Дебби Макомбер - Кедровая бухта

— Похоже, тебя ждет сюрприз, — прошептала Кристи Палмер, подходя к столу Джастин.

Сет. Это, должно быть, Сет. Ее голова поднялась, а на губах играла улыбка, которую она не могла скрыть.

Только в банк вошел не Сет, а Уоррен. Он нес огромный букет в стеклянной вазе. Все сотрудники, сидящие в комнате, повернулись к Уоррену, когда тот шел к ее столу.

Если бы Джастин могла соскользнуть со стула и спрятаться под столом, она бы именно так и поступила. Она пообещала, что ответит на его предложение, и срок уже подошел, а Джастин все еще не знала, как поступить.

— Привет, детка. — Уоррен поздоровался достаточно громко, будто хотел убедиться, что его голос слышен всем.

— Привет, Уоррен, — достаточно сухо ответила Джастин.

— Я пришел пригласить тебя на обед.

— Прости, — ответила Джастин, пытаясь быть вежливой. — Но в обед у меня встреча.

Это была правда, но она не упомянула, что встреча была с одним из кассиров и она займет всего пять минут или около того.

— Знаешь, я все еще жду, — вздохнул Уоррен.

— Чего? — Джастин закрыла папку с документами, над которыми работала.

— Ты все еще не сказала мне о своем решении.

— Я говорила тебе, — нетерпеливо произнесла Джастин, понижая голос. — Если ты будешь давить на меня, тогда мой ответ «нет».

— Черт, я думаю, мы запросто можем пожениться, хотя в последнее время только и делаем, что спорим. Ты этого хочешь? Что случилось, детка? Мы были близки, а потом вдруг я стал для тебя плох?

— Все не так. — Как она могла объяснить то, чего и сама толком не понимала?

— Все дело в твоей встрече выпускников? — Джастин не знала, сколько еще раз ей надо повторить свои слова. — Если дело не в этом, тогда здесь замешан твой старый дружок, с которым ты встречалась.

Сет не был ее старым дружком.

— Я никогда не встречалась с ним.

— Но хотела.

— Нет. — Это было так, когда она училась в школе. Ее чувства созрели совсем недавно.

— Нам нужно поговорить, — настойчиво сказал Уоррен.

— Уоррен. — Джастин пыталась изо всех сил не показывать свое разочарование. — Я не могу уехать с работы посреди дня только лишь потому, что ты хочешь поговорить.

— Если бы вышла за меня, тебе вообще не пришлось бы работать.

— Больше не говори ни слова, — произнесла Джастин, сузив глаза.

— Хорошо, хорошо. — Уоррен поднял руку, улыбаясь. — Соглашайся, это займет всего одну минуту.

Уоррен поставил цветы на угол стола, и в глазах его читалась мольба. Не в его привычках было вести себя покорно. Джастин подумала, что это говорило о важности предложения, по крайней мере для него. Обычно он вел себя заносчиво.

— Хорошо, — сказала Джастин, предлагая ему жестом сесть.

— Я бы предпочел поговорить в более уединенном месте, — прошептал Уоррен, оглядываясь.

Джастин кинула взгляд на свои часы.

— Послушай, у меня встреча через десять минут. Я могу уйти после нее. Можем встретиться и поговорить.

— Хорошо.

Джастин видела, что Уоррен испытал облегчение.

Он ждал ее до тех пор, пока Джастин не вышла из банка. Стоял опершись на свою машину и, когда Джастин вышла из здания, быстро выпрямился. Поспешив к пассажирскому сиденью, Уоррен придержал дверь, пока Джастин садилась в машину. Ему не надо было говорить, что кольцо лежало в бардачке, — Джастин и сама это понимала.

— У меня всего несколько минут, — напомнила она, когда Уоррен сел в водительское кресло. — У меня встречи весь день.

Легкое преувеличение, но по уважительной причине.

— Ты уверена, что не сможешь поехать пообедать?

Джастин ответила ему тяжелым взглядом.

— Просто спросил, — пожал плечами Уоррен.

— Так в чем дело?

— Я хотел поговорить с тобой о браке, — сказал он, глядя в окно.

— Уоррен!

— Думаю, я знаю причину, по которой ты не можешь принять решение.

Отлично. Если у него есть какие-нибудь предположения, она с удовольствием выслушает их.

— Ты влюбилась в Сета Гандерсона.

На мгновение у Джастин перехватило дыхание, и она не могла ответить. Джастин была смущена и огорчена.

