— Видишь? — негромко произнесла Шарлотта, когда Джонатан закончил разговор с Квентином и закрывал свой портативный компьютер. — Два разных мира.

— Не настолько уж они разные, — пробормотал Джонатан, вытаскивая из сети провода и начиная складывать инструменты в многочисленные отделения своей черной сумки.

Шарлотта смотрела на него и узнавала знакомые быстрые, порывистые движения, которые всегда выдавали Джонатана, если он сердился или обижался.

— Что он имел в виду, когда говорил, что ты знаменитость?

— Это все связано с «Амстердамской восьмеркой» — группой хакеров, орудовавших по всей Европе. Мы с Квентином входили в состав интернациональной бригады, которой поручили их поймать. В конце концов мы их действительно поймали, но каким-то образом получилось так, что я стал известным, а о Квентине едва упомянули. Поэтому наши новые клиенты полагают, что если будут иметь дело только с Квентином, то не получат полноценной работы.

— А как началось ваше партнерство с Квентином?

— Мы вместе работали на Агентство национальной безопасности, — ровным голосом ответил Джонатан, не глядя на Шарлотту, но его руки продолжали двигаться очень быстро, подхватывая провода, зажимы и маленькие черные коробочки. — Признаться, я расстался с Агентством отнюдь не дружески, Чарли. Это был крайне неприятный разрыв.

Шарлотта снова услышала нотку горечи, которая всегда появлялась в его голосе, когда разговор заходил об этом.

— А что там случилось? — спросила она. — Ты никогда не рассказывал мне.

Джонатан все-таки повернулся к ней и заглянул в глаза.

— Нет, не рассказывал, — медленно произнес он. — Ты ведь ушла тогда из ресторана, не дав мне закончить.

«Это нечестно!» — хотелось крикнуть Шарлотте, но она промолчала, а Джонатан продолжал:

— Когда я ушел, Квентин последовал за мной, и мы решили вместе начать дело. Квентину всегда нравился Лондон, а я там уже жил, так что мы остановили свой выбор на Лондоне. Надо сказать, Квентин — мой лучший друг. Он бросил отличную карьеру в АНБ из-за меня. Я был шафером у него на свадьбе, я крестный отец его дочери… Квентин мне почти брат, а не только друг.

— И поэтому ты все-таки решил ехать, хотя всего несколько минут назад собирался остаться?

Джонатан помолчал, глядя, как Шарлотта старательно макает в кипяток пакетик чая — вверх и вниз, вверх и вниз, чтобы только занять руки и не дать горьким словам вырваться наружу.

— Нет, я уезжаю не из-за Квентина, — наконец ответил он на ее вопрос. — Я решил уехать, потому что ты права. Мы не можем вернуться назад, и мы не можем двигаться вперед. Мы попрощались уже давно — и не один раз. Мы не сможем построить жизнь на одних прощаниях.

Но это была не настоящая причина. Теперь Джонатан понял, что действительно не сможет остаться с Шарлоттой — звонок Квентина напомнил ему об этом. Вернее, напомнил об «Амстердамской восьмерке» и его ночных кошмарах. Если он останется с ней, то рано или поздно придется рассказать ей, что же произошло на самом деле. А он не может впустить этот ужас в ее жизнь.

Шарлотта ничего не ответила, глядя, как отражаются в его темных глазах невысказанные чувства, как напряжены мышцы лица. Когда Джонатан подошел ближе к ней и пальцем коснулся подбородка, она позволила ему поднять ее лицо. Впрочем, даже если бы она и хотела отстраниться, то просто не смогла бы: ее не отпускало притяжение его взгляда.

— Я буду всегда думать о тебе, Чарли, — прошептал он, нежно поцеловал ее в щеку и отступил назад.

Шарлотта смотрела, как Джонатан берет плащ, набрасывает его на плечо, поднимает свою черную сумку и выходит из кабинета. Вот он прошел через музей, вышел на улицу, и дверь тихо закрылась за ним, а Шарлотта осталась стоять и смотреть на эту закрытую дверь. Она была сбита с толку и не могла понять, что же произошло. Ей казалось, что сейчас дверь так же внезапно распахнется и Джонатан войдет со словами, что он на самом деле остается… Но дверь не открывалась. Шарлотта повернулась к монитору и увидела, как Джонатан шагает сквозь дождь — решительно и целеустремленно. Не оглянувшись, он подошел к машине, быстро сел за руль, быстро завел двигатель и уехал.

