Когда глаза Луки привыкли к темноте, он увидел, что единственным, кто находился, кроме него, в комнате, был человек в черно-золотой маске.
— Где вы пропадали?
Лука сосредоточился на голосе, но он был приглушен маской и почти неузнаваем.
— Это мое личное дело, — не сдерживая раздражения, ответил Лука. — Я ни перед кем не отчитываюсь.
— Вы передумали? — после долгой паузы спросил человек в маске. — Вы уже не с нами? — Он потрогал кинжал на боку. Не хотел бы он им воспользоваться, но если придется…
— Я же пришел, не так ли? К тому же если вы знаете меня так хорошо, как уверяли, то вам известно, что я человек слова.
— Приятно это слышать, Лука Дзани. Завтра к вечеру начнется. Все уже получили свои задания.
— А что делать мне?
— Мы встретимся с вами на улице Рива деи Скьявони.
— И что дальше?
— Не пройдет и двух часов, как Дворец дожей будет нашим.
— А зачем вам понадобился я? — вскипел Лука.
— Я уже вам говорил. Ваш черед наступит завтра. — Он помолчал и добавил: — И потом. — Он тихо засмеялся.
От этого смеха мурашки пробежали по спине Луки. Он и раньше смущал его, а теперь…
— Кто вы?
— Я уже говорил. Я тот, кто сделает вас знаменитым венецианцем.
— Черт побери, кто вы? — закричал Лука и сдернул с незнакомца черно-золотую маску.
Кьяра испытывала смешанные чувства, увидев, как открываются ворота в палаццо Дзани. Сейчас она заходит в клетку по собственной воле.
Она знала, что Лука к ней неравнодушен. Но насколько глубоко его чувство? Насколько долговечно? Ее чувства глубоки и вечны, как море. А это главное, убеждала она себя.
Охранник у ворот загородил ей дорогу.
— Вам нельзя входить.
— Это почему? — Томмазо оттолкнул охранника. — Дон Лука попросил меня привезти синьорину сюда.
— Я выполняю распоряжение дона Алвизе и синьоры Эмилии.
— Ты с ума сошел? Дон Лука тебе башку оторвет!
— Здесь я распоряжаюсь, — раздался с порога голос дона Алвизе. — Ее присутствие оскорбляет меня и мою жену.
— Да, — взвизгнула из-за его спины синьора Эмилия. — Я приглашала священника окропить святой водой комнаты, которые осквернила эта цыганка своим присутствием.
Кьяра содрогнулась так, словно ее ударили. Она однажды видела, что сделали с цыганкой, которую обвинили в колдовстве: ее тело было покрыто шрамами и рубцами от ожогов. Она не позволит, чтобы подобным образом обошлись с ее ребенком.
Она прижала руки к животу, как только неожиданная мысль о ребенке пришла ей в голову. Несмотря на охватившую ее панику, она обрадовалась. Они зачали ребенка! Что бы ни случилось, она всегда будет знать, что ее ребенок — плод любви.
— Дон Лука не позволит, — возразил Томмазо, — чтобы вы так обошлись с синьориной.
Кьяра потянула Томмазо за рукав.
— Пойдем, Томмазо. Я не унижусь до склоки на пороге его дома.
— Как ты смеешь, цыганское отродье? — прошипела Эмилия.
— Да, я цыганка и незаконнорожденная, — тихо ответила Кьяра, но в ее голосе не было смирения. — Но моей матерью была дочь цыганского барона, а моим отцом — Марко Парадини. — Гордо подняв голову, она посмотрела сначала на Эмилию, а потом на Алвизо. — Даже среди князей есть люди менее благородных кровей.
Она повернулась и, осторожно ступая, взошла в гондолу.
Томмазо смотрел на нее преданно и почтительно.
— Куда вас отвезти, синьорина? — осведомился он.
— Надо найти дона Луку, Томмазо.
Гондольер кивнул и стал грести в сторону квартала Сан-Барнаба.
Маска разлетелась на куски, и Лука увидел лицо брата.
— Маттео, — еле слышно прошептал он.
— Он самый, — скрывая свой страх, с вызовом произнес тот.
— Стало быть, она права. Она сказала мне, что ты не умер. — Ком подступил к горлу Луки. Может, и остальное правда?
— Кто? Это цыганское отродье?
— Не смей ее оскорблять! — Лука поднял кулак.
Надо было ее убить, подумал Маттео, перерезать кинжалом ее нежное горлышко.
— Значит, так обстоят дела. Ты нашел кого-то, кем увлекся сильнее, чем когда-то бедняжкой Антонией, — с ухмылкой сказал Маттео.
