Алина Кускова - Катилось колечко на снежное крылечко

— Сомнительное заведение.

А вот он слишком скоро сдаваться не собирался.

— Так только кажется не посвященному в тайны кухни и ненавязчивого уюта человеку, привыкшему к гламурной роскоши разврата.

— Чего?! — обомлел Сергей.

Чего она несет?! Сколько времени осталось? Где этот тягач? Если она и дальше продолжит в том же духе, он сам начнет толкать автобус!

— Не чего, а что. Я просто предположила, что вам нравятся вертепы.

— Черт! Наталья Александровна! Вы рассуждаете как столетняя старуха! Да, я предпочитаю стриптиз вашей приятельнице Степаниде, если вы это имели в виду.

— На стриптиз средства не выделены!

В ее тоне Сергей услышал неимоверную радость. Словно она знала о том, что он днями и ночами только и думает, как бы увидеть голых баб на шесте.

Сергей не стал отвечать, посчитав, что благоразумнее будет полностью проигнорировать вредную девицу, способную из мухи сделать слона. Наташа тоже замолчала, слушая музыку. Только ее не хватило надолго.

— Когда приедет это тягач?!

Сергей хмыкнул, сложил руки на груди и продолжил делать вид, что происходящее его не касается. Краем полузакрытого глаза он увидел, как Наташа в задумчивости нахмурилась. Затем она открыла дверцу, высунулась, получила солидную порцию снега в лицо и спряталась обратно в салон машины. Идти пешком она явно передумала.

Через пять минут напряженного молчания послышался грохот появившегося тягача.

— Вот и отлично! — обрадовался Сергей и довольно потер ладони.

Но радость его была преждевременной.

Тягач совершил необдуманный маневр, задев огромным колесом сугроб со спрятанной там металлической урной, искорежил ее и издал своеобразный звук.

— Что это было? — испугалась Наташа.

— У тягача лопнуло колесо, — тоскливо предположил Сергей.

Махина замерла впереди стоящего автобуса, еще больше усугубив и без того незавидное положение. На проезжей части образовалась автомобильная пробка.

— Придется идти пешком, — вздохнула Наташа. — Вы со мной или останетесь ждать до следующего года?

Разумеется, ждать Сергей дольше не мог. Его ждали дела, благие намерения, босс.

— Я с вами, — бросил он Наташе и вышел из машины.

Дальше ему пришлось протискиваться между машиной и автобусом, водитель которого клялся, что за тягачом приедет другой тягач…

Сергея это больше не интересовало. Он шагнул к тротуару, где его уже дожидалась Наташа.

— До остановки десяток шагов, — кивнула она в сторону.

Сергей давно не ездил на общественном транспорте и подумал, отчего бы не вспомнить, как приятно подпрыгивать на задней площадке…

Давно он не ездил на общественном транспорте, очень давно. Слишком давно для человека, забывшего, что это такое. Никакой речи о том, чтобы просто постоять спокойно на задней площадке автобуса, не было. Толпа на остановке втиснула его с Наташей в переднюю дверь и прижала лицом к замерзшему окну. Теперь он мог сколько угодно любоваться либо рыжими волосами Наташи, либо правильными морозными узорами на стеклах. От третьей возможности — оказаться нос к носу с бородатым мужиком, от которого разило спиртным, — Сергей сразу отказался. Он предпочел, разумеется… рыжие волосы.

— Они пахнут апельсинами, — прошептал он Наташе.

— Прекратите прижимать меня к этой толстой бабке. — Она не услышала его слов.

И хорошо, что не услышала, он сказал глупость. При чем тут апельсины? Однако какой приятный запах. Новогодний.

— Не прижимайтесь ко мне, — продолжала шипеть Наташа. — Это неприлично!

— Это я к вам прижимаюсь?! — вскипел Сергей, зажатый со всех сторон.

Он еще вел себя достаточно интеллигентно по сравнению с людьми вокруг, которые позволяли себе все, что им заблагорассудится.

— Не я же, — продолжила возмущаться Наташа, пытаясь отодвинуться дальше от него.

Но толпа, словно нарочно, сжала их так, что они оказались в тесных объятиях. Наташа уткнулась Сергею в грудь, он наклонился к ее макушке…

Определенно, апельсины, успел подумать Сергей, когда автобус тронулся.

Пассажиры тут же схлынули с одной стороны на другую, впечатывая Наташу в Сергея еще больше. Ему показалось это довольно приятным моментом. Исключая тот факт, что вместе с Наташей к нему пропечаталась и толстая бабка. Но он сильный мужчина и легко сдержал двоих. Сколько в Наташе? Килограммов пятьдесят, не больше. Таких девушек приятно носить на руках.

