Я приглушаю кондиционер, чтобы охладить место до завтра, и затем запираю двери. Двигаюсь по мокрой траве и возвращаюсь в дом Нейта, где на меня нападает прохладный воздух. Мокрая одежда и кондиционер — не лучшее сочетание. После того как принимаю душ, я переодеваюсь в сухую майку и штаны для йоги и спускаюсь вниз. Плюхаюсь на диван и смотрю на часы. Почти восемь часов вечера.

Куда летит время?

Странная дрожь одиночества поражает меня.

Снаружи шторм в полную силу — гром и молния, чередуя потоки энергии и света, но ветер не так уж свиреп, как прошлой ночью.

Я тянусь за одеялом, которое лежит по-прежнему там, где я бросила его этим утром, и откидываюсь назад. Закрывая глаза, думаю: «Прошёл ещё один день. Ещё один день, и судьба до сих пор не пришла за мной».

Меня будит звук закрывающейся двери, и кажется, будто прошло несколько минут, но время на часах говорит мне, что я спала в течение часа.

— Нейт? — зову я в темноте.

Включается кухонный свет.

— Зои, что ты делаешь внизу в темноте?

Я щурюсь от яркого света.

— Я не знаю. Должно быть, заснула.

— Ты в порядке? Ты звучишь немного странно.

— Могу я у тебя кое-что спросить?

— Да, конечно. — Он бросает ключи на стойку.

— Как часто мой брат ходил рыбачить с тобой? Я не могу вспомнить какие-либо конкретные беседы о рыбалке с Заком, но смутно припоминаю поездку в Ки-Уэст.

Нейт наполняет стакан водой из крана.

— Он ездил со мной и моим отцом довольно часто, это были обычно короткие поездки вокруг залива. И однажды, пару лет назад, мы взяли лодку вниз по Ки-Уэст.

Дружба, которую эти двое делили между собой, наполняет теплом моё сердце. Это как недостающий кусочек его и, возможно, моего детства, который был найден. Я сажусь прямо.

— Когда мы были маленькими, он очень хотел иметь возможность порыбачить. Моя бабушка брала нас к пристани, и он наблюдал, как люди в лодках плыли туда и обратно со своими удочками в воде, и спрашивал Мими, могли бы и мы делать также. Раньше это заставляло мою бабушку плакать, потому что, если бы она могла позволить это, то обязательно выполнила его желание. Однажды она купила нам удочки и взяла нас к пристани. Зак был очень горд, когда насаживал червей на крючки. Затем мы спускали удочки в воду и сидели, казалось, часами. Когда, наконец-таки, мы вытаскивали удочки из воды, червей уже не было, но мы никогда не ощущали клёв. Мы старались весь день, но так и не смогли ничего поймать. После этого он никогда не хотел рыбачить снова.

На кухне гаснет свет.

— Он всегда ловил самую большую рыбу, когда мы ездили на рыбалку.

Эта мысль заставляет меня улыбнуться, но в то же время что-то рушится внутри меня.

Одиночество.

Страх.

Ложь.

Все эти ощущения одновременно нападают на меня, и я не могу удержаться, чтобы не заплакать.

Нейт бросается ко мне.

— Эй, прости, что меня не было рядом, когда ты пошла к лодочному сараю. Я старался вернуться раньше.

— Всё хорошо. Мне нужно было это сделать одной.

— Прости, — повторяет он.

Я крепче прижимаюсь к нему.

Он держит меня.

И я плачу.

Оплакиваю всё то, что потеряла. Плачу о том, чего не знаю. Плачу по тому, чего у меня никогда не будет.

Я хочу убежать. Хочу спрятаться. Хочу сбежать от судьбы, которая меня ждет.

— Отпусти это, — шепчет Нейт, целуя меня в лоб.

Этот мягкий и нежный жест должен был облегчить мои слезы.

Он делает это снова, и теперь его рот задерживается немного дольше. Ощущение его губ на моей коже высвобождает дикую потребность, которую я не хочу больше сдерживать.

Я касаюсь кончиками своих пальцев его груди.

Нейт дрожит.

Приподнимаю свой подбородок, и его рот парит как раз над моим.

Я продвигаюсь вперёд и позволяю своим рукам заползти под его рубашку.

Он реагирует быстро и хватает их.

— Мы не можем этого делать.

Я отстраняюсь и смотрю на него.

— Можем.

Нейт качает головой, говоря тем самым «нет», но язык его тела кричит об обратном.

Я приоткрываю для него свои губы.

— К чёрту, — шипит он и обрушивает свой рот на мой. Но быстро отстраняется.

