Юлия Леонова - Клятва Гиппократа

Дарья с тревогой наблюдала за перестрелкой глазами между братом и его новой секретаршей. Девушка, конечно, очень красива, ничего не скажешь, но неужели Ник пал жертвой ее чар?

Сегодня я получила подтверждение тому, что моя задумка удалась. Когда утром меня выворачивало наизнанку в ванной, мне одновременно было и радостно и страшно. Я боялась реакции Никиты на это известие, поэтому решила потянуть время, до тех пор, когда предпринимать что-либо уже станет бессмысленно

Я заметила, перемены, произошедшие с Никитой. Он все чаще приходил домой поздно, при этом, когда я пыталась до него дозвониться, как правило, его мобильник был отключен. Он объяснял это, то тем, что разрядилась батарея, то тем, что была важная встреча, и он не хотел, чтобы кто-нибудь помешал. Ночью, ложась со мной в постель, он, ссылаясь на усталость, отворачивался и засыпал. Мы практически совсем перестали заниматься любовью. Интуитивно я чувствовала, что у меня появилась соперница. Кто она? Представляя его в объятьях другой женщины, мне хотелось завыть, как волчице. Милый любимый, что же ты с нами делаешь?! Как мне вернуть тебя обратно?! Я не могу без тебя.

Никита чувствовал, что с каждым днем все глубже и сильнее запутывается в паутине лжи. Замечал растерянный и тревожный взгляд Маши. Пора кончать с этим, решил Кузнецов, пока не поздно. Утром, придя на работу, Ник нажал кнопку селектора.

— Яна, зайди, — коротко бросил он.

Девушка открыла дверь и остановилась на пороге.

— Заходи и дверь прикрой, — произнес Ник, глядя на нее виноватым взглядом.

Яна мгновенно просчитала ситуацию. Он решил с ней порвать. Э нет, дорогой, так дело не пойдет, подумала она.

— Никита, мы должны поговорить, — решила она опередить его, — я честно не хотела, чтобы так случилось, но это все-таки произошло.

— Что произошло? — спросил Никита, уже догадываясь о том, что сейчас будет сказано.

— Я жду от тебя ребенка. Тебе решать, как поступить, но аборт я делать не буду.

Ник запустил свою пятерню в густые волосы.

— Мать твою! — с чувством произнес Кузнецов.

Яна всхлипнула и закрыла лицо руками, сквозь пальцы, наблюдая за его реакцией.

Ник встал из-за стола и подошел к ней, обнял за плечи. Ее голова опустилась на его плечо.

— Яна, я не брошу ни тебя, ни ребенка и буду помогать материально, но с женой разводиться не стану, — тихо, но твердо сказал Кузнецов.

Девушка подняла заплаканные глаза.

— Ты мне нужен весь, без остатка, я больше не могу делить тебя другой женщиной. Ник, ты любишь меня?

— Мне хорошо с тобой, было, — добавил он, — но я люблю свою жену и поэтому наши отношения пора прекратить.

Неизвестность пугала меня сильнее, чем самое плохое известие. Утром я съездила к врачу на прием, сделала ультразвуковое исследование. Беременности было уже восемь недель. Плод был один и на данном этапе все было в порядке. Врач меня успокоил, никаких осложнений возникнуть не должно, я вполне здорова и могу выносить и родить здорового малыша.

Спеша поделится новостью с супругом, я не стала дожидаться, когда он приедет домой и решила поехать к нему в офис. Пробегая через приемную, я заметила, что его секретаря нет на месте. Ну, и ладно, могу я войти в кабинет собственного мужа без приглашения. Я распахнула дверь и застыла на пороге не в силах поверить тому, что увидела.

Никита обнимал, ее. Так это она моя соперница. В сердце впилась игла боли, ком в горле мешал дышать. В ушах зашумело, и я почувствовала, как меня затягивает темный водоворот.

Кузнецов обернулся на звук открывшейся двери. На пороге стояла Маша. Ник видел, как с лица жены исчезают все краски, Маша покачнулась, и сползла по стенке на пол. Он бросился к ней, поднял, и положил на диван, опустился рядом на колени.

— Что стоишь, воды принеси! — прикрикнул он на Яну.

Никита расстегнул шубку жены.

— Маша, Машенька, милая, прости меня, — шептал Кузнецов, обнимая ее и укачивая как ребенка.

Яна закусила губу. Не бросит он жену это даже дураку понятно. Кажется она сделала ставку не на того мужика. Но придется идти до конца. Девушка бросилась в приемную, налила в стакан воды из диспенсера, и вернулась в кабинет шефа.

