Невесело усмехнувшись про себя, сам не заметил, как кивнул, соглашаясь с этой мыслью. Только, когда Чайка закаменела, уставившись на меня во все глаза, понял, что сделал, и стало даже смешно. Еще 6ы ей не удивиться. Кивок после всего, через что мы прошли - вопиющий пафос и издевка. Но с другой стороны, указать Чайке ее место следует, чтобы понимала бессмысленность подобных визитов, хотя зная ее упертость на грани тупости, придется объяснить ей более понятным языком, если она до сих пор ни черта не понимает. Поэтому, когда она промчалась, как ураган к выходу, что я даже не сразу заметил этого, сбросил смс своим людям, чтобы встретили ее. А потом сидел, как на иголках, на автомате поддерживая беседу с племянницей. -Олег, ты меня не слушаешь, - ворвался в мои размышления Олькин упрек. - Что случилось? Словно в ответ на ее вопрос позвонил начальник охраны явно с недобрыми новостями. Похоже, Чайка проявила свой дебильный характер. Оставалось только в очередной раз подивиться ее дурости. -Какие-то проблемы?-тяжело вздохнув, ответил я на звонок. -Олег Александрович, девушке плохо стало, ее в больницу отвезти или скорую вызвать? -нервно доложил он. -Что с ней? - напрягся я, крепко сжав телефон от шибанувшего по нервам беспокойства. Ольку мой тон напугали она побледнела. -Не знаю, может, из-за беременности, - огорошил охранник, вызывая у меня растерянность. -Какой еще на хрен бер… Ты про кого мне вообще говоришь?-повысил я голос, решив, что эти балбесы задержали не Чайку. -Ну, про девушку, которая только что вышла из ресторана. Я сразу к ней подошел, как вы и просили, а она в обморок хлопнулась. Что с ней делать-то? Надо 6ы поспешить, а то мало ли что, срок у нее большой, - нервно докладывал он обстановку, я же с каждым словом охреневал все больше и больше. От нехорошего предчувствия внутри неприятно сжалось и заледенело. -Я сейчас выйду, - тяжело сглотнув, оповестил я, надеясь, что охрана ошиблась, потому что, если это Чайка, то все становится на свои места, и эта встреча - не очередная идиотская выходка зарвавшейся дуры, а контрольный выстрел расчетливой суки. И если это так… Господи, дай мне терпения! -Что-то серьезное? - взволнованно спросила Оля, как только я закончил разговор. -Еще не знаю, - поднялся я из-за стола и торопливо отсчитал наличные, протянув племяннице. -Прекрати, что я за обед не заплачу что ли?- возмутилась она, поднявшись за мной следом. -Заплатишь, конечно, но на помаду-то лишним не будет, - положив деньги на стол, насмешливо припомнил я ей, как она мою первую зарплату ополовинила. Мне тогда было лет шестнадцать и я, рассорившись с родителями, переехал к сестре, и устроился на работу. Получив первые деньги, повел

племянницу в магазин, чтобы она выбрала себе подарок. Ну, та и выбрала набор каких-то помад, стоявших мне ползарплаты,вместо конфет и кукол, как все нормальные пятилетние девочки. С тех пор подарки женщинам я покупаю без их вмешательства, дабы избежать подобных казусов. -Ой, теперь всю жизнь будешь припоминать, да? - улыбнувшись, закатила Олька глаза. -Посмотрел 6ы я на твое “ой”, если 6ы тебя так обчистили, - сыронизировал я , и чмокнув племянницу в лоб, попрощался. - Мне пора. Скорее всего, увидится до отъезда не получится, так что матери, дедам привет. -Хорошо. Береги себя, а то выглядишь измотанным. Я кивнул и поспешил на выход. Возле стойки метрдотеля меня уже поджидал встревоженный начальник охраны с моим пальто. Не сбавляя шага, я накинул его на себя и устремился на парковку. Подойдя к джипу охраны, немного помедлил, собираясь с силами, а после открыл дверь и застыл, увидев свой приговор. Все звуки стихли, а вокруг будто сгустился мрак, мир сузился до одной - единственной точки -огромного живота Чайки, и я не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть. В тот момент мои мысли занимала вовсе не вероятность отцовства и дальнейшие шаги в связи с этим, я думал лишь о том, что Чайка снова всадила мне нож в спину. Очередное вранье, предательство и грязные игры. Но если все, что она делала до этого я мог 6ы ей простить, то вот ЭТО стало последней каплей. А мне казалось, что разочаровать