– Я люблю тебя, Ру!

Девушке показалось, что с ней говорит ангел, только этот голос она уже где-то слышала. Наверное, в соборе, когда под его сводами звучали такие прекрасные и чистые голоса, что сердце замирало от умиления и восторга. И хотелось верить, и хотелось жить…

– Ру, милая…

Холодная влажная ладонь коснулась её щеки. Совсем по-земному. Она осознала, что тело у неё есть. А боли больше нет. Она задумалась: «Значит, была боль? А потом – полёт… А сейчас – рай?» Она повела глазами в сторону голоса. Голова послушно повернулась следом.

Он улыбался ласково и восхищённо. До сознания девушки с трудом доходили слова, произносимые красиво очерченными губами:

– Всё хорошо, Ру… Ты уже можешь встать. Не бойся, теперь у тебя новая сила. И новая жизнь.

Он протянул ей руки и помог сесть. Она разглядывала его обнажённый торс и вдруг поняла, что он совсем голый. И испугалась. Она дико оглянулась вокруг, непроизвольно вцепившись в руки мужчины. Рядом с травяным пляжем, где она оказалась, пенилась довольно широкая горная река. Это от её дыхания струилась по телу свежесть. Вверх тянулись стены ущелья, а по берегу, повторяя его изгибы, вилась выложенная стёсанными камнями дорога. Она полого спускалась к огромной долине в голубой дымке, окружённой горами. Там, внизу, среди трав и цветов, виднелись пёстрые шатры и маленькие фигурки кентавров. Река растекалась по всей равнине извилистыми ручьями, ненадолго скрывалась в небольших рощах, а кое-где застывала в озёрах, отражавших небо.

– Это и есть настоящая Кентаврида! Она прекрасна и добра к людям и кентаврам. Тебе здесь будет хорошо, вот увидишь! – ласковый голос звучал рядом.

Девушка схватилась за голову, боль в висках была вязкой и очень неприятной. Девушке вдруг показалось, что где-то рядом остановилось сердце дорогого ей человека. Она увидела как наяву светлые глаза отца, почему-то тусклые и неживые. Будто она смотрела сейчас на него сверху вниз.

– Отец… – робко позвала она. И видение пропало.

– Твой отец остался там, наверху, – мужчина вытянул руку в сторону неба. Он, конечно, имел в виду обрыв, на котором сейчас стоял на коленях чем-то знакомый девушке мужчина и смотрел на неё, но не видел.

– Это же Джон! – крикнула она, вскакивая. Она призывно подняла вверх руки. Чёрные кудрявые волосы, как у цыганки, скользнули по коже, прикрывая её наготу. Если бы мужчина не поддержал её, девушка непременно бы упала: ноги подкосились, от резкого движения закружилась голова.

– Что со мной? Кто… кто ты?! Поставь меня на землю!

– Тебе неудобно?

– Очень! – крикнула девушка и вспомнила всё: солнечный день, базар на острове, весёлые крики торговцев, встречу с кентаврами, жизнерадостного Лаура, мужественного Джона, его любовь и ревность, нападение каких-то страшных людей и то, как она ощутила боль, которая унесла её в небытие.

Она оттолкнула незнакомого мужчину, осторожно поставившего её на траву:

– Что тебе надо?!

– Я всего лишь хочу помочь тебе, Ру. Ты не узнала меня?

– Я… Рейчел? – вспомнила она своё собственное имя.

– И да, и нет. Посмотри в зеркало, оно здесь, в стене. Подойди сюда, – он хотел опять взять девушку за руку, но она не позволила и сама сделала несколько шагов в сторону.

Там, в светло-серой скале, мерцало большое тёмное зеркало. Не из стекла, а как будто из чёрной слюды. Поэтому отражение было слегка затемнённым, но достаточно чётким. В каменном зеркале виднелась стройная молодая женщина, явно цыганка. Чёрные кудрявые волосы до колен как полупрозрачной накидкой прикрывали её удивительно стройное обнажённое тело. Рейчел прикоснулась руками к зеркалу, незнакомка повторила её движение. Это лицо было очень похоже на её собственное, только оно выглядело ярче и выразительнее. Словно художник уверенными мазками подкрасил губы, подчеркнул глаза и брови, подправил округлые линии подбородка и скул.

– Это я? Что со мной? Здесь должна быть рана… – она раздвинула волосы, ощупала бок. – Даже не болит… Это не я!!!

Рейчел отшатнулась от зеркала и ударилась спиной о другого человека. Она испуганно замерла. В зеркале девушка увидела плечи и рыжеволосую голову мужчины, стоящего за ней.

– Лаур? – она развернулась, но кентавра не было. Рядом стоял человек.

