Только сейчас Алекс понял, как разительно отличается Каролина от всех других девушек. Он мягко коснулся ее нежной щеки и улыбнулся:

— Полагаю, вы выбрали лучшее имя на свете, малютка Каро.

Сумерки быстро сгущались, но девушка не замечала наступления темноты, пока не почувствовала, что становится холоднее.

Каролина и Алекс ехали на вороном коне Жане, который покорно брел по лесу. Девушка сидела перед Алексом, обхватившим ее тонкую талию. Близость Алекса тревожила Каролину, она не могла сосредоточиться и подумать, хотя подумать — видит Бог — ей предстояло о многом! Каролина уже осознала: ее смущает отнюдь не равнодушие Алекса, а внезапно вспыхнувшие чувства к нему. Она трепетала от его прикосновений, то и дело посматривая на правую руку Алекса, держащую поводья, и ловила себя на том, что восхищается ловкостью и сноровкой этого человека. Каролина склонила голову на широкую грудь Алекса и ощутила его свежее дыхание.

Выехав на опушку, Алекс остановил коня.

— Ну, cherie, как вы находите эту гостиницу? Беспечно спросил он. — Я слышал, будто потолки из ветвей и ковры из опавших листьев — последний крик моды.

В ответ Каролина улыбнулась:

— По-моему, здесь очень уютно, сэр.

Местечко и впрямь было замечательное. Ветви деревьев смыкались над головой наподобие свода, а покрывающие землю листья напоминали ковер. Алекс легко спрыгнул с коня, протянул руки к Каролине, поставил ее на ноги, и они оказались совсем рядом, лицом к лицу. Руки Алекса все еще лежали на ее бедрах.

Он взглянул в ее золотисто-карие глаза и увидел в них какое-то странное, необъяснимое выражение. Медленно скользнув ладонями вверх по спине Каролины, Алекс почувствовал, что у него вскипает кровь. В этот момент Жан ткнулся мордой в его плечо и негромко заржал.

Каролина нервно рассмеялась, повернулась к коню и погладила его по шее.

— Да, Жан, думаю, тебе приятно избавиться от груза.

Наблюдая за ней, Алекс заметил внезапно вспыхнувший на щеках румянец и учащенно пульсирующую жилку на шее.

Еще не совсем стемнело, когда путники, держа коня на поводу, направились искать ручей. Идти пришлось недалеко. Пока Жан пил, а Каролина умывалась, Алекс собирал дрова для костра. Вскоре он и Каролина, уютно устроившись возле огня, ели сушеную говядину с кукурузными лепешками — припасы, извлеченные из седельных сумок, лакомились орехами, ягодами и пили свежую воду из небольшой деревянной чашки. Он объяснил Каролине, что как-то на привале, в самом начале войны, вырезал эту чашку из дерева и с тех пор возит ее с собой в мешке. После ужина Алекс, прислонившись к дереву, закурил тонкую темную сигару, а Каролина придвинулась к огню. Свет костра бросал золотистые блики на ее лицо, волосы, ниспадающие на плечи. В своей просторной блузе девушка выглядела особенно юной и беззащитной.

— Скажите, что со мной будет? — спросила она. — Куда мы направляемся, и как вы поступите, добравшись до места назначения?

* * *

Алекс улыбнулся, выпустив тонкую струйку дыма, которая уплыла вверх и растворилась в темноте.

— Ах да, детка. Представляю, сколько у вас вопросов! Начнем с того, что мы едем в Филадельфию, где я живу. Полагаю, там мне следует поселить вас в доме моих родителей. Если вы остановитесь у меня, это очень повредит вашей репутации. Будь я хоть немного джентльменом, мне пришлось бы жениться на вас, встретив первого же приходского священника.

— Жениться на мне? С какой стати! — изумилась Каролина.

— Да вы же порядочная девушка, дорогая моя! А наша мораль не допускает, чтобы женщина, — путешествующая без компаньонки, провела ночь наедине с мужчиной, даже если все было совершенно невинно. А у меня такое предчувствие, что нам предстоит провести вместе не одну, а несколько ночей. — Он улыбнулся Каролине так, словно подобная перспектива восхищала его. Девушка смущенно поежилась. Однако посторонним вовсе не обязательно знать, как складывались обстоятельства до того, как мы прибыли в Филадельфию. Едва мы доберемся до Нью-Йорка, я постараюсь найти для вас горничную или компаньонку, и никто никогда не узнает, что она не сопровождала нас на протяжении всего путешествия — по почтовой дороге из Хартфорда. Кроме того, — его губы искривила сатанинская усмешка, — я не такой уж благородный джентльмен, особенно в том, что касается женщин. Можете считать это честным предупреждением, cherie! К тому же у меня нет намерения разбивать свою и Вашу жизнь, связав себя с вами узами брака, не нужного ни одному из нас, даже если этого требуют законы морали. Вы молоды и прекрасны, Каро, и я убежден, в Филадельфии найдутся десятки достойных молодых кавалеров, которые будут счастливы снискать Вашу благосклонность. Наконец, нет уверенности, что вы еще не замужем.

