– … вот это меня и беспокоит, – завершил он и сокрушенно покачал головой.

– Он решил отомстить фон Шлейгелю, – испуганно прошептала Джейн.

– Да. Для этого Люк и приехал во Францию.

– И теперь вам стало страшно, – презрительно сощурившись, фыркнула она.

Макс смущенно пожал плечами.

– Поначалу я думал, что он встретится с этим гестаповцем и… Ох, а потом, когда я познакомился с Люком и понял, что он долгие годы таил в себе боль и гнев… Знаете, мне стало не по себе.

– «Встретится с гестаповцем»? – возмущенно переспросила Джейн. – Вы хоть понимаете, что это не детская игра?

– Ну… я просто хотел предоставить Люку возможность вывести фон Шлейгеля на чистую воду, сорвать маску с негодяя, отдать его в руки властей…

– Невероятно! – раздраженно выдохнула она.

Максимилиан вздрогнул и виновато поглядел на нее.

– Если честно, меня не волновала судьба фон Шлейгеля, но если Дженни останется сиротой… Фон Шлейгель – мерзкий подлец, он на все способен. А если они с Люком встретятся, то… Я даже не представляю…

– Вы не представляете?! – с нажимом произнесла Джейн. – Вы сообщили Люку сведения о его заклятом враге, разбередили старые раны, всколыхнули угасшую жажду мести. Люк перенес страшную трагедию, потерял жену и сына, едва примирился с мыслью о гибели его приемной семьи, а вы беспечно разворошили прошлое и теперь не представляете, как поступит бывший боец Сопротивления? Да вы с ума сошли!

Дрожащей рукой Макс поднес салфетку к губам.

– Фон Шлейгель скрылся от правосудия, – чуть слышно напомнил он.

– Вас это не оправдывает, – с жаром откликнулась Джейн. – Вы понимаете, что речь идет о жизни и смерти? Черт с ним, с фон Шлейгелем! Речь идет о Люке. Вся его жизнь – бесконечная череда утрат и глубокой скорби. Ему не принесет облегчения убийство фон Шлейгеля, наоборот, Люк взвалит на себя еще одну вину… – Она гневно тряхнула головой. – Я отказываюсь принимать в этом участие. И вам не советую лезть в это дело.

– Но я не знаю, как его теперь остановить, – обреченно вздохнул Макс.

– Ничего, мы с вами что-нибудь придумаем.

– Прошу прощения, но, по-моему, вам совершенно незачем в это вмешиваться.

– Нет уж, Макс, вы меня в это втянули, и я намерена прекратить ваше безумное предприятие, – отрезала Джейн. – Немедленно отправляйтесь к Люку, отговорите его от встречи с фон Шлейгелем, или я сама это сделаю. – Она с вызовом взглянула на него. – Где фон Шлейгель?

Макс отвел глаза и вздохнул.

– Понимаете, поначалу мне очень хотелось побольше узнать об отце, а потом я увлекся и не смог остановиться… а теперь все так запуталось…

– Скажите, зачем вам все это понадобилось?

– Не знаю, – сокрушенно признался он. – Сперва мне нравился сам процесс поисков. Вдобавок, мне было стыдно, ведь отец был полковником немецкой армии, носил ненавистный мундир. Хотелось как-то его оправдать, да и смерть матери выбила меня из колеи. Мне очень стыдно, но я совсем не задумывался о последствиях, и в результате спровоцировал Люка… – Макс оперся локтями о столешницу и закрыл лицо руками. – А фон Шлейгель наслаждается жизнью…

– Да поймите же, не вам его судить, и не Люку его казнить! – воскликнула Джейн.

– По-вашему, фашистскому преступнику можно безнаказанно жить под маской невинного француза?

– Нет, конечно, но этим должны заняться соответствующие органы власти.

– Вы предлагаете сообщить о нем в полицию?

– Для начала это будет вполне разумным шагом, – ответила Джейн.

– Мерзавец двадцать лет скрывался от правосудия, – вздохнул Макс. – Полиция здесь бессильна. Как только жандармы начнут проводить расследование, фон Шлейгель заметет следы и исчезнет, его никто не отыщет.

– Вы же знаете, есть масса организаций, которые занимаются поиском военных преступников, и в Великобритании, и в США. В конце концов, можно заявить в Интерпол!

– Я поговорю с Люком, – пообещал Макс.

