Она бросила ему губку, которая приземлилась точно посередине стола, и вышла из дома.

***

Софи ушла уже больше часа назад. Антуан по-прежнему бродил кругами по гостиной. Подошел к стене, за которой проживал Матиас. Поскребся пальцем в перегородку, но с другой стороны в ответ не донеслось ни звука: его лучший друг, наверно, давно спал.

***

В один прекрасный день Эмили напишет в своем дневнике, что влияние Софи на ее отца сыграло решающую роль. Луи добавит на полях, что полностью с ней согласен.

5

Валентина обернула простыню вокруг талии и уселась верхом на Матиаса.

– У тебя сигареты есть?

– Я больше не курю.

– А я вот курю. – И она принялась рыться в своей сумочке, брошенной у постели.

Она подошла к окну, и пламя зажигалки осветило ее лицо. Матиас не сводил с нее глаз. Он любил движения ее губ, когда она курила, завитки летящего дыма.

– На что ты смотришь? – спросила она, прижавшись лицом к стеклу.

– На тебя.

– Я изменилась?

– Нет.

– Это ужасно, я буду так скучать по Эмили.

Он поднялся и подошел к ней. Валентина приложила руку к щеке Матиаса, поглаживая пробившуюся щетину.

– Оставайся! – прошептал он.

Она глубоко затянулась сигаретой, и раскаленный табак затрещал.

– Ты все злишься на меня?

– Перестань!

– Забудь, что я сейчас сказал.

– «Забудь, что я сказал», «сотри из памяти то, что я сделал», – ты уверен, что жизнь – карандашный набросок?

– Если карандаши цветные, то получится не так уж плохо, а?

– Взрослей, старина!

– Если б я повзрослел, ты бы никогда в меня не влюбилась.

– Если б ты повзрослел после этого, мы до сих пор были бы вместе.

– Останься, Валентина, дай мне второй шанс.

– Это наказание для нас обоих; я еще могу иногда быть твоей любовницей, но не женой, нет.

Матиас взял пачку сигарет, замялся и бросил ее обратно.

– Не зажигай свет, – тихонько попросила Валентина.

Она распахнула окно и вдохнула прохладный ночной воздух.

– У меня завтра поезд.

– Ты же сказала – в воскресенье. Тебя там кто-то ждет, да?

– А что это меняет?

– Я знаю его?

– Перестань причинять нам боль, Матиас.

– На этот раз скорее ты мне ее причиняешь.

– Значит, наконец ты сможешь понять, что я тогда чувствовала; и учти, в то время мы еще не расстались.

– А чем он занимается?

– Какое тебе до этого дело?

– А когда ты с ним спишь, тебе тоже хорошо?

Валентина не ответила, выбросила на улицу окурок и закрыла окно.

– Извини, – пробормотал Матиас.

– Мне пора одеваться и уходить.

В дверь застучали, и оба они подскочили.

– Кто это? – спросила Валентина.

Матиас посмотрел на будильник, стоящий на ночном столике.

– Представления не имею. Подожди, я спущусь посмотрю и принесу твои вещи.

Он повязал полотенце на бедра и вышел из комнаты. Стук во входную дверь усилился.

– Иду! – заорал он, спускаясь по лестнице.

***

Антуан, скрестив руки на груди, с решительным видом смотрел на друга.

– Послушай меня хорошенько, в одном я ни за что не уступлю: никаких нянь в доме! Мы сами будем заниматься нашими детьми.

– О чем ты говоришь?

– Ты по-прежнему хочешь, чтоб мы жили под одной крышей?

– Да, но, может, выберем другое время?

– Что значит – «другое время»? Ты хочешь сказать, что мы будем жить по раздельному времени?

– Я хочу сказать, что мы могли бы поговорить об этом позже!

– Ну уж нет, поговорим прямо сейчас! Мы должны установить твердые правила и всегда их придерживаться.

– Мы обязательно поговорим об этом, но завтра!

– Не начинай!

– Ладно, Антуан, я согласен на все твои правила.

– То есть как это ты согласен на все мои правила? Значит, если я скажу, что ты будешь каждый вечер выгуливать собаку, ты тоже будешь согласен?

– Ну нет, не каждый вечер!

– Вот видишь, ты не на все согласен!

– Антуан… у нас нет собаки!

– Перестань меня путать!

Валентина, завернувшись в простыню, перегнулась через перила лестницы.

– Все в порядке? – встревоженно спросила она.

Антуан поднял глаза и кивнул ей, успокаивая. Валентина вернулась в комнату.

