— Меня зовут Исгерд Эриксон, а это — мой брат Торкель. У нас к вам такой, можно сказать, дели-катный вопрос, — неуверенно начал Исгерд и по-смотрел на брата, — мы разыскиваем двух известных вам женщин, Дануту Градимировну и Милану Яро-славну.

— А чего их разыскивать? — удивился Гра-димир Любоярович, — дома они, при родителях. Пре-бывают в добром здравии.

— И Милана тоже у вас? — неожиданно для него самого вырвалось у Торкеля.

— И подруга ее тоже здесь проживает, и дет-ки при них. Я теперь и Миланушке за отца буду, ведь она сирота.

Мужчины облегченно вздохнули. Они все время шли по следам своих наложниц, но в этом не-спокойном мире в любой момент с ними могло про-изойти что-нибудь непредвиденное. И все эти дни по-сле бегства непокорных наложниц Исгерд и его брат провели в сильнейших волнениях.

— А зачем вам понадобились моя дочь и ее подруга? — сделав вид, что сильно удивлен, спросил у северных гостей боярин Градимир, хотя давно обо всем догадался.

— Ну, ваша дочь мне как бы жена, — от не-ловкости Исгерд стал тереть свой и так сверкающий шлем, который лежал у него на коленях.

— Так как бы или жена? — опять изобразил удивление наместник.

— Если «как бы», — приподнялся из кресла боярин, — то, гости дорогие, ничем вам помочь не могу. И более того, к вам у меня будет еще много всяких неприятных вопросов. А если жена, то кто то-гда женщина по имени Гудрун, которая осталась в Норвегии?

У Исгерда даже холодная волна пробежала по спине от такого чересчур прямого вопроса. Он пред-полагал, что встреча с отцом Дануты будет трудной и тягостной, но вышло так, что этот неприятный раз-говор оказался еще тяжелее. С минуту помолчав, ви-кинг встал, а за ним поднялся из резного кресла и Торкель.

— Должен признаться вам, отец, — дрогнув-шим голосом начал Исгерд, — виноват я перед Дану-той, а Торкель — перед Миланой. Хотя и спасли мы то судно от кораблекрушения, но не отпустили деву-шек на волю, а посчитали своей добычей. Силой взяли мы их и сделали наложницами, как принято в нашем краю. Ваша дочь не согласилась с такой судьбой и, забрав моего сына, да еще беременная вторым нашим ребенком, убежала домой, то есть к вам. Но, кроме моих детей, Данута забрала и мое сердце. Я приехал уговорить ее вернуть похищенное. А с Гудрун я рас-стался, поскольку бесконечно люблю вашу дочь. Тем более, что Гудрун, как выяснилось, не сдержала дан-ную мне до свадьбы клятву верности. Поэтому прошу, Градимир Любоярович, руки вашей дочери Дануты. Обо мне, я думаю, Данута вам все рассказала.

— Я тоже прошу у вас руки подруги Дануты, Миланы! Я очень люблю ее и хочу прожить с ней всю оставшуюся жизнь! — поддержал брата Торкель.

Вдруг раздались чьи-то торопливые шаги, и Исгерд резко оглянулся, почувствовав на спине жар-кий взгляд. У дверей стояла Данута с Иваром на ру-ках. Глаза у молодой женщины сияли счастьем, а ще-ки залил яркий румянец. Вскрикнув, Данута передала сына подбежавшей служанке, мигом пролетела через весь зал и бросилась на шею Исгерду. За ней последо-вала и Милана, которая вошла следом. Обе, оказыва-ется, слышали слова любви, произнесенные братьями.

— Ну, вот и сладили, — удовлетворенно про-говорил наместник своей жене, которая, как оказа-лось, уже давно стояла рядом, — а сейчас, мать, при-кажи столы накрывать, накормить гостей с дороги надо. Да и баню распорядись натопить, запылились в пути, конечно.

Данута продолжала висеть на шее Исгерда, покрывая его поцелуями, да еще при этом болтала но-гами. Поднесли детей. Радостные норманны подхва-тили сыновей на руки, и продолжали обнимать и це-ловать наконец разысканных ими обожаемых жен-щин.

— Слезь с него, он уже устал, — с укоризной сказала Добронрава своей дочери, а та все не хотела отпускать любимого.


Необычайная баня


Первым делом гостям было предложено вымыться с долгой и тяжелой дороги. Группу из десяти викингов проводили в соседнее здание, где располагались бани. Остальным предложили выпить прохладительных на-питков и дождаться своей очереди.

Над входом в красивое каменное здание была устроена большая мраморная арка, опирающаяся на ребристые колонны. Пол был украшен разноцветной мозаикой.

