Удивительно, но за всеми этими глупостями, я совсем не заметила как оказалась на улице. Но окликнувший меня Стас вернул с небес на землю. Эх, хорошего понемногу! — тяжело вздыхаю про себя остановившись. Беляев бежит позади, догоняя меня. Чтоб его… привязался же!

— Янка, а ты че не подождала-то, поздно ведь уже? — пыхтит он, останавливаясь рядом.

А вот догадайся с трех раз, — с удовольствием бы ответила. Интересно посмотреть на его физиономию. Что-то я вошла в роль крутой девчонки. Пора бы и придержать коней. Но моя вредная натура не внимает голосу разума, поэтому язвительно произношу:

— А ты, как погляжу, в телохранители ко мне записался.

Парень оторопел, не зная, что сказать, но тут же нацепил непроницаемую маску. Поправил свои намазанные гелем волосы, хотя прическа была идеальной. Но мне, видимо, не понять, впрочем, я и не собираюсь. Этот жест в очередной раз убеждает, что все эти «недоголубки» меня не привлекают. С мужчиной женщина должна чувствовать себя защищенной и уверенной. А какая уж тут уверенность, когда его брови выщипаны лучше моих.

— А ты против? — улыбнулся он, по всей видимости, соблазнительно. Приобнял меня за плечи. Только этого не хватало, а ведь как хорошо прошел день. Счастье не вечно.

Осторожно высвобождаюсь из его объятий и приторным голоском цежу:

— Нет, не против, если ты будешь выполнять свои «обязанности» молча.

Иду дальше, коря себя за грубость. Ну вот, обидела единственного приятного человека с работы. Как теперь жить в гадюшнике? А с другой стороны, я же ему ясно дала понять еще вначале, что ничего не получится. Сам виноват!

Но каково же было мое удивление, когда Беляев вновь догнал меня и поплелся рядом. Я почувствовала себя неловко. Стало стыдно. Всю дорогу до дома мы молчали. Я мучилась, не зная как загладить свою вину. Стас задумчиво шел рядом, не пытаясь мне помочь. Останавливаемся у подъезда, я лихорадочно пытаюсь подобрать слова, но Беляев опережает.

— Ян, не грузись! Давай, в следующие выходные сходим куда-нибудь? Просто проведем хорошо время и скуку развеем?

То ли он дурак, каких свет не видывал, то ли хороший психолог, потому что, испытывая чувство вины, я не смогла отказать. Стас радостно воспринял мое согласие, что меня покоробило, и попрощавшись, ушел. Не полез с поцелуями —и на том спасибо.

Я же вся в сомнениях добралась до квартиры, решив, что на этом « свидание» расставлю все точки над «i», раз до человека не доходит.

Дома никого не оказалось. На кухонном столе меня ждала записка с таким содержанием: «Янульчик, ужин в холодильнике. Не забудь покушать! Звонила Лерка, просила перезвонить. Меня не жди, приеду завтра. Целую.»

Хм…мило. Эх, тетя Катя! Забыла главное правило воспитания — личный пример!

Усмехнувшись, иду в душ, напевая какую-то ерунду. Хорошее настроение вновь возвращается. Игнорирую просьбу «не забудь покушать!», наливаю себе кофе, и прихватив парочку конфет, выхожу на лоджию. Вдыхаю прохладный сентябрьский воздух и сильнее кутаюсь в махровый халат. Несмотря на то, что весь день лил дождь, небо чистое, звездное, а ночь тихая, только шум с дороги нарушает эту тишину. А мне так хорошо сидеть в плетеном кресле, пить горячий кофе и мечтать об идеальном мужчине. Вспоминать его улыбку, прокручивать в памяти нашу встречу и представлять еще кучу таких пересечений. Интересно, чем сейчас занят мой «Александр» ? Наверное, обо мне думает.

Начинаю смеяться. Мечтать не вредно, верно?

От прогрессирующего кретинизма меня спасает телефонный звонок. Я не глядя отвечаю.

— Да?

— Алоха, куколка! — раздается веселый голос подруги. Я невольно начинаю улыбаться и понимаю, что ужасно соскучилась.

— И тебе не хворать, — начинаю беспричинно смеяться.

— Ты знаешь, что я в шаге от преступления? Вот доберусь до тебя и придушу в объятиях. Ты почему не звонила? — накинулась на меня Гельмс.

— Я тоже соскучилась, — игнорирую вопрос.

— Это я уже поняла, иначе бы разве взяла трубку? — насупилась Лерка.

— Не обижайся, Лерунь. Просто я замоталась, еле живая с работы приползаю, — начала оправдываться я.

