– Нахал какой… – покачала головой Люся. – Да я даже на свадьбы раньше родителей прихожу! Опоздания!

Она поднялась с его куртки и уже направилась было домой, но… Егор Львович потянул ее за руку, усаживая рядом с собой:

– Люся, а вы знаете такой романс? Сейчас… как же там… Я не все слова помню… я их совсем не помню… как же… Белой акации гроздья души-истые неповторимы, как юность моя-а-а…

А у него оказался великолепный голос! И романс этот Люся очень любила. Она даже на свадьбах его никогда не играла, а только для себя берегла… и почему-то всегда под него грустила. Вот дура-то! И чего она сегодня про тот большак пела?! Надо была этот романс петь! Пусть бы подслушивал.

– Боже, какими мы были наивными… как же мы молоды были тогда… – подхватила Люся высоким первым голосом.

На два голоса получилось так прекрасно, что удивились оба. И песню начали сначала. Конечно, пела Люся, а Егор Львович бесстыдно не знал слов, но он так художественно мычал, что песня совсем не испортилась.

Мало того, романс пробил даже неугомонного Малыша. Тот вдруг уселся рядом с Люсей, высоко задрал голову и завыл чувственно и душевно.

Они так и допели романс втроем. Никто никому не мешал. А потом вспомнили еще славную, добрую песню «Мы расстаемся, чтоб встретиться вновь…», а потом еще одну, и еще… И до полудня над березками и елочками взлетала то одна, то другая красивая песня.

* * *

Никита Антонович Ушатов обещал, что королевой Василиса станет в клубе, однако она взяла власть буквально со следующего утра. Она легко перешла на ты, изъяснялась только барским тоном и чувствовала себя полноправной хозяйкой всей усадьбы.

– Ушатов, сегодня мы поедем покупать мне платье, будь добр, захвати с собой деньги на карманные расходы.

– Но Василиса…

– Еще раз назовешь меня Микулишной, заставлю рыхлить грядки! – строго прервала его Василиса Олеговна.

– Василисочка, да и я не хотел вовсе вас по отчеству величать! – выкручивался хитрец. – Вы еще так молоды! И к тому же за грядками у нас присматривает специальный человек. И за домом тоже!

– Что-то я их ни разу не видела, твоих этих человеков! – фыркнула Василиса. – Признавайся, хотел сэкономить и мечтал, что все твои угодья буду я обрабатывать?

Ушатов именно так и мечтал, но не мог же он в этом сознаться этой княгине!

– Ну Василисочка-а-а-а, ну как можно было такое поду-у-у-мать?! – играл он поросячьими глазками. – Просто у них… отпуск. За свой счет, да! Я же… я же все еще надеюсь, что у нас сложатся… весьма теплые отношения, м-м-м? – замычал он и стал как-то подозрительно настойчиво приближаться к своей квартирантке.

– Какие могут быть отношения в этом заброшенном доме? – фыркала Василиса и одним пальчиком проводила по пыльным полкам серванта. – Это что, Ушатов? Что здесь может сложиться, кроме пыли? Кстати, скажи своей работнице, чтобы и в моей комнате пыль протерла. А особенно пол! Я люблю бегать по полу босиком!

Ушатов только воздевал глаза к небу и терпеливо сносил все капризы – дамочка могла с ним делать все, что хотела, она была сильнее его в картежном плане, и Ушатов преклонялся перед ней.

– Ты там молишься, что ли, Ушатов? – снова дергала его Василиса. – Заводи машину! Или у тебя для этого есть личный шофер? Тогда ему самое время появиться, потому что мы едем уже через двадцать минут.

– Через двадцать? – испугался Ушатов. – Но… Василисочка! Я не одет!

– Можешь не ехать, – пожала плечиком Василиса. – Меня будет сопровождать твой кошелек. Я утешусь.

– А я все же хочу сам! – не соглашался Ушатов. – С тобой! У меня замечательная машина – почему бы нам не проехать по городу?

– Ты приглашаешь меня в ресторан? – рассматривала свои ногти Вася. Она только вчера вечером сделала маникюр, но вот лак попался какой-то совсем дешевенький, и уже сегодня краска начала слезать. Надо сказать Ушатову, чтобы он еще и лак купил. – Ты хочешь, чтобы мы посетили с тобой «Яхонт»?

– Зачем? – испугался Ушатов. – Я хочу… чтобы мы купили мяса и пожарили его на решетке. Дома. Одни! Я включу музыку, и мы будем целый вечер только вдвоем!

– Значит, ты предлагаешь мне и этот вечер убить… – тяжко вздохнула Василиса и поплыла к выходу. – Ушатов, поторопись. И запомни, я точно так же медленно буду собираться завтра с тобой в клуб.