— Поставь и уйди, — отдал команду Кузнецов.

Я медленно приходила в себя. Открыв глаза, увидела обеспокоенное лицо мужа, склонившегося надо мной. Вместе с сознанием вернулись воспоминания об увиденном объятии любовников. В том, что они любовники, я нисколько не сомневалась. Собрав все силы, я села на диване. Меня затрясло. Господи, только не дай мне разрыдаться перед ним. Не хочу, чтобы он видел, как мне больно.

— Руки убери, — посмотрела я в глаза супругу.

— Маша, прости меня, — покаянно произнес Никита.

Я отрицательно покачала головой.

— Не могу, Ник. Не могу! Не могу! Видеть тебя не могу! За что!?

— Маш, я порвал с ней, клянусь!

— Я тебе не верю. Все, Никита, я ухожу, — поднялась я с дивана.

— Маш, пожалуйста, давай поговорим.

— Не о чем нам с тобой Кузнецов говорить. Ты лгал мне все это время, ты мне врал!

Выйдя из его кабинета, я хлопнула дверью. Решение созрело мгновенно. Я не могу сейчас находиться рядом с ним. Видеть его каждый день, это значит, каждый раз вспоминать о его предательстве. Мой загранпаспорт в полном порядке, у мальчишек тоже. Мы полгода назад ездили к бабушке с дедушкой в Лос-Анджелес. Сев в машину, я набрала Настю.

— Настя, собери мои вещи и вещи мальчиков, мы едем к бабушке с дедушкой. Да, Настя, прямо сейчас, поторопись, пожалуйста.

Прямо от офиса я поехала к авиакассам.

Домой я возвращалась уже с купленными билетами. Рейс вылетал через три часа. Должна успеть.

— Мне надо побыть подальше от него, подумать. Господи дай мне силы, чтобы научиться жить без него.

После ухода Маши Никита пошел в кабинет к Артуру. Не спрашивая разрешения, достал из шкафа дежурную бутылку коньяка и два фужера. Налил каждый до половины. Ковалев вопросительно уставился на Ника. Он знал, что у того шашни с Яной, но не хотел вмешиваться. Все-таки это дела семейные, сам разберется.

— Рассказывай, — бросил он.

Ник, осушил фужер одним глотком.

— Даже не знаю, с чего начать.

— Да, уж начни с чего-нибудь.

— Маша узнала про Яну, — тихо сказал Кузнецов.

— Как?

— Приехала утром и застала нас с ней в моем кабинете.

Ковалев вздохнул.

— Ну, что тебе на это сказать? Сам виноват, как не крути. Маша где?

— Домой поехала.

— Ну а ты почему до сих поре еще здесь. Езжай, в ноги падай, прощения проси, делай что-нибудь, если не хочешь ее потерять.

— Это еще не все проблемы. Яна беременна.

— Денег дай. Пусть аборт сделает. Учить тебя что ли надо? Все, Ник, езжай к жене, пока не поздно. Насколько я Машу знаю, она сидеть, сложа руки, не станет.

Никита гнал машину по обледеневшему шоссе. Внедорожник заносило на крутых поворотах. Въезжая в ворота дома, он увидел машину супруги на площадке перед домом.

— Маша! — крикнул он, входя в дом.

Из кухни вышла Настя.

— А их нет.

— Как нет?

Ник схватился за грудь, рванул пуговицы на пальто. Стало тяжело дышать. Боль сдавила грудь.

— Мария Антоновна и мальчики уехали в аэропорт два часа назад.

— Два часа?! — прошептал Кузнецов побелевшими губами.

Он знал, когда вылетает рейс на Лос-Анджелес. Он опоздал, она его бросила. Это не просто показная акция. Она его действительно бросила.

Ник напился. Он с трудом понимал, что делает. Сев за руль, он отправился к дому Яны. Чудом, не разбившись на сколькой дороге, он подъехал к дому своей любовницы, поднялся на ее этаж, и позвонил в дверь. Яна открыла дверь сразу, как будто ждала его приезда.

— Она меня бросила, бросила, понимаешь, — заплетающимся языком произнес Кузнецов, и ввалился в прихожую.

Ну, что ж, удача явно на ее стороне, усмехнулась Яна. Придется и в самом деле от него забеременеть.

Никита проснулся поздним утром. Голова болела с похмелья. Оглядевшись, понял, что он в квартире у Яны. Что он здесь делает? Нахлынули воспоминания о вчерашнем дне. Ой, дурак, схватился за голову Кузнецов. Яна вошла в спальню, и протянула ему кружку кофе.