– Замечательно! – сказала Джейн и ласково накрыла руку юноши своей ладонью. – Только не откладывайте, найдите его сегодня же, пока не поздно. Завтра с утра мы уезжаем в Прованс.

Макс достал из кармана кошелек.

– Позвольте мне заплатить за ужин. И спасибо, что выслушали меня. Вы мне очень помогли.

– И вам спасибо. Я пойду собираться, да и Люк обещал позвонить.

Они встали из-за стола, и Джейн на прощание поцеловала Макса в обе щеки.

– Надеюсь, мы с вами еще увидимся, – сказала она.

– Конечно, – кивнул он. – Я буду очень рад, если вы приедете ко мне в Лозанну.

Джейн сердечно попрощалась с юношей и, только войдя в лифт, сообразила, что Макс так и не сказал ей, где скрывается фон Шлейгель.

* * *

Люк закончил разговор с метрдотелем ресторана в гостинице, где жила Джейн, и теперь ошеломленно глядел на телефон. Странное поведение Джейн объяснялось очень просто: она ушла на свидание.

Люк позвонил ей гораздо раньше, чем предполагал, потому что управляющий «Гранд-отеля» прислал Дженни огромную коробку шоколада и целый поднос пирожных. Девочка объелась сладостей и отказалась идти на ужин. Люк узнал расписание поездов и решил сообщить Джейн точное время отправления. В номере Джейн не было, но консьерж сказал, что она ужинает в ресторане.

– У вас что-то срочное?

– Мне нужно сообщить ей время отправления поезда.

– Я соединю вас с метрдотелем, – предложил консьерж.

– Спасибо, – ответил Люк.

Метрдотель взял трубку и осведомился:

– Мсье Рэйвенс, вы ищите мадемуазель Эплин?

– Да.

– Простите, им только что подали горячее. Если вы настаиваете, я ее приглашу.

Люк замялся, не зная, что предпринять.

– Спутник мадемуазель Эплин предупредил меня, что у них мало времени, они задерживаться не будут, – пояснил метрдотель.

Люк вздрогнул, услышав, что Джейн ужинает с неизвестным мужчиной.

– Нет-нет, не стоит прерывать их трапезу, – ответил он и резко попрощался.

«Джейн мне солгала! – возмущенно подумал он, вспомнив ее небрежное замечание о многочисленных приглашениях. – Наверняка она согласилась встретиться с одним из своих поклонников!» Ее предательство задело его до глубины души.

– Пап! – окликнула его Дженни.

Люк не ответил, рассеянно уставившись в окно, на залитые дождем парижские улицы. На город опустились серые осенние сумерки.

– Пап, что случилось?

– Ничего, – резко ответил он. – Я задумался. Слушай, а зачем нам ждать до завтра? Давай прямо сейчас поедем в Прованс.

– Ты что, с ума сошел? Ночь же!

– Без четверти шесть, ранний вечер. Поезд отходит в полвосьмого, мы успеем.

– Куда ты так торопишься? – удивилась Дженни.

– От ужина ты отказалась, так что нас здесь ничего не держит. Представляешь, завтра утром мы проснемся в новом городе…

– А как же Робер? Ты же не знаешь, где он теперь живет, – возразила девочка.

– Ну и что? – пожал плечами Люк. – Возьмем напрокат машину, съездим в Люберон. Как захотим, так и сделаем, мы ведь сами по себе, ни от кого не зависим.

– Ура, приключение! – воскликнула Дженни.

– Спорим, я быстрее соберусь?! – подзадорил ее отец и позвонил консьержу: – Пришлите носильщика, пожалуйста. Мы уезжаем. И прошу вас, если вдруг мне позвонят, не соединяйте.

Люк прекрасно понимал, что ведет себя по-детски, но, затаив обиду, не хотел объясняться с Джейн. Она оскорбила его чувства, он не мог простить ей предательства и теперь мечтал только об одном: поскорее уехать из Парижа, хотя это и создавало непредвиденные осложнения для выполнения его плана. Если бы Джейн поехала в Прованс, Люк оставил бы их с Дженни в Сеньоне, а сам отправился бы в Фонтен-де-Воклюз. «Ничего, – решил Люк. – Я что-нибудь придумаю».

Он торопливо написал записку управляющему гостиницы с благодарностью за радушный прием. Для Джейн Люк сочинил короткое письмо.

– Пап, я готова! – заявила Джейн.

В дверь постучали.

– Это носильщик! Надевай пальто, – сказал Люк, надписывая конверт. – Ну, пошли!