При упоминании Антонии у Луки кровь застыла в жилах. Кьяра! Ей угрожает опасность, и он должен ее защитить!
— Зачем ты вернулся после стольких лет? После того, как заставил нас поверить в твою смерть?
Маттео заметил, что в глазах брата мелькнул страх и чуть было не улыбнулся. С ним легко будет расправиться, подумал он, потому что все его мысли будут заняты только тем, как защитить свою цыганку. Даже слишком легко.
— Чтобы расплатиться с тобой.
— Значит, месть, Маттео? Но поверь, вина, которая до сих пор меня гложет, хуже любой мести.
— Ошибаешься, Лука. Мне нелегко пришлось, но я стал совсем другим человеком. — Он протянул Луке руку. — Я приехал, чтобы отплатить тебе, а не мстить.
Лука смотрел на улыбающееся лицо Маттео, и все предостережения Кьяры вылетели у него из головы. Он забыл о ненависти. Все, что он помнил, была любовь.
И он пожал протянутую руку.
Глава двадцать вторая
— Лука! — Кьяра выпрыгнула из гондолы и выбежала на площадь.
Лука сначала остановился, а потом бросился ей навстречу.
— В чем дело? — Он схватил ее за плечи. — Что случилось? Что ты здесь делаешь? Отвечай!
— Ты цел? — потребовала она, задыхаясь, потому что чувствовала присутствие черной магии, окутывавшей фигуру Луки. — Я тебя искала.
Глаза Луки светились радостью, но это ее не обрадовало. Такие глаза бывают у человека, узревшего чудо, подумала она. Теперь ей не удастся убедить его в своей правоте.
— Зачем?
— Ваш брат и его жена, — сказал подошедший Томмазо, — не пустили синьорину даже на порог дома.
— Вот как! Я этого не потерплю!
Страшное видение вдруг предстало перед глазами Кьяры: мерцающий отсвет факелов на воде, Лука в окружении людей, в руках которых поблескивает оружие. А демон со зловещей улыбкой на губах растворяется в темноте.
Лука видел, как на мгновение взгляд Кьяры остановился.
— Что ты видишь? — спросил он.
Она тряхнула головой. Скоро это случится. Слишком скоро.
— Ничего особенного.
— Тогда пошли. Я отвезу тебя домой. Они не посмеют открыто бросить мне вызов.
— Нет! — в отчаянии крикнула она. Она понимала, что сейчас ни к чему тратить силы на ссору с родственниками. Как бы сильно он ее ни любил, каким бы сильным ни было ее влияние, он уже не свернет с выбранного им пути. — Мой брат предлагал остановиться в его доме. Поедем туда.
— Если ты не хочешь возвращаться в палаццо Дзани, — нахмурился он, — есть много других мест, куда бы мы могли поехать.
— Прошу тебя. — Как объяснить ему, что, когда он пойдет навстречу своей судьбе, ей необходимо быть с кем-то, кто ее не презирает?
— Ладно, — согласился он, но по выражению его лица было видно, что он недоволен. — Сделаем так, как ты хочешь.
Дом Ренцо был небольшим, но вопреки ожиданиям Луки вполне респектабельным.
Дверь им открыла веселая толстушка, проводившая их в комнаты на втором этаже. Узкая деревянная лестница была обшарпанной, но безупречно чистой.
— Синьорина уже не первая, кто называется сестрой синьора Ренцо. Но вы первая, кому я поверила, потому что у вас те же глаза, что и у него. — Толстуха хихикнула и постучала в дверь. — К вам пришли, синьор Ренцо.
— Оставь меня, Маддалена. Дай поспать, — раздался из-за двери приглушенный голос.
— К вам пришла ваша сестра. Настоящая сестра.
За дверью послышалось какое-то движение, а потом она открылась.
Ренцо был одет в простую полотняную рубашку и облегающие бриджи. Его длинные волосы были взлохмачены.
— Мы можем войти? — спросила Кьяра.
Ренцо жестом пригласил их в комнату.
— Маддалена, сокровище мое, буду тебе бесконечно благодарен, если ты принесешь нам кофе.
— Как может пожилая женщина отказать такому очаровательному юному негоднику? — снова хихикнула толстуха.
— Именно на это я и рассчитываю, — ответил Ренцо и закрыл дверь. — Должно было случиться что-то очень плохое, если такой человек, как вы, дон Лука, решились переступить порог моего дома.
— Это Кьяра попросила привести ее сюда.
— У меня есть причины не оставаться в доме у Дзани. Могу я побыть здесь до того времени… — она глянула на Луку. — До какого времени, Лука?
