«Хоть беленькую, хоть черненькую, — думала Полли, — я буду любить мою девочку любой. Спасибо тебе, Боже, за этот подарок. У меня тоже теперь есть дочь».

Стоя на палубе, она поглядывала на напряженно всматривающуюся в даль Кассандру, и в душе молилась, прося для своей девочки здоровья и счастливой судьбы.

— Мне кажется, я вижу берег, — обрадовалась Кассандра. — Посмотрите, тетушка, похоже, что там город. Наконец, мы сойдем на берег.

Полли пока не видела ни берега, ни города, но полчаса спустя она убедилась, что ее девочка была права: из дымки выступила береговая линия, и уже можно было различить порт, к которому направлялся корабль.

— Ну, дамы, через два часа прибываем, собирайте вещи, — сказал им капитан, строгий англичанин средних лет, державший свою команду и всех пассажиров в кулаке.

Женщины поблагодарили капитана и спустились в свою каюту, где провели столько времени, плывя вокруг Европы. Полли собрала все их немногочисленные вещи в старый саквояж, разложила на кровати два легких плаща, а узелок с драгоценностями Кассандры спрятала у себя на груди. Не прошло и двух часов, как они ступили на причал Малаги.

То, что здесь в начале апреля их будет ждать настоящее лето, женщины уже знали, сходя на землю на предыдущих остановках. Но к чему они совсем не были подготовлены, так это к пестрому смешению рас и культур, которое обрушилось на них в порту Малаги. Коренастые испанцы с жесткими худыми лицами соседствовали в толпе с круглолицыми кудрявыми цыганами и смуглыми до черноты потомками мавров. Наряды женщин поражали яркостью и необычностью. Молодые сеньоры в кружевных мантильях, спускающихся с высоких гребней, важно выступали, потупив глаза, под неусыпным надзором высохших старух, одетых во все черное. На площадях перед церквями пестрыми стайками сидели цыганки в широких многоярусных юбках и пестрых платках, небрежно наброшенных на черные кудри. По сравнению с чинной Англией, здесь все громко разговаривали, бурно жестикулируя. Полли испуганно придержала Кассандру за руку.

— Что за толпа, почему все кричат — что-то случилось? — спросила она, оглядывая маленькую площадь, на которую их вывела единственная дорога, ведущая из порта.

— Нет, ничего не случилось, все рассказывают друг другу о своих делах, — объяснила Кассандра, — вы знаете, тетушка, я понимаю всех — и испанцев, и цыган.

— Как хорошо, моя девочка, что ты такая образованная, значит, мы легко найдем место для ночлега, — обрадовалась Полли.

Кассандра подошла к группе цыганок, сидевших около фонтана в центре площади, и легко перейдя на их язык, спросила.

— Подскажите, пожалуйста, где нам найти дешевую, но безопасную гостиницу?

— Ты, похоже, сеньора, а говоришь по-нашему? — удивилась седая цыганка с трубкой в зубах, как видно, старшая среди женщин.

— Да, я знаю ваш язык, — подтвердила Кассандра, и тут же услышала мысли, роившиеся в головах женщин.

Все они думали, что, возможно, у нее есть ценные вещи, и они смогут поживиться, обокрав доверчивую девушку.

— У меня нет ценных вещей, — сказала она, глядя прямо в глаза старой цыганке, — я не стою ваших усилий. Подскажите мне дорогу и отдыхайте дальше, ища тех, кому можно погадать.

— Вот как, — изумилась старуха, а женщины, уже незаметно начавшие окружать Кассандру, отошли назад, сгрудившись за спиной старшей. — Может быть, ты и гадать умеешь? Погадай мне.

Она шагнула вперед и протянула Кассандре руку. Девушка, почувствовав, что должна победить эту толпу, иначе им не справиться с ситуацией, взяла протянутую руку и зажала ее между своих ладоней. Сначала она ничего не почувствовала, но вот мысли женщины свернули на привычную горькую тему. От ее сына не было вестей. Он помогал партизанам, которые нападали на французов, а два года назад ушел из дома и не вернулся. Кассандра крепче сжала ладони, и в ее мозгу замелькали картины. Кудрявый молодой человек живет в маленьком селении в горах. Он вошел в дом, прихрамывая на одну ногу, навстречу ему встала молодая женщина с маленьким ребенком на руках.

— Пако, где ты был так долго? Ты знаешь, чего мне стоило сохранить твою ногу, тебе нельзя так долго ходить, да и маленький Хавьер заждался отца.