– Да, ты действительно очень одинок, как я погляжу, – пробормотал Антуан, удаляясь.

Матиас закрыл за ним входную дверь. Не успел он и шага сделать в сторону гостиной, как Антуан забарабанил вновь. Матиас открыл.

– Она останется?

– Нет, она уезжает завтра.

– Главное, теперь, когда тебе перепала маленькая порция, еще полгода не приходи ко мне плакаться, как ты по ней скучаешь.

Антуан спустился по ступенькам крыльца, чтобы снова подняться к своей двери, и огонь на козырьке погас.

Матиас собрал вещи Валентины и пошел к ней в комнату.

– Что ему было нужно? – спросила она.

– Ничего, потом объясню.

***

Утром лондонская весна снова сговорилась с дождиком. Матиас уже сидел за стойкой бара Ивонны. Валентина только что зашла, встряхивая мокрыми волосами.

– Я пообедаю с Эмили, мой поезд только вечером.

– Ты мне вчера уже это говорила.

– Ты справишься?

– В понедельник у нее английский, во вторник дзюдо, в среду я веду ее в кино, в четверг гитара, а в пятницу…

Валентина его больше не слушала. Сквозь стекло она заметила на противоположном тротуаре Антуана, который заходил в свое бюро.

– Что ему понадобилось среди ночи?

– Кофе будешь?

Матиас рассказал ей о плане совместного проживания, подробно остановившись на всех преимуществах своего предложения. Луи и Эмили прекрасно ладили, как брат и сестра, жизнь под одной крышей гораздо легче организовать, особенно для него. Подавленная Ивонна предпочла оставить их наедине. Валентина дослушала его, вволю посмеявшись, и слезла с табурета.

– Ты ничего не скажешь?

– А что ты хочешь чтобы я сказала? Лишь бы вы были счастливы!

Валентина отправилась к Ивонне на кухню и обняла ее:

– Я буду приезжать повидаться.

– Так всегда говорят, когда уезжают, – вздохнула Ивонна.

Вернувшись в зал, Валентина поцеловала Матиаса и вышла из ресторана.

***

Антуан подождал, пока Валентина повернет за угол. Он покинул свой наблюдательный пост у окна бюро, сбежал по лестнице, перебежал через улицу и зашел к Ивонне. Чашечка кофе уже ждала его на стойке.

– Как все прошло? – поинтересовался он у Матиаса.

– Отлично.

– Ночью я послал мейл матери Луи.

– Ответ уже получил?

– Сегодня утром, когда пришел в бюро.

– И что?

– Карина спросила, должен ли будет Луи в начале следующего учебного года поставить твое имя в графе «совместное проживание», заполняя классный журнал.

Ивонна забрала со стойки две пустые чашки.

– А с детьми вы уже говорили?

***

Перестройка конюшен не представлялась возможной с экономической точки зрения, но Антуан, демонстрируя эскизы проекта, объяснил идею, которая пришла ему в голову ночью.

Перегородка, разделяющая их дом, не несет никакой нагрузки. Достаточно снести ее, чтобы дом обрел первоначальный вид, а внизу можно создать одно большое общее пространство. Конечно, необходимо кое-где подремонтировать пол и потолок, но все работы займут не больше недели.

Две лестницы будут вести на второй этаж, это создаст у каждого ощущение, что он может подняться «к себе». Маккензи подъедет, чтобы на месте утвердить проект. Антуан отправился обратно в бюро, а Матиас в свой книжный магазин.

***

Валентина забрала Эмили из школы. Она решила, что отведет дочь обедать в «Медитерранео», один из лучших итальянских ресторанов города. Двухэтажный автобус довез их до Кенсингтон-Парк-роуд.

Солнце заливало улицы Ноттинг-Хилла. Они устроились на террасе. Валентина заказала две пиццы. Они пообещали друг другу звонить каждый вечер, чтобы обмениваться всеми новостями, и постоянно переписываться по электронной почте.

Валентину ждала новая работа, поэтому она не могла взять отпуск на Пасху, зато летом они отправятся в большое путешествие – только девочки. Эмили успокоила маму: все будет хорошо, она приглядит за папой, будет проверять перед сном, заперта ли входная дверь и все ли выключено в доме. Она обещает всегда пристегиваться в машине, даже в такси, надевать шапочку по утрам, если будет холодно, не болтаться подолгу в книжном магазине, не забрасывать занятия гитарой хотя бы до следующих каникул, вот… Когда Валентина отвезла дочь обратно в школу, свое обещание она сдержала. Она не плакала, по крайней мере до того момента, пока Эмили не исчезла за дверями класса. В тот же вечер «Евростар» доставил ее в Париж. С Северного вокзала такси отвезло ее в небольшую служебную квартиру в Девятом округе, где ей предстояло жить.

