Мергелевск, ЮМУ, октябрь 2006 года


Марина потеряла Надю, потом увидела ее с одногруппниками совсем не с той стороны, где они договорились сесть. Студенты ФПР входили в малый актовый зал факультета плотной толпой. Марина пропускала всех вперед, топталась у входа, раздумывая, стоит ли вообще идти на концерт, поднималась на носочки, рассматривала зал, пытаясь угадать в затылках сидящих Вадима. Муратов возник рядом, вынул наушник из ее уха — даже не дёргал, просто взялся за него пальцами, а Марина сама шарахнулась к стене так, что шнур натянулся, а наушник вывалился. Ренат вставил его к себе в ухо, послушал, хмыкнул:

— Моби? Попса.

— Вовсе нет! — вспыхнула Марина, словно Муратов обидел ее лично. — Моби хорошо поет, все понятно.

Она учила английский по песням, как рекомендовала Колесова. Плейлист ей составили и сбросили на плеер одногруппники Виталик и Слава. Большинство треков Марине очень нравились, у Виталика и Славы был, с её точки зрения, неплохой вкус. Плеер сопровождал ее везде, кроме занятий. Она пыталась напевать песни, прибираясь в блоке или готовя ужин, поставив плейлист на бесконечное воспроизведение. Через неделю из бессвязной абракадабры начали проявляться отдельные слова, понятные из распечатанных теми же Славиком и Виталиком текстов. Произношение хромало, но абсолютный музыкальный слух потихоньку начал ставить на место язык, губы и гортань.

— Если по этому принципу будешь музыку выбирать, останешься пнём на всю жизнь, — жалостливо сказал Ренат.

— Почему это?

— Вот почемучка, ёлы! Просто слушай старших! Ты на концерт?

— Н…не знаю…

— В «Кактусе» в субботу вечеринка в честь посвящения. Придёшь?

— Не…не решила пока…

— Да ты ещё и заика!

Муратов поцокал языком, вскинул на плечо рюкзак и пошел в зал. Марина проводила его глазами и вдруг встретилась взглядом с Вадимом. Ярник стоял в самой середине актового и пристально смотрел на Марину. Он тоже повел головой в сторону Рената, двинувшегося к рядам, где сидели Артем и Алексей. Рядом с Ярником было пустое место, прижатое синим рюкзаком.

Вадим пришел к ней в блок накануне вечером, скромно стоял в коридоре, даже не пытаясь войти, расспрашивал её о лекциях англичанки, сказал, что в курсе того, что Марина поет в хоре, рекомендовал пойти на прослушивание студенческой группы «Биг Пош», ребята из нее как раз ищут солистку. Марина и сама не поняла, как согласилась прослушаться. Вадим обещал, что договорится с лидером группы, Стасом Образовым. Ушёл, вежливо попрощавшись, оставив Марину в недоумении: как этот парень мог быть таким разным, то ледяным, то теплым, то саркастичным, то дружелюбным? Колесовой о визите четверокурсника она говорить не стала.

Вадим кивнул на откидное место рядом. Марина нехотя кивнула в ответ.

— Ты где бродишь?! Мы ждём, ждём! Михеева, эй! — Марину за руку тянула Надя. — Там твой первый курс у самой сцены. Леночка тебе тоже место заняла. К ним пойдешь или к нам?

— Пойду к своим, — сказала Марина, косясь на Ярника. — Мне еще лекцию у Серёжика надо списать, я сегодня этику пропустила из-за хора.

— Как хочешь. Идём, — обиженно протянула Колесова, тут же позабыла об обиде и принялась рассказывать о новом пальто какой-то гламурной одногруппницы.

Марина на ходу оглянулась на Вадима, виновато пожала плечами. Ярник с равнодушным видом отвернулся, поднял рюкзак, пошел к «мушкетерам» во второй ряд. Весь концерт Марине казалось, что он на нее смотрит. Она кидала взгляды в сторону муратовцев, но Вадим сидел неподвижно, уставившись на сцену, даже не участвовал в болтовне приятелей.

Концерт был для Марины настоящим откровением. Декан в беседе с ней и мамой не преувеличивала: факультет продюсирования и рекламы действительно мог гордиться своими талантами. Студенты пели, танцевали и выступали с юмористическими номерами. Группа «Биг Пош» исполнила песню «Биг Дримз», «Большие мечты». У них, как упомянул Вадим, все песни начинались со слова «биг», в этом была их особенная «фишка». Спустя годы, солируя в «Больших Надеждах», Марина с горечью размышляла над этим совпадением.

