— Эй, незнакомец, — произношу я, улыбаясь.

— Привет, — он поднимает бокал шампанского из бара.

— И что привело тебя на эту вечеринку? — спрашиваю я, добавляя флирта в своей голос.

— Я здесь, чтобы выполнить задание для клиента, — он делает глоток своего напитка.

— О, правда? И какого рода задание это могло бы быть?

Он смотрит мне прямо в глаза, его лицо непроницаемо, что холодит меня до костей.

— Конфиденциальное.

— О… возбуждающе, — шучу я, дотрагиваясь до его предплечья.

Всего одного прикосновения достаточно, чтобы дать мне понять, что он мускулист. Его мышцы выпирают под его черной жилеткой, и я даже представить не могу, что еще прячется под его превосходным нарядом.

— Не очень, — отвечает он. — Но его нужно выполнить.

Он делает еще один глоток.

— Хммм… какая самоотверженность. Мне это нравится.

— Есть что-то, что вам нужно, миссис? — внезапно спрашивает он, сверкая мимолетной улыбкой, от которой мое тело загорается.

— Только твое время, — отвечаю я, улыбаясь от уха до уха. — И, возможно, большее. Что? Боишься, что я отвлеку твое внимание от работы?

— Нет, — он проверяет часы. — У меня еще много времени.

Я подступаю немного ближе и наклоняюсь вперед.

— Тогда почему бы не провести его со мной?

Он нахмуривает брови, и левый уголок его губ подрагивает в улыбке на секунду.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, но… ты снимаешь меня?

— Это преступление? — мурлычу я, облизывая губы.

Теперь его глаза становятся полуприкрытыми.

— Это зависит от того, что ты считаешь преступлением. У тебя ведь есть муж, разве не так?

— Да, и что? — я вскидываю бровь.

Он запрокидывает голову, и улыбка медленно формируется на его лице.

— Что ты задумала?

Я наклоняюсь и шепчу ему на ухо.

— Ты. Я. Комната в задней части вон того затемненного коридорчика.

Выгибая спину, чтобы посмотреть в зал, замечаю, как пристально Филипп смотрит на меня. Мне дважды насрать, о чем он думает. Я сделаю это. Я бы даже хотела, чтобы он увидел, что именно я собираюсь сделать.

Феникс поворачивается ко мне. У него прищуренные глаза, а языком он облизывает нижнюю губу. Затем он подносит бокал ко рту и приканчивает оставшееся шампанское. Он не говорит ни слова. Вместо этого он ставит бокал на барную стойку, оценивает расстояние до комнаты и хватает меня за руку, утаскивая вниз по коридору туда, куда я показала. Еще раз окинув место взглядом дабы убедиться, что никто за нами не последует, он открывает дверь, проталкивает нас обоих внутрь, и захлопывает ее, запирая на замок.

— Ты соблазнила не того парня, леди, — произносит он.

Когда он подступает ближе, я делаю шаг назад, приглашая его загнать меня в ловушку и поймать. Всего один шаг, и у меня заканчивается пространство. Это всего лишь маленькая комнатушка для хранения столов и стульев для вечеринок. Я выбрала ее потому, что она темная и дверь можно запереть изнутри. Я не впервые на вечеринке в этом месте.

— Почему это? — спрашиваю я.

— Ты прекрасно знаешь, почему. В первую очередь именно по этой причине ты выбрала меня своей целью. Женщины вроде тебя — одинаковы, — он отталкивает стол в сторону, чтобы приблизиться ко мне.

— О? Так у тебя уже есть подобный опыт? Расскажи мне больше, — отвечаю я.

— Весьма обширный, но всегда найдется место добавить еще, — рычит он.

Оказавшись передо мной, он кладет руки на стол позади, загоняя меня в ловушку.

— Ты боишься?

Он наклоняется вперед, его лицо оказывается в дюймах от моего, словно он проверяет, как я отреагирую. Я качаю головой.

— А стоит, — шепчет он.

— Да, — хнычу я, когда его губы приближаются настолько, что я могу почувствовать его дыхание кожей.

— Моя работа требует от меня, чтобы я убивал людей. Ты ищешь любви у самого дьявола, — продолжает шептать он с усмешкой. — Почему?

Его губы оказываются в дюйме от моих, и я выгибаюсь к его телу, но он не позволяет мне поцеловать его.

— Мне нужно это, — отвечаю я.

— Ты так отчаялась? — спрашивает он.

Я хмурюсь.

— Ты пытаешься убедить меня не делать этого, или что-то в этом роде?

— Я пытаюсь спасти твой брак, — хмуря брови, отвечает он. — И твою безопасность.

