Дочитал.

– На. Мне чужого не надо!

Встретил насмешливый взгляд Женевьевы и возмутился:

– Медичесы не воруют!

– Да что ты говоришь! Ты никогда дважды не подумаешь, если тебе что-то нужно взять!

– Ты о чем?

– Даже мелочи… – вдруг вспомнила Женин. – Кто взял краски в театре?

– Какие краски? Ах, краски! Ты серьезно? – опешил Барт. – Директор просто из вредности запретил их трогать. Мне же надо было чем-то рисовать!

– А кто вывез древние черепки с раскопок? – поинтересовалась Женевьева.

Так уж и быть: мелочи она не будет брать во внимание.

– Разве это воровство? Да в той стране они даром никому не нужны! Не забрал бы я, взял бы себе в Англию руководитель раскопок! Воровство – это когда у человека берут то, что ему нужно, важно…

– Нет! Воровство – это просто взять чужое. Без спроса, – заметила Женевьева и решила добить «поверженного» врага: – Если черепки такие ненужные, то почему ты их выдал за мой багаж, когда стало ясно, что меня никто не собирается проверять?

– Если бы тебя проверили, я бы сказал, что это мой чемодан, можешь не сомневаться! – начал было оправдываться Барт, но решил, что лучше перейти в наступление: – Если ты такая правильная, то почему вспомнила об этом только сейчас? Почему тогда промолчала? Может, потому, что ты очень легко относишься ко лжи? Да тебе самой ничего не стоит притвориться…

– А кто говорил, что я плохая актриса? – съязвила Женин.

– Одно дело – чужой сценарий, другое – свой собственный! У тебя хорошо получается! Все эти «Джеки Смиты»…

Они как два вымотанных боем боксера стояли друг против друга и тяжело дышали. Раунд еще не закончен, а сил ударить уже нет.

– Многие музеи, если следовать твоей логике, показывают краденое. – Барту непременно хотелось оправдаться.

– Сравнил себя с музеем!

Как-то до сегодняшнего дня Женевьева меньше всего думала о музейной этике, но, наверное, музеям такое можно. Или нет?

– Так черепки уже в музее! – торжествовал Барт победу. – Рафаэль их систематизировал. В экспозицию замка они не вписываются. Дар Медичесов краеведческому музею Меланьи!

– Что меня в тебе поражает, – с возмущением, близким к восхищению, воскликнула Женин, – так это то, что ты всегда выкрутишься!

– Кто бы говорил! – усмехнулся Барт.

– Джек, деточка, ты еще здесь? – показалась на пороге Маленькая бабушка. – Вот, держи.

– Что это? – удивился Бартоломью.

– Пирожки. Тебе же понравились, – улыбнулась прабабушка ласково.

Она укутала Женни шалью, проворчала, что на улице уже прохладно, и ушла в дом.

– А что твои Маленькие делают в Меланьи? Староваты они по ночам обыскивать замок.

– Мединосы ждут, не просочатся ли из замка какие-нибудь известия о кинжале, – с неохотой пояснила Женни, уж очень смешно это звучало.

– Давно? – удивился такому странному времяпровождению Барт.

– С того самого дня, как пропал кинжал, – не совсем правильно поняла его вопрос Женни.

– Что?! Ты хочешь сказать, что Мединосы уже несколько сотен лет шпионят за Медичесами? – дошел до Барта смысл ее ответа.

Женевьева пожала плечами, мол, называй как хочешь.

– Ну и ну! Кстати, а куда это ты собиралась уходить через год? Ты написала в письме.

– В монастырь, – покраснела Женни.

– Подражаешь этой вашей Амелии из легенды? – воскликнул пораженный Барт.

– Я – Женевьева Ме-ди-нос! Если я полюбила, то не утешусь, как Женевьева Ме-ди-чес! – Женевьева гордо развернулась и хотела отправиться страдать дальше.

– Женни, – окликнул ее Барт.

Она обернулась, смущенная.

– Это было самое тяжелое время в моей жизни. Особенно по утрам, – вдруг признался Барт, кажется, тоже смутившись.

– Почему по утрам? – удивилась Женни.

– Без твоего «Доброе утро, Бартоломью!» чего-то не хватало целый день, – улыбнулся он.

– Я говорила! Честное слово, – уверила его Женни. – Каждое утро, проснувшись.

– Хотел бы слышать… – Он все еще улыбался.

В доме выключили свет. Женевьева и Бартоломью оказались в кромешной темноте.

– Мне пора… – Женин вздохнула. – Что же мы теперь будем делать? Что?

– Не переживай. Я что-нибудь придумаю! – сказал Барт с такими знакомыми интонациями, что Женни воспряла духом.

Барт заглянул к Рафаэлю.

– Спишь? – спросил шепотом.

– Нет, конечно, тебя жду. – Раф сел на кровати. – Мама оставила тебе ужин.

