– Номер семь, Жемчужина Востока, стартует из первых ворот. Жокей Мануэль Мальдонадо… Номер десять, Кофейный Джон, стартует по второй дорожке, жокей Энджел Кордеро. Номер четыре, Кайеннский Перец, третья дорожка, жокей Джеймс Веласкес. Номер два, Лорд Минг, шестые ворота…

– Началось! – крикнула Клэй и быстро поцеловала Джоша. – Желаю удачи, милый.

* * *

– Старт! – Прогремевшее как выстрел, это слово эхом разнеслось над притихшей в ожидании толпой. – Кайеннский Перец бежит по внешней дорожке, Кофейный Джон ближе к середине. За ними по внутренней дорожке идут Жемчужина Востока и Гордость Пуэбло. Кайеннский Перец вырывается вперед на два корпуса. Вторым идет Кофейный Джон, третьим по внутренней дорожке – Конфедерат. Свечка четвертая, за ней по порядку идут Легконогий, Жемчужина Востока, Никерсмит, Лунный Дракон, Каламала и Гордость Пуэбло, замыкает скачку Лорд Минг. – Пока речь комментатора звучала спокойно. – Первая четверть мили пройдена за двадцать одну и четыре пятые секунды, и теперь Кайеннский Перец бежит с отрывом в один корпус. Свечка вторая, с отрывом в полкорпуса, потом Конфедерат, Легконогий. По внешней дорожке идет Лунный Дракон, оттесняя к забору Гордость Пуэбло, за ними – Жемчужина Востока, Каламала, Лорд Минг и Никерсмит.


Клэй впилась зубами в сгиб указательного пальца.

– Ох, Джош, похоже, Жемчужина слишком засиделась на старте. Еще никогда она так не отставала.

Джош, обняв ее за талию, прижал к себе, но не сказал ни слова.

Эдди Ландри, только что пришедший в ложу, нервно жевал незажженную сигару.

– Жемчужина, вперед! Ты победишь! – казалось, своим пронзительным криком Робин старалась выразить то, что в душе ощущал каждый из них.


– Они выходят на прямую! – Как только комментатор произнес эти слова, публика разразилась громкими криками. – Кайеннский Перец ведет с отрывом в два корпуса, Свечка вторая, она заметно опережает остальных преследователей. Конфедерат – третий, но он начинает отставать. Следующим по внешней дорожке бежит Кофейный Джон, рядом с ним Лунный Дракон. Потом единой группой идут Легконогий, Жемчужина Востока и Гордость Пуэбло. На три корпуса отстают Лорд Минг и Никерсмит. Половина мили пройдена за сорок пять и одну пятую секунды…


Клэй уже начинала терять надежду; ее сердце сжалось от дурного предчувствия; она даже испугалась, что расплачется, если Жемчужина проиграет. Ах, если бы только кобыла смогла оторваться от основной группы…

– Ну! Давай, Жемчужина! – во весь голос вопила Робин.

Эдди Ландри, продолжая жевать сигару, не отрывал взгляда от вырвавшейся вперед десятки лучших в мире трехлеток-чистокровок, приближавшихся к финишу.

– Вперед, Мануэль, – бормотал он себе под нос. – Ну же, чего ты ждешь; пора выходить на внешнюю дорожку!


– Кайеннский Перец по-прежнему идет впереди на полкорпуса, Кофейный Джон на внешней дорожке опережает Конфедерата на три корпуса. – Голос комментатора сохранял невозмутимое спокойствие. – На четвертом месте идут Свечка и Жемчужина Востока. На три корпуса от них отстают Лунный Дракон, Гордость Пуэбло и Легконогий. Затем Каламала, Лорд Минг, на одиннадцатом месте Никерсмит. Лошади приближаются к дальнему повороту. Миля пройдена за минуту тридцать шесть…

* * *

– Жемчужина здорово прибавила! – воскликнула Клэй. – Смотри, Джош!

– Вижу… вижу… – Джош крепче сжал талию Клэй.

– Кайеннский Перец впереди… за ним бежит Кофейный Джон; Жемчужина Востока чуть отстает… К ограде выходит Свечка… Конфедерат уже там… Они приближаются к финишной прямой! Кофейный Джон выходит на финишную прямую чуть позади Кайеннского Перца, за ними на внешней дорожке Жемчужина Востока, потом Конфедерат и Свечка. На пять корпусов отстает Лунный Дракон…

– Ну, давай же… давай! – шептал Джош.

– Жемчужина Востока набирает темп, она выходит вперед! – Теперь комментатор уже почти кричал. – Кайеннский Перец отстает на полкорпуса… на полтора корпуса… Мануэль Мальдонадо на Жемчужине Востока – победитель: он первым пересекает финишную черту! Вторым пришел Кайеннский Перец, третьим – Кофейный Джон…

Клэй залилась слезами и уцепилась за Джоша, потому что ей показалось, что она вот-вот упадет.

– Ура! Наша взяла! – вопила Робин.

– Да уж, черт побери. – Эдди Ландри бросил так и не выкуренную сигару на землю и растоптал ее каблуком. – Подумать только, четыре неудачных дерби, и вдруг я поднимаюсь на пьедестал; а ведь я уже решил забросить это дело…

Появившийся в ложе Бак Смит стремительно направился к Джошу и пожал ему руку.

– Отличные скачки, – сказал он, протягивая Клэй платок и целуя ее в щеку. – Прежде чем получать кубок, вытри слезы, не то люди подумают, что ты слабонервная плакса…


На церемонии закрытия, где губернатор и его супруга вручили победителям призы, Клэй сфотографировала Джоша рядом с Жемчужиной Востока и Мануэлем Мальдонадо, лучившимся улыбкой в седле. Потом она всех расцеловала по очереди: лошадь, Эдди Ландри, Мануэля Мальдонадо и, наконец, счастливого победителя.

Джош сиял, да и было отчего: помимо всего прочего, при ставке один к тринадцати Жемчужина Востока принесла на каждый двухдолларовый билет по двадцать восемь долларов шестьдесят центов.

Глава 31

Перед гостями, входившими в огромный холл особняка поместья Пинкни «Сапфировая ферма», расстилалась уходящая в обе стороны широкая подковообразная лестница из орехового дерева.

– Милые мои, я так рада за вас! – Нони Пинкни расцеловала Клэй, а затем и Джоша в обе щеки. – Я тоже поставила на Жемчужину Востока и выиграла столько, что смогу с лихвой покрыть расходы на прием в честь окончания дерби.

– Хорошая кобыла – это все равно что быстро растущие акции. Солидный капитал, который оборачивается многократными прибылями, – прибавил ее муж Нельсон Пинкни, кентуккийский конезаводчик с двадцатипятилетним стажем.

– Идею приема мы позаимствовали у лорда и леди Гордон-Леннокс, которые ежегодно устраивают подобные вечеринки после недельных скачек «Гудвуд» в Англии, – тараторила Нони. – К концу дерби гостей просто тошнит от мятной водички. Идемте, у нас собралась целая толпа людей, которые умирают от желания познакомиться с вами.

Шагая рядом с Джошем, Клэй выглядела особенно стройной и изящной в вечернем костюме с золотой оторочкой от Сен-Лорана, шелковых с блестками туфлях-лодочках от Андреа Пфистер и золотом колье с бриллиантами, которое Джош подарил ей на день рождения.

– Джош, любовь моя, теперь твоя очередь купаться в лучах славы и общаться с публикой. – Она поцеловала его, и Нони Пинкни повлекла Джоша к толпе почитателей.

Взяв с серебряного подноса бокал пим-пунша, английского коктейля из джина с ломтиками лимона и огурцов, Клэй вошла в необъятную гостиную и принялась болтать с друзьями и знакомыми, краем уха ловя занимательные сплетни, пересказываемые по соседству. Она без труда заметила, что прием почтили своим присутствием избранные члены общества конного спорта; представители старой аристократии оказались здесь в одной компании с нуворишами – Дюпонами, Гестами, Уитни, Меллонами… Клэй встретила в толпе Банкера Ханта, канадца И. П. Тэйлора по прозвищу Эдди, Роберта Сэнгстера с острова Мэн, грека Ставроса Ниаркоса, Махмуда и Мустафу Фас-ток, бывших строительных магнатов, а ныне конезаводчиков из Саудовской Аравии, и многих других представителей элиты лошадников: все они блистали роскошными туалетами, драгоценностями и черными галстуками – ни дать ни взять сливки общества.

– Что меня привлекает в скачках, – заявила дородная матрона с грубоватым лицом, обращаясь к своему спутнику, похожему на нее словно две капли воды, – так это возможность лишний раз прокатиться во Францию. Июль и август ты проводишь в Дювилле, октябрь – в Арке. Сплошное удовольствие, и цены не кусаются…

Рядом с Клэй появилась улыбающаяся Робин Лоренс:

– Потрясающе, ты не находишь? Мир лошадиных скачек – единственное место, где считается приличным говорить о деньгах.

Клэй кивнула:

– Представь, я не присутствовала на таких вечеринках, пока был жив папа.

Свечи в канделябрах и подсвечниках освещали комнаты особняка ровным золотисто-розовым сиянием; многочисленные столы были накрыты белоснежными кружевными скатертями и украшены корзинами цветов. Здесь угощали пловом с морскими продуктами, ветчиной, печеньем из воздушного теста, холодной лососиной, утиным и устричным супом, овощными салатами в керамических горшочках. В центре стола для закусок возвышался макет «Сапфировой фермы» – сделанный из теста и крема особняк в георгианском стиле с пышными фасадами, портиками с белой колоннадой в окружении миниатюрных конюшен, амбаров, садов, беседок и японского цветочного домика.

Клэй двинулась в сторону бассейна, чтобы послушать оркестр, и в этот миг ее плеча осторожно коснулась чья-то рука.

Клэй обернулась.

– Санни! – воскликнула она, оторопев.

– Клэй, мне нужно тебе кое-что сказать. – На Санни было элегантное платье от Билла Бласса из кашемира с золотистым рисунком. После подтяжки кожи лица и недельного пребывания на курорте она выглядела на удивление моложаво; ее ожерелье украшало множество бриллиантов. Судя по всему, в лице Портера Мэсона удача улыбнулась ей.

– Боюсь, нам не о чем говорить, – ледяным тоном произнесла Клэй. – Разве что тебе захочется поведать мне о самочувствии Бью.

Глаза Санни расширились.

– Поверь, я даже не знаю, где он сейчас; ничего не слышала о нем с тех самых пор… ну, ты понимаешь…

Клэй повернулась, собираясь уйти, но Санни удержала ее:

– Думаю, тебе все же будет интересно то, что я собираюсь сообщить. Речь идет об Уиллоуз…

– Хочешь его продать?

– Здесь слишком шумно, чтобы обсуждать серьезные вещи; встретимся завтра, если ты не против.

Клэй покачала головой:

– Мы с Джошем уезжаем рано утром. – Это была правда: на следующий вечер в Нью-Йорке должен был состояться закрытый просмотр «Золотого треугольника».

– Тогда давай пройдем куда-нибудь в тихое место. Это очень важно, Клэй.

– Так и быть, жду тебя в цветочном домике через десять минут. – Клэй решила отыскать Джоша и вместе с ним послушать, о чем будет говорить мачеха.


Она обнаружила Джоша в гостиной в окружении дам, девиц с восторженными глазами и двух хорошеньких журналисток, которые не давали ему прохода всю неделю. Джош упивался женским вниманием, и Клэй, поразмыслив, решила не мешать ему; она лишь улыбнулась, послала ему воздушный поцелуй и подумала, как славно будет подразнить его ночью, когда они в конце концов доберутся до постели.

Она спустилась по широким ступеням в западный сад, где не так была слышна какофония ямайской музыки и хмельных голосов; дорожку, ведущую к японской беседке, со всех сторон обступили кусты сирени в полном цвету, а у центральных ворот поместья раскинулась клумба в виде лошадиной подковы, на которой росли тюльпаны и нарциссы, окруженные карликовыми самшитами. Хотя весна только начиналась, было тепло, и в воздухе носился пьянящий аромат цветов.

Когда впереди замаячила японская беседка, Клэй услышала негромкие голоса. Она замедлила шаг и постаралась укрыться за живой изгородью.

– Зачем ты здесь? – спросил женский голос.

– Потому что ты мне нужна! – ответил хриплый мужской шепот.

– Я запретила тебе появляться на публике!

– Но я не могу так долго оставаться один, без тебя.

– Болван! Опять хочешь все испортить? – Узнав голос Санни, Клэй попятилась. – Тебя непременно заметят! Поместье кишит охранниками и полицейскими.

Сначала Клэй решила, что Санни скандалит с одним из отвергнутых любовников, и только через некоторое время до нее дошло, что мужской голос принадлежит Бью Йейтсу.

– Мама, прошу тебя, выслушай! – взмолился Бью. – Я торчу в этой горной хибаре уже несколько месяцев!

– Вряд ли ее можно назвать хибарой. И сколько раз повторять – ты должен прятаться, пока я все не улажу.

– Черт! Я просто начинаю сходить с ума. Не могу больше сидеть взаперти… знал, что найду тебя здесь.

Клэй осторожно выглянула из-за кустов. Санни и Бью, стоя друг напротив друга у входа в беседку, представляли странную картину: волосы Бью отросли до плеч, лицо потонуло в густой неопрятной бороде; он страшно исхудал, и на фоне блистающей роскошным нарядом матери выглядел жалким попрошайкой, неведомо как попавшим на этот праздник благополучия.

– Милый, я обещала тебе сделать все, что в моих силах, и уже почти сделала, – негромко произнесла Санни. – Я выхожу замуж за Портера Мэсона.

– Что? – пронзительно взвыл Бью.

– Ш-ш-ш! Не так громко. Я сделала это для тебя, милый. У Мэсона горы денег, и, если потребуется, мы наймем лучших адвокатов. У него есть предприятия в Южной Америке, где я сумею пристроить тебя управляющим. Там тебе ничто не грозит, ты станешь преуспевающим дельцом… – Санни улыбнулась. – Вот видишь, я…