Юлия Леонова - Клятва Гиппократа

В прихожей рядом с Ковалевым стояла очень красивая рыжеволосая девушка.

— Артур, что происходит? Куда Никита подевался? Я третий день не могу до него дозвониться, — быстро говорила незнакомка.

Да Машенька, раскатала ты губу, вон у Кузнецова какая мадмуазель, ты ей даже в подметки не годишься, опечалилась я.

— Даш, все нормально, он в Корее на переговорах, — успокаивал девушку Артур.

— Почему он мне ничего не сказал. Я просто с ума можно сказать схожу, а вы… Конспираторы х…вы.

Девушка повернулась, и наши взгляды встретились.

— Ой, извини, ты не один, — смутилась она, — я пойду, не буду мешать.

Она так стремительно выскочила за дверь, что я даже не успела поздороваться.

Дарья вихрем слетела по ступенькам в подъезде, и запрыгнула в свою машину. Слезы градом полились по щекам. У него есть другая, а ты на что рассчитывала, ругала себя девушка. Ты для него всегда была только младшей сестрой лучшего друга.

Она влюбилась в Артура, когда была еще совсем девчонкой.

Когда брат вернулся из Чечни, и поселился у них, она частенько стала бывать в его комнате. Никита ей очень нравился и они очень быстро сблизились. Первый раз она увидела Ковалева на армейской фотографии, которая стояла на столе и Никиты и сразу поняла, что пропала. Реальная встреча со своим кумиром превзошла все ее ожидания. Она хвостиком бегала за ним, но Артур ее упорно не замечал. Даже, когда она уже повзрослела, он продолжал относиться к ней как к младшей сестренке Ника.

— Ты есть хочешь? — спросил меня Артур.

Тут только я вспомнила, что целый день ничего не ела. Утром я всегда пью только кофе, в обед была страшная запарка, привезли тяжело раненных после автомобильной аварии, но, а вечером помешал незваный гость.

— Хочу, — ответила я.

— Могу предложить только пельмени, — улыбнулся Артур.

— Годится.

Через полчаса мы сидели с ним на кухне и с аппетитом уминали магазинные пельмени из пачки.

— Артур, как Никита? — осмелилась я задать, волнующий меня вопрос.

Он поднял голову, и посмотрел мне в глаза.

— Тебе на самом деле это интересно?

— Было бы неинтересно, не спрашивала бы, — раздраженно ответила я.

— Нормально, насколько это возможно в данной ситуации.

— Я могу его увидеть?

— Пока нет, — отрезал Артур, — За тобой и за мной могут следить.

— Понятно. А почему вы в полицию не обратитесь?

— Это сложно объяснить, скажем, так, здесь замешаны родственные связи, такой скандальчик в благородном семействе на всеобщее обозрение выносить не стоит.

— И как долго я теперь буду находиться в твоем обществе?

Артур усмехнулся.

— А мое общество так тебе неприятно? — спросил он.

— Я этого не говорила. Просто у меня есть своя жизнь, хотелось бы к ней вернуться.

— В ближайший месяц это вряд ли, — спокойно ответил он.

— Месяц!? Да вы что с ума все посходили что ли?

Артур в раздражении бросил вилку.

— Ну, нет, чтобы спасибо сказать, за то, что ей можно сказать жизнь спасли, еще и возмущается!

— А по чьей это милости мою жизнь вообще спасать пришлось, — не осталась я в долгу.

Мы сверлили другу друга рассерженными взглядами.

— Так все! Хватит! Всем спать! — скомандовал Ковалев.

Боров, побаиваясь, вошел в апартаменты к Лешему. Крутой нрав хозяина был ему хорошо известен.

— Ну, Где девчонка? — спросил тот.

— Прокол вышел. Это Ковалева пассия оказалась.

— Уверен?

— Он мне сам об этом сказал, — потирая затылок, ответил Боров.

— Хреново. Ищите. Проследите за Ковалевым, он, конечно, не дурак, но чем черт не шутит…

Никита не привык проводить дни в вынужденном безделье. Отсутствие возможности чем-либо заниматься, сводило с ума. И если в физическом плане, он был сейчас не на что не способен, зато голова работала четко и ясно.

Его посетила гениальная мысль. Рита объявила на него охоту, потому что его наследником является ее сын Михаил. Нужно просто написать завещание и все вопросы отпадут сами собой, а главное довести до сведения Маргариты Павловны, что даже в случае его смерти, она ничего не получит.

