Юлия Леонова - Клятва Гиппократа

— Кто там?

— Это знакомая Никиты Андреевича, он дома? — спросила девушка.

Щелкнул замок, и калитка открылась.

Яна вошла во двор. Прямо дворец, рассматривала она дом. Никита встретил ее в холе. Он был небритый, под глазами залегли черные круги, резче обозначились складки около губ.

— Зачем пришла?

Вместо ответа Яна молча протянула ему справку от гинеколога и результаты ультразвукового исследования.

Прочитав бумаги, Кузнецов долго молчал. Затем последовал тяжелый вздох. Никита взял с вешалки пальто.

— Пойдем.

— Куда? — удивилась Яна.

— Заявление в ЗАГС подавать.

Девушка ликовала, получилось. У нее получилось. Пусть теперь ее подружки все умрут от зависти. Она всегда знала, что природа не просто так наделила ее такими внешними данными.

Жизнь постепенно налаживалась. В августе родился Николай Никитович Кузнецов. Если Антон и Андрей были точной копией отца, то Ник младший больше походил на меня. У него были такие же светлые волосы. В три месяца мы уже знали, что у него будут карие глаза.

Созвонившись с Машей, и получив разрешение на встречу с детьми, Никита собрался в Штаты. Яна закатила истерику, но ему было плевать на нее. Она получила то, что хотела, так какого черта ей еще от него нужно. Девочке, которую родила вторая жена, исполнилось полтора месяца. Дочь назвали Вероникой. Глядя на нее Никита не испытывал отцовских чувств. Она оставалась для него чужой. Он не мог полюбить этого ребенка, потому что само ее существование напоминало ему о чудовищной ошибке, которую он совершил, хотя девочка была ни в чем не виновата. Яна тоже не интересовалась дочерью. Для нее она была средством достижения цели.

Прилетев в Штаты и увидев Машу с младшим сыном на руках Кузнецов сломался. Сидя в саду за домом ее родителей Ник плакал как ребенок. Там его нашла Маша.

Я смотрела на него, и у самой сердце сжималось от боли за него, за себя, за детей. Я чувствовала его боль и отчаяние как свои собственные. Хотелось подойти, обнять. Поздно, для нас теперь слишком поздно. Ничего нельзя изменить или исправить. Проведя с мальчиками четыре дня, он улетел. Все это время он провел в гостинице недалеко от нашего дома.

Яна, не стесняясь тратила деньги Кузнецова на себя любимую. Шубка, драгоценности, Порше Кайен, салоны красоты. Ребенка она бросила на няню и теперь отрывалась на всю катушку. Модные тусовки, ночные клубы. Благо муж никогда не интересовался тем, как она проводит время. Ему вообще было наплевать на все кроме бизнеса и его бывшей семьи в Штатах. Ник уезжал к ним каждые три месяца. Яна знала, что у них с Машей родился третий ребенок уже после развода. Она до сих пор не могла поверить в свою удачу. Это же надо быть такой дурой, чтобы, будучи беременной от мужика, уступить его другой, недоумевала она над поступком Маши.

Вероника подрастала. В свои полтора года, она очень сильно была похожа на мать. Такие же черные волосы и ясные голубые глаза. Девочка росла предоставленная самой себе. Отец с трудом выносил ее присутствие. Матери она была не нужна. Единственным близким человеком была няня. Настя горестно вздыхала над судьбой несчастного ребенка. Это же надо, сирота при живых родителей. Яну она терпеть не могла, но вот ее дочка была единственной радостью с тех пор как уехала Маша.

Михаил вернулся в родной город. За прошедшие семь лет, многое изменилось. Трудно в тридцать два года жить без цели в жизни, как перекати поле. С наркотой он завязал. Он повзрослел, наконец, научился жить своим умом, а не по указке матери. Жизнь за границей оказалась не такой красивой, как представлялась ему вначале. Вырученные от продажи имущества деньги Маргарита полностью прибрала к рукам, и он был вынужден сам зарабатывать себе на жизнь. В общем, жизнь его основательно потрепала, преподав ох, какой горький урок. Ему очень хотелось помириться со старшим братом, но он не представлял, как дать Никите знать о своем возвращении. Ничего не придумав, Михаил решил сходить куда-нибудь. Сидеть одному в номере гостиницы было совершенно невыносимо.