– Хорошо, что ты узнала меня, Ру. Я всё объясню. Только нам надо спуститься в лагерь у озера, видишь, он совсем недалеко. Накинь на себя эту ткань, – он протянул кусок полотна яркой расцветки.

Рейчел схватила ткань и отвернулась. Она заметила, что Лаур уже накрутил себе на бёдра светлую материю в виде юбки. Жар окатил её с ног до головы. Девушка торопливо обвила полотно вокруг тела, как это делали многие островитянки, которые в жаркие дни позволяли себе ходить не в обычных платьях, а в таких вот полосках ткани. Краем глаза она глянула в зеркало. Отражение выглядело очень даже неплохо. Рейчел закинула волосы назад и попыталась как-то прибрать их. Лаур протянул ей розовую шёлковую ленту. Она неуверенно взяла её и отвернулась к зеркалу. И увидела, как пылают её щёки.

– Ру…

Девушка старалась не смотреть на мужчину, подвязывая непокорные волосы:

– Да?

– Ты такая красивая!

Она непроизвольно оглянулась на зеркальную гладь. Незнакомое отражение теперь не казалось ей уж настолько чужим. Она промолчала, но Лаур заметил, как гордо приподнялась её голова, как стали более спокойными и плавными движения её грациозных рук.

Лаур достал из выемки в скале серебряный кувшин с тонким горлышком, вытащил плотно забитую пробку. Рейчел даже на расстоянии почувствовала удивительно приятный запах вина. Девушка часто разливала такое же за столом кентавров и знала, насколько они его ценят за великолепные свойства. Последний раз она пробовала это чудесное вино, когда сидела на коленях у Джона… Тоска с новой силой накатила на неё, подкашивая колени, сжимая сердце. Взгляд её невольно устремился к краю пропасти, откуда она только что рухнула вниз, возродившись в совершенно новом обличье. Да. Она именно упала вместе с Лауром, теперь девушка ясно видела это, будто в момент падения была в сознании…

– Ру, выпей, пожалуйста, вина. Оно придаст тебе сил, – Лаур протягивал ей золотой кубок, инкрустированный солнечным янтарём.

Девушка, чувствуя, что ей это действительно необходимо, чтобы прийти в себя, сделала несколько глотков. Тепло разлилось в её горле, стало легче дышать, тоска отступила перед волшебством напитка, который впитал в себя сладость и негу солнечных дней Кентавриды, пряный привкус лёгкого морского бриза, веселье добродушных жителей.

Лаур, приняв кубок из её рук, быстро и, как показалось Рейчел, жадно, с наслаждением опустошил его. Потом он стоял и смотрел на смущённую девушку. Рейчел вдруг почувствовала, что Лаур готов так же жадно выпить и другой кубок – кубок её любви. Никто ещё так не смотрел на неё. Если нежность бывает горячей и пламенной, то девушка почувствовала её жар, исходящий от стоящего рядом мужчины. Она торопливо, перебивая свои фантазии-видения, спросила:

– Что нам делать дальше? Ты говорил, что хочешь быть мне другом… – и замерла, зябко кутаясь в яркую ткань, словно с гор подул ледяной ветер. Только лицо её пылало.

Лаур отвернулся, чтобы поставить кубок на место и закрыть кувшин. Руки слушались его плохо, и он всё не мог закупорить сосуд с вином; то падала пробка, то выскальзывал сам кувшин. Не оборачиваясь, как можно спокойнее ответил на вопрос Рейчел:

– Да, я твой друг. Не сомневайся во мне, Ру. Мы пойдём вниз, в долину, в Летний город. Я думаю, нас уже ждут, – он повернулся к Рейчел, грустно улыбнулся ей. – Идём, Ру.

Девушка не смогла отказаться от помощи спутника, когда они стали спускаться по дороге в долину кентавров. Сначала спуск был достаточно крутым, да и ноги почему-то не очень слушались. Потом началась сосновая роща, крутизна спуска уменьшилась, но Рейчел так и держалась за руку своего вежливого помощника. Он не переставая рассказывал о растениях, цветах и птицах, увиденных ею впервые именно в этом уголке острова.

Как только молодые люди вышли из леса, зазвучала многоголосая песня со странными переливами. Рейчел замерла от удивления и восторга. Пели цыганки, им вторили низкие басы кентавров, будто поддерживая хрупкую мелодию детских, таких высоких и чистых голосков. Рейчел впервые увидела детей цыганок. Все они были людьми. И мальчики, и девочки, так непохожие на своих родителей. Впереди толпы кентавров и цыганок стояли обычные дети, разного цвета кожи, с разноцветными волосами. Только пара девочек могла похвастаться такими же тёмными кудрями, как у их матерей.