Кузнецов попросил Олега привезти ноутбук, и принялся за работу.

Он набросал в общих чертах документ, который Олег переслал электронкой с ближайшего почтового отделения в офис юриста Холдинга.

В составленном завещании своей единственной наследницей он указал сестру Дарью, особым условием поставил то, что вступить в право наследования она сможет лишь по достижению тридцати лет, а до тех пор всеми его средствами распоряжаться имеет право исключительно Ковалев Артур Станиславович. Очень довольный собой, он связался с Артуром через Олега и, попросил устроить все как можно скорее.

Спустя неделю Артур навестил Маргариту Павловну. Нельзя сказать, что она очень обрадовалась, увидев его на пороге своего дома, но вида не подала.

— Чему обязана? — голос ровный лишенный каких бы то ни было эмоций.

— Никита привет просил передать, — вручил ей конверт с копией нотариально-заверенного завещания Артур.

— Спасибо, — ответила Рита.

Вскрыв конверт, после ухода Артура, она была просто в ярости. Он ее перехитрил. Теперь даже, если Кузнецов умрет, ни она, ни Михаил не получат ничего. Пытаться повлиять на Дарью тоже не имеет смысла, до ее тридцатилетия еще целых восемь лет.

— Сукин сын! — выругалась Рита, набирая телефон Лешего.

— Это ты мне? — обиделся тот.

— Извини, конечно, не тебе. Все отменяется.

— То есть как? — удивился Леший.

— Этот сукин сын написал завещание, по которому все отходит Дашке по достижению ей тридцати лет, а пока всем в случае его смерти будет заправлять Ковалев.

— Твою мать! — с чувством произнес Леший, — я всегда знал, что Никита умный мужик, быстро он сообразил. Что планируешь делать дальше?

— Пока не знаю. Дождусь его возвращения. Не думаю, что он решит от меня избавиться.

Никита позвонил мачехе спустя два дня.

— Слушай меня внимательно, — начал он без предисловия, — ты вместе с Михаилом в течение недели покинете пределы нашей необъятной родины навсегда, только в этом случае я не пойду в полицию.

— У тебя нет доказательств, — огрызнулась Рита.

— Запись с видеорегистратора в машине, — усмехнулся в трубку Кузнецов.

Рита понимала, что проиграла. Чтобы не провести остаток жизни на нарах, она вынуждена была принять эти условия.

— Как быть с недвижимостью? — попыталась она выиграть время.

— Я сам займусь этим. После продажи, деньги получишь на счет, который откроешь сама в любом удобном тебе банке.

— Хорошо, — сдалась она.

В общей сложности в обществе Артура мне пришлось провести около двух недель. За это время я даже успела привыкнуть к нему. Никаких сложностей в общении с ним у меня не возникло за исключением одного случая. Обычно Ковалев уходил рано утром и приходил уже под вечер. Мне было строго настрого запрещено покидать пределы его квартиры, даже моего кота он ездил кормить сам. От нечего делать я сделала в его квартире генеральную уборку и приготовила ужин.

Вернувшись домой, он как-то странно посмотрел на меня. За ужином мы выпили бутылку вина, которую он принес с собой. Я почувствовала, что слегка захмелела. Убрав посуду, со стола сказала ему, что иду в душ. Довольно мурлыкая после сытного ужина и расслабляющего душа я открыла дверь ванной и шагнула в коридор, не глядя по сторонам, и уперлась прямо в обнаженную, покрытую густой растительностью грудь Артура. Сильные руки сомкнулись у меня на талии, и он прижал меня к стене всем своим телом. Сквозь ткань спортивных брюк я почувствовала, как он возбужден. Его губы легко коснулись моих. У меня так давно не было секса, что на какое-то мгновение мне захотелось поддаться соблазну, и я ответила на его поцелуй. До моего слуха донесся глухой стон Ковалева, и он еще сильнее притиснул меня к себе. Это подействовало отрезвляюще. Я положила руки ему на грудь, и что было силы, оттолкнула его.

— Нет, Артур, не надо.

— Это из-за Никиты, да? — спросил он, проводя тыльной стороной ладони по моей щеке.

Я кивнула.

— Извини, — отпустил меня Ковалев.

Больше мы не возвращались к этому разговору, и никаких попыток сблизиться Артур не предпринимал.