— Конечно же нет! Если ты даже говоришь о чем-то подобном…

— Не злись! Просто выслушай меня до того, как окончательно выйдешь из себя. — Он сжал руль обеими руками, больше ничем не показывая своего напряжения.

— Хорошо, — резко ответила Джастин.

Именно это привлекло ее в Уоррене. Порой он мог быть слепцом, лишенным эмоций, но время от времени у него проявлялась способность быть куда проницательней Джастин.

— Тебе не нужно скрывать свои чувства к Сету.

— Правда? — спросила она, складывая руки на груди.

— Я могу дать тебе то, чего желает любая женщина. Драгоценности, подарки, статус.

— Женщины хотят именно этого? — закатила глаза Джастин. — Ты уверен, Уоррен?

В ответ Уоррен открыл бардачок, вытащил коробочку с кольцом, распахнул ее, и Джастин едва могла дышать, глядя на бриллиант в четыре карата, который переливался в солнечных лучах. Она никогда не видела украшения, которое бы так сверкало.

— Скажи мне, — проговорил Уоррен. — Разве ты не та женщина, которая создана, чтобы носить подобное кольцо?

Джастин не стала спорить с ним. Это был невероятный бриллиант, и каждая женщина будет чувствовать себя красавицей, надев его на палец.

— Итак? — спросил Уоррен.

— Ты прав. — С губ Джастин слетел долгий вздох.

— Я так и думал.

— Еще что-то? — спросила она. — Мне нужно вернуться на работу.

— Ты хочешь кольцо, а я хочу, чтобы оно было у тебя, но ты все еще колеблешься, и я знаю почему. — Джастин промолчала. — Я могу дать тебе все те вещи, которые ты заслуживаешь. Но мы оба понимаем, что одной вещи я не смогу тебе дать никогда.

— Уоррен…

— Выслушай меня. Ты хочешь Сета Гандерсона. Ты молода и здорова, и, черт побери, я не слепой! — Он встретился с ней взглядом, а затем посмотрел в сторону. — Но я могу стать таким.

— Я не понимаю, — нахмурилась Джастин.

— Детка, ты хочешь секса, — проговорил Уоррен, кладя руку на спинку ее сиденья. — Да и какая женщина не хочет? Поэтому твои руки развязаны с моего благословения. Сведи его с ума, если хочешь, а потом возвращайся ко мне.

— Ты не против любовной связи на стороне? — От цинизма слов Уоррена дыхание Джастин сбилось.

— Если не Сет, то кто-нибудь другой. Тебе выбирать.

— Не такого брака я хочу!

— Единственное, о чем я прошу, — чтобы ты рассказывала мне, кто это будет. — Уоррен продолжал говорить так, словно не слышал ее слов.

Джастин не могла поверить, что у них происходит подобный разговор. И Уоррен предлагает нечто настолько… предосудительное.

— Я не такая, Уоррен.

Он усмехнулся так, будто повидал все на свете, и произнес:

— Ты не можешь знать этого, Джастин. Ты просто не можешь быть уверена.

Будучи одиноким мужчиной, Джек Гриффин не имел привычки отклонять приглашения на ужин, особенно те, которые поступали от Боба и Пэгги Бэлдон. Пэгги была превосходным поваром, а еда в их гостинице «Время не ждет» была настоящей легендой.

Джек и Боб дружили более десяти лет, а Боб и Пэгги владели гостиницей семь лет. Она находилась на Лайтхаус-Роуд, примерно в миле от дома Оливии. Двухэтажное белое здание с белой оградой из кованого железа до того, как Пэгги и Боб купили его, носило название «Обитель». Командующему военно-морскими силами было приказано построить здание в начале 1900 года. У него были башенки, по одной на каждом углу здания. На самой большой из них находилась «вдовья площадка» — платформа с перильцами, с которой прекрасно видно море.

Гостиница пользовалась успехом с самого открытия благодаря мастерскому умению четы Бэлдон принимать гостей. Конечно же большую роль играли и кулинарные изыски Пэгги.

Джек приехал с букетом цветов и здоровым аппетитом.

— Добро пожаловать, — проговорила Пэгги, открывая дверь и целуя его в щеку. — Мы встречаемся с тобой не так часто, как хотелось бы. Наши гости прибывают поздно, поэтому у нас есть несколько свободных часов. — Ее глаза искрились от улыбки. — Я всегда наслаждаюсь возможностью накормить того, кто ценит мою еду.

— Приглашай меня на ужин в любое время, — с радостью проговорил Джек.