Она знает, подумал Лука. Это видно по ее печальным, полным слез глазам. Каким-то образом она узнала, что его час настал.
— До завтрашнего дня, — ответил он, не спуская с нее глаз.
Ренцо наблюдал за ними с интересом заядлого игрока. Что бы здесь ни происходило, он понял, что им обоим трудно.
— Мое убогое жилище в твоем распоряжении, Кьяра. Можешь оставаться здесь, сколько тебе будет угодно.
Постучавшись, вошла Маддалена с кофе и печеньем.
— Моя сестра и ее… спутник побудут у меня еще немного, а ты, Маддалена, пока поменяй белье и приберись здесь.
— Сейчас же пойду и принесу белье, синьор. Как только Маддалена вышла, Лука набросился на Ренцо:
— Вам не интересно, почему Кьяра здесь? Она же ваша сестра!
— Он мне не сторож, Лука, как, впрочем, и ты, — вскипела Кьяра. — Кроме того, мы едва знакомы, чтобы расспрашивать.
— Но, несмотря на это, ты настояла, чтобы мы пришли именно сюда.
— Возможно, это потому, что кровь — не водица. Думаю, тебе это хорошо известно, ведь так? — Слезы так быстро подступили к глазам, что она не успела их сдержать.
Обстановка явно накалялась, и Ренцо решил оставить их одних.
— Как ты не понимаешь, Кьяра, — Лука обнял ее. — В каком-то смысле ты оказалась права — Маттео жив, но он совсем не такой, как ты говорила.
— Я сужу о твоем брате не по тому, что мне позволил увидеть дар ясновидения, а по тому, что видели мои глаза.
— Он изменился.
— Ты видел, что он сделал с Донатой. Похоже это на поступок человека, который ступил на стезю добродетели? — вскипела она, позабыв на мгновение, что у нее нет шансов переубедить его.
— Может, ты все-таки ошибаешься, любовь моя? А если и нет, то, говорю тебе, сейчас он изменился. Он верит в любовь.
Кьяра вздохнула и приложила палец к его губам. Может быть, у нее осталось всего двадцать четыре часа, чтобы побыть с ним? Она не будет омрачать их бессмысленными спорами.
Ренцо появился из соседней комнаты, модно одетый, с плащом через плечо и маской в руке.
— До свидания. — Он шутливо отсалютовал им треуголкой. — Оставляю птичкам любовное гнездышко.
— Мне надо сегодня кое-что сделать, — прервал его Лука. — Вы бы не могли остаться с Кьярой до моего возвращения?
— Куда ты собрался? — испугалась Кьяра. — Не уходи.
— У меня кое-какие дела. Это касается тебя, любовь моя.
— Тогда останься.
— Я вернусь через час. — (Она ухватилась за его рукав, не отпуская.) — Прошу тебя.
Он не из тех, кто привык просить. Нежность давалась ему с трудом, но таков уж он. И она его отпустила.
Через час Лука вернулся.
— Хочу попросить вас еще об одном одолжении, — обратился он к Ренцо, перед тем как войти в дом. — У меня на завтрашний вечер назначена встреча. Не могли бы вы остаться дома с Кьярой?
— Хорошо, — кивнул тот.
— Вот деньги. — Он протянул Ренцо кошелек. — На всякий случай.
— Я позабочусь о ней.
Когда дверь за Ренцо закрылась, Лука поднялся наверх и сел на диван, в углу которого, свернувшись калачиком, лежала Кьяра.
— Не хочешь спросить меня, где я был? — Лука постарался придать голосу веселость, но взгляд Кьяры был так печален, что вопрос прозвучал скорее грустно.
— Мне ни о чем не хочется говорить. — Она придвинулась к Луке. — Ни о чем.
— Ты уверена? — Он посадил ее себе на колени. — Разве ты не хочешь, чтобы я сказал, что люблю тебя?
Слезы градом покатились из глаз Кьяры, но она не стала их утирать.
— Не плачь, любовь моя. Все будет хорошо, можешь мне поверить.
Он хотел ее утешить, а она заплакала еще сильнее.
— Иначе и быть не может, потому что за все это время, что меня не было, я подготовил все к нашей свадьбе.
— Что? — От удивления у Кьяры высохли слезы. — Тебе же нельзя жениться. Отец мне рассказывал о законах Венеции.
— Он нам и поможет. Его имя записано в Золотую книгу, значит, со временем мы получим разрешение на брак. Я уже дал наставления своему адвокату подготовить все необходимые бумаги.
— А как же твой брат?
"Карнавал в Венеции" отзывы
Отзывы читателей о книге "Карнавал в Венеции". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Карнавал в Венеции" друзьям в соцсетях.