Что же случилось? Минуту назад он настаивал на том, чтобы остаться, но внезапно упаковал вещи и уехал. Неужели телефонный разговор с Квентином заставил его передумать — та самая встреча, жизненно важная для их компании? Или это связано с тем, что он позвонил жене, пока она ходила в кафе?

Шарлотта почувствовала, что к горлу ее поднимаются рыдания — как в туманную ночь смерти дяди Гидеона. Она прижала пальцы к векам, прислонилась к столику маленькой кухни, и слезы заструились по ее щекам. Сильнейшая волна боли захлестнула ее, словно цунами. Она не могла прогнать видение из своих мыслей…

Пока Джонатан в оранжерее откапывал свой пистолет, Шарлотта оставалась здесь и смотрела на экран его компьютера. Неожиданно пришло видеосообщение из Лондона — на мониторе внезапно возникло лицо, испугав ее и пригвоздив к месту. На Шарлотту смотрела Адель Сазерленд и говорила:

— Джонатан, нам прислали пригласительный билет на открытие сезона в опере. Королевская ложа! Прошу тебя, скажи мне, что приедешь к этому времени. Для меня это так много значит…

Шарлотта впервые видела и слышала женщину, которой удалось заполучить Джонатана — после того, как он объявил ей, что должен дальше идти по жизни один. Она изучала ее лицо, пытаясь найти в нем черты дьяволицы-соблазнительницы, которую рисовала себе все эти годы. Шарлотта знала, что Адель — дочь лорда и что в разговоре с ней следует употреблять соответствующее обращение. Она представляла себе точеные черты, аристократический нос, высокие дуги бровей… А вместо этого на нее смотрело просто хорошенькое личико — круглое, доброе, окруженное облаком мягких темных волос. И манеры Адели были мягкими. Как она это произнесла?..

«Привет, Джонни, я все думаю, где ты сейчас».

Хуже всего оказалось то, что он женился на милой женщине.

Шарлотта вытерла слезы и задумалась. Приглашение в оперу, королевская ложа… Джонатан бывает в опере вместе с членами королевской семьи! Нет, они определенно живут в двух разных мирах…

Шарлотта изо всех сил пыталась восстановить душевное равновесие. Она положила руку на грудь, нащупала старый медальон, который не снимала много лет, и сразу же вспомнила тот день, когда они с Джонатаном отправились в фотобудку и получили длинную ленту собственных черно-белых фотографий. Шарлотта на коленях у Джонни, его руки обнимают ее за талию… Позже, уже лежа в своей постели, она вспомнила, что вертелась у него на коленях до тех пор, пока не почувствовала твердую выпуклость. Она тогда захихикала, а Джонни покраснел. Шарлотта выбрала самую лучшую фотографию, вырезала их лица и вложила их в обе половинки медальона — так, чтобы они смотрели друг на друга. А когда она закроет медальон, они с Джонни будут вечно целоваться…

«Ох, Джонатан! — кричало ее разбитое сердце. — Разве Адель знает о тех днях, когда ты был хакером? Знает ли она о твоих арестах за нелегальные междугородние разговоры на тысячи долларов? Ты рассказал ей о днях и ночах, которые мы провели вместе, о том, как клялись друг другу в вечной преданности? Это нечестно, Джонатан! Адель не пережила с тобой столько, сколько я. Почему ты выбрал ее, а не меня?»

Шарлотта чувствовала себя выжатой, как лимон. Ей необходимо было поспать. Завтра она разберется со своими чувствами и начнет мучительный процесс восстановления барьеров вокруг своего сердца, а Джонатан вернется в маленький его уголок, где пребывал все эти десять лет. Там она запрет его вместе со всеми воспоминаниями и начнет строить заново свою собственную жизнь. Она поищет новый дом для Наоми, а затем будет пытаться снова поставить на ноги компанию. Она сядет вместе с Адрианом, Марго и Десмондом…

Аромат чая проникал в ее ноздри, постепенно принося с собой волшебное успокоение. Шарлотта поднесла хрупкую чашку из китайского фарфора к губам…

— Не пей этот чай.

Шарлотта задохнулась, чашка выскользнула у нее из рук и разбилась.

— Кто здесь?!

Она обернулась, прислушиваясь, но услышала только биение своего сердца и шум ливня за окном. Шарлотта посмотрела на монитор, но там была только залитая дождем стоянка для машин. Она побежала в музей, включила все лампы, но увидела лишь безмолвные стеклянные витрины, хранящие запыленные экспонаты.