***

Маккензи просверлил две дырки в разделительной стене и радостно подтвердил Антуану и Матиасу, что она не является несущей.

– Мне действует на нервы, когда он так делает! – проворчал Антуан, отправляясь на кухню за стаканом воды.

– А что такого он сделал? – недоуменно спросил Матиас, идя следом за другом.

– Да этот его вечный номер со сверлом, чтобы проверить, правильно ли я сказал! Я еще могу отличить, где несущая стена, а где нет, черт побери, я такой же архитектор, как и он, в конце-то концов!

– Ну конечно, – тихо заверил Матиас.

– Не слышу особой уверенности в твоем голосе…

– В зрелости твоих мозгов у меня нет особой уверенности! Зачем ты это говоришь мне? Скажи ему!

Антуан решительным шагом направился к коллеге. Маккензи как раз убирал очки в верхний карман куртки и не дал Антуану возможности заговорить первым.

– Полагаю, мы закончим месяца через три, и дом приобретет свой первоначальный вид. Мы даже можем сделать слепки карнизов… чтобы лучше смотрелось.

– Три месяца? Вы собираетесь сносить эту перегородку кофейными ложечками? – взвился Матиас. Его интерес к разговору внезапно возрос вдвое.

Маккензи пояснил, что строительные работы в этом квартале требуют специальных разрешений. На все процедуры уйдет около восьми недель, по истечении которых агентство может запросить у службы парковки разрешение на стоянку грузовика с контейнером для строительного мусора. А что до сноса перегородки, на это уйдет не больше двух-трех дней.

– А если обойтись без разрешений? – проворковал Матиас на ухо Маккензи.

Тот даже не дал себе труда ответить. Он забрал свою куртку и пообещал Антуану прямо с этого уик-энда начать подготовку бумаг для получения разрешений.

Антуан посмотрел на часы. Софи согласилась закрыть свой магазинчик, чтобы забрать детей из школы, но пора было сменить ее на посту. Два друга прибыли в цветочную лавку с получасовым опозданием. Сидя по-турецки прямо на полу, Эмили помогала Софи ощипывать листочки с роз, а Луи за прилавком раскладывал по размерам плетеные веревочки. В качестве извинений оба отца пригласили всех поужинать. Софи приняла приглашение только при условии, что они отправятся к Ивонне. Таким образом Антуану, возможно, удастся поужинать вместе с ними. Он воздержался от комментариев.

В разгар трапезы Ивонна присоединилась к ним за столом.

– Завтра у меня будет закрыто, – предупредила она, наливая себе стаканчик вина.

– В субботу? – удивился Антуан.

– Мне нужно передохнуть…

Матиас грыз ногти, Антуан шлепнул его по руке.

– Прекрати немедленно!

– Ты о чем? – с невинным видом спросил Матиас.

– Ты прекрасно знаешь о чем!

– Подумать только, и вы еще собираетесь жить вместе! – заметила Ивонна с едва заметной усмешкой.

– Мы всего лишь снесем перегородку, нашли из чего раздувать историю.

***

Утром в субботу Антуан отвел детей в «Челси Фармерс Маркет». Прогуливаясь по отделу растений, Эмили выбрала два розовых куста, чтобы посадить их с помощью Софи в саду. Собиралась гроза, и было принято решение отправиться в Тауэр. Посетили они и Музей ужасов, где Луи служил им гидом; он счел своей обязанностью успокаивать отца перед входом в каждый следующий зал. Правда, не надо нервничать, ведь все эти фигуры из воска.

Матиас воспользовался свободным утром, чтобы подготовить заказы. Он просмотрел список книг, проданных за первую неделю, и остался доволен результатом. Пока он отмечал на полях реестра те книги, которые требовалось дозаказать, кончик карандаша остановился на строчке, где значился один экземпляр Лагарда и Мишара, XVIII век. Его глаза оторвались от тетради и остановились на старинной деревянной стремянке, закрепленной на медном рельсе.

***

Софи едва не вскрикнула. Порез прошел по всему пальцу. Секатор соскользнул со стебля. Она убежала в подсобку. Чистый спирт, попав на рану, вызвал нестерпимую боль. Она глубоко вдохнула, снова смочила порез и переждала несколько секунд, приходя в себя. Дверь магазина отворилась, она быстро достала из аптечного шкафчика коробочку с бинтами, закрыла стеклянную дверцу и вернулась к своим покупателям.