Опираясь на перила, она продолжала медленно подниматься по лестнице, стараясь не обращать внимания на зародившийся в сердце страх.

Наконец она остановилась перед дверью квартиры на верхнем этаже. Чуть замялась в нерешительности. Внимательно осмотрелась по сторонам, но безлюдная лестничная площадка не развеяла ее страхов. Зазвонивший за дверью телефон заставил ее вздрогнуть. Она прислушалась, но к аппарату никто не подошел — он продолжал звонить Внизу хлопнула дверь, и в то же мгновение звонки прекратились.

Наступила тишина.

Она нерешительно постучала Стук глухим этом раскатился по лестничной площадке.

Она снова огляделась по сторонам. Вокруг не было ни души Порывшись в сумочке, достала ключ. С колотящимся сердцем вставила его в замочную скважину. Ее так и подмывало броситься наутек.

Отомкнув дверь, она ступила внутрь. В квартире было, темно, несмотря на то что на улице ярко сияло солнце. Все шторы были плотно задернуты.

Она громко спросила, есть ли кто дома, но це дождалась ответа.

Прижимаясь к стене прихожей, она прокралась к двери спальни. Осторожно прикоснулась к ней, но осознав, что робость лишь заставляет сильнее нервничать, решительно толкнула дверь рукой и вошла. В спальне было пусто.

Судорожно сглотнув, она осмотрелась. И здесь шторы были задернуты.

Она вернулась в прихожую. Несколько шагов, и она очутилась в кухне. Снова подала голос, но вновь ей никто не ответил.

Окно было открыто. С подоконника соскочила кошка и тут же принялась тереться о ее ноги.

Затаив дыхание и пытаясь не обращать внимания на гулко колотящееся сердце, она наклонилась и погладила животное.

Внезапно телефон задребезжал снова. Подхватив кошку, она опустила се на стул и быстро направилась в гостиную Уже не таясь — телефонные звонки приободрили ее, — она распахнула дверь.

В тот же миг она издала дикий крик. Она кричала и кричала без остановки, а телефон продолжал звонить.

Прижавшись к стене, она всхлипывала, закрыв лицо руками, чтобы не смотреть туда. Ее выворачивало наизнанку, а проклятый телефон все продолжал звонить. Ее руки так дрожали, что она с трудом приподняла и удержала трубку.

— Алло? Алло? — кричал возбужденный голос ей в ухо. — Элламария, это ты?

— Эшли! Боже мой, Эшли!

— Дженнин, это ты?

— Да, я, — через силу выдавила Дженнин. — Эшли!

Какой ужас, Эшли!

— Что случилось, Дженнин? — В голосе Эшли послышались истерические нотки. — Я услышала новости и с тех пор пытаюсь связаться с вами. Что случилось?

— Элламария…

— Что с ней, Дженнин? — Голос Эшли сорвался — Скажи мне — что случилось?

— Господи, — пробормотала Дженнин, давясь слезами. — Она мертва, Эшли. Ее больше нет!

Глава 39

Полгода спустя

Йэн подняла голову — в приемную вошел Конрад. Он кивком указал на дверь кабинета Эшли.

— У себя?

— Да, говорит по телефону, — ответила Йэн, посмотрев на пульт, на котором мигала лампочка.

Конрад толкнул дверь и вошел. При виде его Эшли приветливо улыбнулась и глазами указала на кресло — Да, да, — говорила она в трубку. — Обязательно будем. Да, часов в семь. Конечно, увидимся. Счастливо.

— Кто это? — полюбопытствовал Конрад.

— Кэндис, — пояснила Эшли. — Она просто без ума от Лондона. Ей там так нравится, что она пригрозила не вернуться.

Конрад криво усмехнулся и кивнул.

— Да, могу себе представить Кэндис в Лондоне.

Насколько я ее знаю, она, наверное, взяла город штурмом. — Он подошел к бару и налил себе виски. — Она видела Алекса?

— Да, вчера. Говорит, что он лапочка, завтра она сама заедет и заберет его после школы. Я сказала, что мы будем часов в семь.

Увидев, как затуманилось лицо Эшли, Конрад ласково обнял ее за плечи.

— Соскучилась, да?

— Безумно, — вздохнула Эшли. — Даже оглянуться не успела, как кончились каникулы и он снова улетел в Лондон. Поверить не могу, что Рождество было лишь шесть недель назад — у меня такое чувство, словно прошло» уже полгода.

Конрад обнял се и привлек к себе.

— Ничего, завтра его увидишь, — подбодрил Конрад.

Эшли улыбнулась.

— Минутки считаю. — Затем, пощекотав его за ухом, спросила дразнящим тоном:

— Ты меня поцелуешь?

Конрад отставил в сторону стакан и пылко ее обнял.

Прошло несколько минут, прежде чем он со вздохом сожаления отстранился.