Потом мелькнула картина, как дверь открывается, и, пропустив вперед жену и сына, Пако заходит в комнату, где сидит его мать. Картина исчезла, других больше не было.

— Ваш Пако жив, он сейчас живет в горах с женщиной, которая выходила его после ранения, он хромает, но уже несильно, и еще — у них родился сын, ваш внук Хавьер. Они скоро приедут к вам, не нужно больше печалиться.

Старая цыганка побледнела и выронила трубку. Она прижала ладони к груди, с изумлением глядя на Кассандру. Та слышала, как скакали мысли в голове старухи, но они больше не были угрожающими. Наконец, цыганка пришла в себя и тихо спросила:

— Как вас зовут, сеньора? Скажите мне имя самой великой гадалки, которую я встречала в своей жизни. Я тоже кое-что умею, но мне до вас далеко, как до неба.

Кассандра назвала свое имя. Цыганка поклонилась ей и поцеловала руку девушки. За ней стали подходить остальные женщины. Все они низко кланялись и целовали руку Кассандры. Наконец, старая цыганка кивнула, и одна из молодых женщин выступила вперед, сказав, что покажет путешественницам дорогу. На прощанье старая цыганка отцепила со своего пояса маленькую золотую подкову и протянула Кассандре.

— Возьмите, сеньора. В какой бы город Испании вы ни приехали, покажите эту подкову любому цыгану, и он отведет вас к местному барону, который все сделает для вас. Благослови вас Бог.

Она махнула рукой и направилась вверх по улице, круто взбегающей в гору, все женщины поднялись и последовали за ней. Только молодая цыганка, окликнув Кассандру, кивнула в противоположном направлении. Кассандра и Полли проследовали за ней и через четверть часа разместились в чистенькой недорогой гостинице. Кассандра попросила хозяина найти ей транспорт до Гранады, и тот сказал, что сам держит лошадей. Он пообещал предоставить завтра экипаж с надежным кучером. Все складывалось как нельзя лучше. Уложив уставшую Полли спать, Кассандра подошла к маленькому окошку, выходящему на море. Море было таким синим. Кассандра закрыла глаза, и вдруг у нее в ушах зазвучала далекая мелодия, а перед внутренним взором встало лицо, закрытое черной шелковой маской, в прорезях которой блестели синие как море глаза. Кто он? Девушка испугалась, и таинственное лицо исчезло, а мелодия замолкла. Она постаралась взять себя в руки и снова вызвать в памяти загадочное лицо, но ничего не получалось, и музыка больше не звучала. Но мелодию она точно знала. Кассандра напряглась, но не смогла вспомнить, что же это за музыка. Она вздохнула и решила, что если это воспоминание важно для нее, оно вернется. Сейчас следовало думать о том деле, которое привело ее на юг Испании. Кассандра чувствовала, что приближается к тому месту, где решится ее судьба, но не боялась этого. Девушка знала, что стала очень сильной.


Гранада потрясла Кассандру. Город показался ей сказочной страной. Дома под яркими крышами, узенькие улочки, сбегающие в долину с трех высоких гор, а самое главное, дома-пещеры, вырытые в крутых склонах, были так необычны, что девушка во все глаза смотрела по сторонам, крутясь в открытом маленьком экипаже, предоставленном им хозяином гостиницы, и пропустила вопрос возницы.

— Сеньорита, какая улица вам нужна? — повторил он, повернувшись к девушке.

— Везите нас к кафедральному собору, — уверенно сказала Кассандра, резонно предположив, что в таком большом городе должен быть кафедральный собор.

Возница кивнул и повез их по извилистым узким улочкам, круто сбегающим вниз. На площади около величественного старинного собора, крытого пестрой черепицей, он остановился и, спрыгнув с облучка, помог женщинам сойти на землю. Коснувшись его руки, Кассандра почувствовала нетерпеливое стремление парня вернуться скорее в Малагу, ведь там его ждала кудрявая Мария. Картинка венчания промелькнула в ее мозгу и исчезла.

— До свидания, сеньоры, — радостно сказал возница, — надеюсь, что вам понравилось путешествие.

— Да, спасибо, — улыбнулась Кассандра, — а вам я желаю счастья с вашей Марией.

Она подхватила под руку Полли и направилась к собору. Оторопевший юноша смотрел ей вслед, не понимая, откуда этой даме известно про его невесту, потом решил, что это хозяин гостиницы, приходившийся Марии дядей, разболтал все постоялицам. Он успокоился, взобрался на облучок и, посвистывая, направил лошадей обратно.