— Перестань думать, — шепчу я.

Он прячет свою голову на моей шее.

— Я не могу.

— Нет, ты можешь. — Я запускаю свои пальцы в его волосы.

Его язык лижет чувствительную кожу за моим ушком.

— Вот так. Давай сейчас не будем ни о чём думать.

— Зои, — в его голосе сквозит страдание.

— Шшш... Не хочу говорить. Я просто хочу чувствовать. Помоги мне. Просто помоги мне почувствовать. Можешь это сделать?

Когда он не отвечает, я хватаюсь за пуговицу его джинсов. Он не останавливает меня.

Лёгкий рывок его молнии, и неожиданно атмосфера в комнате меняется, будто раздается потрескивание тока в тишине. Нет, это рычание, дикое и гортанное, прежде ничего подобного я не слышала от мужчины.

Звук проходит по мне волной, пока возбуждение настигает моё тело целиком. Я никогда не чувствовала такого прежде.

В следующее мгновение его губы плавно скользят по моим губам, и наши рты сливаются воедино. Я не совсем уверена, кто кого поцеловал первым, но мне действительно всё равно.

Молниеносно наши рты исследуют друг друга — облизывая, посасывая, пробуя на вкус. Я чувствую настойчивость с каждым поглаживанием его языка о мой. Его губы с привкусом солёного дождя, но ощущаются бархатисто-мягкими — изумительное сочетание.

В следующий момент Нейт срывает с себя рубашку.

Я делаю то же самое.

Его рука сжимает мою шею, чтобы удерживать меня рядом с собой.

Плоть к плоти — такое приятное ощущение.

Я обнимаю его. Его кожа более гладкая на ощупь, чем я ожидала, во мне просыпается потребность знать, чувствует ли он то же самое, что и я.

Прижимая свои бёдра к его, чувствую её там — эрекцию, которая подсказывает мне, насколько сильно он хочет меня. Наконец, я чувствую его всего. Твердого и очерченного. Он такой, каким я себе и представляла: жёсткий, рельефный, первобытный — настоящий мужчина.

Нейт вжимает свое тело в мое, и мы становимся всё ближе и ближе, наши тела жаждут объединения. Моя голая грудь прижимается к его до тех пор, пока нет абсолютно никакого пространства между нами. В этот момент я вполне уверена, если бы мы могли стать единым целым, мы бы им стали.

Нетерпеливость проявляется в тот момент, когда он спускает с меня штаны для йоги. Я едва вижу его при тусклом свете, но, как только Нейт поднимается, я догадываюсь, это для того, чтобы снять остатки одежды, а не для того, чтобы уйти.

Он устраивается у меня между ног и толкается своими бёдрами вперёд. Его поцелуи такие же яростные, как и вращение бёдер. Его поцелуй забирает все то плохое, что я испытываю, и движение его тела укрепляет мою потребность в том, чтобы он взял меня. Мне не хватает воздуха, но мне уже всё равно. Я просто хочу потеряться в нём.

И затем это случается — я растворяюсь в нём.

Нейт опускает свободную руку между моих ног, и его пальцы надавливают на мою уже разгоряченную и распухшую киску.

Я задыхаюсь в прикосновении.

Никакого разговора между нами, в данный момент не существует ничего, о чём необходимо говорить.

Он кружит по моему клитору, растирает, поглаживает, и ощущения просто невероятные.

Я пытаюсь подавить свои стоны, но не могу остановить своё тело, которое дрожит в удовольствии. В момент полного наслаждения, когда мир вокруг меня прекращает существовать, я знаю, что принадлежу этому мужчине. Никогда в моей жизни ничьё прикосновение не заставляло меня чувствовать себя так.

— О, боже, не останавливайся! — выкрикиваю.

Стон его удовлетворения не вызывает сомнений.

Кажется, в темноте мои ощущения усиливаются. Я протягиваю руку и нащупываю его пульсирующий член. Радуюсь, что не могу видеть его лица, а он не может видеть моего. Это даёт мне свободу действовать, не стесняясь, а сейчас мне больше всего необходимо почувствовать его. Я ласкаю верхушку его ствола, он длинный и толстый, и кожа такая нежная. Быстро очерчивая головку члена, я поглаживаю его полностью, донизу — спускаясь ниже, где кожа ещё нежнее.

— Ох, бл*дь. — громкий гортанный стон срывается с его губ, пока мои пальцы ласкают его.

Внезапно, прикосновение исчезает.

Смена позы, возня на полу и затем разрыв упаковки отдаётся эхом в воздухе.

