Алексей Божков - Кентаврида

* * *

Капитан Томас Рич и Джон Стоун возвращались в город. Они нахлёстывали коней, будто те были виноваты во всех грехах человечества. На въезде в город их встретил Мюррей, выставлявший дозоры из пиратов на дорогах.

– Зигфрид здесь, на берегу? – прокричал вопрос Джон, резко осаживая своего коня.

– Раушенберг и вся его команда в городе. Наши морячки охраняют двух кентавров, которых захватили в городе. Их хорошо помяли. А Золотой немец сейчас ушёл к Дому кентавров!

Стоун развернулся к капитану:

– Так Вы с нами? Ну, решайте!

– Я не могу… Несмотря ни на что, я не могу в этом участвовать. Простите, Джон… Я, пожалуй, останусь здесь. Не хочу появляться в городе, – капитан спешился, хотел похлопать коня по холке, но рука его зависла над шкурой взмыленного животного.

– Уж мне-то ничто не помешает разобраться с этими тварями! До встречи, парни! Мюррей, ты со мной?

– Да, конечно! Чтобы я пропустил такое дело, разрази меня гром! Капитан Рич, я возьму Вашего коня, – моряк взял узду из растерянно опущенных рук Томаса Рича, легко вскочил в седло.

– Ах-хо! – одновременно Джон и Мюррей хлестнули по бокам коней концами уздечек и ринулись вниз, к белеющему на окраине города Дому кентавров.

Они успели вовремя. Зигфрид Раушенберг, предводитель прибывших на Кентавриду пиратов, был достаточно осторожен. Он не привык поднимать шум заранее, а делал всё тихо и незаметно. Его моряки осторожно пробрались в сад Дома кентавров, перехватали слуг, которые в это время там находились. Связанных людей пираты стащили в общую кучу за пышными кустами каких-то цветов, оставив с ними негритёнка Бали и несколько человек охраны. Когда к воротам сада прибыли Джон Стоун и Мюррей, их остановили и проводили к Раушенбергу. Зигфрид и Джон крепко обнялись, но даже шёпотом не стали разговаривать, отложив болтовню на потом. Раушенберг протянул Стоуну один из своих кремневых пистолетов с золотой насечкой. Зигфрид жестами приказал пиратам заходить в дом. К счастью, как ещё заранее отметил Джон, сад был таким цветущим, что из окон не было видно, что происходит даже в нескольких шагах перед домом, вокруг имелась масса укрытий для недоброжелателей кентавров.

Зигфрид вместе с Джоном рванулся в широко открытые двери центрального входа. За ними спешило с дюжину моряков, увешанных оружием и верёвками. Моряки проскользнули в комнаты прислуги, некоторые пробежали на второй этаж. Всё происходило в полном молчании. Только раз Джон услышал приглушённый женский крик, и он показался ему чем-то знакомым. Но Стоун не стал отвлекаться на пустяки.

Двоих кентавров пираты обнаружили в ванной первого этажа. Те беззаботно плескались в горячей воде бассейна, всё помещение заволокло паром, в котором витали запахи пропаренного сена и цветов. Истрёпанные веники валялись неподалёку. Над водой виднелись только человеческие торсы и мокрые лохматые шевелюры. Пираты выскочили на край бассейна и удивлённо замерли, как и кентавры. Да, пиратам говорили о кентаврах, описывали их, но увидев полуконей своими глазами, закалённые моряки были поражены. Сдержанный Зигфрид и Джон встали рядом, направив на кентавров пороховые пистолеты.

– Прошу вас покинуть бассейн. Лаур и Алинир, кажется? – Джон усмехался. – Выходите, выходите!

Алинир сделал осторожный шаг к лестнице, но Лаур остановил его движением руки. Золотоволосый кентавр приветливо улыбнулся Стоуну и морякам:

– В чём дело, Зи… ребята? Джон, не лучше ли обсудить наши разногласия за хорошо накрытым столом? Скоро время обеда. Прикажите слугам, они быстро…

– Слуги давно связаны, на помощь вам никто не придёт, не надейтесь, – прервал его Джон. – Город тоже в наших руках. Вы сами виноваты, что люди возненавидели вас!

– Даже так? Странно… Мы старались, чтобы у кентавров с людьми не было никаких существенных противоречий. И почему так грубо? Кто эти люди, Джон? Почему бы нам не поговорить в присутствии нашего давнего знакомого капитана Рича?

– Гладко говорит. Не люблю. Прекращай болтовню, друг, – обратился к Джону Зигфрид, качнув пистолетом.

– Выходи! – зло крикнул Лауру Стоун. – Пристрелю, как скотину.

– Когда так вежливо просят, отказаться трудно, почти невозможно. Пойдём что ли? – спросил Лаур своего друга и первым неторопливо вышел по лестнице из бассейна.