меня сильней уже просто невозможно, но я ошибся, для Яночки, как и всегда, невозможного нет. Она окончательно уничтожила во мне то немногое, что осталось к ней светлого, полностью опустошив меня, высосав все силы. Ничего кроме усталости и тотального разочарования я уже не чувствовал. Мне так надоели окружающие меня лизоблюды и интриганы, пытающиеся урвать кусок пожирнее, что хотелось бросить все к чертовой матери и уехать в какую-нибудь глушь, подальше от всего этого беспредела под названием жизнь. Поэтому захлопнув дверь джипа, направился к своей машине, чтобы побыстрее уехать отсюда. Мне необходимо было прийти в себя и подумать. -К Литвинову в клинику везите ее. Пусть там все необходимые меры принимают и выделят ей лучшую палату. Вы же следите, чтобы она никуда не делась и выполняла все, что ей скажут, - бросил я на ходу. -А если девушка будет против?- уточнил начальник охраны, следуя за мной. -Никаких если! Чтоб до моего приезда сидела тихо и не возникала, - отрезал я, садясь в машину. -Я вас понял, - отрапортовал он и поджав губы, отвел взгляд. Уж не знаю, что он там понял, но судя по виду, что-то прямо-таки ужасное. Меня это, конечно, повеселило, но веселье мое было горьким и недолгим. Тяжелые мысли вытесняли даже намек на что-то еще, кроме обрушившегося сюрприза. -Андрей, на аэродром вези. Илья, свяжись с пилотом, пусть он согласует вылет с авиадиспетчером.К вечеру хочу быть в Ист-Гринстед, - отдал я распоряжение водителю и охране, после чего сразу же отгородился от них межсалонной перегородкой, и откинувшись на стеганное кресло, устремил взгляд в мрачное небо сквозь прозрачный люк. Итак, ребенок… Мой, скорее всего. Даже не скорей всего, а мой. Ради чего 6ы еще Чайке тащиться через полстраны? Установить отцовство - плевое дело, так что ей смысла нет мутить воду. Хотя эту дуру хер проссышь, у нее в башке сам черт ногу сломит, не стоит даже пытаться понять логику ее поступков. И все же сейчас дуростью совсем не пахло, а вот гаденьким, крысиным расчетом несло прямо со всех щелей, вызывая у меня отвращение и злость. Вспомнилось, как она концерт устроила перед Литвиновым,чтобы обследование не проходить, как все симптомы списывала то на одно, то на другое. Выжидала, сука, перестраховывалась. Понимала, что если узнаю про все ее грязные делишки, на аборт отправлю сразу же. И ведь даже в тюрьме молчала, падла, придерживая козырь до лучших времен! Но не столько задевает, что из меня снова эта тварь дурака сделала, сколько то, что бедного ребенка превратила в какой-то план “В”.Прямо до бешенства доводят столь примитивные методы, которые на мне с успехом уже испробовала Ленка. И вот думаешь, то ли все бабы такие - не чураются при определенных обстоятельствах использовать в качестве оружия и средства достижения целей собственных детей, то ли я настолько придурок, что на таких убогих клюю? Как не странно, но до меня только сейчас в полной мере доходит, насколько Чайка и Ленка похожи. Масштаб действий, да манера поведения, конечно, разные, но суть одна. Поганая такая суть, что аж корежит всего. И как я проглядел? Ведь больше всего на свете боялся на еще одну Ленку нарваться. Можно, конечно, списать все на золотое правило: первый раз-случайность, второй - совпадение, а уж третий - закономерность, но я больше склоняюсь к тому, что я просто, как был придурком, так и остался. Ну, а раз так, стоит ли удивляться, что в моей жизни происходит подобная х*ета?! Как говорится, поздно пить боржоми, когда почки отлетели. Так что надо с этой х*етой что-то решать, но прежде, чем решать, необходимо убедиться, моя ли это вообще проблема. Логика, конечно, вещь упрямая, но не когда дело касается Яночки. П*здец, дожил - выясняю моё ли дитё! Вот, что значит связаться с шалавой. Все - таки первое впечатление о человеке зачастую самое верное. Тяжело вздохнув, достаю телефон и помедлив, неохотно звоню Литвинову,чтоб отдать все необходимые распоряжения. - Иваныч, день добрый! Как жизнь? - Добрый -добрый, Олег Александрович,- прокряхтел мой врач и со смешком добавил, - Сам 6ы хотел знать, как она-старушка, а то из-за работы света белого не вижу.