— С добрым утром, любимый.

Никита молча, из под нахмуренных бровей, разглядывая ее, сделал глоток обжигающего напитка.

— Тебе даже нечего мне сказать, — обиженно произнесла девушка.

Кузнецов не хотел ее видеть. Но она-то не виновата, он сам вчера напился и приперся к ней.

— Ян, я тебе еще вчера все сказал. Эта ночь не изменила ничего, — сказал Ник, выбираясь из постели и одеваясь, не глядя на нее.

Посмотрев на часы, он набрал домашний телефон родителей Маши.

— Ирина Сергеевна, здравствуйте, — поздоровался с тещей Кузнецов, — можно мне с Машей поговорить.

Выслушав ответ, Ник тяжело вздохнул, и отключил телефон. Ничего удивительного, что Маша не захотела с ним разговаривать, он и сам себе был противен, что же говорить о ней.

Ник звонил каждый день, но я не могла найти в себе силы поговорить с ним. Мне казалось, что стоит только мне услышать его голос, и я плюну на свою растоптанную гордость и уязвленное самолюбие, и вернусь к нему.

Вместо этого я позвонила Оленьке, и попросила найти хорошего адвоката. Через две недели документы на развод были готовы. Я особо настояла на том, что никаких претензий имущественного или финансового характера к своему супругу не имею.

Никита был в офисе, когда в его кабинет вошел представитель хорошо известной в городе адвокатской конторы и вручил ему документы о разводе. Ник расписался в получении бумаг, и снова набрал знакомый номер телефона.

На этот раз я подошла к телефону. Я знала, что он позвонит, и ждала этого звонка.

— Привет, — произнес он.

— Здравствуй, Никита.

— Маша, я приеду и мы поговорим.

— Не надо. Никита. Не приезжай. Зря потеряешь время. Я своего решения не изменю. Я не буду препятствовать твоему общению с мальчиками, но вместе мы уже не будем никогда.

— Маш, мне не жить без вас. Вы все, что у меня есть.

— У тебя есть Яна. Не звони мне больше, не надо. Просто отпусти и не мучай больше. Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать. Прощай, Никита.

Я положила трубку, слезы полились нескончаемым потоком. Как мне теперь жить с этим. Хуже всего было объясняться с сыновьями. Они очень скучали по отцу, и бесконечно задавали вопросы о том, когда он приедет, или когда мы поедем домой.

В конце марта Кузнецов все-таки подписал документы о разводе, и я получила свободу. Свободу, которая была мне не нужна, я просто не знала, что мне с ней делать. В нем был весь смысл жизни, а теперь, когда он был потерян для меня навсегда, время словно остановилось. Я пребывала в каком-то странном состоянии вне времени, вне пространства, вне бытия. Жизнь проходила мимо, а я как бы смотрела на все со стороны. Моя депрессия закончилась вместе с первым толчком малыша. Ребенок Никиты. На глаза снова навернулись слезы, но это уже были слезы, скорее радости, чем горя. Ультразвуковое исследование показало, что у меня снова будет мальчик.

Не смотря на то, что я отказалась от всех претензий имущественного характера, Кузнецов открыл на мое имя довольно крупный счет. Сначала я хотела отказаться, но потом подумала о будущем сыновей. Мне его деньги не нужны, а вот у мальчишек вся жизнь впереди, с этими деньгами я смогу дать им хорошее образование, всем троим уже.

Яна знала, что Никита развелся с женой. С работы она уволилась, но продолжала собирать любую информацию о нем. Та последняя ночь с Ником принесла свои плоды. Сделав тест, Яна убедилась, что беременна. Девушка сходила к гинекологу, прошла ультразвуковое исследование, собрав все бумажки, она отправилась в его загородный дом.

Ник последнее время редко появлялся в офисе. Поговаривали, что он пьет. Все дела он свалил на Артура и Дашу. Дашка была в шоке, от того как быстро разрушились отношения брата и Маши. С Никитой предпочитала не общаться, так как была уверена, что не сдержится, и наговорит тому кучу гадостей. Зато она часто звонила Маше. По ее голосу Даша понимала, что бывшая жена брата находится в жесточайшей депрессии. Она несколько раз порывалась съездить к ней, но ее остановил Артур.

— Не надо, Даш. Ты ей только хуже сделаешь, так она быстрее обо всем забудет.

Приехав на такси к дому Кузнецова, Яна нерешительно нажала кнопку домофона. Ей ответил женский голос.