Глава 8

Мергелевск, июль 2017 года


— … Целомудрие — целостность и мудрость. Нас, женщин, долго обманывали, ложно трактуя это понятие. Ибо какая женщина угодна обществу, представленному Мужчиной? Робкая. Забитая. Подавившая свою энергию, свою природную силу, считающая, что мужчина имеет право следовать за своими желаниями, а она — нет. Ведь что такое целомудрие в тантрических первоисточниках? Это сохранение собственной целостности при возможности выбирать, отдаваться и получать что-то взамен!… Держим позицию! Жанночка, живот не провисает, подобрала, подобрала!…Кто правит миром? Мужчина? Да. Если вы позволяете ему это. Если вы намеренно разрешаете ему свергнуть вас с пьедестала, на который вас поставила сама природа… Держим, держим позицию! Почувствовали свою целостность, вздохнули! Лежачее положение…. Не растрачивать себя, оставаться цельной, понимать собственный задачи. А задача у нас одна: стать счастливой! Природа дала нам для этого все: тело, энергию, сексуальность!

— Голову, — еле слышно пробормотала Альбина, ложась животом на коврик для йоги.

— … Не растрачивать себя, оставаться цельной, — повторила тренерша, блондинка за тридцать, в обтягивающем трико и носках с грязными пятками, — это наша цель. Прогнулись, шире ноги, шире, подвигались. Сжались, напряжение в ягодицах, расслабились! Почувствуйте, как пульсирует ваша сексуальность! Чакры свои почувствовали! Исторгли! Исторгли из себя это свечение! Распространяем, распространяем!… Запомнили, девочки: миром управляют сильные. А сильными управляют женщины. Всегда? Нет. Пока у женщин есть сексуальные маркеры. У большинства из нас сексуальный маркер истончается, тухнет к сорока-сорока-пяти годам. И кто мы тогда? Отчаявшиеся, брошенные, разочаровавшиеся? Поэтому меняем вибрации своей личности, превращаем себя в объект притяжения! …. Ещё раз потянулись! Хорошо!… Мужчина может иметь власть и деньги, но если сила сексуального маркера достаточно сильна, он отдаст всё за обладание такой женщиной…. Прогнулись! Посмотрели! Вы — львицы! Вы источаете притяжение, желание! Источаем! Жанночка, активнее источаем!… Достаточно. Напомню: темой нашего сегодняшнего занятия были сексуальные маркеры, магнетизм. Домашнее задание: научиться управлять своими интимными мышцами! Каждый день по четыре подхода по десять раз. Благодарю. Все свободны.

Дамы засобирались, загомонили, обступили коуч-тренершу. Та возбужденно заговорила с ними с заметным станичным акцентом, который Альбину просто вымораживал. Сама она тоже была из станицы и целый год, поступив в университет, избавлялась от характерного прононса. Сидя на коврике, Альбина с раздражением прислушивалась к разговорам участниц коучинга. Что она здесь делает? Каким ветром ее занесло в этот оплот идиотизма? Она встала и начала сворачивать коврик. Одна из проходящих мимо девушек, очень молоденькая, симпатичная, круглолицая, обратилась с каким-то вопросом о расписании занятий, и Альбина машинально ответила, стараясь отстраниться от визгливого говорка тренерши. Та не унималась, рассказывала нечто из своего опыта — очередное сенсационное подтверждение работы «сексуальных маркеров.

Коуч-тренерша окончила коммерческий филиал какого-то московского вуза (из тех, что как грибы повырастали в Мергелевске в нулевые, а потом бесславно умерли, породив целую плеяду псевдо профессионалов). Она частенько погуливала от мужа (видимо, вибрации личности требовали разнообразия), регулярно получала от того то в один, то в другой глаз (так что солнцезащитные очки с очень темными стеклами оказались вовсе не атрибутом загадочности), писала статьи в местные газетенки на тему супружеских отношений, вроде «Взаимное охлаждение в постели — приговор или повод измениться?» Обо всём этом Альбина узнала от своего мастера. Они с тренершей обе обслуживались в «Гламуре» на Пензенской. Разговорчивая девушка-парикмахер, по давней привычке передавать сплетни от клиентки к клиентке, рассказала Альбине кое-что о специалистке по управлению нижними чакрами и интимными мышцами.