Пальцами Нейт отодвигает в сторону мои протянутые руки, пока натягивает презерватив.

— Зои, — выдыхает он.

— Нейт, — отвечаю в темноту.

— Сядь, — требует он.

Желая подчиняться ему, я делаю это, не раздумывая. Его дерзкое командование усиливает мое желание, и всё, о чём я могу думать, — это как сильно я хочу, чтобы он трахнул меня.

Не занялся любовью или сексом со мной, а просто трахнул меня.

Нейт меняет местоположение, будто чувствует мою нужду, и тянет меня к себе на колени. Его руки сжимают мои бедра, в то время как мои колени находятся по обе стороны от его бёдер. Руки машинально тянутся к его плечам. Без дальнейшей необходимой прелюдии, он приподнимает меня выше и затем опускает на себя.

В следующее мгновение Нейт стонет:

— Чёрт, ты такая узкая.

Я никогда не чувствовала ничего подобного.

Поначалу его толчки медленные и размеренные, как будто он догадывается, что мне необходимо привыкнуть к его размеру. Я чувствую, как напряжение начинает возрастать. Его большой палец двигается в моей самой чувствительной плоти, и малейшее давление заставляет мощное ощущение врезаться в меня настолько быстро, что я вынуждена сжимать плечи Нейта, чтобы не выкрикнуть то, что не должна произносить вслух. Он прекращает ласку лишь для того, чтобы позволить мне пережить последствия моего оргазма, и затем начинает безжалостно круговыми движениями ласкать мой клитор снова.

— Ты такая влажная, — шепчет он в темноте низким и хриплым голосом.

Его голос возбуждает меня.

Откуда ни возьмись, нарастающее тепло слегка пульсирует во мне волнами, и на этот раз я не могу сдержаться от крика и молитв к Богу, Нейту и небесам. Моя голова опрокидывается назад, моё тело выгибается.

Впрочем, ничто из этого не может спустить меня на землю, и я могу чувствовать, как мои пальцы слишком крепко сжимают его плечи, и нет никакого сомнения, что я, должно быть, раздираю их до крови. Удовольствие непреодолимое, и я не могу остановиться.

Быстрым движением обе его руки располагаются на моих бёдрах, стискивая их так сильно, что я уверена — завтра у меня будут синяки, но меня это совершенно не волнует. Нейт двигается во мне в бешеном темпе.

Единственные звуки в комнате — звук шлепков нашей плоти и тяжёлого дыхания.

Затем внезапно что-то меняется, и я чувствую, как всё происходит — его спина выгибается дугой, он вращает бёдрами и замирает во мне.

Сексуальное напряжение взрывается.

Я бы не сказала, что у меня был большой опыт в сексе, но и не сказала бы, что я не опытна, но без сомнения, ничего подобного раньше я не ощущала. Ещё одно освобождение нарастает внутри меня, и мне хочется верить, что единственное, что ждет меня впереди — удовольствие.

Вечное.

— Бл*дь, — бормочет он хриплым, сдавленным голосом, наполненным сексуальным удовлетворением.

Тяжело дыша, он валится на спину, увлекая меня за собой, прижимая мою голову к груди, пытаясь нежно провести своими пальцами по моим спутанным волосам.

Так приятно находиться в его объятиях.

В них я чувствую себя живой.

Я чувствую себя в безопасности от внешнего мира. Почти верю, что не сбудется то, чего я так боюсь.

Почти.

Но это чувство не продлится долго. Если бы только я могла остаться в его руках навсегда…

Пока мои глаза закрываются, Нейт поднимает меня со своего тела и кокон безопасности исчезает.

Я слышу лёгкий чпок, полагаю, это звук завязывания презерватива в узел, затем диван прогибается. Нейт притягивает меня к себе и укрывает нас одеялом.

Я чувствую безопасность снова.

Его руки зарываются в моих волосах, и затем он тянет их назад, оставляя целомудренный поцелуй на моём лбу.

Мне нравится этот жест.

И затем я опускаю голову ему на грудь, слушая успокаивающий звук его сердцебиения.

7 Глава

Полиция Майами: Отдел нравов

Грохочущий саундтрек из «Полиция Майами: Отдел нравов» проигрывается у меня в голове, в то время как Колин Фаррелл и Джейми Фокс преследуют преступников на улицах города. Пальмы, фламинго, мчащиеся борзые, бикини, шикарные автомобили, элегантные апартаменты, наркотики, и, конечно же, деньги — все это воспроизводится как слайд-шоу. Когда камера фокусируется на лице преступника, это не просто чьё-то лицо — это лицо моего брата.