— Заметьте, — прошептал Сергей Наташе прямо на ухо, благо оно оказалось в миллиметре от его губ. — Заметьте, Наталья Александровна, это не я на вас упал, а вы на меня.

— Все случилось в силу непреодолимых обстоятельств, — прошептала она в ответ.

— Так уж они непреодолимы, — усмехнулся Сергей.

— Более чем.

Они говорили о чем-то своем. Сергей догадывался, о чем, или слишком много себе вообразил. Автобус тряхнуло так, будто невидимая рука собиралась расставить все по своим местам, Наташа отпрянула от Сергея. И тогда он заметил легкий румянец на ее лице. Отчего-то ему подумалось, что она милая.

Выглядит мило. И ничего больше. Ничего больше. А больше для него — это что?

Интересный вопрос.

— Через одну остановку мы выходим.

Наташа взяла над ним шефство, прекрасно понимая, что из-за разрисованных окон Сергей плохо ориентируется в родном городе. Не такая уж она и стерва, есть в ней что-то приятное и милое…

Вот далось же ему это навязчивое слово!

Наташа стала пробираться к выходу, Сергей пошел за ней. Глядя на то, как своим худеньким телом она пытается проложить им дорогу вперед, он следовал за ней, но тут вдруг решил остановиться и взять ее за руку. Наташа обернулась и удивленно замерла. Сергей прижал ее к себе, после чего поменялся местами. Теперь он прокладывал путь вперед. Вернее, назад, к выходу из этого тесного ада. Впрочем, следовало отдать должное, теснота общественного транспорта как-то незаметно их сблизила.

— Выходите?! — пробасил Сергей, вспомнив неписаные правила перемещения в транспорте.

— Тискайся дальше, милок, — благодушно ответила нагруженная пакетами тетка. — Мне сходить через одну.

— С наступающим Новым годом вас! — внезапно для самого себя сказал Сергей.

— Ой, — зарделась тетка, — вот спасибо! Приятно, когда в этой суматохе кто-то о празднике вспоминает, сразу настроение улучшается.

— С Новым годом вас! — звонко пожелала Наташа.

— И вас, девушка! И вашего молодого человека!

И напряженность в толпе как-то подтаяла. Люди вспомнили, что скоро главный праздник в году. И как вирус разлетелись по салону автобуса новогодние поздравления. И перед задней дверью толпа расступилась, Наташа с Сергеем беспрепятственно вышли на мороз. Сергей все еще держал ее за руку, и Наташа не пыталась ее вырвать. Стояла, продуваемая порывами ветра, припорошенная снегом, и улыбалась. Сергей ответно улыбнулся. А потом они оба рассмеялись.

— С Новым годом, Наташа!

— С Новым годом, Сергей!

— Иногда здорово побывать в автобусе.

— Только когда он не застревает посреди улице.

— Да, в том застрявшем, хоть и пустом, не хотелось бы…

Ветер внезапно стих. Снежинки продолжали сыпаться, кружась не в бешеном ритме, а красивым, слаженным, новогодним хороводом. Стало теплее и светлее. И как-то слишком хорошо для того, чтобы быть реальностью.

— На нас смотрят, Сергей Вениаминович, — сказала Наташа и выдернула свою руку из его ладони.

Ну вот, он так и знал. Все слишком хорошо, а слишком хорошо — так не бывает.

— Мама, что это?!

Больше всего на свете Ольга Николаевна боялась именно этой фразы. А так как она часто думала об этом, а мысль, как известно, материальна и порой предстает наяву самым бесстыдным образом, свершилось то, что свершилось. Ольга Николаевна в спешке — она готовила ужин к приходу дочери и одновременно переписывалась на сайте знакомств с интересным молодым человеком, увлекающимся классической русской литературой и в совершенстве знающим историю Вооруженных сил страны, — забыла выключить ноутбук. Вернувшаяся Наташа увидела «спящий» экран и случайно задела мышку. В результате раскрылось окно с тайной перепиской.

— Мама, что это?!

Ольга Николаевна поставила на стол тарелку с макаронами и подумала, стоит ли объяснять дочери, насколько ей в семейной жизни пригодятся знания о состоянии бронетехники прошлого столетия. Не лучше ли рассказать о том, каким проникновенным произведением считает умный молодой человек великий роман «Война и мир»?