С каждой фразой, произнесенной Алексом, глаза Каролины выражали все большее изумление, а, услышав его последние слова, она вскрикнула:

— Замужем? Я? Но… но…

— Весьма возможно, Каро, что вы сбежали от мужа.

Алекс ничуть не сомневался, что Каролина вполне созрела для замужества, ибо имел возможность убедиться в том, какие у нее пышные формы, пока они путешествовали на лошади. Ее груди были крепкими, а изгиб бедер — более чем соблазнительным. Алекс, хорошо разбиравшийся в женщинах, понимал: Каролина — взрослая, отлично сформировавшаяся женщина.

Каро — как же ей нравилась манера Алекса произносить ее новообретенное уменьшительное имя! — несколько минут сидела тихо, и пламя костра освещало ее. Наконец Алекс нарушил молчание:

— У вас такой вид, словно вы пытаетесь что-то вспомнить, cherie.

— Да, это так. Знаете, у меня такое ощущение, будто я все о себе знаю, но почему-то сейчас это от меня ускользает. Кажется, словно я не в состоянии добраться до чего-то, скрытого у меня в голове.

— Или, возможно, не хотите, — осторожно предположил Алекс.

— Что вы имеете в виду?

— Только одно: в вашем прошлом могло быть нечто столь болезненное, что вы, сами того не подозревая, предпочли отрешиться от этого.

Их взгляды встретились, и хотя Каролина не произнесла ни слова, Алекс знал, что она поняла его. Он ясно видел ее растерянность и страх. В эту минуту Алекс пообещал себе, что если узнает ее прошлое, отыщет семью и обнаружит что-то неблагополучное, то не станет рассказывать об этом Каролине. В конце концов, рассудил он, у девушки, вероятно, были весьма веские причины, если она рискнула бежать.

Становилось все холоднее, и Алекс подбросил дров в костер. Каро с интересом наблюдала за ним, чувствуя неловкость от его близости. Он повернулся к девушке и, склонившись, взял ее руку.

— Вы не замерзли? Вот, наденьте это. — Он укутал ее плечи своим теплым шерстяным пальто, добротным и красивым — голубого цвета, с белыми лацканами и золотыми пуговицами, на богатой атласной подкладке. Вскоре Каролина уже сидела рядом с Алексом, прислонившись к стволу дерева, его рука обвила ее плечи. Девушку вдруг охватило ощущение безопасности, и она начала расспрашивать Алекса о его семье, на что он откликнулся с явным удовольствием.

— Мой отец действительно был пиратом, я не соврал вам. В те времена, когда торговля с Англией была трудным и дорогостоящим занятием, он доставлял контрабандные товары в колонии. Тогда это занятие считалось вполне респектабельным. Отец любил вспоминать о том, как радовались нью-йоркские торговцы, когда его корабль прибывал в порт.

Да, он прожил бурную, полную приключений жизнь, но, по-моему, очень вовремя встретил мою мать.

— Где же они познакомились? — спросила Каролина, охваченная любопытством.

Алекс улыбнулся:

— Уверяю вас, при самых обычных для такого человека, как отец, обстоятельствах. Он захватил ее корабль.

— Захватил ее корабль?

— Да. Она находилась на борту одного из немногих прекрасных пассажирских судов того времени и направлялась из России в Америку навестить брата и его жену. Отец забрал с судна все ценности, самой дорогой из которых оказалась моя мать. — Он усмехнулся, не скрывая, что это искренне забавляет его.

— Алекс! — воскликнула Каролина.

— Да, дорогая моя, боюсь, произошло самое худшее, поскольку отец не был джентльменом. Думаю, это наша фамильная черта. Однако мать пришла в восторг от такого приключения, и вскоре отец не только вернул все похищенные товары, но прямо в море женился на ней. Мать сопровождала мужа в последнем путешествии его пиратского корабля к берегам Америки, а потом они обосновались в Филадельфии, чтобы жить долго и счастливо. Все так и произошло. Доказательство тому — я и мои четверо братьев и сестер.

Подняв глаза на Алекса, Каролина увидела, как сверкнули в улыбке его белые зубы.

— Ваш отец перестал пиратствовать?

