Дэвид Левитан - Каждый новый день

У меня есть несколько минут, пока мама одевает их в пижамы и развешивает платья, которые они наденут завтра. Я быстро проверяю входящие в своем новом почтовом ящике. От Рианнон пока нет никаких сообщений. Понадеявшись, что нет ничего дурного в том, чтобы первому проявить активность, я нахожу ее адрес и быстро, пока не передумал, начинаю набирать текст.

Рианнон, привет!

Я просто хотел сказать, что мне было очень приятно с тобой познакомиться и потанцевать. Жаль, что нам пришлось расстаться из-за полиции. Хотя ты и не в моем вкусе в смысле пола, ты, конечно же, в моем вкусе – в человеческом плане. Пожалуйста, не теряйся.

Н.

Кажется, все выглядит достаточно невинно. Вполне толково, но без лишнего самолюбования. Искренне, но без надрыва. Здесь только несколько строчек, но я перечитываю их раз десять, прежде чем нажать «отправить». Отпускаю их в полет и гадаю, что же мне прилетит в ответ. Если прилетит.

Укладывание в постели, кажется, несколько затянулось: по доносящимся из комнаты сестер звукам можно понять, что там разгорается спор о том, какую главу им следует читать на сон грядущий. Так что у меня есть еще время зайти в собственный почтовый ящик.

Такое привычное движение. Один клик – и мгновенно появляются знакомые атрибуты входящих сообщений.

Но на этот раз все по-другому: будто входишь в свою комнату и прямо посередине видишь бомбу.

Там, прямо под информацией от книжного магазина, висит входящее сообщение, и поступило оно не от кого иного, как от Натана Долдри.

Тема сообщения: ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ.

Читаю:

Я не знаю, кто ты такой, или что ты такое, или что ты делал со мной вчера, но я хочу, чтобы ты знал: тебе не удастся выйти сухим из воды. Я тебе не позволю мной управлять или ломать мою жизнь. Я не буду сидеть сложа руки. Я знаю, что произошло, и я знаю, что ты каким-то образом тут замешан. Не смей в меня вселяться – пожалеешь.

– С тобой все в порядке?

Я оборачиваюсь и вижу в дверях мать Роджера.

– Конечно, – отвечаю я, заслоняя собой экран.

– Ну тогда ладно. У тебя есть десять минут, а потом я хочу, чтобы ты помог мне разобрать посудомойку и отправлялся спать. Впереди длинная неделя.

– Хорошо, мама. Через десять минут буду.

Я возвращаюсь к письму. Не знаю, что отвечать и стоит ли отвечать вообще. Я смутно припоминаю, как мать Натана оторвала меня от компьютера. Должно быть, я закрыл окно, не успев подчистить за собой. А когда Натан загрузил свою почту, наверное, перед ним сразу выскочил мой адрес. Однако он ведь не знает мой пароль. Значит, содержимое моего ящика ему недоступно. Однако не мешало бы перестраховаться: поскорее сменить пароль и переместить все старые письма.

Я не буду сидеть сложа руки.

Интересно, что он имеет в виду.

Десяти минут мне не хватит, но я хотя бы начну их помечать.

– Роджер!

Мать зовет меня, и я понимаю, что время вышло. Я подчищаю за собой, выключаю компьютер, не переставая при этом размышлять. Я думаю о Натане, о его пробуждении на обочине дороги. Стараюсь представить, что он при этом почувствовал. Он решил, что сам во всем виноват? Или же сразу осознал необычность ситуации и понял, что кто-то завладел его телом? И совершенно в этом уверился, когда обнаружил в своем компьютере адрес моей электронной почты?

Кем он меня считает?

Чем он меня считает?

Я захожу в кухню; мать Роджера снова бросает на меня озабоченный взгляд. Вспоминаю, что они с Роджером очень близки. Она понимает своего сына. Все эти годы они были неразлучны: он помогал ей воспитывать дочерей, а она растила его.

Если бы я действительно был Роджером, то обязательно открылся бы ей. И даже если бы она не все поняла – в любом случае меня бы поддержала. Не упрекая. Не выставляя условий.

Но в действительности я не ее сын; у меня нет родителей. Я не могу ей рассказать, что заботит сегодня ее Роджера, потому что это не имеет большого значения для того человека, который вернется к ней завтра. Я рассеиваю опасения матери Роджера: говорю ей, что все это мелочи, утрясется. Затем помогаю ей вытащить тарелки из посудомойки. Мы работаем вместе, как добрые товарищи; когда все дела переделаны, приходит пора ложиться спать.

Однако мне пока не спится. Я лежу в постели, уставившись в потолок. Вот ведь какая ирония судьбы: хотя я каждое утро просыпаюсь в новом теле, но всегда каким-то образом чувствую, что могу контролировать ситуацию.

Сегодня же это ощущение пропало совершенно.

В мои дела оказались втянуты посторонние.

На следующее утро я просыпаюсь еще дальше от Рианнон, в семи часах езды.

И нахожусь я в теле Маргарет Вейс. К счастью, у нее есть ноутбук, который я успею проверить до того, как мы отправимся в школу. Нахожу там письмо от Рианнон.

Натан!

Я рада, что ты мне написал, потому что потеряла бумажку с твоим адресом. Мне тоже было очень приятно с тобой пообщаться и потанцевать. Как эти полицейские посмели нас разогнать! Я тоже думаю, что ты в моем вкусе, в человеческом плане. Даже если ты и не веришь в отношения, которые длятся больше года. (Кстати, я не утверждаю, что ты неправ. Вердикт еще не вынесен.)

Не думала, что буду тебе об этом сообщать, но я жду, что Стив скоро организует еще одну вечеринку. В таком случае у тебя есть возможность еще раз понаблюдать, чем она закончится.

С любовью,

Рианнон

Я представляю, как она веселилась, когда писала это, и тоже улыбаюсь. Потом открываю другой свой почтовый ящик и вижу там еще одно письмо от Натана.

Я дал полиции этот электронный адрес. Не думай, что тебе все сойдет с рук.

Полиция? Я быстро запускаю поиск на слово «Долдри». Открываются утренние новости.

Им руководил Дьявол

Местный житель, которого остановила полиция, заявляет, что был одержим демоном.

Когда полисмены ночью в субботу обнаружили Натана Долдри (16 лет, адрес: Арден-лейн, 22) спящим в своей машине на обочине шоссе № 23, они еще не знали, какие он даст объяснения. Большинство подростков сослались бы на плохое самочувствие или на алкогольное опьянение, но Долдри повел себя иначе: он заявил, что не имеет понятия, как он там оказался. Он высказал предположение, что им, должно быть, овладел демон.

– Это было похоже на хождение во сне, – объяснил он репортеру «Скандалиста». – Эта сущность управляла моим телом весь день. Она заставила меня солгать родителям и отправиться на вечеринку в город, в котором я до этого никогда не бывал. Не помню подробностей. Я только знаю, что это был не я.

И еще одна таинственная деталь: Долдри говорит, что когда он вернулся домой, то обнаружил в своем компьютере неизвестный ему адрес почтового ящика.

– Я не был самим собой, – постоянно повторяет он.

Офицер Ланс Хьюстон из полиции штата говорит, что у Долдри не было признаков алкогольного опьянения, а машина не числилась в угоне; поэтому ему не было предъявлено никакого обвинения.

– Знаете, я уверен: у него были основания сказать то, что он сказал. Я могу вас заверить, что он не делал ничего противозаконного.

Но Долдри идет дальше.

– Если с кем-то еще случалось подобное тому, что произошло со мной, я прошу их откликнуться, – говорит он. – Наверняка я не единственный.

Это веб-сайт местной газеты; то есть беспокоиться особенно не о чем. И полиция, по-видимому, не считает, что это происшествие требует экстренного расследования. Но тем не менее меня это обеспокоило. За все годы еще никто так со мной не поступал.

Не то чтобы я не мог себе представить, как было дело: Натан спит в своей машине на обочине дороги. Полисмен стучит в окно и будит его. Может быть, окружающую тьму еще расцвечивают синие и красные вспышки полицейской мигалки. Натан быстро понимает, что он влип в неприятную историю: время – далеко за полночь и родители его теперь просто убьют. От его одежды несет табаком и алкоголем, а он никак не может вспомнить, чтобы выпивал или курил. Только… у него осталось ощущение моего присутствия. Некое смутное воспоминание о том, что он не был самим собой. Когда полисмен спрашивает его, в чем дело, он говорит, что сам не понимает. Когда тот спрашивает, откуда он приехал, отвечает то же самое. Полисмен выводит его из машины и заставляет пройти тест на алкоголь. Тест показывает, что Натан трезв как стеклышко. Полисмен продолжает требовать объяснений, и Натану приходится честно ответить, что его телом кто-то завладел. Однако он не представляет, кто, кроме дьявола, может заниматься такими вещами: вселяться в тела людей. Вот что он будет говорить. Он хороший парень: он знает, что все знакомые встанут за него горой. Ему поверят.

