Я хочу сбежать, как вчера, чтобы пропустить вторую половину дня.

Но без нее это как-то неправильно.

Мне кажется, я зря трачу время. То есть заполняю его бессмысленными событиями. Вся моя жизнь по большому счету бессмысленна. Каждый день, за исключением вчерашнего, был пустой тратой времени. Вчерашний день – это совсем другой мир. Я хочу вернуться туда.


В самом начале шестого урока, сразу после обеда, моего брата вызывают к директору.

Поначалу я думаю, что не расслышал. Но потом замечаю, что все в классе смотрят на меня, а Кэрри еще и с состраданием. Из этого я заключаю, что понял все правильно.

Я не чувствую тревоги. Думаю, если бы дело было в чем-то действительно серьезном, нас вызвали бы вдвоем. Никто из моей семьи не умер. Наш дом не сгорел. Это касается только Оуэна, не меня.

Кэрри посылает мне записку: «Что случилось?»

Я пожимаю плечами. Почем я знаю?

Я только надеюсь, что мне не придется идти домой пешком.


Заканчивается шестой урок. Я собираю книжки и иду на английский. Сегодня у нас «Беовульф», так что Лесли, считай, полностью готова. Эту тему я проходил множество раз.

Не успеваю отойти и десяти шагов, как кто-то хватает меня за плечо.

Оборачиваюсь – это Оуэн.

У него идет кровь.

– Ш-ш-ш, – шипит он. – Просто пойдем за мной.

– Что случилось? – спрашиваю.

– Ш-ш-ш, о’кей?

Он озирается с таким видом, будто за ним гонятся. Решаю пойти с ним.

В конце концов, это веселее, чем «Беовульф».

Мы подходим к кладовке. Он показывает, что нам туда.

– Ты что, шутишь? – говорю я.

– Лесли!

Спорить бесполезно. Заходим; я легко нахожу выключатель.

Он тяжело дышит. Какое-то время мы стоим молча.

– Не хочешь объяснить, что все это значит? – спрашиваю я.

– Кажется, у меня неприятности.

– Тоже мне новость! Я слышала, тебя вызывали к директору. Почему ты не пошел?

– Я был у него. Точнее, я приходил к директору до того, как объявили, что меня вызывают. Но я… ушел.

– Ты удрал из кабинета директора?

– Ну да. То есть из приемной. Они пошли проверять мой шкафчик. Уверен.

Царапина у него под бровью кровоточит.

– Кто тебе заехал в глаз? – спрашиваю я.

– Неважно. Просто заткнись и слушай, понятно?

– Я слушаю, но ты же ничего не говоришь!

Думаю, Лесли нечасто дерзит своему старшему брату. Но мне на это наплевать. Он же не обращает внимания.

– Они собираются позвонить домой, ясно тебе? Прикроешь меня. – Он передает ключи. – Просто поезжай домой после школы и разведай обстановку. Потом созвонимся.

К счастью, я умею водить. Остается проверить, носит ли Лесли с собой права. Я не пытаюсь спорить, и Оуэн принимает это за знак согласия.

– Спасибо, – говорит он.

– Ты сейчас к директору? – спрашиваю я.

Он уходит, не говоря ни слова.


К концу дня Кэрри сообщает мне новости. Насколько они правдивы, на самом деле для нее ничего не значит. Это слухи, которые ходят по школе, и она горит желанием мне их вывалить.

– Во время обеда твой брат подрался с Джошем Вульфом на футбольном поле. Говорят, что дело было связано с наркотой, а твой брат – дилер или что-то вроде этого. Я имею в виду, я знала, что он покуривает травку и все такое, но и представить себе не могла, что он ее реально толкает . Их с Джошем потащили в кабинет к директору, а Оуэн взял да и сбежал. Можешь себе представить? Они вызывали его по школьному радио, чтобы он вернулся. Но не думаю, что это сработало.

– Кто тебе все это рассказал? – спрашиваю я.

Ее просто трясет от возбуждения.

– Кори! Его там не было, но пара ребят из тех, с кем он тусуется, видели эту драку и все остальное.

Теперь-то я вижу, что самое главное в ее новостях – это то, что она узнала их от Кори. Она не настолько эгоистична, чтобы ожидать от меня поздравлений, с моими-то неприятностями, но по ней ясно видно, какие у нее приоритеты.

– Мне нужно ехать домой, – говорю я. На седьмом уроке я покопался в сумке Лесли и нашел там права, чему был очень рад.

– Ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой? – спрашивает Кэрри. – Мне не нравится, что тебе придется идти туда одной.