– Я сыт, – заявил Барт, присел к нему и протянул пакет: – Держи, пробуй. Женни сама пекла.

– Значит, ты ее нашел! И что случилось?

– Понимаешь, – вздохнул Барт. – Женевьева, она, гм, Мединос.

– В чем она тебе солгала? – не понял Рафаэль.

– Ее фамилия Ме-ди-нос, – усмехнулся Барт.

Рафаэль перестал жевать:

– Не будь Мединосом… Тьфу. Ты что, серьезно?

Барт кивнул.

– Не может быть! В Меланьи нет Мединосов. Самые ближайшие живут в Порт-Пьере. – Раф изумленно посмотрел на Барта: – Порт-Пьер?!

– Угу. Женни из портпьерских. А самые ближайшие Мединосы живут под носом у Медичесов на Чайной горке. В двух шагах от замка. Все время с момента исчезновения кинжала Медичесы были под колпаком у Мединосов! Каково, а? – Барт захохотал.

Успокоившись, он заглянул в пакет:

– Будешь еще один пирожок?

– Давай, – согласился Рафаэль. – Они что, тайно следят за нами?

– Шпионят! Ждут, когда Медичесы неосторожно выдадут, куда спрятали кинжал с ножнами.

– Ложь! – возмутился Рафаэль. – Это они спрятали… Постой, они что…

Барт невозмутимо жевал пирожки и думал уже о чем-то своем. Легкая улыбка блуждала по его лицу.

– Барт! – попытался вернуть его на землю Рафаэль. – Она же Мединос!

– Что? – переспросил его Барт, отвлекаясь от своих мыслей.

– Ничего, – покачал головой Раф.

Барт поднялся, скомкал пустой пакет и бросил его к дровам у камина.

– Съездишь завтра со мной на вокзал? – вспомнил о своем Рафаэль.

– Конечно. Кстати, ты уже отправил черепки в музей?

– Да, а что?

– Да так, – засмеялся Барт.

Рафаэлю не спалось. Какая жалость, что Бартоломью ушел к себе. Это же надо обсудить! А что если Мединосы не лгут? Тогда Медичесы взяли кинжал и ножны? Нет, этого не может быть, потому что… Потому! Они с Бартом никогда не рассматривали эту историю с точки зрения Мединосов. А меняет ли это что-нибудь? Рафаэль перебирал в памяти все мало-мальски относящиеся к легенде сведения. Обсудить бы с братом. Рафаэль уснул под утро. Когда он проснулся, Бартоломью уже дома не было. Где он, мама не знала, но Раф догадался.

«Как же так, – огорчился он. – Барт обещал мне составить компанию. Все забыл со своей Женевьевой!»

Герцогиня вынула кинжал из ножен. И рассмеялась противным смехом. Так громко, что вскрикнула и побежала прочь испуганная невеста. Женевьева Медичес, догадалась Женни. Невеста оглянулась и превратилась в Бартоломью. «Я полюбила, полюбила, полюбила», – сказала ему Женни. «Я что-нибудь придумаю», – ответил он вместо слов любви. Женни оглянулась на стук копыт. Бартоломью исчез. На белом коне куда-то скакал всадник. «Рафаэль! Он же упадет!» – испугалась Женни, хотела бежать за ним и… проснулась.

«Доброе утро, Бартоломью!» По привычке вздохнула с грустью. Умылась, оделась и, уже весело напевая, умчалась к молочнице, к булочнику и к одной старушке за овощами. Ее настоятельно рекомендовал мясник. Маленькие с улыбкой посмотрели ей вслед. Не успела захлопнуться за ней дверь, как раздался звонок.

– Женни деньги забыла, не иначе, – пошла открывать прабабушка.

– А, Джек. Заходи. Женни скоро вернется, – заулыбалась она вчерашнему знакомому.

Барт потоптался, огляделся и, обнаружив сломанный стул, обрадованно взялся чинить.

Женни впорхнула в дом и от неожиданности чуть не выронила покупки. Так скоро Барта она не ждала. А он как ни в чем не бывало возился со стулом, что-то завинчивая, и разговаривал с Маленькими. Бартоломью поднял голову и подмигнул ей.

– Как хорошо, когда в доме есть умелые мужские руки. – Прабабушка посмотрела на Женни лукавыми глазками.

Женевьева вспыхнула. Потянула носом и пробурчала, что клеить надо на улице, а не в доме.

– Через двадцать четыре часа можно будет садиться! – Барт выпрямился.

– Спасибо, Джек! Хорошая работа! – похвалил Маленький дедушка.

«Ах, ну да, Джек!» – вспомнила Женни.

– Джек интересуется прошлым семьи Мединосов и легендой о кинжале и ножнах, – радостно сообщил Женевьеве прадедушка.

– Ну еще бы, – язвительно заметила Женни. – Джек очень увлекается историей. Он вообще любознательный!