Полисмену теперь нужно только одно: чтобы Натан доехал без приключений. Может быть, он даже его сопровождал и предупредил родителей. Когда он заявляется домой, родители уже на ногах, рассерженные и озабоченные. Он повторяет им свой рассказ. Они не знают, чему верить. Тем временем какой-то репортер подслушивает разговор полисмена по рации. А может быть, над этим уже все смеются в полицейском участке и он узнает там о подростке, который сначала улизнул на вечеринку, а потом пытался обвинить во всем дьявола. Репортер в воскресенье приходит к Натану домой, и тот решается все ему рассказать. Ибо что может быть реальнее публикации в газете?

Я чувствую себя виноватым и хочу его защитить. Виноватым – оттого что я действительно вовлек Натана в свои дела, каковы бы ни были при этом мои истинные намерения. А защитить я его хочу потому, что я, конечно же, не рассчитывал на такую его реакцию. Это ведь только осложнит ему жизнь, да и меня заденет.

Есть один шанс на миллион, что ему удастся уговорить кого-нибудь проследить мои письма. А я ведь понимаю, что уже не смогу удалить этот адрес из всех компьютеров. Так вот, если ему это удастся, он сможет составить список большинства домов, где я побывал на протяжении последних двух-трех лет… Начнутся бессмысленные разговоры и бестолковые разбирательства, а кому это надо?

Наверно, ему надо написать ответ, попытаться объяснить все. Но не уверен, что ему будет достаточно объяснений. Особенно потому, что большинства ответов я и сам не знаю. Я давным-давно бросил попытки разобраться в том, что происходит. И я почти не сомневаюсь, что Натан так легко не отступится.

Сэм, бойфренд Маргарет Вейс, любит с ней целоваться. Просто обожает. На людях ли, наедине – ему все равно. Он делает это при первой же возможности.

А у меня нет настроения.

Маргарет быстренько подхватывает простуду. Поцелуи прекращаются, зато Сэм начинает отчаянно опекать ее. Он окружает Маргарет любовью и заботой, как сахарной ватой. Из ее недавних воспоминаний я заключаю, что Маргарет обычно и сама ведет себя так же. Она от него без ума. Все отходит на второй план, когда с ней Сэм. Просто чудо, что от нее еще не разбежались все подруги.

Идет контрольный опрос по естественным наукам. Судя по тому, что открылось мне в памяти Маргарет, кажется, я знаю предмет лучше, чем она. Сегодня ей очень повезло.

Я умираю от желания добраться до компьютера, но сначала мне нужно отделаться от Сэма. Хоть мне и удалось разлучить их губы, с другими частями их тел фокус, кажется, не прошел. За обедом он, не переставая жевать, украдкой просовывает руку в задний карман ее брюк, а когда она не делает то же самое с его карманом, обиженно надувает губы. Потом они идут на самостоятельные занятия, где он беспрестанно гладит ее и разговаривает о фильме, который они смотрели вчера вечером.

Восьмой урок – единственный, на котором они не вместе, и я решаю с него отпроситься. Как только Сэм отпускает Маргарет у входа в класс, я подхожу к учительнице, объясняю, что мне нужно к врачу, и направляюсь прямиком в библиотеку.

Первым делом заканчиваю пересылку почты со своего старого адреса. Оставляю только эти два письма от Натана: я не могу себя заставить их стереть; то же самое относится и к ящику. Есть причина, по которой я хочу оставить Натану возможность со мной связаться. Я перед ним в долгу.

Потом загружаю свой новый адрес, собираясь ответить Рианнон. К моему большому удивлению, там уже лежит ее новое письмо. Открываю его.

Натан,

Как выясняется, у Стива нет никакого кузена Натана, a другие его кузены на вечеринку не приходили. Не желаешь объясниться?

Рианнон

Я не размышляю. Не просчитываю варианты. Я просто печатаю ответ и нажимаю «отправить».