Я чуть не поддаюсь искушению. Но стоит мне представить, как она дает Кори подробнейший отчет о происходящем (даже если на самом деле она и не будет ему рассказывать), – и у меня пропадает всякое желание брать ее с собой.

– Да все нормально, – говорю я. – Если уж на то пошло, я реально буду выглядеть примерной дочерью.

Кэрри смеется, но не над шуткой, а скорее чтобы меня поддержать.

– Передавай Кори от меня привет, – запирая шкафчик, весело говорю я.

Она снова смеется. На этот раз от счастья.


– Где он?

Не успеваю я войти в кухню, как начинается допрос.

Вся семья Лесли в сборе – и мать, и отец, и бабушка, – и у меня даже нет необходимости сканировать ее память, чтобы сообразить: для трех часов дня – это совершенно исключительное событие.

– Не знаю, – бормочу я, радуясь, что он не сказал, куда пойдет; таким образом, мне не придется врать.

– Что значит – не знаю? – спрашивает отец. В этой семье он главный специалист по допросам.

– А то и значит. Он дал мне ключи от машины, но не пожелал объяснить, что происходит.

– И ты спокойно дала ему уйти?

– Я не заметила, чтобы за ним гналась полиция, – говорю я. И тут же начинаю сомневаться: а может, она действительно за ним гналась?

Бабушка раздраженно фыркает.

– Ты всегда на его стороне, – угрюмо бурчит отец. – Но на этот раз у тебя ничего не выйдет. Сегодня ты расскажешь нам все.

Он не понимает, что очень мне сейчас помог. Теперь я знаю, что Лесли всегда на стороне Оуэна. Значит, интуиция меня не подвела.

– Видимо, вы знаете больше меня, – говорю я.

– С чего бы твоему брату драться с Джошем Вульфом? – искренне удивляется мать. – Они же такие друзья!

Я вызываю в памяти образ этого Джоша Вульфа. На вид ему лет десять, что приводит меня к однозначному выводу: может, они и были хорошими друзьями, но в прошлом.

– Садись, – приказывает отец, указывая на стул.

Я повинуюсь.

– Отвечай: где он?

– Я и в самом деле не знаю.

– Она говорит правду, – подтверждает мои слова мать. – Я всегда знаю, когда она врет.

У меня был опыт пребывания в телах наркоманов, так что я сполна испытал все прелести их жизни. Но даже несмотря на этот крайне печальный опыт, я начинаю понимать, почему Оуэна так тянет обкуриться до одурения.

– Ну а теперь позволь один вопрос, – продолжает отец. – Твой брат – наркодилер?

Ну очень хороший вопрос! Моя интуиция подсказывает ответ нет . Однако многое зависит от того, что произошло у них с Джошем Вульфом на футбольном поле.

Так что я не отвечаю на вопрос. Просто сижу и смотрю на них.

– Джош Вульф говорит, что наркотики, которые нашли в его куртке, ему продал твой брат, – напирает отец. – Скажешь, он этого не делал?

– Они нашли что-нибудь у Оуэна? – спрашиваю я.

– Нет, не нашли, – отвечает моя мать.

– А в шкафчике? Разве они не обыскивали его шкафчик?

Мать утвердительно кивает.

– А в его комнате? Нашли вы что-нибудь в его комнате?

Мать выглядит удивленной.

– Я знаю , что его комнату осматривали, – говорю я.

– Мы ничего не нашли, – отвечает отец. – Пока что. Нужно осмотреть и машину. Так что, если ты не против, передай мне, пожалуйста, ключи…

Есть надежда, что у Оуэна хватило смекалки подчистить в машине. Если же нет – не моя вина. Я отдаю ключи.

Невероятно, но они обыскали и мою комнату.

– Извини. – Мать со слезами на глазах заглядывает из коридора. – Он думал, что твой брат мог спрятать их здесь. Не спросив у тебя.

– Вот и чудесно, – говорю я, больше для того, чтобы вытеснить ее из комнаты, чем по какой-либо иной причине. – Вот и приберусь теперь.

Но я не успеваю. Звонит телефон. Я держу его таким образом, чтобы мать не смогла увидеть на дисплее имя позвонившего – Оуэна.

– Кэрри, привет, – произношу я.

Оуэну, по крайней мере, хватает соображения говорить так тихо, чтобы его нельзя было подслушать.

– Бесятся? – шепчет он.

Мне хочется рассмеяться:

– А ты как думаешь?

– Все так плохо?