Сидя в ночном клубе за столиком, Михаил лениво разглядывал толпу. Его внимание привлекла сексапильная брюнетка. Девочка отрывалась на всю катушку. Было видно, что она приняла уже изрядную долю алкоголя, но это ее не останавливало. Миша видел, как она нетвердой походкой направилась к бару, и опрокинула в себя очередную порцию текилы.

Яна заметила, что симпатичный брюнет за угловым столиком уже довольно долго и бесцеремонно ее разглядывает. Выпив рюмку текилы, она, покачиваясь на высоких шпильках, направилась в его сторону. Дойдя до столика, девушка плюхнулась к нему на колени.

— Привет, сладкий. Ты здесь один?

— Уже нет, — ответил, улыбаясь парень.

— Так может, пойдем отсюда, — игриво произнесла она, проведя пальчиком по его губам.

Вместе они вышли из клуба. Девица направилась прямо к стоящему на парковке джипу. Щелкнула брелоком сигнализации.

— Может, я поведу? — спросил Михаил, опасаясь за ее состояние.

— Расслабься. Здесь недалеко.

Яна имела ввиду свою бывшую квартиру.

Девушка села за руль и завела двигатель.

— Поехали! — Яна врубила музыку на всю громкость.

Выезжая со второстепенной дороги, она даже не глянула по сторонам. Михаил успел заметить фары, приближающегося на большой скорости большегрузного автомобиля. Грузовик затормозил, но слишком поздно. Он смял Порше Кайен как консервную банку. Девушка погибла на месте, так как удар пришелся на сторону водителя. Когда подъехала скорая, Михаил был еще жив.

Никиту разбудил звонок Ковалева.

— Ник, у меня чертовски плохие новости.

Кузнецов напрягся.

— Говори.

— Яна попала в ДТП. Погибла на месте.

По голосу Артура Ник понял, что это еще не все.

— Что еще?

— С ней был твой младший брат.

— Черт. Что с ним?

— Пока жив. В больнице.

— Еду.

Судьба Яны мало волновала Никиту. С тех пор как они зарегистрировали свои отношения, каждый из них жил своей жизнью. Кроме того, что Яна без зазрения совести пользовалась его кредиткой их больше ничего не связывало. Кузнецов ни разу больше не был близок со своей так называемой женой. Известие о том, что она погибла, опечалило его лишь в той степени, что теперь бульварная пресса, не стесняясь, будет трепать его имя на страницах своих изданий. Он теперь жил от встречи до встречи с Машей. Ник безумно скучал по ней. Он понимал, что сам собственными руками разрушил все, что было ему дорого, но не видел, как можно вернуть все на круги своя.

Еще был младший брат, который, возможно, находится при смерти.

Никита вошел в приемный покой. Ковалев встретил его там.

— Как он? — задал вопрос Кузнецов.

— Плохо, — ответил Артур.

Ник прошел в палату. Михаил открыл глаза, и посмотрел на брата.

— Ник, прости меня. Я не знал, что она твоя жена. Я бы никогда… Прости… за все. — слова давались ему с огромным трудом.

Никита сел на стул рядом с кроватью, взял руку брата и сжал в своих руках.

— Миш, молчи, тебе нельзя говорить. Мы потом все обсудим.

На лице Михаила мелькнула слабая улыбка.

— Не будет потом… я чувствую… костлявая рядом совсем, — он закашлялся, из уголка рта тонкой струйкой потекла кровь, — прости…

Кузнецов, видел, как стекленеет взгляд брата, безжизненные пальцы выскользнули из его ладони.

Выйдя из палаты, Никита со всего размаху впечатал кулак в стену. Обернувшись, он увидел Дашку, которая плакала, вздрагивая на плече у мужа.

Мне позвонила Даша, и прерывая свой рассказ рыданиями рассказала о трагичных событиях произошедших накануне. Всю ночь я не могла спать. Господи, как он там сейчас. И девочка, она же теперь без мамы осталась. Такая маленькая и никому ненужная. Каждый раз, когда Никита приезжал к нам, я пыталась расспросить его о дочери, но он только отмахивался. У меня создалось впечатление, что он ее не любит, и вообще жалеет о ее появлении на свет. Промучившись еще три дня, я купила билеты, и полетела к ним.