— Ладно, на первый раз прощаю, так уж и быть, — важным голосом сообщила она мне, отчего мы обе не удержались и начали смеяться. Когда с приветствиями было покончено и неловкость сошла на «нет», Лерка завалила меня вопросами:

— Ну, как живешь-то мать? Как работа? Что нового?

Выборочно рассказала про свою трудовую деятельность, умолчав о неприятных, унизительных моментах. Я и так чувствовала себя ущербной и неудачницей, поэтому самолюбие не позволяло говорить на эту тему. Пока рассказывала, вновь накатила горечь. Пришло осознание насколько однообразна и скучна моя жизнь. А послушав Лерку, так и вовсе пожалела, что ответила на звонок. Наверное, я все же завистливая. Слушая подругу, мое настроение падало все ниже и ниже, а ведь я должна радоваться за нее. Но меня почему-то не покидало ощущение какой-то негласной конкуренции. Вроде бы Лерка и не рисовалась, но в ее голосе скользили снисходительные нотки, что вызывало какое-то неприятное чувство.

Когда она начала рассказывать про какого-то парня, по которому весь универ с ума сходит, меня словно клинануло, и я тоже решила поделиться своими амурными делами. Только в несколько приукрашенном варианте, чем оно было на самом деле.

— А ко мне тут, представляешь, подкатил один экземпляр из постоянных клиентов, — начала я.

— Да неужели?! И на чем ездит? —сделала она очередное одолжение, вызыая злость, подстегивая к дальнейшему вранью. Моему уязвленному самолюбию необходимо было хоть как-то придать себе большей значимости в глазах подруги. Да только той было все равно, но я этого не понимала.

— Не знаю, не обратила внимания. Я его видела два раза, но приличный такой мужик: при деньгах, красавчик и нестарый.

— О, это же хет-трик просто! Ну, и как вообще все произошло-то? — в голосе подруги послышались заинтересованные нотки. Ее медом не корми, дай о мужиках поговорить. Меня это приободрило и я начала выдавать мечты за реальность. Конечно, в пределах разумного, а именно: что это он все время следил за мной, а никак не наоборот. В моем рассказе не было с его стороны уничижительных фразочек и недвусмысленных намеков, точнее, они были, но не насмешливые. Дальше я не рискнула преувеличивать. Для Лерки и этого оказалось достаточно, чтобы она уже накрутила себе не бог весть что.

— Ну, а ты-то что, Ян? — не унималась она.

— Ничего. А что я? На шею ему броситься должна была? — смеюсь, качая головой. Теперь уже снисходительность исходит от меня.

— Не на шею броситься, а хотя бы намекнуть, что не против и все такое прочее, — поучала меня Лера.

Эх, если бы все было так, как хотелось, но увы. Остается только продолжать свой спектакль для Лерки.

— А может, я против, — подначиваю подругу, зная, что она сейчас взорвется и начнет промывать мне мозги.

— Тогда тебе надо в страну розовых пони. Слышала же, что Москва — это лотерейный билет. А вдруг, вот он — счастливый у тебя под носом, а ты смотрите-ка фифа — против она! — горячилась Лерка. Мне же было смешно. Гельмс могла долго и упорно поддерживать материалистические взгляды на жизнь, но в душе была тем еще романтиком, как мне казалось.

— Ага, вы вот мне скажите, где логика, Валерия Юрьевна? Втираете мне тут про «лотерейные билеты», а сами по какому-то вшивому студентику умираете.

— Ха. Так я от природы блондинка, мне можно, — бойко ответила она.

— Хороший аргумент, однако, — засмеялась я.

—Железобетонный, — поддакнула Лерка, а потом вновь включила строгую дуэнью и продолжила читать мне нотации, — Но ты на меня не равняйся! За хороших мужиков надо держаться— не каждый день их встретишь. Это вообще сейчас вымирающий вид.

— Ну то, что он хороший — это спорный вопрос.

— Ой, вот, что ты цепляешься к словам?! Ты знаешь, сколько девочек бросают все и едут в Москву, чтобы найти вот такого богатого? И уже неважно красивый он там или нет, да и возраст не имеет значения. А когда выловят, знаешь, как изощряются, чтобы он просто на них внимания обратил? А у тебя вот он — готовенький, а ты носом воротишь!

— Ладно, ладно! Все, я тебя поняла. Увижу в следующий раз и вцеплюсь мертвой хваткой. Но в любом случае, если не получится, у меня есть запасной вариант, — прервала я воодушевленную речь подруги.

— Что еще за вариант? — насторожилась она.

— Стас, мой коллега. Помнишь, я тебе про него рассказывала? — спросила я.

—А… Этот… Он все не уймется? — усмехнулась Лера.

— Да он вообще какой-то непробиваемый. Позвал меня на следующих выходных сходить куда-нибудь, скуку развеять, — со смешком ответила я, допивая кофе. Я начала замерзать и вернулась в квартиру.