– Они перевернули вверх дном его комнату, но не нашли ничего. А прямо сейчас обыскивают его машину!

– Не говори ей! – выкрикивает мать. – Выключи телефон!

– Извини, тут рядом мама, и ей не нравится, что я тебе об этом рассказываю. А ты где? Не дома? Можно перезвонить?

– Я не знаю, что делать.

– Ну да, ему действительно в конце концов придется вернуться домой, разве нет?

– Слушай… давай встретимся через полчасика на спортплощадке, договорились?

– Мне и в самом деле надо идти. И – да, я так и сделаю.

Я отключаюсь. Мать все еще наблюдает за мной.

– Тебе нужно сердиться не на меня! – резонно замечаю я.


Бедной Лесли придется завтра утром хорошенько потрудиться в своей комнате, наводя порядок: нет никакой необходимости раздумывать над общей ситуацией. У меня нет времени долго копаться в голове Лесли, главное сейчас – побыстрее сообразить, какую такую спортплощадку имеет в виду Оуэн. Может, ту, что возле начальной школы, в четырех кварталах отсюда? Да, скорее всего, речь шла о ней.

Незаметно ускользнуть из дома оказывается не так-то легко. Я дожидаюсь момента, когда родители вернутся в комнату Оуэна, чтобы довершить разгром, а затем прокрадываюсь наружу через заднюю дверь. Понимаю, что это рискованно: как только они обнаружат, что Лесли смылась, разразится грандиозный скандал. Но если она вернется с Оуэном, все будет тут же забыто.

Понимаю, что мне нужно сосредоточиться на насущных проблемах, но не могу прекратить думать о Рианнон. Уроки у нее тоже на сегодня закончились. Она, наверное, сейчас гуляет с Джастином. Если это так, хорошо ли он с ней обращается? Осталось ли в его в памяти хоть что-нибудь от вчерашнего дня?

Надеюсь.


Оуэна нигде не видно, я подхожу к качелям и начинаю раскачиваться. Наконец он появляется на боковой дорожке и направляется прямиком ко мне.

– Ты всегда садишься на эти качели, – говорит он и занимает соседние.

– В самом деле? – спрашиваю я.

– Ну да.

Я жду, не скажет ли он еще что-нибудь. Молчит.

– Оуэн, да говори же, – не выдерживаю наконец я. – Что случилось?

Он трясет головой; рассказывать ничего не собирается.

Я перестаю раскачиваться и упираюсь ногами в землю.

– Не глупи, Оуэн. У тебя пять секунд: или ты вводишь меня в курс дела, или я сейчас же иду домой, а ты сам разбирайся со своими проблемами.

Оуэн удивлен. Ну а я считаю, что ярость Лесли в данных обстоятельствах вполне оправданна.

– Что ты хочешь от меня услышать? Ну, Джош Вульф принес мне обычную порцию травки. Сегодня мы поругались: он говорил, что я ему задолжал, хотя мы были в расчете. Он начал меня запугивать, а я его толкнул. Ну, мы и сцепились. У него нашли травку, а он сказал, что это я ему только что продал. Шустрый он парень. Я возразил, что все было совсем не так, но ведь он отличник, ходит на эти подготовительные курсы и все такое; ну и кому, ты думаешь, они скорее поверят?


Он определенно сумел убедить себя в своей правоте. Но правда это или нет, не возьмусь сказать.

– Ну ладно, – говорю я, – тебе надо идти домой. Отец перевернул вверх дном твою комнату, но они не нашли никаких наркотиков. В твоем шкафчике – тоже ничего, догадываюсь, что и в машине тоже пусто, иначе я бы услышала об этом. Так что пока все в порядке.

– Говорю тебе, нет у меня никаких наркотиков. Этим утром я скурил последний косяк. Вот почему мне был нужен Джош.

– То есть твой бывший лучший друг.

– О чем ты говоришь? Мы не дружим с ним лет с восьми.

У меня такое чувство, что это был последний раз, когда Оуэн с кем-то дружил.

– Пошли домой, – прошу я. – Это же еще не конец света.

– Тебе легко говорить.

Я не ожидал, что отец ударит Оуэна. Но как только мы заходим в дом, он подбегает и сбивает Оуэна с ног.

Кажется, это шокирует только меня.

– Что ты наделал? – вопит отец. – Это каким же идиотом надо быть!

Мы с матерью вклиниваемся между ними. Бабушка с довольным видом наблюдает за схваткой с боковой линии.

– Ничего, ничего я не сделал! – протестует Оуэн.