— О да, конечно! Теперь он путешествует только с матерью. Они навещают своих респектабельных родственников в России и во Франции или проверяют состояние фамильных виноградников в долине Луары. Женившись, Отец занялся кораблестроением. По мере того как дело росло, сфера его интересов расширялась. Теперь я стал его партнером по части кораблестроения и помогаю ему по мере сил, когда бываю дома.

— Когда бываете дома?..

— Последние несколько лет я участвовал в войне за независимость.

— Ах да, конечно! — Каролине показалось, что у нее в мозгу вспыхнуло какое-то воспоминание. Она крепко зажмурилась, но так и не успела схватить этот неуловимый проблеск.

— А вы помните что-нибудь о войне? — спросил Алекс, вглядываясь в ее лицо.

— Да, кажется, помню, но я не думала о войне, пока вы о ней не упомянули. Теперь я что-то припоминаю, но очень смутно и обрывочно, — смерть, женщин, оставшихся в одиночестве, тяготы жизни… Но мне никак не удается восстановить в памяти ни одного имени или лица. — Помолчав, Каро с отчаянием воскликнула: — Алекс, я даже не знаю, где мы находимся!

— Что ж, детка, на этот вопрос легко ответить. Мы в Коннектикуте, приближаемся к его западной границе и к реке Гудзон. Затем мы проследуем в Нью-Йорк, а потом на юг, в Филадельфию.

— Но как вы, человек со средствами, оказались в этих лесах — один и без всякого имущества, кроме лошади? Разве война не окончена?

— Да, война кончилась. — Алекс сжал ее плечо. — Отвечаю на другой ваш вопрос: я ездил смотреть ферму в северном Коннектикуте, которую недавно приобрел. Вообще-то мне оставил ее один из моих товарищей, умерший в Йорктауне. За годы войны я привык путешествовать налегке, мне нравятся независимость, быстрый бег коня. Я хочу насладиться красотой осеннего леса, прежде чем вернусь к городской жизни. Кроме того, в этих краях у меня есть друзья, которых я бы с радостью навестил. У кого-нибудь из них мы остановимся на несколько дней, и я надеюсь раздобыть для вас лошадь.

— Мы будем скакать верхом до самой Филадельфии?

— О нет, cherie. В Нью-Йорке нас поджидает мой экипаж.

— Теперь у меня к вам только один вопрос: что вы скажете обо мне вашим друзьям?

— Все складывается очень удачно. Вы, Каро, — осиротевшая дочь одного из моих товарищей по оружию. К моему великому удивлению, я обнаружил вас на ферме и стал вашим опекуном. Так что все выглядит вполне правдоподобно и вместе с тем респектабельно.

Каро почувствовала, что глаза у нее слипаются. Она спокойно улыбнулась и прижалась к широкой груди Алекса.

— Ну что ж, — сонно пробормотала она, значит, придется положиться на вас

ГЛАВА 2

Утро выдалось восхитительным, Каролину очаровал аромат осени.

Они с Алексом поехали дальше. Вспомнив события минувшего утра, Каролина улыбнулась. Настроение ее так часто менялось, что Алекс, наблюдая за ней, то и дело удивленно поднимал брови. Однако по выражению его глаз, искрящихся смехом, девушка видела, что все в порядке.

Каролина проснулась еще до рассвета, чувствуя себя очень бодрой. Ее голова покоилась на груди Алекса, оба они были прикрыты толстым одеялом, и Каролину странно волновало тепло его стройного мускулистого тела. Она слышала ровное биение его сердца, и это успокаивало ее и давало ощущение безопасности. Девушка осторожно выбралась из-под одеяла, села и потянулась. Алекс спал, закинув за голову левую руку. Во сне его смуглое лицо казалось еще красивее. Только сейчас она заметила, что у него необыкновенно длинные ресницы, придающие его лицу особенно трогательный вид.

Каролина отвела взгляд от Алекса. Конь на поляне тихо заржал и тряхнул гривой. Девушка подошла к нему и погладила по холке. Жан потерся носом об ее плечо. Чувствуя себя необъяснимо счастливой, Каролина обняла коня за шею и невольно рассмеялась. Ей вдруг неудержимо захотелось искупаться. Было довольно тепло, и она вспомнила о куске жасминового мыла в своем узелке. Уступив желанию и стараясь не шуметь, она достала мыло, чистую смену белья, свежую рубашку и побежала к ручью. Конь двинулся следом за ней. Укрывшись за кустами, Каролина скинула одежду, и вошла в воду, сжимая в руке мыло. Оставалось только дойти до глубокого места, где вода скрыла бы ее по грудь.