— Хм, ну сходи, с тебя не убудет. Действительно, развеешь скуку, а заодно пусть Москву тебе покажет. Это же ни к чему не обязывает, Ян, — советовала подруга.

— Я тоже так подумала и согласилась.

— Серьезно?! — воскликнула ошарашенно Лерка. Я лишь хмыкнула, — Да ты прогрессируешь, Токарева! О, ну все. Ты, главное, предохраняйся.

— Гельмс, ты че несешь?! — захохотала я, — Я вообще-то на свидание иду.

— И что? У меня вон знакомая просто потанцевать в клуб поехала, а потом деньги на аборт искала.

— Ну ты уж меня со всякими… не сравнивай, — обиделась я.

— Я и не сравниваю. Почему сразу «всякими», да мало ли какая ситуация! — возмутилась Лера.

— Да хоть какая, Лер, ситуация! Голова либо есть, либо ее нет! — отрезала я категорично.

— Ты так говоришь, потому что у тебя секса не было. А когда мужик, по которому с ума сходишь, полезет тебе в трусы, то пошлешь к чертям свою «голову».

Я не стала спорить. В этом вопросе мы вряд ли придем к общему знаменателю.

— Я тебе, вообще, Ян, звоню, чтобы позвать в среду в клуб, — переключилась Лера, не дождавшись от меня возражений, — У нас посвящение в студенты — неофициальная часть. Пошли, потусим?

— Не знаю. Меня тетя Катя вряд ли отпустит, — ответила я.

— Как будто мы ей будем рассказывать, что в клуб пойдем. Скажем, что ты поможешь мне отработать некоторые элементы. А? — предложила Лерка.

Я очень хотела пойти, но идея обманывать тетю Катю не нравилась. Но обдумав все, решила, что иначе никак. Да и почему, собственно, я не могу сходить потанцевать?

— Ладно, только мне нужно будет купить себе что-нибудь из одежды, а то пойти не в чем. И еще… давно хотела спросить. Мне нужно где-то тренироваться. У вас нельзя в зал ходить? — вспомнила я про волнующий меня вопрос.

— Насчет зала даже не переживай. Я тебе студень достану. И ходить можешь сколько душе угодно. А в среду приезжай ко мне. Возьми отгул или что там. Прошвырнемся по магазинам, соберемся, а потом в клубец махнем.

— А где ты его возьмешь? — меня интересовала в первую очередь проблема с залом.

— Ой, да скажу, что потеряла. Мне новый сделают и все.

— А не влетит?

— Прям.

— Ты что, на официальную часть не пойдешь? — удивилась я, вспоминая, что Лера собралась провести среду со мной.

— Да что там делать? Не хочу. Да и вообще народ тут дебильный, — отмахнулась Лерка, а я поняла, почему собственно получила приглашение. Но меня это не слишком заботило, мне просто хотелось немного повеселиться.

— Понятно. Ладно, я спать буду ложиться, завтра рано вставать. Во вторник созвонимся, — попрощалась я.

— Ага, давай, трудяжка. Целую.

Последующие дни до среды, казалось, длились целую вечность. Тетя Катя, узнав, что я собираюсь к Лере, обрадовалась, поэтому отпустила без проблем. На работе тоже удалось договориться, чтобы меня подменили во время второй смены. Дни проходили в уже привычном ритме — ни минуты покоя. Как и всегда приходилось смотреть в оба, прилагать все усилия, дабы сохранять улыбку. Все это время я ждала «Александра», но он так и не появился. От этого становилось как-то грустно. Хотя теперь я была в предвкушении предстоящего развлечения, поэтому настроение все равно оставалось приподнятым. Стас ежедневно напоминал, что в субботу мы идем «развеивать скуку», но меня это не напрягало.

И вот наступил долгожданный день. Я отпахала свои законные восемь часов и поехала в центр, где договорилась встретиться с Леркой. Мы потратили несколько часов, прежде чем выбрали наряды на вечер. Подруга была возмущена тем, что я выбрала очередное черное платье, говоря: «ты и так вечно в черном». Что поделать, если люблю этот цвет, да и практично.

Платье было без бретелек, сидело на мне, как влитое. Длина его едва прикрывала резинку чулок, на которых настояла Лера, а я-дурочка повелась, хотя ни разу не носила их. И вот сейчас, стоя возле зеркала у Лерки дома, чувствовала, что зря согласилась. Пояса для них нет, да и под это платье не оденешь. А ведь главным моим желанием было танцевать. И как теперь? Раздраженно махнула на это рукой — будь что будет.

Накинула кожаную куртку и обула ботильоны — мы ведь в клуб идем, а не в театр. Выглядела я сексуально, дерзко, можно даже сказать — вызывающе.