Над конскими крупами завивался клубочками пар. Лаур отряхнулся, как собака, когда выбегает из воды. От неожиданности Стоун едва не выстрелил, но сдержался и вытер брызги рукавом свободной руки. Прошипел:

– Я тебе и это припомню, рыжий!

К кентаврам сразу бросились несколько матросов, пытаясь связать ноги, как обычным коням. Только один из пиратов догадался, что надо бы связать и руки. Он первым и отлетел к стене от крепкого удара Лаура. А потом в ход пошли не только кулаки, но и упругие копыта кентавров. Джон нажал на курок, целясь в голову Лаура. Рядом над его ухом щёлкнул пистолет Зигфрида. Выстрелов не было.

– Доннер веттер! – проорал капитан пиратов, зло бросая подмокший пистолет и выхватывая шпагу.

И получил копытом по белобрысой арийской башке. А кентавры уже выскочили из комнаты и галопом мчались по длинному коридору к выходу.

– Держите! Держите их! Не выпускайте из дома! – дурным голосом орал Джон Стоун, выбегая за ними со шпагой в руке.

– Джон!!! – закричала женщина в коридоре на пути кентавров, бьющаяся в руках у пары пиратов. Платье лимонного цвета на ней было уже порвано в нескольких местах, на скуле наливался темнотой синяк. Ей попытались зажать рот. Она впилась зубами в чужую волосатую руку.

– Бешеная! – заорал пират и ударил её ножом в бок.

– Хватайте кентавров! – снова закричал Джон, понимая, что ему не угнаться за галопирующей парой.

Пока насильники воевали с девушкой, кентавры сбросили их с дороги. Лаур мощным движением закинул себе на спину теряющую сознание Рейчел. Они вырвались в сад, раздались выстрелы. Несколько пуль процарапали кровавые следы на светлых шкурах, одна вонзилась в тело девушки. Тонкая струйка крови потекла и с её плеча. Алинир что-то крикнул на своём языке, Лаур ответил на ходу. Кентавры, не отвлекаясь на боль, прорвались через ворота и поскакали по знакомой Джону дороге, туда, где были найдены остатки сгоревших телег.

– Мюррей! Коней! Скорее, иначе они предупредят остальных! Живо! – кричал Джон, расталкивая нерасторопных, как ему казалось, моряков. Вокруг всё суетливо завертелось.

Коней было немного, поэтому в погоню бросилось не более дюжины пиратов. Из дверей дома вышел, покачиваясь, Зигфрид, махнул рукой Джону:

– Не ждите меня, я не удержусь сейчас верхом! Саданул же, зверюга! – он прислонился к стене, к нему на помощь спешили его люди.

За воротами на дорогу перед Джоном и Мюрреем вывалился садовник Стивен Мон, умоляюще протягивающий руки:

– Моя девочка! Куда они увезли её?! Господин Стоун, возьмите меня с собой, я умру от страха за девочку! Помогите мне!

Джон нервно провёл рукой по подбородку и приказал:

– Дайте ему коня!

Он крикнул отцу Рейчел, уже отъезжая:

– Поторопитесь! Надо спасти вашу дочь! – и дал шпоры коню. Сам тут же подумал: «Как благородно! Прямо рыцарь в сияющих доспехах!»

* * *

Кентавры Лаур и Алинир легко прорвались через дозор, оставленный на дороге к злосчастной пропасти. Капитан Томас Рич даже не попытался что-либо сделать. Пираты, поражённые видом кентавров, поминали их на чём свет стоит, но тоже не пытались организовать погоню. Кавалькада преследователей пролетела мимо дозора несколько минут спустя.

Несколько раз Джону казалось, что пираты смогут догнать кентавров. Полукони бежали резво, но с Рейчел удирать им было достаточно сложно. Однако они перекладывали бесчувственное тело девушки на ходу друг на друга, и так могли хоть немного отдохнуть. Джон знал, что на вершине у беглецов не будет возможности скрыться, и уже предвкушал миг их гибели. По закону людей и по совести он становился защитником слабых и угнетённых, он мстил за гибель невинных, за насилие над беззащитными. Такая роль ему определённо нравилась.

Как и предполагал Джон, кентавры остановились на вершине, на краю смертельного обрыва. Но и кони людей уже не могли сдвинуться с места, одна из лошадей упала замертво на подступах к вершине, пришлось спихнуть её в сторону и спешиться всем остальным. Расстояние с десяток шагов разделяло преследователей и беглецов. Они замерли напротив друг друга, дыша прерывисто и тяжело. Всем не хватало воздуха.

Из-за спин матросов, качаясь от усталости, вышел садовник Мон. Он не остановился на границе, как бы разделяющей две группы, а пошёл к кентаврам.