Вернувшись потом в свою одинокую квартиру, первое время ощущала себя даже как-то странно. Тишина, которая раньше меня не раздражал, теперь казалась давящей и гнетущей. Телевизор я вообще не включала. Дни снова потянулись нескончаемой вереницей, однообразные и похожие друг на друга. Работа — дом, дом — работа и так изо дня в день. За время моего отсутствия в отделении творилось бог знает что, так что, выйдя на работу, мне буквально пришлось разгребать авгиевы конюшни. Никиту я больше не видела. Знала только, что квартиру он продал, и съехал в неизвестном направлении. Ковалев сменил замки в двери моей квартиры, и установил сигнализацию.

Все правильно. Такие мужики не про таких как я. К тому же из головы не выходила рыжая красотка, которую я встретила у Артура. На ее стороне были красота, молодость и богатство, тогда как я просто скромный врач-хирург. Однако, сколько я не пыталась выбросить из головы все мысли о Кузнецове, ничего у меня не получалось. Иногда ковыряясь в интернете, я находила и сохраняла в своем компьютере его фотографии, а потом рыдала над ними до икоты. Влюбилась, как последняя дура.

Физически крепкий и выносливый, Кузнецов быстро поправлялся. Когда угроза его жизни миновала, он смог вернуться в город и теперь его здоровьем были озабочены самые лучшие специалисты в области медицины. Миллион дел требовал его участия. Не то, чтобы он совсем забыл о красавице-докторше, которой был обязан спасением своей жизни, просто не мог выкроить время, чтобы увидеться. К тому же со слов Даши, он знал, что Маша и Артур прожили вместе в квартире Ковалева две недели. Получалось, что в этот раз главный приз достался его другу. Спросить напрямую Ник не решался. Дружбой Ковалева он очень дорожил и не хотел вставать у того на пути.

Выкупив у Риты отцовский дом, он перевел деньги на указанный ею счет. Его помощница наняла дизайнера, чтобы полностью сменить обстановку.

Дарья осталась с ним. Узнав самую малость о роли матери и брата в случившемся с Никитой, она пришла в ужас и наотрез отказалась покинуть страну вместе с ними. К тому же уехав, она бы лишилась возможности хоть иногда видеться с любимым человеком. Пусть он не с ней, но видеть его даже изредка было насущной потребностью, от которой она просто не могла отказаться.

С тех событий минуло два месяца, и я так бы и страдала, если бы не вмешалась судьба в лице моей неугомонной подружки Оленьки. За неделю до всемирного дня влюбленных Оленька заявилась ко мне домой собственной персоной, совершенно не утруждая себя предварительным звонком по телефону.

— Маш, — начал она с порога, сбрасывая шубку из чернобурки, — ты не представляешь, что мне удалось!

— Не представляю, согласилась я.

— Через неделю, четырнадцатого февраля, мы с тобой идем на офигенную тусовку, — с чувством произнесла подруга, вытаскивая из сумочки два пригласительных.

— Оль, ты не обижайся, но никуда я не пойду.

— Мария, ты пойдешь, ты в своем уме, это же самый модный клуб, там такие люди соберутся. Там-то мы тебе женишка и подберем.

— Опять ты за свое, — отмахнулась я от нее.

Взгляд Оленьки переместился на открытый ноутбук на столе. Как на грех на нем была фотография Кузнецова во весь экран.

— Ну, теперь то мне понятна причина твоей двухмесячной депрессухи, — протянула Витковская, — Это он?

— Ну да, он, — призналась я в очевидном.

— Ты только представь, а вдруг он тоже там будет.

— Он?! — я скептически подняла бровь.

— А что, между прочим, на такие светские мероприятия не только веселиться приходят.

— Оль, мне даже одеть нечего, — привела я последний аргумент.

— Ничего не поднимает настроения так, как хороший шопинг, — изрекла мудрую философскую мысль Оленька. Завтра идем по магазинам.

Надо сказать, что шопинг с Оленькой это занятие не для слабонервных и слабых духом людей. Уже к обеду, я с трудом выносила бестолковую суету вокруг себя трех продавщиц из модного бутика. Наконец, раздражение победило и я промаршировала к вешалке и, закрыв глаза, наугад схватила первое попавшееся платье.

— Вот это, только моего размера, — сказала я, открывая глаза.