— Не стоит повторять вчерашнее, — сказал он со смехом, намекая на вечер накануне, когда, горя от нетерпения и не в силах дождаться возвращения домой, они заперлись в его офисе и предались любви прямо на ковре.

— А меня ты спросил? — надулась Эшли, и Конрад, улыбаясь до ушей, поцеловал ее в кончик, носа.

— Прошу прощения, — послышался от дверей голос Йэн.

Спугнутая парочка повернулась, спешно приводя себя в порядок.

— Доставили ваши билеты, — сказала Йэн, проходя в кабинет, — а я отправляюсь домой — Оставьте билеты на моем столе, — попросила Эшли, открывая дверцы бара.

Йэн положила билеты рядом с пресс-папье, однако не уходила, а, задержавшись у стола, как бы невзначай кашлянула Бдительный Конрад это заметил и, мгновенно сообразив, в чем дело, подтолкнул Эшли локтем Та обернулась.

Йэн улыбнулись и заговорила, переводя взгляд с Конрада на Эшли:

— Я только хотела сказать, что всем нам здесь будет очень вас недоставать.

— Ничего, как-нибудь месяц продержитесь, — усмехнулся Конрад.

— Конечно, — пожала плечами Йэн — Желаю как следует отдохнуть и возвратиться со свежими силами — Непременно, — улыбнулась Эшли, беря Конрада под руку.

— У вас есть для меня еще какие-нибудь поручения? — спросила Йэн.

— Нет, кажется, все уже сделано, — сказала Эшли, обводя взглядом свой кабинет., — Да, вы не успели позвонить мистеру Холуорту?

— Я говорила с его секретаршей. Она уже все устроила.

Они вылетают послезавтра. — Холуорту? — недоуменно переспросил Конрад.

Эшли лукаво подмигнула Йэн.

— Что ж, ждите нас через месяц, — сказала она, а затем, к нескрываемому восторгу Йен, оба, Эшли и Конрад, поочередно обняли и расцеловали ее.

— Холуорт? — многозначительно произнес Конрад, когда дверь за Йэн закрылась.

— В свое время он выразил уверенность, что мы поженимся, — пояснила Эшли. — Вот я и сообщила ему. Он прилетит к нам на свадьбу.

— Холуорт!

— Слушай, в чем дело? Ты уже в третий раз произносишь эту фамилию Ну да. Дик Холуорт. Он свято убежден, что именно он тот Амур, который поразил нас своей стрелой.

Конрад захохотал.

— Ты всегда будешь удивлять меня, — сказал он, обнимая Эшли Потом взял со стола билеты. — Положи в сумочку. Поскольку мы, по твоему настоянию, летим на «Конкорде», не хотелось бы в последнюю минуту убедиться, что мы забыли билеты Эшли весело рассмеялась и обняла его — Знал бы ты, как я тебя люблю!

— А я знаю, — ухмыльнулся Конрад и тут же болезненно взвыл: Эшли наступила каблучком ему на ногу. — Ну что за гнусная привычка — Скажи, что и ты меня любишь, — потребовала она.

Конрад посмотрел ей в глаза, и сердце Эшли остановилось Не сводя с нее взгляда, Конрад принялся совершенно серьезно объяснять, как ее любит — А как быть с Китом? — спросил он после того, как закончил.

Эшли вздохнула и отвернулась.

— С Китом, конечно, непросто, — сказала она — Но я все-таки рада, что он согласился прийти к нам на свадьбу.

— Я думал об этом, — произнес Конрад. — Это будет ваша первая встреча после той страшной ночи. Может, будет лучше, если мы сумеем встретиться с ним до свадьбы?

— Ты хочешь пригласить его вместе поужинать?

— Да, — кивнул Конрад. — Его и Алекса.

— По-моему, это прекрасная мысль, — сказала Эшли и села за стол — Знаешь, по большому счету я даже рада, что Алекс решил остаться в Кальдикотте. Конечно, я безумно без него тоскую, но все-таки там ему лучше. Родная школа, да и для Кита это так много значит. — Она вдруг подняла голову и пытливо посмотрела на Конрада. — Между прочим, ты так и не сказал мне, о чем вы говорили с ним в ту ночь. После того… Когда ты отвез его домой.

— Говорил в основном Кит, — сказал Конрад. — Он, безусловно, и в мыслях не собирался причинить зло Алексу, просто на время утратил самообладание, вот и все.

— Да, но тогда… мне и в самом деле показалось, что он хочет всех нас убить.

— Когда он начал палить в стену холостыми патронами?

Эшли тяжело вздохнула.

— Тогда ведь я этого не знала. Впрочем, ты прав — все это уже в прошлом.

Конрад нежно обнял ее.

Эшли набрала в грудь побольше воздуха.

— Не представляю просто, когда еще это сказать, — произнесла она. — Так что слушай. — И она отчеканила:

— У нас будет ребенок.