– Моя дочь… Подлые воры!.. Верните мою дочь! – сквозь сипение прорывались его упрямые слова.

Златоглавый Лаур прижал рукой бесчувственное тело девушки, крикнул её отцу:

– Мы спасаем её! Она ранена! Ру не выжить без нашей помощи!

– Верните дочь! Верните! – хрипел оглушённый горем отец, двигаясь на кентавров.

И Джон скомандовал:

– Вперёд!

Алинир кинулся навстречу пиратам, а Лаур разбежался и прыгнул через пропасть. Если бы он был один, может быть этот могучий прыжок спас бы его. Но он рухнул в тёмный провал, унося с собой девушку в платье солнечного цвета.

Садовник Мон, не замечаемый никем в толчее драки, тяжело подошёл к обрыву, заглянул в пропасть, будто ещё не верил в падение дочери. На дне каньона бурлила река, поднимая мелкие брызги. Никаких следов на островерхих камнях, грозно выставленных из потока, не было заметно. Тёмно-серые мрачные стены ущелья будто проглотили без остатка и кентавра, и девушку. Садовник зашатался и осел на краю обрыва. Его бледные высыхающие глаза смотрели в небо и больше не видели ясной высоты.

Алинир сражался с яростным азартом. Он явно был не новичок в драках, его кулакам и изворотливости мог бы позавидовать любой портовый забияка. Но усталость и раны подтачивали его силу, да и у пиратов было явное преимущество. А когда Джон Стоун проткнул ему бок, Алинир свалился, придавливая своей тяжестью нескольких нападавших. Бесчувственное тело кентавра по приказу Джона спихнули в выемку на скале, где оставались следы костров.

– Пусть здесь останется. Края высокие, ему никуда не деться. Живучая скотина! – Стоун вытер пот с лица, вынув из кармана камзола вышитый платок, им же протёр шпагу. Оглянулся в поисках садовника, только что о нём вспомнив.

– Эй, парни, а Мон-то, садовник здешний, помер… – услышал он от обрыва голос Мюррея. Тот стоял над телом садовника и рассматривал его то ли брезгливо, то ли с опаской.

Джон присел на корточки перед мертвецом, закрыл его глаза:

– И за это мы отомстим… Все убедились, какие это твари? – он встал перед пиратами. – Потери есть?

Все переглянулись, громко окликая приятелей. Кто-то ответил:

– Живы – да, а вот целы…

– Кто не покалеченный есть? Идите сюда!

Перед Джоном Стоуном встали четверо, все рожи в синяках, но ни сломанных рук, ни ног у них не оказалось. Остальные, кроме самого Стоуна и Мюррея, который в драку лез с осторожностью и только наверняка, были побиты основательно. У кого челюсть на сторону, у кого руки-ноги покалечены.

– Хорош коняга, отлягался отменно… – Мюррей почти с восхищением подвёл итоги осмотра оставшихся сил.

– Вы, четверо, пойдёте пешком, остальным помогите взобраться на лошадей. Труп берём с собой. Его надо предъявить горожанам.

– Капитан Стоун, а вдруг кентавры за своим дружком придут?

– Тут другой дороги нет, так что придётся быть осторожными, когда спускаться будем. А потом сюда парней с «Русалки севера» вышлем, пусть охраняют. Хоть какая-то от них польза, – Джон подошёл к провалу, встал на колено и заглянул в пропасть.

Неведомая сила затягивала его туда, ему вдруг нестерпимо захотелось упасть и лететь вниз, к камням, к грозному потоку, к своей гибели. Он схватился за эфес шпаги, сжал его со всей силой, и морок исчез, отступив перед живой болью. Джон встал и перекрестился, поцеловав золотой перстень с ликом мадонны на пальце:

– Быстро в город! С нами Бог!

Сознание Рейчел то ускользало, то проявляло странные картинки. Сначала перед глазами мелькало что-то серое, потом она вдруг услышала голос отца и хотела ему ответить, но сухие губы даже не шевельнулись. В другой момент прояснения она почувствовала, что Джон рядом, но не замечает её. Девушка пыталась закричать, но не смогла. Ей было очень неудобно лежать на чём-то горячем и влажном, но не было сил даже простонать об этом. После очередного провала сознания она вдруг ощутила, что парит в воздухе, подобно чайке, под ней далеко-далеко внизу виднеется вода. Потом голова Рейчел странно закружилась, будто её крутили, как веретено, тянущее из пряжи нить. Она опять перестала воспринимать мир.

Глаза её открылись и увидели голубое небо с поблескивающей радугой, слух уловил плеск воды. Было удивительно приятно лежать на мягкой траве. Пальцы шевельнулись и запутались в ласковой зелени.