Это возымело волшебное действие – через пять минут возле нее стоял Ушатов, застегнутый на все пуговицы темного строгого пиджака, а его подбородки поддерживал накрахмаленный воротничок выходной рубашки.

– Уша-а-атов, – вяло протянула Василиса. – Мы не едем на поминки, можешь расслабиться и надеть светлые брюки и рубашку с коротким рукавом! Ну нельзя так серьезно относиться к походу в обычный бутик! Помни, Ушатов – мы едем не тебя продавать, а покупать мне платье! Ну сил нет, до чего эти мужчины нелепы! – И она, растопырив пальцы, подалась к машине.

* * *

Сегодня был выходной день. И вообще – особенный. Лиза проснулась с каким-то непонятный чувством. С одной стороны, все вроде бы было хорошо, а с другой… с другой – накатывала какая-то тоска. Сегодня ее обязательно должен был разбудить звонок мужа! Ну пусть он до этого не звонил, пусть не помнил, пусть не хотел, но сегодня просто должен был! И не только он! Ну не одна же она жила на всем белом свете все эти годы! Но… никто не звонил, телефон молчал. И от этого было грустно. И даже очень плохо… будто бы столько лет было прожито неправильно, не так, да и вовсе напрасно…

Соня еще спала, и Лиза потихоньку встала с кровати, чтобы ее не будить. Да, теперь в комнате Серафимова им с Соней было просторно. Вчера до самой ночи Лиза все убирала, перетирала, вырезала из старого тюля какие-то салфеточки, чтобы придать комнате больше тепла. И сейчас ей все нравилось – солнце как-то неуверенно пряталось за дымку, будто еще не придумало, светить в полную мощь или уже уступить небо тучкам, а в комнатке было уютно и очень по-семейному. А вот на душе было неуютно. Ну что она здесь – гостья, и только. Еще няня. Помощница. А где же ее-то комнатка? Где ее пристань?

Лиза тихонько спустилась вниз. За столом сидели мужчины – сам Игорь и Симка – и вовсю хлебали чай из здоровенных кружек. Симка еле держал здоровенную круженцию, но подражал отцу – утром надо напиться чаю по самое горло!

– О! Встала! – улыбнулся Серафимов. – Пока вы с Софьей спали, я вам завтрак приготовил – вот, бутерброды сделал, с сыром! Симка, бери еще!

– Соня не любит сыр, она его не ест, – вздохнула Лиза. – Ей надо кашу.

– Ну тогда кашу сама вари. Я не кашевар. Не умею, – надулся Игорь. – А может быть, яичница пойдет? Чего-то ты больно ее разбаловала! Сыр она не ест! И чем плох? Он же не один, там еще хлеб внизу с маслом!

– Сегодня я торт испеку, наверное, – задумчиво проговорила Лиза.

– Ага! Точно! Давай сейчас еще тортами их баловать начнем! – кивал Серафимов. – Потом наша королева ни кашу по утрам есть не станет, ни сыр… сыр она уже отмела! А будет требовать только торты! И разнесет ее, как баржу!

– Да что ты мелешь-то?! – возмутилась Лиза. – Ребенку два годика, а он – баржа! И вообще! Почему бы в выходной не завести традицию – все вместе за столом, а на столе какая-нибудь выпечка! Я могу и пироги стряпать, и торты, и шарлотки. И всем приятно!

Серафимов только рукой махнул:

– Стряпай что хочешь.

Лиза и без того была не в радужном настроении, а тут и вовсе скисла – и чего она лезет со своими традициями? Кто ее просит?! Вот была у нее семья, там и надо было устанавливать свои традиции! Да ее и там никто не слушал. Она стряпала, старалась, а за столом все равно никто не собирался – свекровь со свекром сразу же утаскивали куски пирога в гостиную, жевали там и смотрели телевизор. А потом к ним присоединялся и Владик. Уж сколько она билась! Там не смогла всех собрать, еще здесь свои порядки устанавливать вздумала!

– Лиза, а хочешь, я сам съезжу… ну, за этим… за тортом? – вдруг подошел к ней Симка. – Ты состряпаешь, а мы потом с Сонькой сядем, а? И будет, как ты придумала. Папе, может быть, некогда, так мы с Сонькой будем сидеть. Сонька уже большая. Она пока весь торт не слопает, она из-за стола не выйдет. Вот и будет…

Лиза всхлипнула и чмокнула мальчишку в макушку.

– Я сама съезжу, ты только мне велосипед свой дай, хорошо?

– Ой, ну я прямо не знаю!!! Ну прямо трагедия «Му-му»! В роли Герасима Серафимов И. П! – взлетел с дивана Серафимов. – Боже ж мой! Сколько слез из-за куска торта! Да свожу я тебя, Лизавета, за этим тортом! Ну захотелось торта, ну чего теперь – слезы лить, что ли?