— Здесь комната для раздевания, — пояснил слуга, и норманны осмотрелись. На гладком мрамор-ном полу они увидели несколько каменных скамей, на которых можно было оставить одежду.

— Там есть уборная, — слуга показал в сторо-ну коридора, а дальше вас встретят банщики и все по-кажут.

За долгий морской переход кожа стала гряз-ной и липкой от пота, морская вода плохо смывала его, и мужчины с удовольствием сбросили свои па-радные одеяния на мраморные скамьи и двинулись дальше. Пройдя по коридору, они вошли в просто-рный зал, по периметру которого располагались пор-тики с колоннами, а всю середину занимал обширный бассейн. От прозрачной воды поднимались благо-ухающие испарения, и все помещение было наполне-но ароматом лаванды, кипариса и других трав. Дру-жинники и братья Эриксоны спустились по каменным ступеням в воду и с удовольствием разлеглись у мра-морных краев. Тело приятно заныло от теплой воды.

— После бассейна мы вас натрем специаль-ным маслом, а потом можно идти в сухую парную, — голос банщика, лысого мужчины средних лет, звонко отдавался под куполом, который располагался над бассейном.

Братьев первыми натерли смесью оливкового, нардонового и шафранового масел и при этом хорошо размяли все тело, и они, не дожидаясь остальных, пе-решли в просторную комнату.

— Смотри, здесь даже пол горячий, — уди-вился Торкель, — не то, что в нашей бане! И печки никакой не видно.

В парной было сухо и горячо, из окон, распо-лагавшихся сверху по периметру небольшого купола, в помещение падали лучи солнца, и все было хорошо освещено.

— И скамейки мраморные, не то, что наши дубовые полати, которые совсем рассохлись, того и гляди, кое-что защемится, — со смешком отозвался Исгерд.

— И банщики у них есть, видишь, как хоро-шо растерли нас и намазали маслом пахучим.

— А интересный случай Ингмар рассказывал, будто бы один конунг, побывав в таких банях, взял себе тоже банщика, мужика, но только слепого.

— А зачем слепого? — с удивлением спросил Торкель.

— Так он того слепого посылал наложниц своих натирать этими мазями.

— Ну?

— Так вот, как зашел тот банщик в первый раз к ним в баню, так они как завизжат. А он и гово-рит, что, мол, не бойтесь, девы, я слепой. Ну, слепой, так ладно — согласились те.

— И что?

— Стал он одной спинку значит натирать, а та и говорит:

— Ничего себе слепой, а мне уже вставил! Ой! — говорит тот мужик, — а я ничего и не вижу!

И Эриксоны захохотали так, что чуть не под-нялся мраморный купол. Пришли банщики и специ-альными скребками счистили пот и масло с распарен-ных тел. Затем они опять натерли братьев своей аро-матной смесью. И снова соскребли через определен-ное время. И так несколько раз. Потом мужчинам предложили пройти в другую комнату, с бассейном поменьше. Здесь вода была совсем холодной, и ви-кинги с удовольствием охладились.

— А все-таки у нас во фьорде купаться лучше, — чтобы как-то похвалить родину, сказал Торкель.

— Особенно зимой, в полынье, — перекривил его брат.

— А сколько той зимы, — засмеялся викинг, — теперь я понимаю, почему нашим наложницам не понравилось в Норвегии. Живут здесь совсем по-другому. В доме много отдельных комнат, дворик от-горожен. Не то, что в наших домах, где все в общем котле варятся. И костры у нас горят прямо внутри.

— Да, и здесь зимы такой нет, как у нас, — согласился Исгерд, — море теплое, виноградники кругом, солнце, почти все время лето. Не захотят они ехать с нами в Норвегию.

— Конечно, не захотят, — задумчиво про-бормотал Торкель. — надо думать, что делать будем. Мне ведь не светит ничего в Норвегии, и я подумы-ваю, не двинуть ли к Ингмару? А ты бонд, твоя судьба уже с самого рождения определена.

— Это еще, почему же — определена? У меня еще три младших брата, не считая тебя. Карл, напри-мер, спит и видит себя старшим в большой семье. А мне, если честно сказать, хотелось бы отвечать только за свою семью. Так что, может, я и присоединюсь к тебе. Уж в Нормандию Данута согласится перебрать-ся. Мир большой, не сидеть же всю жизнь дома. Хотя у нас хорошо! — мечтательно произнес Исгерд, — но если решим ехать к Ингмару, то надо сейчас от-правляться. Они через полгода родят, как поедешь с такими малышами? Это удивительно, что они сюда еще добрались, и детей благополучно довезли. Ладно, пойдем к столу. После такой бани неплохо бы переку-сить.