Вперёд вышла Хозяйка Таурина, подняла руки к небу, закрыла глаза, прислушалась к какому-то звуку. Она махнула рукой, и наступила тишина. Было слышно пение птиц, ветер шумел в высокой траве и ветвях деревьев, струилась вода, в траве кто-то шуршал и звенел, а люди стояли и молчали. Будто тоже пытались расслышать то, что искала в дыхании долины Таурина. И раздался её красивый сильный голос:

– Руна! – пропела она.

И эхо размножило возглас, будто каждая гора Кентавриды гулко повторила слово королевы кентавров. Новое имя обновлённой женщины.

– Руна!!! – закричали все, как только затихло эхо.

Дети прыгали, окружая девушку:

– Руна! Руна!

Кентавры гудели, потрясая бронзовыми кулаками:

– Руна! Руна!

Женщины танцевали и пели странное имя:

– Руна! Руна!

– Руна… Вот, оказывается, как зовут тебя…

Странно, что среди всеобщего шума девушка услышала голос Лаура, стоявшего за её спиной. Она только сейчас почувствовала на плечах его горячие руки, хотя понимала, что он стоит так с самого начала встречи.

– Да будет счастливым новое рождение! – Хозяйка Таурина приблизилась к девушке, протянула ей руки.

Ладони двух женщин соединились, и между ними установилась едва уловимая, но осязаемая всеми связь. Девушка вдруг ощутила, что её и Таурину в будущем связывает нечто большее, чем просто дружба. Ей представилось, как королева кентавров принимает у неё роды. Таурина поднимает к голубому ясному небу тельце светлого мальчика, давая солнцу пропитать его кожу, и говорит что-то на певучем языке. Через секунду видение пропало, оставив девушку в смущении.

– Руна!

Певучий голос цыганки ещё раз повторил имя, и девушка приняла его всем своим существом. Странное тепло разлилось по её телу, слёзы нежности и грусти появились на глазах. Будто то, что она нашла, казалось прекрасным, но то, что потеряла, было привычным и милым.

Кентавры подвели к Руне коляску, украшенную яркими лентами и цветами, запряжённую двумя белыми миниатюрными лошадками. Лаур помог девушке устроится на сиденье, потом шёл рядом, держась за край повозки. Таурина села рядом с Руной и непринуждённо правила лошадьми. Она часто ласково поглядывала на девушку, молча улыбалась ей. Иногда Руне казалось, что та пристально вглядывается в её глаза, будто ищет неведомый ответ на ещё незаданный вопрос. С другой стороны коляски пристроился совсем юный кентавр, у него была мраморного цвета шкура, русые прямые волосы и светлые до невероятия голубые глаза, которые с нескрываемым восхищением смотрели на новую цыганку. Пухлые губы парнишки широко растянулись в улыбке. Он подпрыгивал, опираясь на край повозки, поэтому Таурина строго прикрикнула на него:

– Кеш! Перестань нас раскачивать! У тебя ещё будет возможность повидаться с Руной.

Мальчишка-кентавр смешно покраснел, смутившись, перестал прыгать, но от коляски не отошёл, боясь потерять из вида прекрасную девушку.

По дороге люди и кентавры весело пели, звучали цыганские бубны, лютни и испанские кастаньеты, звенели монисты, в воздухе мелькали платки и ленты. Даже кентавры приплясывали, как дрессированные кони под аристократами на песчаном манеже.

Недалеко от каменистой дороги, по которой продвигалась процессия, рядами извивались виноградники, ниже в долинах плодоносили фруктовые сады, а вокруг синего озера раскинулся палаточный город кентавров и руины старинных зданий с рядами колонн, разваленных каким-то катаклизмом или просто временем лестниц и арок. На въезде в город Руну приветствовали другие жители долины, и возглавлял их сам Хозяин Мозер. А дорога продолжалась дальше, через поселение, мимо озера, через страну кентавров в сторону долин и заросших чайными плантациями и негустым лесом гор.

Грациозная Таурина легко выпрыгнула из коляски прямо в руки мужа. Он мягко поцеловал её, поставил на землю, а она что-то зашептала ему на ухо. Могучий кентавр кивнул, голос его переполнил небо и землю вокруг:

– Приветствую тебя в Летнем городе, цыганка Руна! Ты равна нам, мы равны тебе. Будь нам сестрой, будь нам другом. А мы клянёмся защищать и оберегать тебя, уважать и считаться с твоей волей!

– Клянёмся! – разноголосый хор поддержал Хозяина Мозера.

– Просим тебя, будь нашей с Тауриной гостьей сегодня!

– Спасибо вам… – совсем растерялась Руна.