Лиза только молча отвернулась – вот чурбан бесчувственный!

– Лиз, ты чего? – вдруг оказался рядом с ней «бесчувственный чурбан», и голос его звучал совсем непривычно – тепло и заботливо. – Что с тобой?

И он так бережно взял ее лицо в свои большие, теплые ладони… так близко-близко заглянул в глаза, что она… она швыркнула носом и вдруг заявила:

– Сегодня… сегодня День города. И… и Владик будет выступать… в сквере Космонавтов.

– Ах, во-о-о-н оно что-о-о-о… – протянул Серафимов и опустил руки. – Тогда конечно – обязательно надо торт.

– И еще у меня… день рождения… – всхлипнув, добавила Лиза.

– Тогда… – растерянно пожал плечами Игорь. – Тогда не знаю, что и делать.

– Тогда надо два торта купить! – тут же подлез Симка. – И арбуз!

– Арбуз… арбуз не надо, – не могла успокоиться Лизавета. – Они сейчас все с… с нитратами продаются. Нормальных еще нет… Лучше конфет.

Серафимов покачался с пятки на носок и решил:

– А знаешь что? Поедем в город! Заедем в магазин, купим все, что надо, а потом… потом и в сквер махнем. Отвезу тебя повидаться с родней. Ну… если захочешь, так и… останешься, чего уж, мы ж не рабовладельцы какие.

Симка снова испуганно смотрел то на отца, то на Лизу.

– Ну чего ты ребенка пугаешь? – накинулась на него Лиза. – Чего это я останусь? Сказала же – я здесь работаю! И у меня дома все знают – я в командировке. А в сквер… в сквер заедем. Но… только так, чтобы никто не видел – мне только посмотреть, что там все живы-здоровы, и все.

– Ну все так все… на сколько у нас запланирована поездка? – бодрым голосом спросил Игорь.

– На… десять… если можно, – робко попросила Лиза. – В одиннадцать у него выступление, а до одиннадцати мы успеем в магазин заехать, а потом… мне же еще торт надо стряпать.

– Нет вопросов!


К скверу они подъехали с опозданием. Концерт уже начался. Слишком долго Серафимов выбирал продукты. А Лиза сама не понимала, что с ней творится: она так волновалась, будто выступление не у Владика, а у нее. Она все торопила Игоря, дергала за коляску с продуктами и постоянно смотрела на часы.

– Да успеем мы! – фыркал Серафимов. – А если чуть пропустим, то твой любимый потом для тебя исполнит индивидуально. Все же день рождения.

– Да что ты придумал! – сверкала на него разгневанными очами Лиза. – Я и не тороплюсь вовсе! Ну куда ты опять побрел?! Мы же уже все взяли! Ну сколько ж можно шататься?!

В сквере, возле небольшой сцены в форме ракушки народу было немного. Даже, надо сказать, очень мало народу. Две старушки в вычурных старинных платьицах обмахивались газетами, да две девчонки стреляли глазами в поисках интересных объектов. И все. Люди все больше ходили возле торговых палаток, которых тут развернулось уйма, да толкались возле фонтанчика. Но артистов это не останавливало. В данный момент возле микрофона старательно тянули тонкие шейки трое мальчиков – исполняли песню про счастливое детство.

– Ну и где тебя высадить? – обернулся к Лизе Игорь.

– Меня… а куда же здесь сядешь – везде видно будет… – растерянно оглядывалась Лиза.

– Встань в очередь за мороженым, за ним пока достоишься, три концерта успеешь прослушать. Да и близко от сцены.

Очередь и в самом деле была длиннющей и извивалась прямо возле сцены. Видимо, хозяин палатки всерьез озаботился культурным просвещением своих покупателей. И теперь те запросто совмещали полезное с приятным. Лиза кивнула и выпрыгнула из машины. Быстро подлетев к хвосту очереди, она пристроилась за какой-то теткой и с волнением стала ждать, когда детки споют и выйдет Владик.

– Ну и который из них твой? – подойдя сзади, кивнул на детей Серафимов.

– Его здесь нет… – не оценила шутки Лиза. – Он еще не вышел… или уже выходил… давай подождем, а?

Игорь пожал плечами:

– Сегодня любой твой каприз…

– Смотри-ка! – минут через десять толкнула его Лиза. – Сейчас, наверное, Владик начнет выступать, видишь, парочка пенсионеров? Это свекор со свекровью, послушать пришли.

– Ну да… – фыркнул Серафимов. – Любимого сына поддержать… А что это с ними за пацаненок? Это тоже ваш родственник?