«Так вот ты здесь зачем. А я то думала…»

– Мне действительно интересно, каких знаков или событий ожидают Мединосы из замка, – не моргнув глазом пояснил Барт. – Все очень туманно и неопределенно.

– Каких-нибудь. Ведь столько лет прошло, – охотно ответил прадедушка. – Я пришел к выводу, что Медичесы так тщательно скрывали тайну кинжала и ножен, что сами ее ПОЧТИ забыли. Рано или поздно они ее нечаянно выдадут, не подозревая, что это имеет отношение к легенде, и для Мединосов картинка сложится.

– Что значит ПОЧТИ забыли? – удивился Барт.

Он посмотрел выразительно на Женни, мол, расслабься. Женни упорно хмурилась.

– Значит, что они знают что-то, что мешает им уехать из замка, но не знают, что это приведет их к кинжалу и ножнам! Почему они до сих пор живут в замке?

– Потому что это их дом. Фамильный, – пожал плечами Барт. – Они хотят его сохранить целым и невредимым для потомков и истории, потому что гордятся им.

– Много ли семей сохранило за собой свои фамильные замки? Чуть больше двадцати лет назад некто Оричес пытался купить замок. Уж с его-то средствами он бы сохранил замок в куда лучшем состоянии. Для потомков и истории, – усмехнулся прадедушка. – Привел бы его в порядок. А что сделал Медичес? Отказался от сделки!

– Оричес переделал бы все по своему вкусу. Замок постигла бы участь других загубленных перестройками уникальных зданий! – вступился Барт за отца. – Кстати, а откуда такие сведения? Неужели о предложении старика Оричеса знал весь город?

– О! У меня много сведений, о которых и сами Медичесы не подозревают, – похвалился прадедушка. – У меня целый архив. Вот только за последние сто лет…

Маленький дедушка кряхтя поднялся и открыл большой деревянный комод.

«Рафа бы сюда!» – мысленно простонал Барт при виде битком набитого папками и бумагами шкафа.

Он раскрыл одну папку, другую и заметил:

– На первый взгляд нет ничего такого, о чем бы не упоминали в замке на экскурсии.

– Не знаю, что там показывают туристам на экскурсии. Нога Мединоса не переступала порога владений Медичесов с той злополучной ночи, когда исчез наш кинжал. Но, думаю, что кинжал и ножны Медичесы не показывают! Хочешь посмотреть?

– А это возможно? – воскликнул Барт. – Конечно, хочу!

Прадедушка, торжествуя, протянул Барту пожелтевший лист бумаги. Барт дрожащей от нетерпения рукой взял рисунок и впился глазами в изображение. Вот он какой, знаменитый кинжал! И ножны… Рафаэль был прав.

– Женин, ты это видела? – прошептал Барт.

– Да. Я это видела. – Женин со смешанным чувством наблюдала, как Маленький дедушка показывает свои сокровища, не догадываясь, кто перед ним.

Но как она могла остановить старика, который наконец нашел благодарного слушателя. И… надо ли его останавливать?

– В замке висит портрет рыцаря в облачении… – Барт бросил внимательный взгляд на деда. – Ножны кинжала – те самые. Кинжал вижу в первый раз. Лупа у вас есть?

Дедушка наслаждался произведенным на молодого человека эффектом. Лупа, естественно, нашлась.

– Хорошая копия. А где оригинальный рисунок? – спросил Барт, рассмотрев изображение более тщательно.

Дедушка засиял. Кажется, нашелся достойный преемник.

– Оригинал хранится в сейфе. Я завещал его Женевьеве.

– Дедушка! – для Женин это была новость.

Эх, Рафаэля бы сюда. И оригинал рисунка. Неужели они не обратили внимания? Нет, на копии это не видно четко, возможно, это плод его воображения. Этого не может быть, с чего бы на рисунке стоял вензель Медичесов? Если это действительно отпечаток перстня с вензелем, то почему художник, делавший копию, увеличил и исказил его…

– А как к вам попал оригинал? – волнуясь, спросил Барт.

– Собственность семьи Мединосов! – прадедушка не считал это самой интересной частью истории.

– Мы познакомились благодаря этому рисунку, – улыбнулась Маленькая бабушка и посмотрела на мужа. – Ты помнишь?

– Ну конечно, – ответил он ей ласковым взглядом. – Только я тебя и без этого рисунка нашел бы. Рано или поздно.

– Приехал бы ты в нашу глушь, как же, – заулыбалась прабабушка. – Так бы без меня жизнь и прожил.

– Бабушка! Вы мне никогда не рассказывали, как познакомились! – возмутилась Женин.

– Так ведь ничего особенного, – пожала плечами прабабушка, но глазки ее увлажнились.

Прадедушка отложил в сторону все свои ценности, устроился поудобнее и кивнул жене. Получив его немое согласие, Маленькая бабушка начала: