Против воли рука его скользнула в глубокий карман меховой мантии. Он вытащил оттуда эмалевую миниатюру и несколько долгих минут смотрел на женщину, которую любил и на которой не мог жениться. Кэтрин Суинфорд как женщина без рода не годилась в невесты брату короля. Он любил Кэтрин, и если бы оказался снова холост, то больше всего на свете хотел бы, чтобы руки их соединились.

Не было никаких препятствий для брака между Гаем де Жерве и Магдален Ланкастерской кроме отцовского желания выгоднее использовать дочь.

Джон Гонтский герцог Ланкастерский извлек из-под пресса лист пергамента, очинил перо и начал писать письмо, адресованное своему вассалу Гаю де Жерве графу Редфордскому.

На следующий день Оливье отправился в обратный путь, зашив в подкладку камзола послание.

Он добрался до замка Бресс на неделю позже, чем туда вернулся его господин.

Оливье нашел лорда де Жерве и леди Магдален в саду, где они играли с хорошеньким огненно-рыжим ребенком.

— Ты не человек, а молния, — улыбнулся ему лорд де Жерве.

Усадив дочь на колени и придерживая ее одной рукой, Гай взял грамоту.

— Иди отдохни, Оливье. Завтра поговорим.

Гай подождал, пока посыльный уйдет из сада и взломал печать герцога. Аврора постоянно порывалась вцепиться в бумагу, и ему пришлось держать грамоту на вытянутой руке, подальше от расшалившегося ребенка. Наконец он поднял глаза.

— Мы едем в Англию, душа моя.

— Это зачем же?

— Чтобы обвенчаться. Его светлость герцог Ланкастерский находит самым наилучшим вручить руку своей горячо любимой дочери Магдален своему верному слуге и вассалу Гаю де Жерве, графу Родфордскому.

Она на минуту прикрыла глаза, подставляя лицо лучам осеннего солнца, и, украдкой улыбнувшись, вспомнила, как все это было, а вот теперь сложилось так, как и должно было сложиться. Она открыла глаза и увидела, что Гай наблюдает за ней и лицо его расцветает всепонимающей улыбкой.