Но Альбина продолжала ходить на тренинг, уже по инерции. Это было лучше, чем сидеть в новой, ещё не обставленной квартире, с коробками по углам, до которых не доходили руки, и пить, бокал за бокалом. Началось всё с того, что Альбина стала уходить из дома, чтобы не видеть знакомые вещи, многие из которых напоминали о счастливых двенадцати месяцах. Она бродила по набережной или выходила в центр, спускалась в бары и ресторанчики в подвалах, в каждом заказывая коктейль или бокал вина. Красное, белое, сухое, полусухое, ликёр, виски. Однажды её чуть не «сняли», нагло, в шумном баре. Она пришла в себя возле автомобиля, один парень держал её под руку, двое других усаживались с другой стороны. Альбина вырвалась и, пошатываясь, поплелась по улице на подворачивающихся каблуках. Она потеряла тогда, в том баре, телефон, купила себе новый, а старый номер просто заблокировала: какой смысл ждать? Он всё равно не позвонит.

Воспоминания Альбины были как кадры на старой целлулоидной пленке — с царапинами, обрывами, то тусклые, то ярко, неестественно раскрашенные. Иногда она почти равнодушно наблюдала за сменой кадров, а иногда какой-то из них бил ей в сердце такой болью, что она стонала и бежала на кухню. Открывалась морозилка, дрожащей рукой зачерпывался лёд, тёк в бокал «Блэк Боттл». Опьянение останавливало кинопроектор в голове, фильм, главными героями которого были она и Ренат. Для относительного умственного наркоза, как выяснилось опытным путём, требовалась одна бутылка вина или два-три бокала чего-нибудь покрепче. После случая в баре Альбина испугалась, но алкоголь уже стал привычной вечерней программой — после него не думалось, хорошо спалось. Просыпалось, правда, не очень.

Тогда она начала тратить деньги Рената. Облегчения безумный шопинг не принёс, зато убил время, а коробки с обувью и пакеты с известными брэндами присоединились к изрядно запылившимся, так и не разобранным после переезда пластиковым контейнерам по углам. Деньги таяли, утекали в небытие тонкой песчаной струйкой. Альбина завороженно следила, как в сообщениях-отчетах из банка после каждой покупки уменьшается сумма на карте.

Зачем он дал ей всё это? Она потребовала деньги и квартиру для того, чтобы Ренат наконец перестал обращаться с ней как с тепличным цветком (или шлюхой?), вспылил, вышел из себя, назвал жадной и продажной, дал отпор её притязаниям. А он согласился на все условия. Чтобы потом ещё раз унизить.

Суть унижения она поняла, когда подписывала договор, но остановиться уже не могла. Можно было порвать стопку листков, гордо швырнуть на стол золотую ручку, бросить слова презрения в лицо Муратову и его нотариусу и уйти с кратковременным триумфом. А смысл? Остаться без ничего? Для кого это наказание? Правильно говорит коуч-тренерша с фингалом под глазом: кому нужны гордые, старые и нищие бабы с выцветшим сексуальным маркером? Через пять лет, если Альбина выполнит условия договора, квартира — её. И машина, та, что Ренат купил ей весной, бордовый фиат…

После тренинга Альбина почувствовала себя ещё более изнеможённой, чем обычно: то ли нижние чакры протекали, то ли прогнуться как следует не удалось. Она вышла в душноватый июльский вечер, сделала несколько шагов вниз по лестнице к спортивному центру и вдруг, чуть не застонав вслух, застыла на ступеньках. Куда теперь? Домой? Жадно листать светскую хронику на планшете, добивая себя своими собственными руками? А может, действительно спиться?

— Простите, — круглолицая девушка с тренинга тронула её за плечо. — Вы с коучинга по женственности, верно?

Альбина кивнула.

— И… как вам? — робко поинтересовалась девушка.

— Дерьмо полное, — зло сообщила ей Альбина. — Больше сюда не приду! И деньги оставшиеся заберу. Одиннадцать тысяч за десять занятий этого убожества, ха!

— Правда? — девушка облегченно хихикнула. — Я сразу заметила, что вам не нравится. Подумала: слава богу, не одна я такая. А то, знаете ли, массовый психоз заразителен… Варя.

— Альбина. А зачем тогда ходили?

Варя пожала плечами:

— Мама подписку подарила. Чтобы я… отвлеклась. Меня парень бросил. С девятого класса встречались. А он бросил. Я очень переживала, думала, со мной что-то не так. На транс-йогу ходила и тренинг «Познай себя». Или «Обрети себя»? Уже не помню. А вчера узнала: он и ту, что после меня была, бросил. И ту, что после-после. Если уж бегать по тренингам, то всем троим, верно? — девушка весело засмеялась.

Альбина тоже против воли улыбнулась, неожиданно для самой себя предложив:

— Хотите выпьем вместе кофе?

Варя радостно закивала. В кафе она поведала Альбине подробности своего любовного разочарования, призналась, что сама себя подначивала, лелея в душе обиду и злость, а потом подолгу занималась самобичеванием, и что некоторые тренинги ей всё-таки помогли.