-Это ты не по адресу. Я тоже не вижу, - усмехнулся я и перешел к делу. - Пациентку привезли тебе? -Привезли. В чувство привели, в палату определили, сейчас обследовать будем. Я уже позвонил одному из лучших акушер-гинекологов и УЗИ-диагностов,они скоро подъедут и осмотрят Яну Владимировну,-отчитался он. -Хорошо, - одобрил я, хотя меня сейчас волновало только одно, о чем и сообщил, хотя было противно все это. - Иваныч, надо 6ы ДНК - тест провести. У тебя же есть мои материалы для анализа? -Все есть, Олег Александрович, но, -замялся он, видимо, не зная, как озвучить мысль. -Что? - уточнил я, напрягшись. -Нужно согласие матери…,- начал было он, но я тут же прервал его. -Завязывай, Иваныч! -отрезал жестко, холодно напомнив. - Я тебе столько плачу не для того, чтобы ты меня медицинской этикой грузил. -Олег Александрович, я и не пытаюсь, - поспешил Литвинов дать заднюю. - Просто… Ну, вы же знаете, Яна Владимировна - особа крайне эксцентричная… -Что она уже учудила? - тут же взбеленился я, прекрасно зная, что эта «особа» из себя представляет. -Ничего пока, напротив - она как-то непривычно молчалива, что меня, если честно, беспокоит. Потерянная она какая-то и измотанная. Не знаю даже, чего от нее ожидать, а концертов 6ы не хотелось, - поделился Литвинов своими соображениями. Я же в очередной раз подивился эффекту, который Чайка оказывала на людей, ибо равнодушным эта стерва не оставляла никого: если не влюбляла в себя, то заставляла ненавидеть или же презирать, но так или иначе цепляла чем-то, что разгадать мне так и не удалось. Может, как раз этим секретом, известным, разве что, только Богу. Впрочем, для меня это уже не имело никакого значения. Ее секретами я сыт по горло. Все, чего хочу -побыстрее разобраться в ситуации и наконец, успокоится, дабы не чувствовать ни этой злости, ни презрения, ни уж, тем более, любви. -Иваныч, пусть у тебя о6 этом голова не болит. Парни там для того и находятся, чтобы порядок пордерживать. Если что, свисти им, сразу успокоят. И еще, пусть вокруг нее крутится как можно меньше людей. -Обижаете, Олег Александрович, вы же знаете, конфиденциальность - наше все. -Знаю, но перестраховаться никогда не бывает лишним, поэтому предоставь парням список всех, кто будет заниматься моей…, - запнулся я, сам не понимая, что хочу сказать, но тут же продолжил, причем, ничуть не лукавя, - моей проблемой. -Я вас понял. -Когда анализ будет готов? -Через дня три-четыре.

-Сообщи сразу, как получишь результат. -Хорошо. -Тогда все. Попрощавшись, я отключил телефон, переадресовав все звонки на секретаря, дабы эти четыре дня меня никто не беспокоил. Мне необходимо было сжиться с мыслью, что я, возможно, в очередной раз стану отцом, а главное - обдумать план действий на этот случай. Повторять предыдущий опыт со всеми многочисленными ошибками, приведшими к тому, что дочь кроме «нормальное других слов со мной не знает, не хотелось. Да и вообще не мешало 6ы прийти в себя, все-таки такого поворота в своей судьбе я не ожидал и как не старался, до сих пор поверить не мог, что это реальность, а не очередной идиотский сон, коих за полгода было не счесть. Конечно, чтобы обмозговать сложившуюся ситуацию, необязательно было лететь в Англию, но мне хотелось сменить обстановку, а особняк, который я купил дочери, чтобы на каникулах не тратила время на перелеты, подходил для этого, как нельзя лучше. Это было потрясающее место для уединения на окраине парка. Шесть гектаров леса вокруг трехэтажного, кирпичного особняка в полторы тысячи квадратных метров создавали ощущение, что ты один на всей земле. В Жуковке почему-то такого чувства обособленности не возникало, хотя и дом, и территория больше, а тут - прям то, что доктор прописал. Сразу же по приезду я отправился на конную прогулку, чтобы хоть на мгновение почувствовать себя свободным и живым, необремененным суетой, бесконечными проблемами, обязательствами и людьми. Я гнал лошадь, как угорелый, пытаясь, убежать от проклятущих мыслей, мчащихся за мной, словно рой разъяренных пчел. И как не странно, мне это удалось. В какой-то момент не осталось ничего, кроме ощущения полета. Ахалтекинец, подаренный Гордеевым в честь приближающегося сорокалетия, мчал меня по лугам, словно сам ветер, отчего кровь в венах кипела, вызывая эйфорию и пацанский восторг. Мне снова было восемнадцать и ничто не омрачало мой взор, не лежало камнем на сердце. Солнце слепило глаза, а голова кружилась от свежего воздуха, наполненного запахом леса, разгоряченного коня и недавно прошедшего дождя. Я вдыхал эту смесь полной грудью и впервые за очень долгое время наслаждался. Посеревший полгода назад мир на мгновение обрел краски, и я оказался в буро-золотом великолепии, в очередной раз убеждаясь, что осень - самое прекрасное время года. В Англии, конечно, она дождлива, но мне повезло, погода радовала: и для конца октября было непривычно сухо, и тепло. Накатавшись так, что все мышцы нестерпимо начало ломить, я остановил жеребца у небольшого пруда и спрыгнув на землю, едва удержался на ногах. Конь же, привыкший к более серьезным нагрузкам, смотрел на меня удивленно и высокомерно, а когда я попытался сделать шаг и снова покачнулся, поганец фыркнул так красноречиво, что мне стало смешно.