Кто говорил с ней?

Шарлотта торопливо вернулась в офис, достала коробку с чаем, села за компьютер и нашла формулу изготовления того номера, что был указан на обертке. Спустя шестьдесят секунд она получила ответ. За этой партией следил Расти Браун!

— О господи, — прошептала Шарлотта.

Неужели чай был отравлен? Сколько же еще продуктов он испортил? Как ему удалось навредить так много?

Она смотрела на экран компьютера, пытаясь сообразить, как такое оказалось возможным, и вдруг поняла, что какая-то мысль не дает ей покоя. Шарлотта все время отгоняла ее, потому что не было сил думать об этом. Но теперь, когда ее пальцы лежали на клавиатуре, она попыталась понять, что же ее беспокоит.

На мониторе камеры наблюдения появился агент Найт в плаще. Он шел к фургону без надписи, в котором приехала его группа.

Найт что-то такое сказал ей по поводу Расти Брауна… Ах да!

Он сказал, что на последнем месте работы Брауна за что-то арестовали, но у него оказался хороший адвокат.

Шарлотта нахмурилась. В «Гармонии биотех» существовали очень строгие правила приема на работу, включающие в себя пристальное изучение прошлого кандидата. Как же этому человеку удалось получить работу?

Шарлотта быстро вошла в директорию личных дел и открыла файл Расти Брауна. Вся его биография предстала перед ней: место и дата рождения, места работы… Никаких сведений об аресте! Его наняли шесть месяцев назад, на следующий день после похорон ее бабушки.

Раздался сигнал электронный почты, и Шарлотта вздрогнула от дурного предчувствия. Еще не успев нажать на соответствующую клавишу, чтобы прочитать послание, она уже знала, что увидит.

«Не отменяй пресс-конференцию, Шарлотта. Они поймали Расти Брауна, но не поймали меня. Он не тот человек! Делай, как я сказал, иначе умрут тысячи…»

— О господи, — прошептала Шарлотта, ее глаза расширились от ужаса.

«…А начну я с этого твоего английского приятеля».

Ни секунды не раздумывая, Шарлотта накинула плащ и побежала под дождем к главному зданию. Она воспользовалась пожарной лестницей, а не лифтом, и, добежав до третьего этажа, выглянула в коридор. Коридор был пуст, но, пробираясь тихонько к своему офису, Шарлотта услышала голоса.

Повернув за угол, она увидела Марго и мистера Сунга, которые говорили с одним из федеральных агентов. Из кабинета Адриана доносился его голос — он кричал на кого-то по телефону. Десмонда нигде не было видно.

Шарлотте удалось пробраться в свой офис незамеченной. Она быстро схватила сумочку и ключи от машины, бесшумно пробежала по покрытому ковром коридору, потом вниз по лестнице — и снова выбежала на улицу. Она села за руль «Корвета», завела мотор, и машина с визгом рванулась со стоянки.

Дождь заливал ветровое стекло. Она включила дворники на максимальную скорость и все-таки едва различала дорогу. Шарлотта подалась вперед, пытаясь сориентироваться. Какой дорогой поехал Джонатан? По Палм-Кэнион-роуд или по скоростной автостраде? Ей необходимо перехватить Джонатан до того, как он попадет в сложное переплетение развязок в Лос-Анджелесе, иначе она его никогда не найдет!

«Скоростная автострада», — решила она и поехала так быстро, как только позволяло это пустынное, мокрое от дождя шоссе. Подъехав к автомагистрали номер 10, она повернула на север, на Лос-Анджелес.

В этот час машин почти не было — лишь иногда проносились фары встречных автомобилей, впереди не виднелось ни единого габаритного огня. На этом участке, проходящем среди песчаных дюн, фонари стояли далеко друг от друга, лишь изредка вспыхивали на обочине в черноте дождя то вывески мотелей, то приглашения сыграть в бинго в одной из индейских резерваций.

Насколько далеко мог уехать Джонатан? У него преимущество в пятнадцать минут. А Шарлотта знала, что Джонатан не из тех, кто ездит медленно.

У спуска к Сан-Горгонио она посмотрела на уровень бензина — и ужаснулась. Ее бензобак был почти пуст!

Шарлотта знала, что через несколько миль ее ждет участок сильно пересеченной местности — предательская витая дорога, прославившаяся множеством автомобильных катастроф. Если она окажется там без бензина, то попадет в ловушку: в том месте нет телефонов и даже обочины, на которую можно съехать.