Праздничный обед удался на славу, хотя и на-чался намного позже чем обычно. Во главе стола си-дел сам Градимир Любоярович со своей женой. По правую руку расположилась Данута с Исгердом и ма-леньким Иваром на руках. Мальчик все тянулся к от-цу, тщетно пытаясь вытащить из богато отделанных ножен слишком тяжелый для него кинжал. Милана с Торкелем сидели слева от родителей подруги. Тор-кель все никак не мог налюбоваться своим Хенриком и постоянно совал ему в маленький ротик сладкие пи-рожки.

Столы просто ломились от различных блюд. Удивительно, как за несколько часов слугам и пова-рам удалось приготовить столько еды, да еще на два-дцать человек. Хорошее настроение молодых пар, да и самого наместника и его жены передалось всем обе-дающим, в большом зале царила радость, раздавался веселый смех, шутки, звучал оживленный разговор. Дружинники Исгерда, вымотанные за этот тяжелый переход, наслаждались отличной едой и отдыхом.

— Послушай, Милана, уже начало смеркать-ся, малыш устал! Ты не отнесешь его в кровать? Он засыпает у меня на руках, — тихонько сказал Торкель своей женщине. А мы …. Пойдем, сходим на море. Я так хочу побыть с тобой наедине! Мне нужно посове-товаться с тобой о нашей дальней жизни. А остальные пусть продолжают пировать.

— Хорошо! — тоже шепотом ответила Ми-лана. — Я сама страшно соскучилась по тебе.

Они встали из-за стола — на руках у Торкеля уже вовсю спал маленький Хенрик.

— Вы куда? — спросила ее подруга.

— Уложим Хенрика и пойдем, погуляем, мо-жет, на море сходим.

— Мы с вами! — поднялась из кресла Дану-та. — Мама, пожалуйста, забери Ивара! Он пусть то-же ложится спать. Уже давно клюет носом. Пойдем, Исгерд, искупаемся в ночном теплом море, почувст-вуешь разницу между вашим фьордом и Черным мо-рем


Данута встала на широкий плоский камень на самой кромке воды и, одним движением сняв с себя платье, бросила его на берег. Исгерд увидел изящно изогнутую спину, безупречные бедра и стройные ноги красавицы. Женщина взмахнула руками и нырнула в воду. Мелькнула длинная коса, и прекрасная амазонка исчезла в воде. Викинг поспешно сбросил всю свою одежду и тоже рухнул в объятия прохладного моря с громким всплеском. Данута легкими толчками двига-лась, стараясь держать повыше голову над водой. Ласковая прохлада обнимала ее тело и струилась во-круг живота и бедер. Ладони ощущали упругие струи и отталкивали их назад, придавая телу ускорение. Сзади молодая женщина услышала приближающиеся всплески воды и тяжелое дыхание. Исгерд догнал же-ну и обхватил ее за бедра горячими, сильными рука-ми. От неожиданности Данута резко погрузилась на глубину. Но викинг нырнул вслед за ней и, обняв ее за плечи, повернул под водой лицом к себе.

Исгерд приблизил Дануту и порывисто при-жался своими губами к ее рту. Данута ощутила жар-кий трепет, исходивший от Исгерда, и почему-то за-дрожала сама. То ли холод морской воды, то ли вол-нение охватило все ее тело и почти остановило биение сердца. Так они и замерли, переплетясь руками и но-гами на глубине, почти слившись в единое существо. Спустя несколько мгновений Исгерд с Данутой всплыли на поверхность. Молодая женщина со сме-хом пыталась оттолкнуть от себя мускулистого нор-манна с нахальными руками, которые уже успели об-лапать ее всю. Но Исгерд не подчинился, и в воде за-вязалась веселая кутерьма с визгом, брызгами и по-пытками напоить друг друга соленой водой. Данута оказалась ловкой пловчихой. Она успела нырнуть под мужа и, схватив его рукой за ступню, потянула на дно. От неожиданности Исгерд охнул, и его взлохма-ченная мокрая шевелюра исчезла под водой. Но вскоре парочка опять закувыркалась на поверхности.

— Э! Ты поосторожней со своими коленками, — закричал Исгерд, — я едва успел забыть тот удар, во время поединка.

— А, значит, ты уже забыл? — засмеялась амазонка, — так я тебе напомню, — и попыталась под водой схватить его восставшее мужское достоин-ство.

— Ой, не надо! — почти заорал викинг, — се-бе же хуже сделаешь!

— А мне от тебя и так одни неприятности бы-ли, знаешь сколько?

— Ну, так уж и одни неприятности, было и очень много хорошего! Например, наши жаркие но-чи! — Исгерд изловчился и, примирительно обхватив жену за талию, так крепко прижал к себе, что она, обессилив, стала брыкаться не так ретиво.