— Что это за Алла? Почему ты пишешь от ее имени? И где? Ма, это же сайт знакомств! Ты в курсе?

— Наташенька, — сказала Ольга Николаевна, входя в комнату. — Я должна признаться тебе…

Но она замялась и не договорила.

— Ура! — радостно прокричала дочь, кидаясь обнимать мать. — Давно пора! Сейчас все только так и знакомятся! Кого ты себе присмотрела? Смотри, не прогадай, ты у меня самая лучшая…

— Наташенька, — решительно перебила ее Ольга Николаевна, — я должна тебе признаться, что я присмотрела мужчину…

— Мужчину! — Наташа чмокнула мать в щеку и отправилась на кухню. — Мужчину — это хорошо. Это правильная ориентация, а то мало ли чего. Шучу я, мам.

— Я присмотрела мужчину для тебя, — трагическим голосом наконец-то закончила свою речь Ольга Николаевна, следуя за дочерью на кухню.

— Мужчину для меня, — машинально повторила Наташа, усаживаясь за стол, — это хорошо… Постой! Что значит мужчину для меня? Для меня?!

— Доченька, ты у меня одна…

— И что?

— В один далеко не прекрасный момент я уйду…

— Ты куда-то собралась? — Наташа взялась за вилку.

— На тот свет…

— Мам, ты чего?! Заболела?!

— Ешь, ешь. Нет, я совершенно здорова. Это я задумалась о вечном. Так вот, я уйду, а ты останешься совсем одна. Одна-одинешенька. Одиночество, поверь мне, милая доченька, страшное дело. И не будет рядом с тобой человека, ради которого стоило бы жить…

— Думаешь? — нахмурилась Наташа. — А знаешь, мам, ты права.

— Так сразу согласилась с моими доводами?! — не поверила Ольга Николаевна.

— Ты права. Одиночество — это плохо. Мне нужно родить ребенка.

— Ребенка?! — обомлела Ольга Николаевна.

Такого резкого поворота она никак не ожидала.

— От кого?!

— Скорее всего, обращусь в специализированную клинику, — рассудила Наташа. — У них существует обширная база спермы от вполне приличных мужчин. Никаких проблем, вот в какое время мы живем, мамуль. И самцы не нужны, от них берут только мужское семя, чтобы благородная самка рожала потомство…

— А как же любовь?!

— Мам, ты как в девятнадцатом веке! Тебе только кринолинов не хватает. Какая любовь? Сейчас любая умная порядочная девушка думает о карьере.

— И ты о ней еще думаешь?

— Конечно. То, что не меня назначили начальником отдела, ничего не значит. Я на хорошем счету и продолжаю на нем оставаться. Найдется и для меня должность, с которой я пойду по карьерной лестнице.

— А ребенок?!

— Ребенка я поручу тебе, мамуль. Ты же не хочешь, чтобы я оставалась одна?

— Не хочу, — подтвердила Ольга Николаевна.

— Вот и станешь его нянчить!

— Но я подразумевала совсем иное!

— Мам, иных вариантов быть не может. Ну, не встретила я своего мужчину, и нет никакой гарантии, что в ближайшие год-два его встречу. А время идет, рожать нужно, в этом ты права. Чай будешь?

— Кисель, — вздохнула Ольга Николаевна, чувствуя себя последней размазней, как приготовленное ею третье блюдо.

— Давай!

— Наташенька!

— Не хочешь, я сама налью.

— Дочь! Выслушай меня!

— Да слушаю я, слушаю.

— Я нашла тебе прекрасного молодого человека! Он читает классику!

— Он читает? — хмыкнула дочь. — В наше время кто-то еще читает, это уже прогресс. Многие алфавит забыли и склоняют только по фене.

— Откуда в тебе столько желчи?!

— От жизни. Мамуль, ну чего ты так расстраиваешься?! Ну, нашла и нашла.

— Посмотри на него!

Ольга Николаевна схватилась одной рукой за сердце, другой оперлась на стол. Трагический взгляд несостоявшейся актрисы всех больших и малых театров, вместе взятых, она перевела на потолок.

— Где он, под столом прячется?

— Это не смешно! Наташа, посмотри на его фотографию!

Дочь тяжело вздохнула, кивнула и отправилась в комнату.

— А он ничего, — усмехнулась она после того, как Ольга Николаевна представила ей образ Сержа. — Одни очки чего стоят! Кстати, мамуль, ты знаешь, что люди, которые прячут свой взгляд под темными линзами, на самом деле скрывают преступные намерения?