Он подхватил портфель и вышел из номера.

Через десять минут они уже мчались в такси по залитым дождем парижским улицам, направляясь к Лионскому вокзалу. Люк печально улыбнулся дочери, укоряя себя за трусость.

Дженни как будто почувствовала его настроение и пробормотала:

– Мне почему-то кажется, что мы сбежали.

Люк с облегчением вздохнул: дочь ни слова не сказала о Джейн.

* * *

– Прошу прощения, мадам, мсье Рэйвенс просил его ни с кем не соединять, – произнес консьерж.

– Он в номере?

– Простите, я не знаю.

– Меня зовут Джейн Эплин, мсье Рэйвенс ждет моего звонка. Будьте добры, дайте ему знать, что…

– Мадам, его нет в гостинице.

– Да-да, он ушел ужинать с дочерью…

– Нет, мадам, видите ли, они рассчитались и уехали.

– Уехали? – ошарашенно переспросила Джейн.

– Да.

– Не может быть!

– Мадам, я совсем недавно вызвал им такси.

– А вы не знаете, куда они направились?

– К сожалению, нет.

– Может быть, вы спросите у швейцара? – спросила она, догадываясь, что консьерж ей ничего не скажет.

– Мадам, правила не позволяют нам сообщать подобную информацию посторонним.

– Да-да, я понимаю, – вздохнула она.

– Но мсье Рэйвенс оставил для вас письмо…

– Отлично! Прошу вас, пошлите его мне с нарочным. Немедленно, – попросила Джейн.

– Будет сделано, мадам.

Джейн опустила телефонную трубку на рычаг и задумалась. Что произошло? Успел ли Макс поговорить с Люком? Неужели Люк в одиночку отправился в Прованс? Почему он не позвонил?

Она решила дождаться посыльного в фойе, надеясь, что письмо объяснит причину внезапного отъезда Люка, и изумленно заметила, как в гостиницу вошел Макс.

– Ох, Джейн, простите, не ожидал вас здесь увидеть.

– А я – вас, – досадливо заметила она. – Что случилось?

– Я опоздал, – смущенно признался он. – Люк с Дженни уже уехали.

– Да, я знаю. А вам известно, куда они отправились?

– Швейцар вызвал такси до Лионского вокзала. Люк едет в Прованс.

– О господи!

– Ну, нам никто не помешает поехать за ними, – сказал Макс.

– Вы серьезно?

– Вполне. На вечерний поезд мы опоздали, придется сесть на утренний.

– И куда мы с вами отправимся?

– В Фонтен-де-Воклюз, в окрестностях Л’Иль-сюр-ла-Сорг.

– Люк собирался посетить Мон-Муше, – вспомнила Джейн.

– Это неважно, – возразил Макс. – Даже лучше, если мы первыми доберемся до Фонтен-де-Воклюза. Я выясню расписание поездов и сообщу вам.

Они с Максом попрощались. Едва юноша ушел, явился посыльный из «Гранд-отеля».

– Мадам Эплин, для вас письмо, – сообщил ей консьерж.

– Да, спасибо, – ответила Джейн, взяла со стойки конверт и торопливо направилась к себе в номер, сгорая от желания прочесть послание Люка.

В лифте она столкнулась с парой американцев, судя по всему, впервые приехавших в Париж. Девушка непрерывно хихикала, а ее спутник ласково целовал ее в висок. Джейн искоса поглядела на них, втайне завидуя счастливым влюбленным.

– Ой, простите, – сказала хохотунья. – Мы молодожены.

Джейн вежливо улыбнулась и вышла из лифта, как никогда остро ощущая свое одиночество.

К двери номера она подбежала, с трудом сдерживая слезы. Ключ упал на пол, она неловко подобрала его, завозилась с замком. Войдя в комнату, она прислонилась спиной к двери и обессиленно вздохнула, потом подошла к расстеленной кровати и присела на краешек, глядя на зажатый в руке конверт, надписанный бирюзовыми чернилами. Люк не переставал поражать ее: сильный, напористый, уверенный в себе мужчина, не сломленный жизненными трагедиями и сохранивший в себе способность мечтать и романтические устремления. Он выращивал лаванду – и доблестно сражался с фашистами, проявляя необычайную смелость и отвагу в бою. Он, человек с душой поэта, безжалостно убивал врагов; он оплакивал трагическую смерть жены, однако относился к Джейн так, словно для него не существовало других женщин.