О своем приезде я сказала только Ольге, она то и встретила меня в аэропорту. Входя в дом, где когда-то была так счастлива, я испытывала смешанные чувства: сожаление о безвозвратно утерянном доверии, радость от того, что снова вижу эти стены. Неизменным осталось только одно. Я так и не смогла избавиться от чувства, которое навеки связало меня с моим мужем. Я все еще любила его, но теперь к этой любви примешивался какой-то оттенок горечи. Навстречу мне вышла Настя. К ее ногам жалась худенькая черноволосая девочка. Я подошла и опустилась на колени рядом с ребенком. Она уставилась на меня огромными печальными голубыми глазами. Я протянула руки.

— Иди ко мне.

— Мама? — тихо спросила она, и доверчиво шагнула ко мне.

Прижимая ее к себе, я чувствовала, как слезы бегут по щекам, смывая все: боль, обиду, отчаяние. Я так хотела девочку, бог дал мне ее. Правда вместе с ней мне придется принять и ее отца. По прошествии времени, я успела смириться с этой потерей и теперь судьба давала мне шанс начать все сначала. Конечно, будет тяжело все забыть, да и, наверное, я не смогу этого сделать, но ради того, чтобы четыре маленьких человечка были счастливы, стоит хотя бы попытаться.

Похороны были тягостными. Всегда, когда хоронят молодых, тяжело смириться с такой утратой. Мать Яны смотрела на меня, как на виновницу всех бед ее дочери. Мне было жаль ее. Разве я виновата в том, что Яна разрушила нашу семью. Это никому не принесло в итоге счастья. Ни ей, ни Нику, ни мне. Никита был чернее тучи. Он все корил себя, что не успел сказать брату, что не держит на него зла.

Вечером, когда мы остались с ним вдвоем, я завела разговор о Веронике.

— Что ты думаешь дальше делать? — спросила я, кивая головой на ребенка, который играл на ковре около камина.

— Не знаю. Наверное, бабушке отдам, — пожал он плечами.

— Ник, она ни в чем не виновата, найди в своем сердце место и для нее.

— В моем сердце есть место только для тебя и мальчиков, — ответил Кузнецов, и посмотрел мне в глаза.

— Я вернусь, если она останется с нами, — кивнула я на Веронику.

Никита был очень удивлен словами жены. Он-то полагал, что Маша даже видеть Нику не захочет.

— Маш, у тебя самое большое и доброе сердце, — ответил Ник, — я тебя не заслуживаю.

— Не заслуживаешь, — кивнула головой Мария, — придется заслужить. Завтра я поеду за мальчишками.

— Мы вместе поедем, — возразил Кузнецов.

— Не залезешь, потому что ты девчонка и трусиха, — сказал Антон, глядя на младшую сестру.

— А вот и залезу, — тряхнула темными кудрями пятилетняя Ника, и стала карабкаться на кривой ствол старого ясеня во дворе дома.

Ника, слезай, — закричал Андрей, — Не слушай его.

Девочка закусила дрожащую нижнюю губу.

— Не могу.

— Папа, папа, Ника на дерево залезла, а слезть не может, — выпалил Коля, вбегая в дом.

— Господи, да зачем же она туда полезла, — всплеснула руками Настя.

— Ее Антон дразнил, вот она и залезла, — сдал старшего брата Николай.

Никита стремительным шагом вышел во двор. Подойдя к дереву, отвесил Антону легкий подзатыльник, и протянул руки к девочке.

— Прыгай, принцесса, я тебя поймаю.

— Честно, честно? — спросила Ника.

— Честно, — улыбнулся Никита.

Ника зажмурилась, и оторвав руки от ветки, упала прямо в сильные руки отца.

— Папочка я так люблю тебя и мамочку, — прошептала Ника, прижимаясь своей щечкой и щеке отца.

— И мы вас всех любим, — сказала я, забирая Нику из рук мужа.

— Вы — моя жизнь, — тихо произнес Никита, обнимая меня за плечи, — я никогда не забуду, что ты для меня сделала.

— Не для тебя, для нас, — поправила я супруга, — мы как две половинки одного целого всегда должны быть вместе, иначе жизнь теряет смысл.