Около собора, в тени высокого кряжистого дерева сидела группка молодых цыганок. Кассандра, оставив Полли около входа в собор, направилась к ним. Женщины настороженно смотрели на красивую девушку в коротком европейском платье и простой соломенной шляпке.

— Здравствуйте, — сказала Кассандра по-цыгански, — мне нужно повидать вашего барона. Как его найти?

— А зачем он вам нужен? — недоверчиво спросила красивая женщина лет тридцати.

— Я скажу это только ему, — твердо ответила Кассандра, которая еще сама не знала, о чем будет просить барона, слишком во многих вопросах им была нужна помощь.

Она достала из кармана платья маленькую золотую подковку и показала цыганке. Та молча встала и поклонилась.

— Пойдемте за мной, — пригласила она и направилась к той улочке, откуда совсем недавно спустился экипаж, привезший женщин на площадь.

Кассандра махнула рукой, подзывая Полли, и дождавшись женщину, забрала у нее из рук саквояж и, подхватив под руку, повела ее вслед за цыганкой.

— Куда мы идем, дорогая? — спросила Полли.

— Мы идем к цыганскому барону. Я показала женщине подковку, полученную мной в Малаге, и та сразу согласилась отвести нас к барону. Старая цыганка сказала, что подковка — знак, и тому, у кого он находится, помогают все цыгане в городах Испании.

— Дай Бог, что это так, — с сомнением сказала Полли, и Кассандра услышала, как ее старшая подруга подумала о том, что выбора у них все равно нет. Деньги кончились, они в чужой стране, и теперь любая помощь была бы очень кстати.

— Все будет хорошо, тетушка, — твердо сказала девушка, почему-то она не сомневалась в этом.

Цыганка поднималась по узким улочкам, иногда оглядываясь на спешащих за ней женщин. Кассандра поняла, что они вернулись в тот сказочный район, где люди жили в пещерах, вырубленных в белых склонах огромной горы. Цыганка остановилась около одной из пещер и подождала спутниц.

— Постойте здесь, я предупрежу Диего, что вы хотите его видеть, — велела она и вошла в пещеру.

Кассандра огляделась по сторонам. Множество дверей, закрывающих входы в пещеры, выходило на дорогу, но еще больше их было на склонах горы, возвышающихся над улицей, к ним вели узенькие тропинки ступенек, вырубленных в камне. За спиной девушки стукнула дверь, она обернулась и увидела невысокого широкоплечего цыгана с умным волевым лицом. В шапке черных кудрей и густой бороде барона блестели седые пряди, но на руках и плечах бугрились мускулы, а на лице еще не было морщин.

— Кто вы и чего хотите? — спросил он по-испански.

Привычные властные интонации в его речи убедили Кассандру, что перед ней именно тот человек, кого она искала. Девушка достала из кармана подкову и протянула ее мужчине. Он, повертев талисман в руках, вернул его Кассандре и поклонился.

— Чем я могу помочь вам? — спросил он, переходя на цыганский язык.

— Меня зовут Кассандра, у меня здесь личное дело, о котором я пока не хочу говорить, нам с тетушкой нужно где-то жить и что-то есть, — объяснила девушка на том же языке. — Я могу гадать, если это может оплатить наше проживание.

Барон посмотрел на нее, внимательно вглядываясь в черты лица, и Кассандра вдруг услышала, что он, волнуясь, спрашивает себя, неужели перед ним внучка старой Кассандры и дочь Каэтаны.

— Вы знали мою мать? — выпалила она, забыв об осторожности.

— А как ее звали? — недоверчиво спросил мужчина.

— Каэтана! — выдохнула девушка.

Мужчина замолчал, и волна горьких воспоминаний поднялась в его душе, рассказывая Кассандре, слышавшей его мысли, о его безответной любви. О том, как он обожал Каэтану, ходил за ней, оберегая и защищая, а та влюбилась в герцога, годящегося ей в отцы, и когда тот приревновал ее к собственному сыну, сбежала беременная, спустившись по простыням через окно, и ночью примчалась к своей матери. И он, Диего, простив все обиды, сам переправлял обеих женщин на корабль, идущий в Италию.

— Значит, она назвала тебя в честь бабушки, другой Кассандры в нашем городе с тех пор не было, — разглядывая девушку, заметил барон. — Ты не похожа на мать, хотя тоже красивая. Но если ты гадаешь, как бабушка, то деньги потекут к тебе рекой. Ваша пещера уже восемнадцать лет как закрыта, но я изредка посылаю женщин наводить там порядок, так что можешь взять ключи и подниматься.