— Мне плевать, — отвечаю я с закрытыми глазами.

— Ты просто хочешь, чтобы я взял тебя, — произносит он. — Как нуждающаяся домохозяйка.

— Да, — вторю я, пытаясь не звучать жалко. Я только что выбросила всю свою мораль на ветер. Есть ли мне разница? Никакой. Все во имя мести.

— Хорошо. Я трахну тебя, красотка. И трахну так сильно, что ты не сможешь уйти с этой вечеринки на прямых ногах.

— Блядь, да… — мурлычу я.

Он обрушивает свои губы на меня прежде, чем мне удается сказать что-то еще.

Его жестокие губы сминают мой рот, словно он хочет проглотить меня живьем. Он не нежен или ласков. Он просто берет то, что хочет, откровенно целуя меня в губы с неукротимым возбуждением. Его язык орудует у меня во рту, приказывая открыть его шире и впустить его глубже. Его нужда сметает меня наповал. Его поцелуи требовательные, когда он поднимает меня с пола и садит на стол. Я стону в его рот, когда парень хватает мои руки и прижимается ко мне ртом. Мне едва удается дышать.

— Ты хотела этого, так что теперь я возьму то, что я хочу, и как я хочу.

Парень смещает руку к моему платью, которое он собирает складками вверх, пока оно не оказывается на моей голой талии. Очутившись там, он стягивает с меня трусики, рывком чуть ли не сталкивая меня со стола. Мне едва удается удержаться.

— Святое дерьмо, — глухо бурчу я, когда он отбрасывает их и кладет руку мне на затылок, притягивая для следующего поцелуя.

— Закрой рот и наслаждайся поездкой, Принцесса.

Принцесса. Я редко слышу это прозвище. Хотя приятно снова его услышать.

Нет времени отреагировать. Он грубо тянет меня за волосы, и его губы оказываются у меня на горле, всасывая кожу с такой силой, что на месте остается след. Они спускаются вниз к груди, пока он не достигает верха моего платья. Одним сильным рывком он сдергивает с нее ткань, раскрывая мою грудь. Я визжу.

— Осторожно!

Его хватка на волосах усиливается, когда он оттягивает мою голову назад.

— Нет, Принцесса. Не ты решаешь, как играть в эту игру. Ты пришла в логово льва. Теперь ты делаешь то, что лев хочет. А я хочу наполнить твою тугую киску своей спермой. Думаешь справишься с этим?

Я киваю, сглатывая.

— Не без презерватива, — добавляю я.

Он вскидывает голову с удивленным выражением на лице.

— Ты думаешь, я бы рискнул собственным здоровьем ради какой-то киски, Принцесса? Даже если бы твоя киска была сделана из чистого золота, я бы не рискнул. А теперь ляг, — рычит он. Он толкает меня вниз на стол прежде, чем я могу что-то сказать. Я ударяюсь головой о деревянную поверхность, когда он раздвигает мои ноги и прижимает большой палец к клитору.

— Давай хорошенько займемся этой влажной киской, не против?

Я громко дышу и ерзаю под его невероятно умелым прикосновением. Голова идет кругом, сердце скачет в груди, а тело так чертовски готово для этого парня… парня, который бросает вызов всему, во что я собираюсь себя впутать.

Но я хочу этого. Нуждаюсь в этом.

Даже если этот парень заберет у меня то, что хочет, отняв контроль, я все равно захочу того, что он может мне предложить. Эта ярость приносит незабываемое ощущение, могущество, словно наркотик. Мне не будет достаточно. Я даю ему разрешение использовать меня, и теперь хочу спустить зверя с поводка.

Этот парень — моя идеальная фантазия, о которой я всегда мечтала, но на которую никогда не решалась из-за камня на своем безымянном пальце. Этот человек… он — воплощение самой опасности.

Он станет моей погибелью.

* * *

Настоящее

Воспоминание стоит на повторе в моей голове, и я не могу избавиться от дрожи при мысли о моей короткой интрижке. Артур сидит с угрюмым видом, и, кажется, хмурость не сходит с его лица. Конечно, ему не нравится то, что я ему рассказала. Это словно держать леденец перед ребенком, а затем положить его себе в рот. Артур хочет то, что я отдала тому парню. Он хотел это годами, но это было неправильно, и мы оба это знали.

Я вздыхаю.

— Мне жаль. Мне не стоило рассказывать тебе это.

— Нет, все нормально.

— Мэм? — полицейские в дверном проеме внезапно отвлекают меня.

— О, вы вернулись, — произношу я.

Интересно, как долго они там стоят, и слышали ли они все, что я рассказала. Используют ли они это против меня?

— У вас есть новости? — спрашиваю я.

