князева?

— Нет, у Бирюзова, — отчеканила Лиза.

— А, у этого военного…

— Он не военный. Это мой партнер… — Лиза чуть споткнулась, произнося это слово. — Партнер по бизнесу.

— И не только? — ухмыльнулся Бекетов так, что Лиза вдруг испугалась.

— Не только… — не отвела она взгляд, собрав остатки мужества.

— А… ну ладно, — медленно произнес Бекетов. — Ну, тогда я пошел.

Он повернулся и вышел из комнаты. Лиза в оцепенении смотрела в его широкую спину, обтянутую серой майкой, давно не стриженный затылок… Она почувствовала, как сердце ее снова превращается в огромный резиновый шар, наполненный водой и вот-вот готовый лопнуть. Но раньше, чем взорвалось ее сердце, в прихожей что-то упало на пол, а затем раздался отвратительный хруст — такой, словно кому-то безжалостно ломали кости.

Лиза вскочила с дивана и выбежала в прихожую.

Иван Бекетов молча, с остервенением топтал босыми ногами брошенные на пол бусы из перламутровых раковин.

— Ваня, что ты делаешь? — испугалась Лиза. — Ты же поранишь ноги, смотри, уже кровь! Перестань, прошу тебя.

— Сейчас, еще немного целых осталось, — он поднял на нее глаза, полные слез. — Лиза, зачем ты это сделала? Неужели нельзя было подождать?

— Вань, перестань, прошу тебя, — умоляющим голосом попросила Лиза.

— Я тоже просил тебя. А ты…

«А ты? — захотелось Лизе спросить его. — Как поступил ты? Не успел уехать, как вся страна увидела, что ты обнимаешься с юной актрисой на горячем песке в перерыве между трудными состязаниями. Так сказать, поднимаешь боевой дух». Но Лиза не могла позволить себе эти слова. Потому что она сразу стала бы выглядеть смешной. Глупо ревновать к девушке, которая моложе тебя на пятнадцать лет.

— Ваня, не надо устраивать представлений, — голосом очень взрослой и слегка уставшей женщины произнесла Лиза. Так она обычно делала замечания своим подчиненным. — Я, конечно, понимаю, что ты актер. Но давай обойдемся без сцен и без крови. Каждый из нас сделал свой выбор. Ты — свой, я — свой. И не надо за это уничтожать ни в чем не повинные ракушки. Кстати, бусы были очень красивые. Жаль…

Он сел на пол и закрыл лицо руками — то ли от стыда, то ли от отчаяния. Лизе очень хотелось подойти к нему и обнять. Но она знала, что не сумеет остановиться. И тогда им придется жить вчетвером — он, юная актриса Лена, она, Бирюзов… Что ж, вполне обычная модель отношений. Так многие живут. Но только не в том случае, если в самом начале ты присвоил этим отношениям другой статус. Самый простой и самый редкий. Любовь.

— Вань, я не смогу, прости, — вздохнула Лиза и села рядом на пол.

— Не сможешь — что? — он отнял руки от лица и взглянул на Лизу. На загорелом лице его глаза казались еще синее. Как море.

«А, может, плюнуть на все принципы и жить так, как живут многие? — вдруг подумала Лиза. — Зато сейчас я смогу сделать то, о чем так давно мечтала, — просто обниму его. А потом мы отправимся в спальню. Впрочем, можно и прямо здесь, на полу. Ой, нет, надо перед этим в душ сходить…»