— Я слышал дверной колокольчик? — В комнату вошел Боб, и мужчины обменялись рукопожатиями.

— Я позабочусь о цветах, — пробормотала Пэгги, выходя из помещения.

Джек последовал за своим другом во внутренний дворик позади дома. Его местоположение открывало живописный вид на бухту, а вдали виднелась Бремертонская переправа.

— Я уже подготовил все для криббиджа, — сказал ему Боб. — Как насчет бокала чая со льдом?

— Звучит заманчиво.

Пока Боб отправился на кухню за чаем, Джек осматривал сад Пэгги. Он был прекрасен: радовал не только глаз, но был приятен и для всех прочих органов чувств. Даже Джек, который любил повторять, что обладает «искусством выращивать… плесень», получал настоящее удовольствие от сада Пэгги. Свежие травы использовались в фирменных здешних блюдах, и Джеку было интересно, что хозяйка приготовит сегодня.

Боб вернулся с двумя бокалами чая со льдом.

— Это старье никуда не годится, — пробормотал Боб. — Похоже, дом просто необходимо покрасить этим летом, а Пэгги думает, что я смог бы сделать это самостоятельно.

— Она ведь шутит?

— Надеюсь. — Боб опустился на один из шезлонгов. — Можешь поверить, что уже середина июня?

У друга был испуганный вид, поэтому Джек задал вопрос:

— Что случилось?

Боб отвел глаза в сторону, он казался смущенным, будто сказал нечто такое, о чем следовало умолчать.

— Ничего, — проговорил Боб, уходя от ответа. — Просто еще одно сожаление. Давай не будем это обсуждать.

Джек нахмурился, но если и были вещи, которые он понимал, так это сожаления.

— Итак, ты здесь почти год, — небрежно заговорил Боб, беря в руку чай.

Джек кивнул. Год. На самом деле год будет в октябре. Он был настолько занят в газете, что месяцы пролетели моментально. А казалось, всего несколько недель назад он увидел в зале суда Оливию… Он был потрясен, поняв, что прошло уже шесть месяцев.

— Что ты думаешь о Кедровой Бухте теперь?

— Знаешь, — с усмешкой проговорил Джек, — этот город мне подходит.

Боб и Пэгги выросли в Кедровой Бухте. Они вместе окончили школу, а затем Боб был призван на службу и отправился во Вьетнам. Он вернулся домой, терзаемый воспоминаниями и переживаниями, о которых почти не мог говорить даже сейчас. Те демоны заставляли его искать забвения на дне бутылки. Джек тоже боролся со своими демонами из Вьетнама, и они точно так же привели его к обманчивому удовольствию, которое давал алкоголь. Джек познакомился с Бобом в реабилитационном центре, и между ними зародилась дружба, которая укреплялась с годами. Хотя прошло десять лет трезвости, последствия тех запойных лет все еще имели место быть. И только теперь Эрик начал доверять ему.

— Я подумала, что сегодня мы поужинаем во дворике, — объявила Пэгги, присоединяясь к мужчинам.

Джеку это показалось хорошей идеей. После недели частых ливней, наконец, наступил ясный и теплый вечер. Легкий ветерок приносил запах моря.

— Итак, — проговорила Пэгги, занимая плетеное кресло рядом с Бобом. — Как дела с газетой?

— «Хроники» процветают.

Джек гордился этим. Он внес много изменений за последние восемь месяцев, добавил второе издание в неделю и следовал своим инстинктам. Одно из его самых популярных нововведений пришло от Шарлоты Джефферсон. Ее страница, предназначенная пожилым людям, стала настоящим хитом, а колонка, выходящая каждую среду, была заполнена интересными деталями о местных происшествиях. Если миссис Сэмюель навещал ее внук, Шарлота рассказывала об этом. Если ощенилась собака Робертсонов, она тоже писала об этом, гарантируя тем самым щенкам хороших хозяев. Шарлота публиковала рецепты и некоторые превосходные, но забытые советы по ведению домашнего хозяйства. Кто бы мог подумать, что уксус можно использовать такими разными способами? Она писала о прошлом, споря о местной истории, особенно о событиях Второй мировой войны. И делилась частичками своей собственной мудрости.

— А ты сам? — спросила Пэгги. — Ты тоже процветаешь?

— Я?

— Ты счастлив?

— Я в здравом уме и трезвой памяти, а это самое лучшее для меня.

— Как Оливия? — спросил Боб.

Его друг задал именно тот вопрос, на который Джек не хотел отвечать. В ответ он пожал плечами.