Конрад воззрился на нее с немым благоговением.

— Ну-ка повтори, — прохрипел он.

Эшли улыбнулась и начала снова:

— Я сказала — у нас будет…

— Да я все и в первый раз слышал, — весело отмахнулся он, заключая се в объятия. — Господи, Эшли, как же я тебя люблю! А когда ты узнала? Почему раньше не сказала?

— Я хотела сделать тебе сюрприз. Ты доволен?

— Господи, она еще спрашивает! Да я на седьмом небе от счастья. Когда?

— Через семь месяцев. В сентябре.

Опустив руку, он погладил ее по животу. Эшли рассмеялась:

— Еще рано. Сейчас ты ничего не почувствуешь.

— Ничего, самое важное я уже узнал, — торжественно провозгласил Конрад. — Ты носишь моего ребенка Эшли увидела, что его глаза увлажнились, и ее сердце сжалось от нежности. Обвив его шею руками, она только тогда поняла, что тоже плачет.

Позже, уходя из офиса, Эшли сказала:

— Если у нас будет девочка, я хотела бы назвать ее Анной. Как ты к этому относишься?

Конрад остановился в дверях и пристально посмотрел на нее. Пряча глаза, Эшли повторила то, что Конрад и так уже знал. Анной хотела назвать свою дочку Элламария — если бы у нее родилась девочка, разумеется.

Конрад погладил Эшли по щеке.

— Лично я — против, — сказал он. — Ребенок наш, мой и твой. Я понимаю, милая, как много значила для тебя Элламария, но ей самой это тоже не пришлось бы по душе. Ты не можешь рожать и воспитывать ребенка за нее, Эшли.

Лицо Эшли болезненно скривилось, и Конрад, прижав ее к себе, начал ее гладить и успокаивать:

— Я понимаю, как тебе тяжело, но ты не должна винить себя в случившемся. Ты ни в чем не виновата. И Элламария так любила тебя, что ни за что не позволила бы тебе всю жизнь убиваться и казнить себя за то, к чему ты не причастна.

— Но, может быть…

— В Лондоне ты встретишься с Кейт и Дженнин, и вы втроем обо всем поговорите. Тогда, надеюсь, вам станет легче жить. Тем более что и самой Элламарии хотелось бы этого. Береги память о ней, милая, но не пытайся жить ее жизнью.


— Во сколько, говоришь, они прилетают? — спросила Вики, объезжая грузовик, выехавший едва ли не на середину шоссе.

— В пять, — ответила Дженнин. — Если, конечно, не отложат рейс. Господи, я так нервничаю!

Вики улыбнулась:

— Все будет нормально, вот увидишь.

— Просто мы не виделись с того самого времени… — Голос Дженнин задрожал.

— Да, с похорон Элламарии. Я помню.

Дженнин отвернулась и посмотрела в окно. За полгода, прошедших после смерти Элламарии, боль, которую она испытывала всякий раз, когда слышала ее имя, так и не уменьшилась. В ту безумную летнюю ночь все обстоятельства сплелись и перемешались таким зловещим образом, что ни одна из подруг не могла вспомнить о ней без содрогания. Эшли улетела в Нью-Йорк сразу же после похорон, а Дженнин, поместив Мэттью в больницу и сама еще не зная, какая участь ее ждет, осталась один на один с родителями Элламарии. Не будь рядом Вики, она бы не выдержала . Господи, если бы им только удалось помочь Кейт! Дженнин закрыла глаза. Как же сказать Эшли о Кейт?

— А, вы проснулись, — заметила Вики, глядя в зеркальце.

Дженнин облокотилась на спинку сиденья и посмотрела назад.

— Как это ты ухитрился уснуть? — с улыбкой спросила она. — Как себя чувствуешь?

— Замечательно, — ответил Мэттью. — И я вовсе не спал, — добавил он, заставив подруг дружно засмеяться. — Я просто хотел, чтобы отдохнули глаза.

— Билет не забыл?

Мэттью полез в карман и, достав билет, повертел им.

— Паспорт?

— Господи, мы ведь еще перед отъездом все проверили.

— Проверь, чтобы все бумаги были под рукой, — сказала Дженнин.

— Не будь занудой, — усмехнулся Мэттью. — Господи, Вики, как вы ее только терпите?

— С трудом, — хихикнула Вики.

— Не забудь, в аэропорту Леонардо да Винчи тебя встретит машина и доставит в Рим, в отель «Эксельсиор». О деньгах не беспокойся — все уладит кинокомпания. Завтра у тебя свободный день, а послезавтра начнутся съемки». Ассистент свяжется с тобой и…

— Ладно, ладно, — замахал руками Мэттью. — Ты мне это уже тысячу раз повторяла. Не волнуйся, Джен, я не пропаду.