— Было проведено вскрытие тела вашего мужа, и то, что нашел патологоанатом, стало неожиданностью.

Я закрываю рот, боясь того, что они сейчас скажут.

— Думаю, вам лучше сесть, — произносит один из них Артуру, так как тот встает со стула.

— Расскажите мне, что случилось с моим братом, — начинает он. — Это не было несчастным случаем, не так ли?

— Нет.

Я задерживаю дыхание.

Чувство такое, словно я сейчас задохнусь.

— Филипп Старр был отравлен.

Весь мой мир рушится на кусочки в момент, когда эти слова слетают с его губ.

Все, что я знаю, теперь изменится навсегда.

Знала это в тот момент, когда увидела, как жизнь покидает его взгляд и его безвольные руки повисают на руле. Не авария стала причиной смерти моего мужа. Его убил кто-то другой.

— Он был убит? — бормочу я.

Страх впитывается в меня, отчего я широко распахиваю глаза.

А затем настоящий шок ударяет мне в лицо, словно кирпичом.

Я знаю, как он умер… Он умер из-за меня.

 

Глава 5

ФЕНИКС

Во время вечеринки…

Держа напиток в руке, я неотрывно наблюдаю за своей мишенью. Мне нужно идеально рассчитать время, выждать момент, чтобы исподтишка сделать свой ход. Становится уже весьма подозрительным, что я просто стою здесь у бара, не делая ничего, кроме как разглядываю гостей вечеринки и пью. На меня уже посмотрело несколько человек с отвращением на их лицах. Каждый раз я смотрел просто им в глаза, пока ужас не вселялся в них настолько, что они просто отворачивались и уходили. Мне нравится действовать людям на нервы. В буквально смысле этого слова тоже. Особенно девушке, которая стоит рядом со своим мужем. Блядь, это так неправильно. Все, что он делает — это лапает других женщин. Я видел, как он распускал руки на их задницы несколько раз, даже если эти женщины предположительно должны быть его знакомыми. Я не понимаю, почему она допускает это. Я бы убил этого ублюдка уже давным-давно. Внезапно, она поворачивает голову ко мне, и я прикован к месту ее яростным взглядом. Эта искра в ее глазах… я узнаю ее… это жажда мести. К счастью для нас обоих, выпивка рядом со мной.

Я смотрю, как она приближается, покачивая бедрами в своем белом платье. Фальшивая улыбка светится на ее лице и приводит меня в ярость, потому что мне хочется вбить в нее здравый смысл. Какого черта она делает здесь и почему она, блядь, замужем за этим мужчиной? Хотя, думаю, мне стоит задать ей эти вопросы прямо сейчас.

Я заметил, как она оценивала меня. Прошло много времени с тех пор, как женщина на самом деле хотела моего внимания. Большая часть из них боится меня до дрожи в коленях. Не могу сказать, что не наслаждаюсь этим, хоть и мог бы раскрошить бокал, что держу в руке. Ненавижу, когда меня отвлекают от моей цели, но черт возьми, эта проклятая девушка… Я просто хочу вколотить в нее рассудок своим членом. Может, и сделаю это.

Она слишком красива, чтобы ее отпустить. Секс не входил в список моих дел на сегодняшний вечер, но я с удовольствием добавлю его туда, если речь идет о ней. Кроме того, она жена человека, которого я собираюсь убить. Назовем это приятным бонусом.

* * *

ВАНЕССА

Феникс стирает следы помады со щеки, когда я надеваю трусики обратно и поправляю платье, пытаясь придать ему более-менее нормальный вид. Довольная улыбка на его лице плюс моя ненасытная жажда мести равны позору. Это того стоило. Я хочу увидеть выражение на лице Филиппа в момент, когда он заметит нас, выходящих из этой комнаты, раскрасневшихся и под действием эндорфинов. Единственное, что Филипп не способен мне дать, — это удовольствие. Когда Феникс выбрасывает презерватив в мусорное ведро, то поворачивается и открывает дверь.

— Эй, — зову я. — Я когда-нибудь увижу тебя снова?

— Что ты имеешь в виду? Мы оба на вечеринке, и я пока остаюсь. Мне нужно закончить работу.

— Я имею в виду… после вечеринки, — я сглатываю, не уверенная, что должна сказать, и вообще должна ли. То, что мы сделали, было неописуемо, отвратительно, но мы все равно это сделали. Теперь между нами какая-то темная связь, нечто невидимое, чего я не могу объяснить словами. Все, что я знаю, это то, что мы разделили что-то, чего никто на этой вечеринке не сможет даже осмыслить. Что-то первобытное, что-то порочное. Что-то нечистое.